Авенуа

      Тэхён всегда знал правду. Наверное, ещё с того момента, как впервые увидел Чимина в своём детском саду. У того не было переднего зуба, но большая улыбка всё равно освещала мальчишеское гладкое лицо. В тёмных спутанных волосах мерцали звёздочки, а глаза-камушки омывались тёмной водой космического океана. Тэхён не помнит, кто подошёл первым, но точно знает, что чиминовы щёки пылали глубоким розовым. Он протянул ему свою новую игрушку — нелепую жёлтую собаку с чёрными длинными ушами — Чими, и предложил поиграть. Тэхён не хотел заводить новых друзей, но почему-то улыбнулся, светя молочными шатающимися зубами, и согласился.       Тэхён всегда знал эту ужасающую правду. Наверное, ещё с того момента, когда Хосок предложил ему своё мороженое. Собственное мороженое валялось уродливой кляксой на асфальте, а правая коленка — грязная, с подсохшей кровью — сильно болела, но Тэхён, изо всех сил поджимая пухлые губы, сдерживал громкий плач. Наверное, Хосоку было шесть, потому что он выглядел очень взрослым. Его огромный лоб был залеплен розовым пластырем с Сейлор Мун, а из носа вырывалась жёлтая сопля. Но мороженое в его руках было таким манящим и наверняка вкусным. И хосоковы пальчики сжимали рожок так нежно, что пятилетний Тэхён без задней мысли потянулся за лакомством.       Но, скорее всего, всё началось ещё раньше, задолго до их рождения. Когда при сотворении планеты космическими силами программировался ход истории человечества в молекулах Земли. Их знакомство, их неслучайная встреча, их слова, улыбки, искрящиеся глаза в соединении маленьких сердец — всё, что прописано в нейронной канве как неизбежное.       Или, может, всё это началось случайно, с жаркого летнего дня, когда солнце в самое лицо и не спасает убогая панамка. Когда плюс сорок и время обедать, но ни жара, ни голод не сбивают желания ещё немного поиграть. И когда Тэхён спонтанно решает познакомить двух своих недавно приобретённых друзей. Хосок смотрит на Чимина оценивающим взглядом, насупленным и серьёзным, а потом переводит взгляд на Тэхёна, немо спрашивая, кто это такой вообще. Чимин тушуется, сжимает короткие пухлые пальчики в кулачки и неловко улыбается беззубой улыбкой, потому что на прошлой неделе выпал ещё один передний зуб, а новые почему-то не спешат расти.       Но серьёзного выражения шестилетнего Хосока не хватает надолго. Он начинает заливисто смеяться с улыбки Чимина, спрашивает его имя, представляется сам и почему-то легко совсем приобнимает за маленькие плечи.       Нынешний Тэхён уверен, именно тогда и случилась та самая точка невозврата. И если бы он знал наперёд, то переписал бы каждую нейронную связь, каждый синапс, отвечающий за их встречу. Если бы он мог повернуть время вспять.

***

      Как-то естественно стало проводить время втроём. Подолгу играть на детской площадке, учиться кататься на велосипедах, падать, доверительно откликаться на протянутые руки, чтобы встать и попробовать вновь. Смеяться над ещё одним выпавшим зубом Чимина, играть в догонялки и прятаться в самых неожиданных местах. И находить что-то большее.       Летними вечерами, когда родители уже спят, сбегать из дома и смотреть на звёзды где-то на ближайшей возвышенности. И смеяться так долго над глупыми вещами, до боли в животах. И не знать другого мира, и не ведать о будущем, и играючи познавать что-то настоящее.       Тэхён знает, что это всегда было что-то большее.

***

      — Я иду в начальную школу, — серьёзно говорит Хосок, и это почему-то становится для маленьких Тэхёна с Чимином катастрофой.       Хосок вступает во взрослую жизнь, оставляя их позади, в детском саду, с кашей и вечно плачущими сверстниками.       Оранжевое солнце бросает свои яркие лучи прямо в голубую гладь воды. Лёгкий ветер вздымает пух одуванчиков к небу, тяжёлая зелёная трава едва колышется, и Хосок в ореоле этого света выглядит каким-то совсем неземным. Тэхён краем глаза замечает, как восхищённо Чимин смотрит в глаза Хосока и, клянётся, понимает что-то очень важное, ещё полностью не сформировавшееся в его голове, но призрачно маячащее на черте горизонта.       — Ну чего у вас лица такие унылые? — улыбается Хосок.       — Так ты теперь не будешь с нами играть? — спрашивает Чимин, и глаза у него такие огромные делаются, словно чёрные дыры, что собираются поглотить в себя того, кто в них заглянет.       Но Хосок смотрит в них с какой-то глупой смелостью, так, как Тэхён никогда не осмелится, и сила этих глаз становится совершенно безвредной для него.       — Ну что за бред, я не оставлю вас, — он тянется к чиминовой голове и легко ерошит его мягкие шоколадные волосы.       А потом срывает жёлтый одуванчик и аккуратно, так, словно Чимин фарфоровая куколка, заправляет цветок за его ухо.       — Ты так ещё больше на девочку похож, — смеётся Хосок. Тэхён тоже начинает смеяться, пока Чимин не набрасывается на них, валя на зелёную траву, заваливаясь сверху.       Последние дни лета пролетают как одно мгновение и наступает горячая осень.

