***
Вечер. После завершения задания мы, как и планировали, отправились проверить предположение Рэттлхэда. А добравшись до окраины города, мы, как и ожидали, обнаружили склад оружия, а оно, как известно, в нынешние времена лишним не бывает. Склад являлся внушительных размеров зданием, с массивными металлическими дверями, от которых по земле стелился неглубокий след, словно тут тащили что-то очень грузное — вероятно, еще в самом начале всего этого ада склад был разграблен. Я буквально представлял, как люди в исступлении тащили оружие и тяжелые ящики с боеприпасами по пыльной, не асфальтированной дороге… здесь же было углубление в земле — глубокая воронка, кажется не обмельчавшая за все долгие годы, прошедшие с тех пор — вероятно, во время транспортировки что-то взорвалось. Естественно, были жертвы… Сейчас же вокруг немого свидетеля тех событий — внушительных размеров помещения бродили зомби, но их было не слишком много, и один из нас мог легко пробраться к дверям и удостовериться, что оружие внутри все еще наличествует. Меня решили послать «на разведку» и я рванул к дверям, резво маневрируя меж зомбями, лишь изредка прибегая к помощи оружия. Добравшись до дверей, я потянул на себя одну из тяжелых металлических створок, и та, чуть поддавшись, с глухим скрипом сорвалась с проржавевших петель и полетела вниз. Я делаю рывок вперед, чтобы меня не прихлопнуло этой тяжеленной хреновиной, но запинаюсь и падаю лицом вниз, дверь приземляется прямо мне на ноги. Fuck! Ну я и попал! Я не могу пошевелить ногами или перевернуться, чтобы попытаться избавиться от этой тяжеленной фиговины, боли я не чувствую, но более чем уверен, что это только вопрос времени. Правда, чуть позже, когда паника и шок немного отступили и позволили трезво оценивать ситуацию, я осознал, что ноги мои при падении очень удачно попали в старую воронку от взрыва, а, следовательно, они, скорее всего, невредимы. Зомби начинают медленно подтягиваться ко мне, я ору, зовя своих друзей на помощь, но лишь еще больше привлекаю внимание нежити. Хватаю пистолет, начинаю отстреливать наиболее близко подошедших тварей. Краем глаза вижу, как вдалеке Мастейн собирается идти мне на помощь, Вик же достает снайперскую винтовку, дабы прикрыть меня. Коллинс, вероятно, утверждая, что он более хороший снайпер, чем Рэттлхэд, протягивает руку к оружию, но Вик что-то грубо ему отвечает, оря прямо в лицо так, что скобы, скрепляющие челюсти, чуть не впиваются в лицо Джима и тот уступает. Моя рация принимает вызов: — Держись, Дэвид, я иду к тебе, — коротко говорит Мастейн и отключается. Конечно «держись», что мне еще остается? Держаться, надеяться, что мои ноги не сломаны и отстреливаться по мере возможности от приближающихся зомби. И уже казалось, что дерьмовей быть просто не может, как вдруг я замечаю, что сюда приближается здоровенная тварь, чем-то напоминающая Немезиду из старого доброго классического «Resident Evil». Существо о двух ногах, с множеством щупалец, недобрым оскалом, украшающим уродливую морду, в руках тащащее что-то вроде ракетницы. Твою мать, оно, что сейчас может выстрелить и «прекратить мои страдания»? Твою мать, только не так… Мастейн подбегает ко мне и, приложив определенные усилия, освобождает мои ноги из плена. Откатившись в сторону от злополучной двери, я проверил свои нижние конечности, которые, к счастью, оказались целыми и невредимыми, но, несмотря на это подняться сам я не смог и Дэйву пришлось помочь мне это сделать; потом я проделывал с его помощью первые несколько шагов, после чего смог передвигаться более-менее самостоятельно. Быстро бежать не получалось, но мы уже почти добрались до своих, когда нас настигла тварь с ракетницей (кстати, да, я не ошибся, это была действительно ракетная установка). Существо, недолго думая, наотмашь ударило Мастейна этой хреновиной (использовать по назначению, похоже, оно оружие не умело), и тот отлетел на полтора метра назад, тяжело ухнув на землю. Я начинаю