Глава 1 (V)
26 февраля 2020 г. в 19:00
Без какой-либо на то причины Стайлз еще раз читает устав компании, вернее, ту главу, которая касается романов между коллегами. Просто чтобы убедиться. Иногда перечитывать устав — это ведь полезно, правда?
Стайлз узнает, что а) он не может прийти на работу в шляпе, б) запрещено ставить под столы обогреватели и в) романтические отношения с коллегами запрещены. Не просто не одобряются, а строжайше запрещены.
Естественно, Стайлз не разочарован. Ему-то какая разница. Всё нормально. Он определенно не пытается придумать какие-то лазейки для обхода этого правила.
Стайлз даже думает попросить помощи у Айзека, но вовремя понимает, какими будут последствия: Лейхи тут же спросит, а с чего это Стайлз вообще решил перечитать устав, а потом скажет, что Стайлз и соблюдение правил — это диаметрально противоположные вещи, и начнёт перечислять все случаи, когда Стилински эти самые правила нарушал.
Стайлз решает оставить полученные данные при себе. Всё равно это неважно. Стайлзу плевать. Его эта ситуация не касается, да и вообще, это весьма забавное правило…
Забавное. Очень забавное.
***
Не то чтобы Стайлз теперь уделяет больше внимания своему гардеробу… Он всегда следил за тем, как выглядел, кто бы что ни говорил. И сейчас он ведет себя как всегда. Как обычно. Стайлзу даже потребовалось не так много времени, чтобы сегодня утром найти в шкафу свои самые узкие джинсы — те, в которых он обычно ходит в клуб. Естественно, Стайлз не пытается привлечь чье-то внимание. Что за глупости.
— Что за штаны? — спрашивает Айзек, как только Стайлз входит в офис, — И на тебе что, чертовы броги?!
— Самые обычные штаны, — спорит Стайлз, — прекрати пялиться.
— Я бы прекратил, но твой пах в этих джинсах просто тычется мне в лицо, — отвечает Айзек, — У тебя на заднице молнии нет? Не удивлюсь, если ты ответишь, что есть.
— Господи боже, нет, конечно.
— Ты ведь не пытаешься таким образом кое-кого впечатлить, правда?
— Сегодня на обед макароны в сырном соусе, — громко говорит Стайлз, пытаясь перевести разговор куда-нибудь в другое русло, — Надо бы поторопиться, пока всё не закончилось.
— У нас со Скоттом сейчас встреча, — говорит Айзек, всё еще смотря на ширинку Стайлза, — А тебя разве не ждут в ближайшем стрипклубе?
Его штаны не такие уж и узкие. Правда. Черт, неужели они настолько узкие?
— Да пошел ты, — отвечает Стайлз, — Ну и ладно. Один обедать пойду.
Штаны и правда очень узкие: Стайлз понимает это, когда после нескольких кусков пиццы резинка начинает сильно впиваться в кожу. Видимо, с такими штанами надо выбирать между отпадным внешним видом и нормальным полноценным питанием. Стайлз ёрзает на стуле, пытаясь понять, разойдется ли какой-нибудь шов, если он съест еще кусочек, или…
— Где твоя компания? — спрашивает Питер, проходя мимо со своей едой.
— Застряли на встрече, — отвечает Стайлз. Без дурацких шуток Айзека за столом как-то угнетающе тихо, но Стилински никогда в этом не признается.
Питер невозмутимо садится напротив парня и ставит на стол свой поднос. Стайлз жалеет, что у него нет такой же уверенности. Питер точно может сесть где угодно и с кем угодно и бровью не поведет. Чем больше Стайлз узнает Питера, тем больше он впечатляется. Это явно не очень хорошо. Перед глазами встаёт устав компании. Черт.
— Я сегодня просматривал старые документы, — говорит Питер, открывая упаковку соуса и выдавливая содержимое на незаправленный салат, — Ты знал, что Джексон уже давно использует средства фирмы на оплату массажа и спа-процедур?
— Вот вообще не удивлён, — отвечает Стайлз.
В столовую вместе с Эллисон заходит Лидия. Стайлз машет ей рукой, девушка отвечает тем же и идёт дальше.
Питер, видимо, внимательно следит за происходящим — когда Стайлз поворачивается к нему, Хейл всё еще смотрит на Лидию:
— Соблазняешь коллег?
— Что? Нет. Совсем нет, — Стайлз не знает, движет ли Питером простой интерес или рабочая необходимость, и качает головой, — Я однажды пригласил её на свидание… Но у нас ничего не получилось. Я ей не нравлюсь.
— Почему?