***

      Хосок, как и обещал, всё своё свободное время проводит играя с ними. У них уже появилось много тайных мест, куда они любят закапывать разные фантики и безделушки, которые для них имеют какое-то значение. Родители только смотрят за ними и улыбаются, видя, как счастливы их дети.       И время, которое они проводят вместе, летит с такой скоростью, что они не успевают уследить. Как-то естественно становится всегда быть на виду друг у друга, всегда знать, что у них нет друзей на стороне, нет какой-то другой компании. Только они втроём. Всегда. Потому что так надо, это всё ещё запечатлено звёздами на небесной канве.       Они точно знают, что их лучшие дни ещё впереди.

***

      Когда приходит время Тэхёна с Чимином пойти в школу, Хосок становится их проводником. Он водит их по разным кабинетам, рассказывает что и где находится, делится несколькими забавными историями.       Тэхёну казалось, что в школе уж точно должно быть получше, чем в саду, но уроки оказываются очень длинными и скучными. Зато на переменах за ними заходит Хосок и они вместе идут в столовую. Там шумно и очень весело. Чимин за обе щеки уплетает булочки, превращаясь в хомячка, что и озвучивает Хосок. Пак отдавливает ему ногу под столом, а Тэхён смеётся, привлекая внимание других учеников.       Идти после школы домой втроём становится самой приятной частью дня. Даже если рядом кто-то из родителей. Они за короткий путь успевают обсудить всё, что с ними произошло за день.       И так не хочется прощаться. Ещё немного, совсем чуть-чуть просто постоять хотя бы. Каждый раз Тэхёну кажется, что он теряет части себя, прощаясь с Хосоком, а потом с Чимином. Он кое-как делает уроки, быстрее ложится спать, чтобы поскорее наступило завтра. Чтобы снова вместе, втроём, как подсказывает ему сердце. У него будто и нет жизни, когда старших нет рядом. Он весь замирает внутри, чтобы разморозиться при новой встрече. И Тэхён совсем не думает, что это странно.

***

      Чудеса случаются только в детстве. Таком быстротечном и беспощадном, потому что оно заканчивается в один день, и осознание того, что оно больше не вернётся, так сильно ранит.       Но пока Тэхёну это рано знать. Всё, что волнует его сейчас, это предстоящие зимние каникулы с Чимином и Хосоком.       Снега выпало так много, что можно утонуть, и найдут только к весне. Они играют в снежки день напролёт, строят укрытия, делают ангелов на снегу. У Хосока снова начинаются сопли, так что Чимин теперь дразнит его вообще-то ни разу не обидными словами, в отместку старший говорит, что Пак всё ещё жуть как похож на девчонку. Огребает почему-то всегда Тэхён, пытающийся их разнять.       В итоге у Тэхёна шишка в половину лба и температура две недели. А родители Хосока почему-то решают уехать с ним к бабушке в какой-то далёкий Кванджу. Но даже так, Чимин приходит к нему каждый день, в маске, потому что «мама сказала, что ты заразный», приносит Чими, сочиняет забавные истории и играет с его машинками.       Тэхёну хочется думать, что он никогда не потеряет это чувство безопасности, уюта и абсолютного счастья. Как же оно мимолётно.       И время между одной секундой счастья до другой измеряется годами.

