Семь лет... прекрасный возраст, чтобы полюбить, не находите? Вот и я так думаю...
***
Тогда ему было семь лет. Маленький мальчишка с огромным рюкзаком, в котором припасов на все случаи жизни, 10 лишних килограммов и одни, огромные, просто гигантские очки.
- Меня зовут До Кёнсу, рад знакомству, - ладошки вспотели и намочили лямку рюкзака, за который вцепились, как за спасительную шлюпку.
Пара смешков и кто-то начал накатывать шарики из черновиков бумаги. Еще чуть-чуть, когда он будет приближаться к своей парте, бумажный мячик прилетит прямо в голову. Учитель сделает вид, что отвернулась и не заметила. Ведь сына спонсора школы к ответственности привлекать не стоит - себе дороже.
А низкого пухленького мальчика с плохим зрением пару раз можно и обидеть. А что с ним станется? Не надо было в середине семестра переводиться в новую школу...
***
В собственном доме привычно пусто, да и коробки от переезда еще не успели убраться.
- Я дома, - фраза эхом отзвенела от стен и вернулась обратно к хозяину.
Родители снова на работе. Только оставили на кухонном столе записку и деньги. Записку читать даже не подумал, там всегда одно и то же:
"Извини, сегодня на работе, сходи в магазин, купи себе поесть.."
Ровный мамин почерк все же поскакал перед глазами, когда накатили слезы.
- Возьми себя в руки, тряпка, - смачно шлепнул себя по щекам и на секунду представил, что если бы у него был маленький верный друг - щенок, жить было бы веселее. Но нельзя, у папы аллергия. А весело может быть и в компании уроков, главное, чтобы было что пожевать. Стресс Кенсу любил заедать. Особенно чем-нибудь сладким, но ему всегда почему-то попадалось все солёное...
***
Пошла вторая неделя в новой школе. Очередной день любования на Пак Джинхе подошел к концу. Красавица, умница, по физкультуре тоже одни пятерки, всегда милая, с учителями особенно учтивая. Вот только ни разу на Кенсу не посмотревшая. А он только и глядел бы, глядел и глядел, да вот только....
- Эй ты, пузырь, - так его прозвали тут. В прошлой школе он был просто толстым, - ни на Джинхе ли ты свои глазища вытаращил? - немного шепелявый и противный голос принадлежал главному обидчику.
Бен Бэкхен.
Его ночной кошмар.
По спине побежал холодный пот. Глаза мальчика даже еще не посмотрели на задиру, но уже были готовы разразиться слезами. Может, он поплачет заранее? А его потом бить и выкрикивать гадости не будут. Они уже отошли от школы. Позвать учителей не получится. А взгляд, который упал на землю, приметил вокруг себя ровный круг из пяти пар модных ботинок. Если он поднимет глаза, то наткнется на эти хитрые и всегда смотрящие, как на ничтожество, черные бусинки. В них плясали не чертики, а сам дьявол.
- Ч-что? Н-н-нет! Ты не-неправильно понял!
- Эй, Джинхе! - о нет, только не это, - Джинхе, подойди сюда!
- Да? Сейчас! - этот кроткий и мелодичный голос издалека звучал, как благословление, и Кенсу бы непременно улыбнулся, если бы не было так страшно, - ты что-то хотел?
- Да, посмотри, - с ехидной улыбкой он приобнял девочку и небрежно махнул в сторону пухленького мальчугана.
- Кто это? - в голосе прозвучало искреннее непонимание. До уверен, она нахмурила свои аккуратные бровки и моргнула своими длинными ресницами, но ее слова... ударили так больно... она даже не знает, кто он.
"Верно, знай своё место, ты ничтожество"
- Что? Ты не знаешь? Это пузырь. Твой новый поклонник. Он вечно пялится на тебя, ставлю свои кроссы, что его предки извращенцы.
- Пузырь? - она хихикнула, - смешное прозвище.
- Я придумал, - гордо сказал задира и оценивающе посмотрел на мальчика перед собой, - как ты думаешь, нам стоит его наказать? За то, что вечно подглядывает за тобой.
- Это правда некрасиво, я буду признательна, Бэк, - и она опять хихикнула.
А к горлу Кенсу подступила тошнота. Он видел ее ноги. Как она переминалась и кокетничала с Бёном. Он не чувствовал ее взгляда. Ей было на него... плевать. И ее слова. Ее жестокие слова, так не вяжутся с ее прекрасным голосом. Слезы покатились по щекам. На губах запечатался соленый вкус. Вкус его первой любви.