стрелять по монстру, но ему, похоже, это абсолютно безразлично, он подходит к облюбованной им жертве и, подняв её в воздух одной из щупалец, пару раз хорошенько обрушил парня на землю, потом бросив его наземь уже занесло тяжелую ракетницу, чтобы добить его, когда меня осенило: я сделал пару выстрелов из «Smith & Wesson» по ракетной установке, целясь в ту её часть, где располагались боеприпасы, и та взорвалась прямо в руках монстра, раня его. Озлобленное создание, пересмотрев свои приоритеты, двинулось на меня, но тут кто-то из ребят достает гранатомет и, когда монстрятина подходит к нам на достаточно близкое расстояние, добивает с одного выстрела. Когда опасность миновала, все кинулись к Дэйву, который неподвижно лежал на земле бледный как смерть, перепачканный в грязи и собственной крови. Лишь волосы по-прежнему продолжали пылать огненно-рыжим цветом, будто всё происходящее их совсем не касалось. — Джуни, тебе надо быть осторожней… — слабеющим голосом произносит Дэйв. — Кто же теперь без меня о тебе позаботится? — Не говори так! Все будет хорошо, — кричу я в лицо друга, хватая его руку, не в силах принять очевидное. Губы Мастейна синеют, лицо начинает обретать нехороший серый оттенок, глаза заволакивает белая пелена, его рука, которую я держу в своих ладонях, медленно холодеет. Я не могу поверить в то, что сейчас происходит, Дэйв просто не может умереть! Кто угодно, только не он. — Пожалуйста, позаботьтесь о моей семье, — шепчет Мастейн. — Нет, Дэйв, ты не умрешь, — я упорно продолжаю стоять на своем. — Хорошо, Дэйв, — кивает Вик, игнорируя мою упёртость. Я хочу начать всем тупо доказывать, что Мастейн выживет, но тут изо рта Дэйва вместе с последним издыханием вырывается слабый фонтанчик крови, парень чуть вытягивается в длину, потом резко замирает, поблекшие глаза застывают навеки. Я начинаю что-то орать, тормошить бездыханное тело, пытаясь вернуть к жизни. Ко мне подходит Рэттлхэд, кладет руку на плечо и надломленным голосом тихо произносит: — Оставь его, брат, парень мертв. — Нехрена, Вик! Все будет в порядке! — кричу я, не выпуская из своих рук Дэйва По моему лицу расползается нервный оскал, ком подкатывает горлу, тело начинает бить нервная дрожь, паника начинает медленно подкрадываться ко мне. — Он мертв, — чуть более грубо говорит Рэттлхэд, дергая меня за плечо. — Вик… — собственный голос, с неопределенной интонацией произнесший это, кажется сейчас каким-то чужим и отстраненным. Я отпускаю-таки тело Мастейна, частью сознания постепенно начиная осознавать происходящее. Чувство опустошенности медленно начинает наполнять мое тело, и я ощущаю себя так, словно сам только что отошел в мир иной, словно без Дэйва мое существование априори было невозможно. — Я всегда знал, что однажды он пожертвует ради тебя жизнью, — бросает мне в лицо Коллинс. — Я не хотел этого! — рычу я на Джеймса. — Я… Я… — слова застревают в горле не в состоянии преодолеть какой-то рубеж и выбраться наружу. На смену пустоте, приходит агония — всепоглощающее, разрушительное, затмевающее разум чувство, оно медленно, по мере осознания случившегося, наполняет меня, а достигнув своего пика, лишает возможности трезво мыслить и оценивать ситуацию. Мне ужасно хочется подняться, и как следует врезать Коллинсу, и начать крушить всё, что только под руку подвернется, но стоит мне только пошевелиться и попытаться переключить свое сознание на что-то другое, как боль, гораздо более мучительная, чем физическая с новой силой сковывает мое тело и разум и мне хочется просто орать в исступлении, орать, биться головой об стену, рвать на себе волосы. — Дэвид, — спокойно обращается ко мне Вик, — надо уходить — эти твари приближаются. Немного придя в себя, я огляделся по сторонам — действительно откуда-то начали подтягиваться целые стада зомби. — Твою мать, что за?.. Мы ведь зачистили город, — удивился я. — Так-то оно так, но ведь город не единственное место, где они могут обитать… — Быстро, пробираемся к