Яблоки. Копья. Война

-Научишься, — в тон моему фамильярству отвечает нахальный призрак, разведя руки. Звучало обнадёживающе. -То есть отказаться я не могу? — приподнимаю бровь, спрашивая чисто риторически. -Нам — можешь, но все пути в любом случае приведут к разрушению. Соглашаешься ты с этим или нет, — девушка с косой пожала плечами. Мне даже сказать ей в ответ нечего. Она звучала смиренно, приняв подобный исход, как единственно правильный. — Ты не сможешь всех спасти. -Спасибо, блять, очень вдохновляет, — хотелось от души топнуть ногой, но я и так еле-еле стоял, поэтому только недовольно хмурюсь. Стопы начинают болезненно ныть и мне, по-хорошему, нужно вернуться в дом и посидеть. Хорош, лекарь, Посполитому прописал постельный режим, а сам покалеченный гуляю. — Я не хочу становиться козлом отпущенья, уж простите. Всего доброго, — разворачиваюсь и ковыляю обратно в сторону домика, ставшего нам временным пристанищем. Призраки останавливать меня не стали, а я не стал на них даже оборачиваться. И так насмотрелся. По моему возвращению никто ещё не проснулся. Очутившись в теплоте помещения меня опять сморило. Не снимая накидки, чапаю к кровати с Посполитым и сажусь в прежнюю позу, подперев голову руками и молча наблюдаю за спящим поляком. Мне надо стать в разы осторожнее — нельзя допустить повторение вчерашнего инцидента. Может тоже стоит носить с собой оружие посолиднее? Пруссия же прячет в складках одежды укороченный клинок, но даже он будет выглядеть гораздо весомее чем палка. Пусть я смог вести бой на адреналине и элементе неожиданности, но папа бы мне такую взбучку устроил за то, что я полез в бой голыми руками. Я и сам, в общем-то, не в восторге. Размышляя о не самом радужном будущем, потихонечку съезжаю головой на кровать и повторно засыпаю. Из неспокойной дремоты меня вытаскивает чьи-то шаги и прежде чем я успел открыть глаза, кто-то коснулся моего плеча. -Проснись, милок, — Княжество заглянула мне в глаза с материнской заботой и увидев, что я проснулся, потянула меня подняться, причитая. — Что же ты на полу-то заснул, совсем о себе не заботишься. Не дай Бог простудишься! — не сопротивляюсь и поднимаюсь, сразу замечая рядом и Королевство Польское. Мужчина очень внимательно смотрел на меня и я вспомнил, что всё ещё гоняю в его накидке. Стыдоба-то какая… -Да я случайно, — неловко опускаю глаза, спешно снимая с плеч тёплую накидку, которая очень даже хорошо грела меня всё это время. Королевство подошёл тут же ко мне и начал возвращать её обратно. -Оставь, покуда тебе оно ещё надо, — улыбается альфа, хлопая меня по плечам. Удивлённо моргаю, но снять предложенное счастье больше не пытаюсь. -Спасибо, — тихо благодарю, кутаясь в мех по самый нос. У Речи Посполитой похожая накидка есть. Была. Будить раненого мы не стали и сели в дальний угол домика. К этому моменту подоспела хозяйка и, как радушная хранительница очага, предложила нас покормить. Я готов хоть быка съесть, не важно, сырого или жаренного, но вот, как ответят родители РП совсем не знал. Они же царские особы, как-никак, не гоже, поди, им обычной едой завтракать? Почти не удивляюсь, когда старшие соглашаются, при этом поблагодарив хозяйку за гостеприимство. Ну, не даром родители РП — сразу видно, чьё воспитание. Наше копошение так и не смогло разбудить гусара, что я начал побаиваться за него. Раз десять проверив его пульс и рану, меня в итоге пригвоздили к месту родители со словами о том, что у меня явно чуйка с ума сошла и за пять минут в состоянии Посполитого ничего измениться. Умом понимаю, а сердце хочет ещё раз убедиться в его стабильном состоянии. Беспалевно пытаюсь змейкой слезть со стула. -Россия, — предупреждающе произносит моё имя старший поляк. Он меня не видит даже! Как?! — Сядь. Ты ему этим не поможешь, а себе делаешь хуже. Понуро пришлось вернуться на место, сложив лапки на стол. Одна литовка сочувствовала мне, понимающе качая головой, но оставалась на стороне мужа. Я её за это не осуждал. -В самом деле, милок, посиди, отдохни, ты и так сделал очень много, — женщина подсаживается ближе ко мне, взяв за руку. Устало вздыхаю, вынужденно соглашаясь с её предложением. — Лучше расскажи, кто научил тебя