Жертва

      Тот день был пасмурным. Точно таким же серым, как и все дни до этого, сделанным по какому-то неведомому никому шаблону. Божьи пути неисповедимы. В то же время маленькие прохладные капли осеннего дождя неприятно били по лицу, а холодный ветер заставлял поежиться. Людей на улицах небольшого городка Дерри почти и не было, очевидно же, что мало кто захочет оказаться на улице в подобную погоду. Холод, сырость, плохое настроение — то, что преследует по пятам каждую чертову осень, которую так ненавидела Мэд. Красивые огненно-красные или желтые кленовые листья, опадающие на промерзшую землю, не вызывали у неё восторга, наоборот, только лишь и делали, что раздражали, шурша под ногами, когда так хотелось тишины.       Девушка в очередной раз поежилась, стоя на пороге школы. Ледяной воздух пробирался до самых костей, заставляя мелко дрожать всем телом, и ничего не помогало. Будь на Майлс сейчас теплый шарф в полоску, шапка или теплая длинная куртка — все это было бы бессмысленно, почти бесполезно. И дураку в тот день было понятно, что если не хочешь замерзнуть, то стоит даже и не выходить на улицу, иначе спастись от порывов ветра уже не будет представляться возможным.       Полицейская машина, белая с сине-красной мигалкой сверху, оказалась в поле зрения ни жданно, ни гаданно. Она заехала во двор школы, в которой ещё не прозвенел звонок с последнего блядского урока, и остановилась буквально напротив Мэдисон, стоило лишь рукой падать. Первым вышел мужчина средних лет, с уже просвечивающейся сединой на висках, в полицейской форме и с рацией в руке. Он вальяжно, даже лениво сделал несколько шагов, остановившись около капота, почти садясь на него. После вышла женщина, лицо её точно было совершенно незнакомо, но где-то девушка её уже точно видела. В руках была фотография, с черной пропечатанной надписью сверху: «Пропала девочка». Дети в Дерри пропадали довольно часто, но не всегда на это обращали должное внимание.       — Кэрри.       Мэдисон обернулась на знакомый до боли в висках голос, смотря на воротник какой-то нелепой рубашки в цветок. Со временем, в образе Ричарда Тозиера не поменялось ровным счетом ничего и он оставался всё тем же нескладным мальчишкой с огромным бабулиными очками, а люди в городке продолжали так же ненавидеть его за не затыкающийся рот и ту грязь, которая выливалась из него почти каждую секунду. Сейчас он стоял рядом, поправляя очки, что стало его главным жестом, и смотрел на листок, который мать девочки держала трясущимися руками. Очевидно, что разглядеть маленькие буквы на таком расстоянии ему давалось с трудом.       — Да, — вздохнула светловолосая, хотя очередное объявление о пропаже ребенка не вызывало в ней как таковых чувств. Ей было жаль и плевать одновременно. Дети пропадали по всему миру каждый день, люди умирали и поделать с этим ничего было нельзя. В конце концов, не серийный маньяк же орудует в Дерри. Смешно.       — Мне жаль её мать, — Заика Билл уже почти перестал быть заикой, хотя Биллом оставался до сих пор. С каждым разом буквы и слова произносились всё четче и, в конечном итоге, парень почти избавился от дефекта речи. Но вот избавиться от утраты и вины где-то в глубине души было почти невозможно. — Она всё ещё думает, что она спряталась где-нибудь в школе.       — Понятно же, что это не так, — фыркнул Стэнли, держась руками за лямки рюкзака, но в его глазах отчетливо читалось сожаление. Какие бы колкие комментарии он не кидал каждый раз, сердце его оставалось чувствительным.       Компания в тот день была неполной, без Эдди. Самопровозглашенный астматик лежал дома под двумя теплыми одеялами, страдая от простуды, нагрянувшей так невовремя. Вид у него был не лучший: слезящиеся глаза, красный нос и хриплый голос, похожий чем-то на голос соседа Мэд. Каспбрак постоянно кашлял и чихал, говоря, что ему то холодно, то жарко и что он хочет клубники, а лучше клубничного мороженого. С возрастом он становился всё страннее и страннее, но всё это уже казалось чем-то привычным и старый Эдди был закрыт в кладовке со старыми вещами, с замком на двери, ключ от которого был утерян где-то на дворе, среди множества клумб с цветами и грядок.       