— А я откуда знаю?
— Почему ты не спросил?
Стайлз пожимает плечами, не зная, что ответить. Потому что он не хотел надоедать девушке, которая только что ему отказала? Потому что в обществе не принято спрашивать о таких вещах? Потому что он боялся услышать ответ?
— Не знаю. Мне кажется, как-то странно спрашивать у людей, почему ты им не нравишься. Ты… Пожалуешься на меня?
— За что?
— За отношения с коллегой.
— Сложно пожаловаться на несуществующие отношения, — говорит Питер, — К тому же… Ты ведь понимаешь, что я здесь не для того, чтобы за тобой следить? Нарушение устава компании — не моя специализация.
— Уверен? Чем больше ты говоришь, тем больше походишь на шпиона… — Стайлз наклоняется ближе, — Я всё равно не расскажу тебе о нашей схеме хищения бюджетных средств…
— Я уверен, что смогу тебя разговорить, — урчит Питер, и у Стайлза словно бы в мозгу что-то взрывается, — Ты так не думаешь?
— В Америке пытки запрещены.
— Пытки эффективны… Но есть и другие прекрасные методы.
Питер… Просто пытается убить Стайлза. Покушается на его жизнь. Нельзя говорить такие вещи, когда парень жуёт. Кукуруза идёт не в то горло, и следующие секунд двадцать Стайлз пытается незаметно и тихо откашляться.
— Ты в порядке? — в какой-то момент уточняет Питер.
Стайлз показывает ему большой палец, а потом наконец добавляет:
— Кстати, я тебе не верю.
— В плане?
— В плане того, что ты меня не уволишь. Мне кажется, даже если я стащу скрепку, ты сразу на меня нажалуешься.
— Я не собираюсь так поступать.
— Воришки никому не нравятся.
— У меня нет желания тебя увольнять, — говорит Питер, — Мне нравится видеть тебя в офисе.
— Вау. Это что, был комплимент?
— Ну, пусть будет комплимент, если тебе так хочется.
— Ты явно умеешь делать комплименты и получше, — говорит Стайлз, и тут вдруг…
— Хочешь выпить после работы?
Стайлз опять чуть не давится едой.
— Э-э-э… — говорит он, а потом вспоминает, что сначала бы надо прожевать и проглотить остатки еды, — С тобой?
— Ну, если ты не хочешь пригласить еще английскую королеву, то да.
— Я… Ну… Мы, конечно, с ней хорошо общаемся… Но она сегодня точно занята.
— Отлично, — говорит Питер и встает. Серьезно? Это всё серьезно происходит? Какую роль в этом сыграли узкие штаны? — Сегодня в семь. Бар на углу Видмер-стрит.
Питер уходит прежде, чем Стайлз успевает ответить, и это и бесит, и странно возбуждает. Словно бы Питер — тот человек, который в спальне возьмет контроль на себя и отсосёт Стайлзу, не спрашивая разрешения и не интересуясь чужим мнением… Блять. Стоп. Стоп-стоп-стоп. Мысли ушли куда-то не туда.
Наверное, не нужно идти в бар. Это плохая идея. С Питером нужно держать ухо востро, и поход в бар — явно так себе условия для сохранения бдительности. Стайлз уже и так по щиколотку в дерьме, а теперь у него есть все шансы провалиться как минимум по колено…
Пару недель назад он мечтал о том, чтобы засунуть голову Хейла в шредер для бумаг.
Какого хрена пошло не так?!
***
После работы Стайлз идет домой и тратит слишком много времени, притворяясь, что думает, идти в бар или нет. На самом деле он уже точно знает, что пойдет, потому что с силой воли у него не очень… Но притворство хотя бы создает иллюзию нормального адекватного поведения.
Стайлз не может не пойти. В конце концов, Питер оплатил химчистку его любимой рубашки. Было бы грубо его продинамить. Стайлз повторяет это про себя, пока смотрит на висящие в шкафу вещи и пытается понять, стоит или не стоит надевать еще более узкие джинсы, чем на работу.
Да и вообще. Они с Питером встречаются вечером. В свободное время. Нет никаких правил, что коллеги не могут по-дружески выпить пива после работы. Уж Стайлз-то знает: он зазубрил устав компании практически наизусть. Они с Питером просто выпьют.
Стайлз посидит час или два, и всё. Он уйдет, как только позволят правила приличия. Всё очень и очень просто. Стайлз повторяет это своему отражению в зеркале раза три, пока несколько раз переодевается, и делает вид, что сам себе верит.
