Быть может

Крисания Этот гнев вызревает в тебе как семя — он невидим во тьме, ненавидим всеми, но секунда к секунде приблизят время клином клин выбивать клинком. Сорок сорных вьюнов прорастут из тени, выжрут соки ростков, уширяя темень — расползется по зернышку злое племя, нарастая, как снежный ком. И никто не рискнет оказаться с теми, сомневаться ты думал в ком. Кто тебя и твоих называл врагами. У тебя за душой этот гнев, как камень, сжатый намертво кулаком. Вытравляя до черни всю цветность гаммы, этот гнев по воде побежит кругами. Мир затрется под мерными — в такт — шагами. О, твой путь мне давно знаком! По границе меж манией и могилой, разодрав паруса, оторвав правило… Этот гнев — он убьет тебя, слышишь, милый! Разорвет все силки силком. …Но, пока он птенцом набирает силу, я пою его молоком… Рейстлин Я хотел бы поверить, что время лечит, что когда-нибудь где-нибудь будет легче, что все те, кто меня день за днем калечил потеряют тропу в мой дом. Мне тебя бы — да нежить, вот только нечем. Я же нежить, я нелюдь, пойми, я нечисть! Так опомнись, прошу добром. Вы же против таких жжете в храмах свечи, защищаетесь серебром. Все, за что я радею, тебе не в жилу: что добро чародею — тебе немило. На пути между манией и могилой не спастись тебе. Не спасти. Не старайся быть светом, не зная тени. Под стопами моими вы все — ступени. Попадешь в паутину моих сплетений, и пощады уже не жди. …Не гляди в эту бездну моих падений! Я прошу тебя — не гляди!.. Я хотел бы в тебе поселиться ядом, усмехаться в ответ на твои «не надо». Изломать в тебе все, что зовешь отрадой, не услышать твои мольбы. Но — быть может — за миг до своей награды, я — быть может — застыну у кромки ада, оглянусь, и — быть может — останусь рядом. И — быть может — мы сможем… быть?