Ребята разошлись быстро. Каждому было, над чем подумать, а домашнего задания было в разы больше, чем роящихся мыслей в головах. Что-то никак не давало покоя, будто Майлс упускала что-то из виду, что-то важное. Похожее ощущение бывает, когда вы выходите из дома и чувствуете, что что-то забыли, но что именно — вспомнить не можете.       На часах было уже достаточно поздно, а Мэд только закончила делать домашнее задание по математике, заданное гребанной миссис Стокер, которая не давала и продохнуть, постоянно давая проверочные работы и множество примеров на дом. Мэд тяжело вздохнула и откинулась за спинку стула смотря на светло-желтые жалюзи. За окном лил дождь, холодные капли хлестали по стеклу, завывал ветер. Погода напоминало то, что творилось на душе, но Майлс всё же встала со своего места, подходя к окну и отодвигая полосочки пальцами, выглядывая на улицу. В доме напротив горел свет. Можно было заметить телевизор, работающий на первом этаже и пустой диван, а на кухне стол, на котором были разложены продукты и начато какое-то блюдо, но точно разглядеть не удавалось. По спине прошел холодок, а по рукам мурашки и девушка отпрыгнула от стекла спустя всего секунду, стоило лишь посмотреть в окно второго этажа, где горела лишь настольная лампа. Мужчина стоял посреди комнаты, в своем рабочем костюме клоуна, ведь он работал на праздниках у детей, держал в руках бинокль и смотрел точно в окно спальни светловолосой, не двигаясь. Стоит признать, что выглядело это не просто странно, а жутко, ведь какой человек в здравом уме станет так делать?       Джон Гейси был в Дерри человеком авторитетным. Везде поможет, со всем подскажет, ещё и при деньгах. Ну разве не прекрасный сосед? Дети его любили, подросткам он давал работу у себя на стройке, взрослые были просто в восторге. Он переехал в город не так давно, быть может чуть меньше или чуть больше года назад. Жена, двое детей. Лучший сосед, которого, казалось бы, только можно было пожелать. Но Мэдисон он настораживал, стоит говорить откровенно. Улыбка, взгляд, полный непонятного тихого безумия, потребность прикоснуться к своему несовершеннолетнему собеседнику во время разговора, приобнять или положить руки на плечи. Это настораживало, но взрослые никогда бы и не заметили в этом чего-либо странного. Что вы, глупо было плохо относиться к довольно небедному человеку, который был готов помочь с финансами.       — Эй, Билли, привет, — голос слегка дрожал, но девушка уверенно и умело делала вид, что всё в порядке, стоя около телефона. Произошедшее произвело на неё не самое лучшее впечатление, хотелось поскорее забыться. — Не отвлекаю?       С другого конца провода послышался спокойный, негромкий голос друга. Он говорил что-то о том, что только что делал уроки, но теперь уже полностью свободен и был бы рад немного поболтать с Мэд. Девушка прикрыла глаза, улыбаясь самой себе и не успела сказать слово «Неудачники», как с начала их разговора прошло полтора часа. Время, проведенное за телефонными разговорами с Денбро всегда пролетало незаметно, оставляя после себя непонятное тепло внутри, чувство спокойствия и полной безопасности. В этот раз Майлс даже успела забыть о странной выходке Джона Гейси, полностью отдаваясь другу детства.       Билл правда был хорошим человеком. Он ответственен, дружелюбен и всегда готов помочь. Несмотря на всё то, что произошло с ребятами в прошлом году, пропажа Джорджи, все их разногласия — он оставался верен себе. Денбро был сильным.       — Спасибо, что уделил мне столько свободного времени, — выдохнула девушка. — Увидимся завтра.