Яблоки. Копья. Война

С секунду тупо палю в глаза поляка, в которых нет и намёка на шутку. - Что? - переспрашиваю, едва ли всерьёз воспринимая услышанное. Речь Посполитая жуткий наглец, чересчур уверенный в себе, но чтобы настолько, приписывая себе владение мной, просто потому что вздумалось. Вот тут он конкретно проебался. - Ты мой. - вновь повторяет отвратные слова альфа, наклонив голову в бок и вообще, складывалось впечатление, что ему норм от такого заявления. Ну да, не на его же жопу претендуют. От взрыва поляка спасает только то, что за сегодня я уже достаточно злился и мой мозг сейчас отдыхает. - А с какого перепугу ты решил, что имеешь право клеймить меня? - неосознанно напрягаюсь всем телом, готовясь прописать альфе по щам в любой момент, стоит тому только дать мне повод. Речь Посполитая абсолютно спокоен и расслаблен, не боится даже продолжать держать руки у меня на пояснице. Отважный кусок кирпича. - Не я,- поляк смотрит на меня, с твёрдым желанием объясниться, словно ему известно что-то этакое. Мрачно смотрю в ответ, ожидая великого умозаключения. - Природа. - Ах, природа значит. - нервозно приподнимаю уголок губ. Везёт тебе, РП, что я уже спустил пар, ой, везёт. Встаю на локти, в попытке выпутаться из чужих рук, но те резко потяжелели, не желая меня отпускать. Упираюсь сильнее, привстав и на колени. - А делать так тебе тоже природа велит? - грубо цежу, зло смотря на поляка. В глазах альфы поселилась тяжёлая печаль. Это я тут расстроен! Так что нефиг тут на жалость давить! - Ты не понял. - голос Посполитого ощутимо погрустнел, что на секунду мне аж совестно стало. Но всего на секунду. Бля, почему эмоциональное состояние альфы я настолько тонко ощущаю, что даже грусть смог распознать? Я становлюсь чёртовым эмпатом что ли?! Обессилено падаю обратно на грудь альфы, недовольно фыркнув. - Мои родители. - И что мне это должно дать? - уже конкретно раздражаюсь, продолжая хмуро глядеть на ебучего интригана. Не спорю, у его родителей сказочные отношения, о которых мне только мечтать, но к чему поляк вообще о них вспомнил, мне не понять. - Кто они? - подталкивает меня к размышлениям альфа, нехотя, но пытаюсь поработать мозгами. Так, ну они его создатели/родители, князь и княжна, а ещё они...истинные... - Понял? - Допустим. - скрипя сердцем, признаю я, с сомнением переводя взор с альфы и на его ключицы. Слова поляка теперь постепенно стали обретать логический довод, но,- Но с чего ты взял, что мы, как они? - Ты должен это чувствовать. - мужчина резко подрывается со мной на руках, и принял ту же самую позу, в которой мы сидели, когда я только попал в этот век. Только теперь альфа держал меня осторожнее, в разы нежнее, боясь спугнуть. Золотые крылья окружили нас кольцом, скрывая от любых любопытных глаз. - Вот здесь. Ладонь альфы касается моей груди, там, где бешено клокочет сердце. Это ничего не значит, я просто взволновался и перепугался от такого дикого заявления от чужого мне альфы. Смахиваю его руку, прижав к груди свои собственные, в попытке защититься. Я в край запутался. Не может объединение двух стран быть моей истинной парой, находясь при этом в совсем другом веке и подохнув до моего рождения. Это не логично и противоречит всему, что только существует в этом мире. - Это абсурд. - едва слышно, дрожащими от волнения губами, шепчу я, но яростно бьющееся сердце и необъяснимое желание сейчас прижаться к телу напротив, почувствовать, как его сердце бьётся в унисон с моим, ласково напевало о том, что в этой жизни многое возможно. Не могу. Мой разум и чувства сейчас бьются в настоящей агонии, пытаясь задавить друг друга, а в итоге я чувствую себя каким-то овощем. - Это правда. - в тон мне шепчет поляк, прикасаясь своим лбом к моему и начав медленно покачиваться вместе со мной взад-вперёд. От нашего колыхания с крыльев мужчины отцепились парочка перьев, упав мне куда-то на макушку. - Почему ты отрицаешь? - Я... - в горле пересохло. Пытаюсь ответить сам не знаю чем, а в голове яркой вспышкой всплыл образ таких же сияющих