такому тонкому искусству врачевания? На этом вопросе оживился уже и старший поляк, поворачиваясь к нам и заинтересованно подпёр голову кулаком. Меня же этот вопрос ввёл в неприятное замешательство. Не очень хочется вдаваться в подробности своего прошлого при родителях РП. Причинно-следственную связь они умеют видеть, к сожалению. -Мне пришлось вынужденно учиться в специальном учреждении очень давно, — коротко и только по делу, думаю, им подробности не нужны. Поднимаю глаза на старших — а может и нужны. У них так глаза загорелись от любопытства, что будет грубо это игнорировать. — Гм, в моё время этому может обучиться каждый при определённых условиях. -Ты очень хорошо учился, — задумчиво проговаривает король и кидает мимолётный взгляд на сына. Меня аж пробрало на нервный смешок. Я не хотел учиться, но, скажем так, жизнь заставила делать это прилежно. А потом ходить блевать в ближайший туалет. Кто бы из моих современных сородичей узнал о том, что сам Российская Федерация не переваривает вид крови — от хохота бы надломился. Неженкой ни в чьих глазах я не хочу быть. — И хочу сказать, что теперь мы у тебя в долгу, — альфа переглянулся со своей омегой и та кивком подтвердила слова мужа. Ошалело откидываюсь на спинку стула. -Вы чего, какой долг? — чуть не повышаю голос, во все глаза смотря то на Королевство, то на Княжество. — Он же Ваш сын и мой альфа — я был обязан сделать всё, что в моих силах. -Всё верно, он наш сын, жизнью которого мы дорожим, — литовка очень серьёзно посмотрела на меня, не отпуская мою руку. — Одному Богу известно, что было бы, не вмешайся ты — я даже думать об этом не хочу, — женщина поджала губу, уводя взгляд. Нет, всё-таки она придумала, что могло бы быть. — Поэтому мы перед тобой в неоплатном долгу, милок. Мне захотелось спрятаться в своих ладонях и хорошенько повизжать. Нет, я понимал логику старших, но отказывался её принимать. Как я мог не помочь своему альфе? Я был бы той ещё лицемерной и мерзотной гнидой. И мне банально стыдно принимать что-то от родителей моего альфы, которому не имел права не помочь. -Давайте сойдёмся на том, что вы продолжите быть такими же замечательными родителями? — на ходу придумываю гениальную отмазку, неловко улыбаясь во все тридцать два зуба. Княжество смущённо засмеялась, польщённая моим предложением. -Это ты хорошо придумал, женишок, — одобрительно ухмыляется Королевство и я уж было расслабил булки, как альфа возьми, и продолжи. — Но мы всегда будем помнить об этом и будем на твоей стороне. -Мамочки… — театрально испуганно смеюсь себе под нос, всё-таки прикрыв лицо ладонями. Что же, они опять взялись за старое и начали меня повторно смущать. Скромный, но не менее вкусный завтрак прошёл в более расслабленной обстановке. Никто не пытался упоминать случившееся, собираясь с силами пока Речь Посполитая поправляется. Сон у него богатырский, ничто его не будит, хотя оно и к лучшему. С такой раной гораздо выгоднее проспать большую часть лечения, чем мучиться. После завтрака Королевство Польское отправился наводить порядок на улицу. Там его уже давно ожидали солдаты, готовые работать чуть ли не на перегонки. Стоило альфе уйти, как к нам в дом тут же кто-то постучал. Открывать пошла Княжество, а я поздно спохватился и наблюдал издалека. На удивление, это оказались служанки из дворца. Они о чём-то говорили на польском с литовкой, я бы даже сказал, что они её о чём-то умоляли, едва в ноги ей не падая. Княжество по-доброму снисходительно им отвечала и в итоге они все ушли ни с чем. Очень грустные. -Что они хотели? — тут же спрашиваю я, параллельно приглаживая волосы гусара. Ну не мог я сидеть нормально, мне нужно хоть что-то делать! -Ох, эти милые девочки, — качает головой литовка, возвращаясь на место. — Всё напрашивались помогать и ухаживать за сыном. На секунду я ревностно подумал о том, что сам прекрасно справлюсь и не нужна мне никакая помощь. Но потом я подумал логичнее и всё равно ни к чему не пришёл. Вопросительно наклоняю голову, как истинный воробушек, и Княжество тихо смеётся. -Они очень преданные девочки, тоже беспокоятся ведь, — поясняет свои слова омега и мне стало морально легче. Ещё раз провожу ладошкой по