Он мысленно повторяет это снова и снова, пока едет в бар и паркуется. Может быть, ему повезет: окажется, что Питер на самом деле совершенно ужасный человек. На работе незаметно, а вот стоит приглядеться поближе… Может быть, он сразу напивается до чертиков и нарушает все правила приличия, а может, спускает все деньги в казино. Или грубит официантам. Или вообще расист.
Стайлз поверить не может, что искренне надеется, что Питер Хейл — расист. Какой кошмар.
Зайдя в бар, Стайлз сразу видит Питера. Такую спину, особенно в обтягивающей футболке, просто невозможно перепутать. Глубокий вырез обнажает шею, и Стайлзу почему-то хочется оставить на светлой коже укус… Но он держит себя в руках и просто максимально беззаботно идёт к Питеру.
— Привет.
— Ты пришел, — говорит Питер, довольно улыбаясь. Перед ним наполовину пустой стакан скотча, а на телефоне открыт инстаграм. Стайлз искренне удивляется. Что Питер постит у себя в аккаунте? На кого он подписан?
— Кажется, нужно догонять тебя по количеству напитков, — говорит Стайлз, усаживаясь рядом. Как по команде, бармен тут же появляется за стойкой. Стилински заказывает пиво и косится на телефон Питера. Мужчина уделяет инстаграму еще несколько секунд и… Кажется, листает фотографии еды. Какая прелесть.
— Я… не ожидал, что ты меня сюда пригласишь.
— Уже давно хотел, — Питер убирает телефон в карман, заставляя Стайлза задуматься, что из себя представляет эта встреча: свидание, дружеские посиделки или… — Просто решил подождать, пока твоя… Беспочвенная ненависть сойдет на нет.
— Беспочвенная — это ты погрячился, ну да ладно, — фыркает Стайлз.
— И ничего я не горячился. Я с тобой был просто зайкой.
— И что же в твоём понимании такое «зайка»?
— Небольшое млекопитающее с длинными ушами, — отвечает Питер, — Еще вопросы?
— Не знал, что ты стэнд-ап комик.
Питер делает глоток скотча и улыбается:
— Ты еще многого обо мне не знаешь…
Подождите. Это Стайлз успешно сходит с ума… Или голос Питера внезапно стал ниже и грубее?
Господи. Нельзя было соглашаться на эту встречу. Просто нельзя.
— Спасибо за рубашку, кстати, — говорит Стайлз в судорожной попытке сменить тему. Нельзя же, чтобы у него опять был очень очевидный стояк. Хватило прошлого раза, спасибочки, — От неё даже больше не пахнет капучино.
— Рад это слышать.
— Слушай, я тут… — начинает Стайлз, — Хочу кое-что сказать. Вот то, что ты постоянно звал меня к себе в офис, заставлял делать за тебя мелкие дела и вообще избавился, господи прости, от орехового сиропа. Я просто обязан тебя спросить…
Питер вопросительно поднимает брови.
— Какого хрена ты так до меня докапывался?
Питер смотрит на Стайлза как на самый тупой карандаш во всём наборе:
— Потому что ты мне нравишься, Стайлз.
— Я… Что? — спрашивает Стайлз, — Я тебе нравлюсь?
— Нравишься, — Питер всё еще смотрит на Стайлза так, словно парень должен был разобраться во всём еще пару недель назад, — Ты забавный. Умный. Тебя очень легко взбесить.
Следующие несколько минут Стайлз героически сражается с желанием спросить, нравится он Питеру или прямо нравится-нравится. Как в школе. Такое чувство, что одно неловкое движение — и всё, пути назад уже не будет. Хотя вполне возможно, что точка невозврата давно пройдена…
Это какой-то перебор. Издалека любоваться чьей-то задницей — вполне себе невинно. Ходить с обладателем этой самой задницы по кафешкам уже чуть менее невинно. Флирт за стаканом пива — это уже другой уровень абсурдности. Это ведь флирт, правда? Будет очень неловко, если Стайлз просто неправильно воспринимает ситуацию, и… Да что делать-то теперь? Притворяться, что ничего не происходит? Слушать свои до крайности тупые инстинкты и как-то реагировать?
— Я тебе нравлюсь, — повторяет Стайлз. Питер кивает. Это что же получается, Айзек был прав?! — Ты мог бы как-то… Поактивнее это показывать.
— Мне кажется, с активностью у меня проблем нет, — Питер хищно (и очень-очень возбуждающе) улыбается и ставит стакан на стойку, — Как насчет матча в дартс?
Ага. Бояться, что провалишься в это дерьмо по колено, было слишком оптимистично… Потому что Стайлз уже ушел туда как минимум по шею.