***

      Время беспощадно бежит. Из младшей школы они один за другим переходят в среднюю. И если бы Тэхён знал, что будет так сложно, не торопил бы время идти чуточку быстрей, потому что кому не хочется повзрослеть?       Время отнимает каждый день что-то. И Тэхён в полной мере осознаёт это когда ему исполняется десять.       — Мы теперь не сможем вместе ходить домой, — изрекает Хосок, делая глоток виноградного сока, что отдал ему Чимин, потребовав взамен банановое молоко.       Они шли домой неспешно, стараясь заполнить все пробелы сегодняшнего дня, которое они провели в разных классах, лёгкие порывы апрельского ветра трепали волосы. В рюкзаках лежала куча домашнего задания, но в голове только тяга к приключениям, желание убежать из дома и бегать до рассвета наперегонки. И менять этот несправедливый мир, как супергерои Марвел.       Между ними ничего не изменилось. Разве что у Чимина наконец-то прибавилось зубов и появилась первая в жизни приставка — и теперь им не нужна была река и горы, вполне хватало джойстика в руках и пары банок кока-колы. До тех пор, пока чиминова мама не обзывала их задротами и не заставляла выйти на улицу. А там уже и река и горы, и всё то, что они так сильно продолжали любить. И всё ещё много мест с их закопанными безделушками.       Так что такое хосоково откровение стало настоящим ударом для Чимина и Тэхёна.       — Почему? — интересуется Ким, стараясь максимально скрыть панику в своём голосе, но Чимин смотрит на него так пронизывающе. Наверняка ведь чувствует то же самое.       — Я наконец-то уговорил родителей отдать меня на хип-хоп. Так что теперь по средам, пятницам и субботам я буду ходить в танцевальную студию, — улыбается Хосок, показывая на себя пальцем с такой гордостью, будто бы как минимум выиграл подарочное издание Ван Пис.       — Оу, серьёзно? Не думал, что они согласятся, — отвечает Чимин.       — Ну, я как бы хорошо просил.       — Небось наобещал им хороших оценок и быть паинькой, — смеётся Тэхён, понимая, что раскусил старшего.       — Эй, хватит издеваться. Тут любые средства хороши, — начал возмущаться Хосок. — Мне уже одиннадцать. С учётом того, что танцами начинают заниматься с пяти, мне будет нелегко.       Тэхён знал, что у Хосока есть мечта, Чимин тоже. Об этом едва ли не вся школа знала. Тэхён сам никогда ни о чём не мечтал. Разве что всегда быть вместе, втроём. Прямо как сейчас. Ни больше ни меньше.       Тэхён хочет было сказать, что у Хосока всё получится, но Чимин его опережает.       — Хён, зная тебя, думаю, что ты быстро всё наверстаешь, вот увидишь.       — Согласен. Помнишь, как в саду ты хотел нарядиться в костюм капусты, тогда как все, включая нас, хотели быть Железным Человеком или Тором? Тебя тогда никто переубедить не мог, — начал Тэхён.       — Ага-ага, ты был так настойчив. Это была лучшая капуста в моей жизни, — подхватил Чимин и начал смеяться.       — Подожди, у меня где-то на телефоне должна быть фотка, — начинает Тэхён, доставая мобильный из кармана школьной формы.       — Откуда? — с интересом спрашивает Пак, стукаясь плечом о тэхёново.       — Сфоткал из альбома, когда был у хёна дома.       Они снова начинают громко смеяться, обсуждая ещё кучу фэйлов, произошедших с Хосоком, кажется, за целое десятилетие, будто бы его и нет рядом.       — Да, да, девчонки, очень смешно, — Хосок закатывает глаза и продолжает лакать сок из трубочки, привыкший к подобным выходкам донсенов.       — С каких это пор я тоже стал девчонкой? — возмущается Тэхён.       — С тех пор, как сюсюканье с Чимином для тебя стало нормой.       — Тогда ты тоже девчонка, хён, — смеётся Чимин.       — Почему это?       — Потому что ты тоже со мной сюсюкаешься. И не меньше Тэхёна.       — Я бы даже сказал больше, — добавляет Ким.       — Эй, двое на одного, так нечестно, — возмущается Хосок, сжимая пакет с соком с такой силой, что вся оставшаяся жидкость выплёскивается на его школьную рубашку.       Их разговоры не заканчиваются. И кажется, никогда не закончатся. Им всё так же сложно прощаться у порога своих домов. Хочется больше и чаще общаться, поэтому их диалог в какаотоке всегда оповещает новыми входящими.       Тэхёну не хочется думать, что они отдалятся когда-либо. Что у кого-то из них появятся другие друзья, с которыми будет лучше. Что когда-то кто-то из них не поднимет трубку, потому что его звонок окажется не таким важным, как другие дела. И что через год и через два, и скорее всего через двадцать, они всё ещё будут вот так идти втроём домой. И было бы вообще отлично, если бы они жили вместе. Тогда можно было бы играть в приставку хоть целую ночь и есть много вредной еды. И гулять вдоль реки, и взбираться ночью в горы, чтобы увидеть закат. И, возможно, построить дом на дереве. И остаться там на несколько тысяч жизней. Только втроём. Этого более чем достаточно для Тэхёна. Он не рассматривает ни один вариант жизни по отдельности, ни в одной из вселенных.       Жаль только, что рука времени способна укрощать. Что способна забирать больше, чем может дать. И, оглядываясь назад, в это далёкое безоблачное детство, Тэхён понимает, что всегда знал эту ужасающую правду.