лбу гусара, хотя сейчас мне хотелось его от души обнять крепко-крепко. Такое отношения его подчиненных о многом говорит. — Они не меньше тебя хотят видеть, что их страна цела и здорова. -И вправду хорошие девочки, — мягко улыбаюсь, сразу вспоминая Стесняшу, чью макушку я так же заприметил в толпе. — Такая преданность дорогого стоит. -И не говори, — согласно кивает литовка. — Он ведь их всех с улицы подобрал. Улыбка моя мигом пропадает и заменяется на лютое недоумение. -Как это? Они не наёмные рабочие? — осторожно подбираю слова, нехотя хмурясь. Княжество махнула рукой. -Что ты, в доме моего сына все оставались по своему желанию, — говорила, как само собой разумеющееся омега, а у меня опять треснуло восприятие мира. Какой сейчас век? Семнадцатый? И такое возможно? — Всех, кого ты видел, служанки и солдаты, без роду, без племени, и не каждый из них поляк или литовец. -Я не знал этого… — опускаю голову, переваривая услышанное. Теперь многое перевернулось с ног на голову и многие моменты стали обретать иной смысл. Никто и не боялся РП в его доме. Все его уважали. Оглядываюсь на гусара, всматриваясь в его безмятежное лицо. Сколько же ещё нового я о нём узнаю? И сколько раз я буду влюбляться в него по новой? Невольно расплываюсь в дурацкой, влюблённой улыбке. -Ох, милок, тебя так тронул мой рассказ? — голос Княжества стал более озорным и я тут же поспешил взять себя в руки, но получалось плохо. Когда РП придёт в себя я обязан буду его расцеловать за всё, что он сделал. За каждый пункт буду целовать по нескольку раз. — Не смущайся, любовь к своему суженному прекрасна и не должна вызывать у тебя стыд, — омега игриво хихикнула, прикрывая улыбку ладошкой. От её слов только сильнее заливаюсь краской, пряча лицо в ладонях и начинаю вертеть головой, в попытке выбросить из головы всё услышанное. Замираю, услышав шевеление со стороны кровати. Опускаю глаза нижу и вижу, как сонно старается проморгаться моё чудо с перьями, с трудом фокусируя на мне взгляд. Не двигаюсь и словно выжидаю, а альфа щурится, ещё до конца не отойдя от столь долгого сна. Смотрит на меня с узнаванием и из-под одеяла высовывается его рука, потянувшись к моему лицу. Перехватываю её в моменте, бережно укрыв в своих ладонях и сам нагибаюсь ниже, заластившись к его руке щекой. Посполитый слабо улыбается и тут же проваливается обратно в сон. С тяжёлым сердцем возвращаю его руку на одеяло, на всякий случай его поправив. -Сон — лучшее для него лекарство, — рядом из ниоткуда появилась Великое Княжество, отчего я испуганно подскакиваю на месте, схватившись за сердце. Ё-маё, я и забыл, что вообще-то тут сижу не один! — Что такое, милок? — литовка сделала очень удивлённый вид, будто бы не она сейчас напугала меня до полусмерти. Пытаюсь отдышаться, выравнивая дыхание. — Вы так замечательно смотритесь со стороны, одно загляденье, — резко сменила тему омега, мечтательно вздохнув. -Не смущайте меня, пожалуйста, — принимаю поражение в этой битве, попросив о помиловании. Княжество игриво хихикнула и поманила меня к столу. Покидать своего альфу не хочу, но я понимал, что сидеть рядом с ним двадцать четыре на семь не самая моя лучшая идея. Он спокойно спит и регенерирует, а я мог бы и делом заняться. Пересев на новое место, я вспомнил о разговоре с духами. Что там они мне про кулон затирали. Что он мне помогает чем-то? -Княжна, я спросить хотел, — тянусь к кулону, скрытому под одеждой. В этот раз он нормальной температуры, которой ему и положено быть. Литовка заинтересованно вскинула брови. — Это же просто топаз? Что он означает? -Ох, в твоё время, наверное, в такое не верят, — омега задумчиво подпёрла голову ладошкой. — Каждый камень несёт в себе что-то. Определённый смысл. Считается, что синий топаз помогает тем, кто запутался и помогает добраться до истины, — воодушевлённо рассказывает Княжество, а слушал её, не перебивая, хотя в осадок уже выпал знатный. — Когда я увидела этот кулон, то сразу подумала о том, что тебе нужен именно он, — женщина ласково улыбнулась, поглядывая в то место, где прятался синий кулон. Откровенно говоря, я не верил в подобное, но промелькнувшая забота литовки проскользнула даже в выборе украшения