Герой чужой сказки

— Ладно, по рукам, — с трудом соглашаешься и протягиваешь палочку. — Будем надеяться, что любопытство не порок, а мне все же интересно, что ты такое и что такое этот лабиринт. — Я все подробно расскажу, — обещает дух и взмахивает палочкой: тут же вы оказываетесь в кабинете, более всего походящем на кабинет магии этики. Дух устраивается за учительским столом и, к твоему огромному удивлению, становится материальным! Перед тобой сидит лысый мужчина средних лет с непропорционально большим носом. Таки его внешность не была иллюзией! — Этому лабиринту ровно пятьдесят лет и несколько дней. Неделя, наверное, или чуть больше. Его создал один из самых талантливых учеников твоей волшебной школы. Точнее, учениц. Это была девушка, очень талантливая, избравшая себе в качестве выпускного экзамена лабиринт. Помнишь условия: не меньше девяти уровней, не меньше трех предметов… Обычно все его делают тяп-ляп, только бы получить аттестат, ну, кто-то старается, конечно, делает побольше уровней и заданий, но… Сам знаешь, ходил же по таким, выпускники всегда хвастаются своими творениями и приглашают младшеклассников. А ей хотелось другого. Для себя ей хотелось славы, а для других — построить лабиринт, в котором можно было бы тренироваться перед экзаменами. И она делала его очень долго. Все ее одноклассники успели институт закончить, а она все делала и делала. На несколько лет в школе задержалась ради этого, и вот, наконец, лабиринт был готов, удостоен высших баллов и прочего. Все ей аплодировали, все хвалили. Но славы не бывает слишком много. Она осталась работать в школе и продолжила совершенствовать лабиринт, по которому уже беспрепятственно гуляли ученики и тренировались к контрольным и тестам. Эта девица решила взять на себя роль, ни много ни мало, Распределительной Шляпы из «Гарри Поттера» — ты наверняка читал этот милый романчик о магическом мире, только вот распределять она хотела людей не на факультеты Хогвартса, а на Добрых, Злых и Осторожных. Ей очень нравилась эта затея. Большой Экзамен стал ее страстью и манией. Она потратила на него еще два года. Или даже три. Исхудала, стала походить на тень самой себя, но все ее попытки упирались в одну мелочь — для прохождения Большого Экзамена нужен был Проводник, сращенный с лабиринтом душой и телом. Никакой полтергейст не подходил. И в конце концов, отчаявшись и поняв, что иначе о мечте придется забыть, она сама стала таким проводником. Дух колдует стакан воды и выпивает залпом. — О, как хорошо. Ты себе представить не можешь, сколько я не пил. Так вот. Она стала проводником. О ее существовании тут же забыли: она стерлась из памяти родных и близких, а также из всех документов, зато Большой Экзамен заработал. Осторожные и Добрые не страдали от него. Злые, как ни странно, тоже не страдали, они получали даже большее, чем Добрые и Осторожные — возможность начать новую жизнь в любом обличии, навсегда исчезнув из памяти своего окружения — создательница считала, что если человек узнает, что он злой, то обязательно захочет исправиться. Дух на мгновение замолкает, но ты не спешишь с вопросами. Пусть всё рассказывает, он же обещал. — Прошло еще несколько лет, и жизнь призраком девице осточертела. Чтобы слиться с лабиринтом, она отказалась от волшебной палочки, и ей надо было заполучить другую, чтобы снова стать человеком. Она обманом выпросила палочку у очередного экзаменуемого и таким образом поменялась с ним местами. Она вернулась в мир, который ее не помнил, и начала новую жизнь, а бедный ребенок занял место Проводника. Но, в конце концов, и ему посчастливилось наткнуться на доверчивого дурака и вернуться к жизни. А тому на следующего, а следующему на последующего и прочее. Так продолжалось много лет. И, наконец, шестнадцать лет назад таким наивным дураком, попавшимся на обман, стал я. Ты не можешь себе представить, как я негодовал, когда понял, что призрачный Проводник, которому я доверял, меня обманул: попросил волшебную палочку, мол, иначе пройти Испытание нельзя. Я мог либо вернуться в школу, либо на предыдущую развилку и пойти другим путем, либо отдать палочку. Я