месту высадки, — командует Коллинс. — Разве мы не должны предварительно перемочить всех этих тварей? — Сначала нужно вырваться из их «окружения», а уж потом думать над дальнейшими действиями… — спокойно объяснил Джим. Все сочли его слова весьма разумными и рванули вперед, расчищая себе дорогу от нежити меткими выстрелами. Я несусь, не разбирая дороги, тупо стреляя во всё, что движется. Никакой стратегии. Никакой тактики. Мысли сейчас далеко отсюда — всё мое сознание осталось там, где остался лежать Дэйв, Дэйв, которого мы бросили там, на растерзание этих тварей. Я уже представляю, как они вонзают свои гнилые зубы в мертвую плоть моего лучшего друга, с характерным звуком отрывая от нее куски; как жадно пожирают бездыханное тело… Мне уже не раз приходилось наблюдать, как лакомятся эти создания, зрелище, мягко говоря, не для слабонервных… Надо было остаться там и защищать труп от посягательств этих мерзких тварей. Мы не должны были оставлять его, должны были забрать… Кто-то кидает гранату куда-то в гущу зомбарей. Твою мать, у нас есть гранаты, хороший запас оружия и патронов, так как мы могли?.. Вдалеке кто-то что-то предостерегающе орет, я мчусь сломя голову дальше, «на автомате» отстреливая нежить. Вдруг слышу сзади крик Рэттлхэда, велящего мне немедленно остановиться или что-то в этом роде и в следующую же секунду меня отбрасывает назад взрывной волной, и я, еще не долетая до земли, вырубаюсь.***
— Дэйв, Дэйв, ты меня слышишь, — словно откуда-то издалека, отдаваясь эхом в моей голове, доносится до моих ушей чей-то знакомый голос. Дэйв? Так он жив! ЖИВ! Все в порядке. Все что я видел несколько минут (быть может, часов?) назад было бредом, дурным сном или хрен знает, чем еще, но только не реальностью. Я чуть приподнимаюсь и открываю глаза. Голова адски кружится, в глазах темно, уши словно заполнены водой, собственное тело кажется сейчас неимоверно тяжелым и у меня такое чувство, что я в любую секунду могу снова упасть в обморок. — Дэйв, ты меня слышишь, — я вновь слышу вопрос, доносящийся, откуда-то издалека, словно из далеких миров. — Дэйв. Что с ним? — спрашиваю я. Собственный голос звучит так же отдаленно, к тому же отдается в голове еще большим эхом, затмевая мысли. Зрение начинает постепенно возвращаться ко мне и, словно в тумане, я вижу стоящего рядом со мной Вика. Он стоял рядом с кроватью, на которой умытый и переодетый лежал я. — Мы дома, Дэйв, с тобой всё будет в порядке, об остальном пока не беспокойся, — игнорирует мой вопрос Рэттлхэд. — Что, твою мать, с Мастейном, Вик?! — рычу я, но выходит слишком слабо и неубедительно. — Он мертв, Джуниор, — спокойный ответ словно возвращает меня в реальность. Всё произошедшее не было сном. Дэйв действительно умер у меня на руках, умер от моей неосмотрительности… Жестокая действительность тяжким грузом начинает давить мне на плечи. Я больше не чувствую ни боли ни опустошенности, лишь тяжелое чувство осознания действительности, может быть, у меня просто не было сил испытывать еще какие-либо эмоции, кроме тихого гнева на себя и окружающих, за то, что мы не спасли Мастейна? Я без борьбы принял реальность и лишь какое-то дерьмовое чувство, что тогда можно было сделать что-то еще, по-прежнему оставалось, здравый смысл «вежливо» велел ему заткнуться (что мы могли сделать?), но тщетно. — Дэвид, успокойся, всё будет хорошо, — мягко говорит Вик, — лучше попытайся поспать. Рэттлхэд аккуратно давит мне рукой на грудь, заставляя принять горизонтальное положение. Я же и не собираюсь сопротивляться и укладываюсь-таки на кровать. «Уснуть», легко сказать, Вик, вряд ли у меня сегодня вообще получится сомкнуть глаза — уж слишком погано на душе. Но я сам не заметил, как глаза начали слипаться, и я медленно провалился в тяжелый сон без сновидений. _________________________________ M.Velikiy, я помню, что обещала не убивать Дэйва, но это было необходимым сюжетным ходом… короч прости меня. Please forgive me, please forgive me-e-e.