для меня. Это не могло не тронуть меня и я умиленно улыбнулся. Вряд ли призраки имели в виду такое объяснение для кулона, но, учитывая, что происходит сейчас, я поверю даже в это. Пусть этот топаз ведёт меня по правильному пути, дай боже, я не сойду, обещаю. -Теперь для меня этот подарок будет иметь ещё большее значение, — весело хмыкаю, уже не зная, какие слова благодарности дать этой женщине. Княжество радостно улыбнулась в ответ. Так как долго занимать чужой дом затея неприятная и для меня, и для королевской семьи, решено был вернуться всем вместе в Краков, когда РП придёт в себя. Королевство Польское справедливо рассудил, что пока они надумают, как исправить ситуацию, можно пожить у них под боком. Всё равно деваться осиротевшим детям некуда. Меня такая перспектива устраивала. Главное, что альфа мой будет рядом, а там уж мы обуздаем все проблемы. Так как официально сиделка для Посполитого я — и это не обсуждается — то до самого вечера я протусил в доме. Супруги вместе принялись решать вопросы скорого отъезда и проводили начальные сборы, дабы всё было готово к тому моменту, как РП встанет на ноги. Ближе к вечеру хозяйка начала хлопотать на кухне. Она делала это спокойно и тихо, я бы сказал, умиротворяющее. Я же сидел подле кровати, правда, в этот раз на стуле, и время от времени переводил фокус внимание на доброжелательную женщину. Много ходить, как она, я не мог, всё ещё время от времени морщась от зудящей боли в ступнях. Раны заживали, но очень неприятно. Страшно представить, что может испытывать поляк. Стоило подумать об одном крылатом чуде, как сбоку кое-кто опять завозился. Речь Посполитая сонно потянулся одними руками и аккуратно вернулся в исходное положение, начав усиленно моргать. Тоже ещё один воробушек, только побольше. -Как ты себя чувствуешь? — привлекаю к себе внимание, наблюдая за эмоциональным состоянием поляка. Посполитый вскинулся, услышав мой голос и посмотрел уже более осознанными глазами на меня. Вроде всё хорошо, он не морщится от шва, который я проверял за день столько раз, что сбился со счёта. Мягко улыбаюсь ему и в ответ поляк попытался встать. — Нет, нет, лежи! — аккуратно давлю ему на плечи, пытаясь уложить обратно, а этот громила и слушать меня не хотел, всё равно сев! Что за упрямец! — Речь Посполитая! — укоризненно смотрю на альфу, скрестив руки на груди. Очень хочется отчитать его, как маленького ребёнка, но я даже рта не успел открыть, как меня заграбастали двумя руками, крепко прижимая к груди. Возмущённо фырчу, но не упираюсь, всё-таки обняв мужчину в ответ. Его крылья мелко подрагивали, видимо, затекли от неудачной позы во сне, а сам поляк шумно вдыхал носом мои феромоны, словно боясь, что не успеет ими надышаться. Слышу волнительный вздох со стороны и плавно перевожу туда взгляд. Хозяйка дома стыдливо отвернулась, сделав вид, что ничего не видела. Неловко-то как. -Солнце, всё хорошо, я никуда не пропаду, только ляг, пожалуйста, — чуть хлопаю альфу по спине, опустив голос до мягкого шёпота. РП отрицательно покачал головой, щекоча мне шею. — Даю слово, что никуда не отойду. Прошу, у тебя же свежий шов, — осторожно пытаюсь вывернуться из объятий гусара, но тот на редкость упрямый и сильный после сна. В голову пришла гениальная, но слегка нечестная идея, как заставить этот большой комок любви лечь обратно в кровать. — Я всё родителям расскажу, что ты не соблюдаешь постельный режим. Посполитый аж вздрогнул, отпрянув от меня, но всё равно цепляясь за плечи, и посмотрел мне в глаза. Строю дохуя серьёзное лицо, чтобы поляк ни капли не сомневался, что я воплощу свою угрозу в жизнь. Крылатик наклоняет голову, как будто бы сканируя меня, и-и-и нехотя отцепился, явно мысленно обещая мне воздать за такую дерзость. Вновь мягко давлю на его плечи и мужчина опускает в лежачее положение. Фух, одной проблемой меньше. Посполитый заинтересованно, я бы сказал, бесстрашно, откинул одеяло в сторону, чтобы получше рассмотреть свой шов. Я же настолько привык к этому зрелищу, что никак не реагирую, вместе с гусаром рассматривая гипотетически новый шрам. Мужчина проводит кончиками пальцев по краю шва. Не знаю, больно ли ему, но в тот момент я очень