отдал. И попал в ловушку. Я был в ярости, но, в отличие от предшественников, не пожелал продолжать эту цепочку обманов. Я попробовал сломать лабиринт. Мне было всего семнадцать. Я был молод, красив, умен, но единственное, что я смог сделать — это изолировать лабиринт до его пятидесятого дня рождения. О Большом Экзамене забыли. Точнее, помнили, но не стремились сдавать. Лабиринт — это очень мощный артефакт, который с легкостью влияет на души учеников школы. Почти двадцать лет я жил один, купаясь в иллюзиях, потеряв все, к чему стремился… Правда, у меня появилось много времени на то, чтобы читать, смотреть фильмы — поэтому я столько знаю. Ведь я должен быть образованным, чтобы придумывать загадки. Множество раз я порывался сорвать собственное заклятие и заманить на Большой Экзамен хоть кого-нибудь, но я поклялся, что не сделаю этого, и клятву сдержал. Законсервировать лабиринт дольше пятидесяти лет не удалось — не хватило душевных сил. Ты же видишь, как я непригляден — лабиринт высасывает силы Проводника: и физические, и духовные. Еще я поклялся, что ни в коем случае не прибегну к обману, чтобы заполучить палочку. Я дам выбор, честный выбор, и если ученик его сделает в мою пользу, то это будет его сознательный выбор. Первой в лабиринт попала твоя подруга, но ей я даже не стал предлагать правду о лабиринте — она и так очень боялась и смущалась. Почему именно на нее сильнее всего подействовали флюиды лабиринта? Почему именно она стала жертвой жажды славы? Я так и не понял. Но ты — другое дело: тебя привела зависть, и ты достаточно храбр, поэтому я дал тебе выбор, и ты его сделал. Отныне ты дух этого лабиринта! Этих торжественных слов ты ждал с того момента, как в рассказе появились палочки, делающие призрака человеком. Ты достаточно умен, чтобы сложить два и два, но недостаточно наблюдателен: не сразу заметил, как твое тело начало сливаться с партой, за которой сидишь. Сейчас тебя поглотило почти наполовину — рыпаться, орать и плакать бесполезно, надо думать, что делать. — Тебя забудут, — вздыхает бывший дух, подходя ближе. — И у тебя есть выбор. Последний. На совесть. Ты можешь снова законсервировать лабиринт еще на несколько десятилетий — на сколько тебе хватит сил, — чтобы новые дети не попали в его ловушку. Или ты можешь оставить все как есть — все больше детей будет приходить к тебе, ты быстро отберешь у кого-нибудь палочку и выйдешь отсюда таким же юным и красивым, какой ты сейчас. Разве что тебя никто не вспомнит, но, когда тебе нет и двадцати, это не так важно. Подумай, прежде чем решать. Лабиринт очень многое дает тебе: весь мир будет у твоих ног, реальность ты будешь менять по своему усмотрению. Но очень многое он и забирает. — А ты не думаешь, что есть третий вариант? — злобно говоришь ты, уже чувствуя, что становишься привидением. — Что я смогу снять проклятье, выбраться отсюда и разрушить этот чертов лабиринт? Позвать учителей — пусть старшие маги его уничтожат… Да и вообще-то ты можешь это сделать! — Не могу, — качает головой бывший дух. — Если бы мог, я бы сделал. Как только я выйду отсюда, я навсегда забуду и о лабиринте, и вообще о магии, я стану обычным человеком. Так что прости, я ничем не могу тебе помочь. — Можешь! — ты борешься из последних сил. — На моей руке перстень с цитрином. Как сказала госпожа Канночка, он укрепляет память. Возьми его, пока он не стал таким же прозрачным, как и я. Возможно, он сохранит твою память. Бывший дух бросается к тебе и буквально в последний момент стаскивает с пальца перстень с желтым камнем. — Я всегда надеваю его перед серьезными экзаменами, — невесело улыбаешься. — Точнее, надевал. — Что ж, попробуем, — бывший дух зажимает подарок в руке. — Если смогу, то приду тебе на помощь. Или тому, кто будет вместо тебя. — Постой, — шепчешь из последних сил, чувствуя, что сознание оставляет тебя: мозг не справляется с перевоплощением в призрака и хочет подарить тебе спасительную тьму небытия. — Как тебя зовут? — с трудом произносишь немеющими губами. — Флокс, — доносится едва различимый шепот. «Какое цветочное имя…» — успеваешь подумать прежде, чем теряешь сознание. КОНЕЦ