Болезнь, сразившая сильнейшего бойца человечества.

Упершись ладонями о рабочий стол, Ханджи сосредоточено наблюдала за яркими, ритмично движущимися языками пламени. Мышцы рук напряжены, дыхание сбилось и никак не хотело приходить в норму, на лбу и под губой выступали капельки пота, которые та время от времени небрежно вытирала рукавом светлой рубашки. Непослушная прядь каштановых волос, выпав из прически, прилипла к влажной коже правого века, но женщина, полностью поглощенная разворачивающимся перед ней процессом, не обращала на это никакого внимания. Деревянная поверхность заметно прогнулась, когда ученая наклонилась, чтобы ближе рассмотреть содержание колбы. – Частицы начинают оседать на стенках, – важно обратилась Зое к мужчине, ответственном за записи хода исследований. Доктор задумчиво прищурил окружённые глубокими морщинами глаза и, помедлив несколько секунд, активно закивал головой, подрываясь с места. Отобрав у меня тигельные щипцы, которые я бездумно перекидывала из руки в руку, Мариус убрал пробирку с огня и, поднеся к источнику света, принялся изучать с удвоенной наблюдательностью. Тонкие, истерзанные ветром губы растягиваются в неуверенной улыбке, когда тот поворачивается к нам, собираясь что-то сказать. Но тишина помещения прервалась настойчивым громким стуком в дверь. – Входите, – сухо, не скрывая своего недовольства, отвечает капитан. Створки заскрипели, и показалась уже хорошо знакомая мне девушка, только сейчас она выглядела очень уставшей, а не как привычно: порхающей лёгкой бабочкой. Я невольно бросила взгляд на настенные часы – время, проведенное в лаборатории, как бы парадоксально не звучало, проходило незаметно, но при этом и до невозможности медленно. В царившей атмосфере я забывала обо всем, и было странно понимать, что за этими четырьмя стенами жизнь не стоит на месте. Например, сейчас только окончились утренние тренировки солдат. – Командор просил забрать и проводить Мари к нему в кабинет, – не смотря на сильную одышку, блондинка сохранила ровный тон и интонацию, – по очень важному вопросу, капитан Зое, – дополнила рядовой, упершись твердым взглядом в старшую по званию. – Ладно, пусть идёт, – поправив сползающие очки, она ободряюще улыбнулась в немом знаке поддержки, на что я лишь упустила глаза. Видимо, прятать эмоции получалось не так умело, как я хотела думать, – встретимся за обедом, – мягко проговорила женщина. Мне осталось лишь кивнуть, пытаясь как можно больше прикрыть лицо волосами. Выйдя, я ощутила острый контраст между температурой и степенью освещения в коридоре и лаборатории. Сразу почувствовала себя более скованной, напряжённой, теперь уже не была так уверена в желании, посещаемом меня последнии несколько часов. Угнетающее чувство бесполезности проигрывало появившимся – неизвестности и ужасной беспомощности. Темп ходьбы Петры впервые показался таким быстрым, для меня – слишком, особенно учитывая то, что конечный пункт нашей скоропостижной прогулки не больно привлекал. Но девушка, как и моя жизнь, неумолимо мчалась вперёд, и дабы успеть за этими двумя, не заблудиться в всё ещё казавшихся мне лабиринтом коридорах, приходилось быстрее перебирать ногами и при этом не запутаться в юбках длинного, явно большеватого мне птатья. Впрочем, приводили ли к чему-то положительному мои размышления, собственно для которых я и хотела выиграть такое безценное время? Мысли, родившиеся в моей голове, только терзали и без того слабую душу, заставляя принять самое правильное на данный момент решение – плыть по течению. Рал постучалась, оповещая о нашем приходе, равным образом прося разрешение войти. Я бессознательно дернулась, услышав положительный ответ, а если быть точнее, каменный властный голос. Это явно не укрылось от любопытных карих глаз: один её косой взгляд, и я уже знала, что моя странная реакция станет темой разговоров элитного отряда. Отварив дверь, она осторожно подтолкнула меня, пропуская вперёд, да перекрывая тем самым ход к отступлению. Признаюсь, стремление сбежать посещало мою больную голову по мере нашего приближения все чаще, но я прекрасно понимала, как по-детски глупо и даже комично это выглядело бы со стороны. А в сложившихся обстоятельствах мне стоило взрослеть куда быстрее, я должна была отдавать отчёт каждому своему поступку. Главнокомандующий разведки крепкой гордой скалой стоял возле своего рабочего стола, заброшенного, наверняка, важными бумагами. Голубые глаза даже не намеревались скрыть интерес, с которым мужчина разглядывал меня, и хотя я, казалось, привыкла к повышенному вниманию, чувствовала сейчас себя особенно некомфортно. И причиной была стоящая рядом Петра. Если её, без сомнений, можно назвать ясным мотыльком разведки, то меня, определённо, привидением старого корпуса. Подобный контраст, разумеется, добавлял и без того бьющуюся через край неуверенность.  – Кадет Рал, вы можете быть свободны, – голос Смита прозвучал по-военному сурово, и я не могла даже предположить, что кто-то может его ослушаться, – мисс Нетерлин, проходите, садитесь, – как только мы остались одни, напористо продолжил мужчина, демонстративно отодвигая для меня деревянный стул. Встряхнув головой, я направилась к говорящему, неуместно нелепо и медленно ступая каждый новый шаг. Смотрела под ноги, словно идя по краю пропасти, и было невероятно гнустно понимать, что проводимые мной параллели уж слишком правдивы. Остановившись, когда расстояние между нами стало не больше вытянутой руки, я насторожено из-под лба посмотрела в задумчиво-сосредоточенное лицо командора. И пока в тщетных попытках пробовала копаться в нем, мужчина, уверена, видел во мне все, читал как открытую книгу. Ведь сколько бы усилий я не прилагала, желая избавится от этого изъяна, только исписывала и исписывала чернилом снежно-белые тонкие листы. Наконец разорвав наш довольно затянувшейся зрительный контакт, он опустился на стул напротив предложенного мне. Я последовала данному примеру, и теперь мы находились на приблизительно одном уровне, но, к сожалению, само присутствие этого человека действовало на меня подавляюще. Я не могла справиться с своими ощущениями, не контролировала нервозность, о которой буквально кричала каждая клетка моего израненного тела. Тонкие руки, сложены на коленях, неестественно ровный изгиб спины, бегающий взгляд, поджатые, потерявшие свой натурально-яркий оттенок губы, еле вздымающаяся грудная клетка – моя робкость была непростительно заметной. – Чего вы боитесь, Мари? Почему так нервничаете? – лёгкая улыбка тронула мужские уста, когда тот задал уж совсем очевидные вопросы, но, что главное, в глазах я не увидела и тени веселья или похожих чувств. – Сложно не нервничать рядом с человеком, в чьих руках находится твоя жизнь, – я не смогла сдержать язвительный смешок и, набравшись фальшивой смелости, ответила неожиданно громко. Наш диалог начал превращается в любительский театр. – Юная мисс Нетерлин, – густые брови сошлись ближе к переносице, а первое слово прозвучало так, словно Смит списывал на него мою недалёкость, –мы с вами договорились, я дал своё слово и намереваюсь его держать, –твердо сказал мужчина, не терпевшим возражения тоном. – Возможно, я был слишком резок в первые дни нашего знакомства, но вы должны меня понять, – благоразумно, взвешивая каждое слово, продолжил командор, – мы же пришли к общему решению: за ваши вклады разведка предложила свое крыло, – коротко разъяснил он, и, будто в подтверждение сказанных слов, раненый висок посетила тупая боль, напоминающая, кому я обязана жизнью. Заправив за ухо мешающие волосы, я косо посмотрела на собеседника, тихо произнося, – я понимаю, командор, простите за излишнюю эмоциональность. – Мари, это не то, что я хотел услышать, – отрицательно замотав головой, мужчина устало отбросился на спинку стула, – твое поведение привлекает много внимание и вредит, в первую очередь, тебе же, Мари, – отойдя от формальности, командор плавно перешёл на ты, и я снова увидела за ним странную привычку: целенаправленно часто употреблять мое имя. – Я понимаю, чтобы привыкнуть к таким резким переменам нужно время, куда больше времени, но не уверен, что у нас есть возможность тянуть, – сжав правую руку в кулак, блондин подпёр ею подбородок и задумчиво посмотрел в никуда, видимо, подбирая правильное выражение, – слухи о тебе уже давно вышли за пределы старого корпуса, – следя за моей реакцией, осторожно добавил он, и я бы соврала, сказав, что в данный момент эта участливость мне неприятная, – солдаты активно перешептываются о дивной незнакомке, это нельзя пускать на самотёк. Пора создавать твою историю, Мари Смит.