старался сделать всё правильно и красиво, чтобы кожа сгенерировала с минимальным ущербом. -Душа моя, — тихо зовёт поляк и я тут же нагибаюсь ближе, силясь расслышать, что он хочет мне там на ушко сказать, но за место слов получаю поцелуй в висок. Смущаюсь, но отнюдь не потому что меня поцеловали, а потому что мы в помещении не одни и меня совесть грызёт от подобного. Выпрямляюсь, сконфуженно обернувшись на хозяйку дома, что усиленно продолжала делать вид, что в кастрюле сюжет поинтереснее. Посполитый тихо усмехается на мою озабоченность тем, что за нами могут наблюдать, и легко находит мою свободную ладонь, сжимая наши пальцы в замок. -Ты невероятен, — улыбается мне гусар, поглаживая большим пальцем впадину на моей ладони. И смотрит так преданно, безгранично благодарными глазами. Прежде чем он заикнётся про долг или что-то такое, я прикладываю к его губам указательный палец, на что поляк вопросительно хлопнул глазами. -Давай без благодарностей, хорошо? — шепчу непроизвольно, нагибаясь к лицу поляка. — Я люблю тебя и это меньшее, что я мог сделать, чтобы помочь тебе, — превозмогая внутренний барьер от смущения, мимолётно целую альфу в губы, тут же отпрянув обратно и сделав вид, что ничего не было. Посполитый с пару секунд лежал неподвижно, а потом поднёс к своим губам ладонь, пройдясь по ним подушечками пальцев и посмотрел на меня так, словно я что-то забыл. Аналогично смотрю на него в ответ и именно в этот момент нас решили навестить его родители. -Сынок! — с порога заметила нас Великое Княжество и быстрым шагом направилась к кровати. Я интуитивно отодвинулся чуть в сторону, позволив матери беспрепятственно обнять сына. Литовка сделала это с осторожностью, прекрасно помня, где находится шов, но менее эмоциональными её объятия не стали. Речь Посполитая мог лишь руками держаться за плечи матушки, но между ними искрила настоящая семейная любовь. — Слава Богу и твоему омеге, что знает врачевание! — омега отпрянула, поцеловав гусара в лоб. -Я надеюсь ты как следует отблагодарил его? — за моей спиной встал Королевство Польское, опустив одну руку мне на плечо. Ой, ей. Взгляд у младшего поляка сразу стал каким-то не таким. Не то обиженный, не то возмущённый, ещё и зыркнул на меня, вынуждая неловко хихикать. Королевство нашей заминки не понял. — Или ты только проснулся? — недоуменно спросил старший альфа и гусар только рукой на меня махнул, а-ля «Все вопросы к нему». Ну нет! Если ещё и Посполитый начнёт меня закидывать благодарностями, я сгорю со стыда и, как феникс из пепла не восстану! Одного «спасибо» было бы достаточно… -Да будет тебе, Люба моя, молодые ещё поговорить толком не успели, а тут мы ворвались, без стука и без предупреждения, — лихо спасла щепетильную ситуацию литовка, поднимаясь с колен, добродушно улыбаясь. -Твоя правда, — понимающе кивает старший поляк, задумчиво потирая подбородок. — Что же, раз ты проснулся, — король одарил сына вниманием, подходя чуток ближе. Альфы, что с них взять? Чего боится подойти и, как жена, обнять сына? — Мы решили, что нам всем надо поехать в Краков. Твой дом сгорел и, покуда ты не решишь, где будет новый, будет лучше пожить рядом с нами. -Я согласен, отец, — согласно кивает Посполитый, неосознанно пройдясь ладонью по заживающей ране. После недолгого обмена любезностями мы, наконец, смогли поужинать. В Речи Посполитой проснулся просто зверский аппетит, в сравнении с ним прошлым. Мне показалось, что я просто моргнул, а он уже всё съел. Оно и неудивительно, учитывая, сколько сил и энергии он тратит на регенерацию, но всё равно забавно. Сидит, радость пернатая, глазки строит и добавку молча просит. А хозяйка дома чуть ли от радости не сияла, предлагая гусару ещё и ещё. Она точно тоже хорошая мать, я сто процентов уверен в этом, как бы Великое Княжество не приревновала своего сыночка. И пусть вчера произошёл настоящий кошмар, сейчас, сидя в такой уютной компании, в безопасности, я чувствовал себя счастливым. Речь Посполитая поправляется, его родители рядом и целы, я сам остался жить. Что ещё для счастья надо? А, да, точно, разобраться с наступающим в мире пиздецом. Ну, это потом, а сейчас ужинать и баиньки. Больно устал я за этот день.