хищным золотом глаз и тянущиеся руки ко мне с пистолетом на перевес. - Я не могу. Не верю... Речь Посполитая молчит, ласково поглаживая мне по спине и продолжая плавно покачиваться вместе со мной. Золотые глаза. Объединение. Союз. - Мне всё равно на природу. - твёрдо решаю я, мотнув головой и оттолкнувшись от альфы, засеменил от него в дальний угол кровати, перебирая ногами как трактор. - Я не могу принять тебя, как свою пару. Не могу. Крылья альфы слабо дёрнулись и я чувствую, что тот сильно напряжён. Поздравляю, йопта, у нас двоих скоро будет нервный срыв. - Оставь меня, пожалуйста, я хочу поистерить в одну харю. - уже будучи почти на грани, искренне вежливо прошу я, обняв свои колени. Альфа поджал нижнюю губу, стиснув до побеления костяшек простыню. Но с места не двигается. Издевается что ли? - Уйди. -Не могу. - зеркалит мои слова крылатый, подбираясь ближе ко мне. Крадётся, как кошечка, йоптвою мать. - Уйти сейчас − поставить на всём крест. Мужчина оказывается вновь рядом со мной, наклоняется ближе, отчего его длинные волосы почти щекочут мой нос. Сдавленно всхлипываю, не в силах и дальше удерживать рвущуюся наружу истерику. Не касайся, только не касайся меня. - Прекрати. - шиплю на него, но внутренняя сущность жалобно скулит, наоборот, отчаянно тянется к альфе напротив, прося утешения. Она хочет, требует объятий от того, кого считает заведомо родным. Речь Посполитая склоняется ближе, интимнее и проводит носом по моей щеке, уходя за ухо, медленно опускаясь к шее. По спине бегут приятные мурашки и сама сущность радостно трепещет, дёргая мои руки за ниточки, подталкивая обнять. Держу себя в узде, не поддаваясь. Губы мужчины почти невесомо касаются под ушком, опаляя кожу горячим дыханием, заставляя тело содрогаться от такого невинного жеста. Живот скрутило приятным жгутом, тело хочет большего. Больше касаний, случайных разгорячённых выдохов. Руки сводит неумолимо судорогой - я хочу его коснуться в ответ. - Не отталкивай меня. - горько шепчет альфа, всеми силами стараясь держать собственного зверя под контролем. Его крылья вновь опутали нас, накрывая тела словно пуховым одеялом. - Я не,- горло сдавило. Блять, да что со мной. - Дай мне шанс,- руки мужчины с осторожностью смыкаются за моей спиной, и я, будто сам, падаю ему на грудь, вцепившись онемевшими пальцами в мягкую рубаху. - Прошу. - тяжело выдыхает последнюю просьбу поляк, уткнувшись носом мне в макушку. Не может же моё побитое прошлое разрушить мост к моему будущему? Не может же? Я могу просто отпустить. "Можешь" подбадривающие шепчет моя сущность, толкая в объятия сущности альфы, заставляя неуверенно обнять мужчину за плечи. Покорно уложив голову тому в сгиб шеи. - Только один шанс. - едва слышно даю добро на свободу действий альфе в отношении себя. Тихо ухаю от неожиданности, когда объятия из ласково-аккуратных, стали крепкими-крепкими, но не удушающими. - Спасибо. - с придыханием благодарит поляк, поластившись к моей щеке. Большой и наглый кот.

***

Альфа мягко опускается на спину, придерживая меня за поясницу, трепетно укладывая меня себе на грудь. Пережив мини-истерику, я безропотно отдался ему в руки, позволяя класть меня, как душе угодно. Устроившись удобно для нас обоих, альфа заботливо проводил ладонью по моей спине, другой рукой перебирая мои волосы. Слёзы более не собирались в уголках глаз и я впервые за столько лет чувствую себя в абсолютной безопасности и комфорте. Мягкие феромоны альфы успокаивали и дарили ощущение правильности ситуации. От мимолетного желания отдаться в руки сна по-новой сдерживало лишь то, что мне хотелось как можно дольше насладится этим странным, но столь сладостным моментом. - Скажи, почему ты боялся меня? - осторожно спрашивает крылатый, спустя довольно долгое наслаждение тишиной. Неловко ворочу носом, утыкаясь им в ямочку ключиц мужчины. Не хочу поднимать эту тему. - Я должен знать, против чего иду. - Ты тоже чувствуешь мои эмоции что ли? - с подозрением поднимаю голову, прищурив глаза. РП согласно кивает. Ага, вот оно что. - Это...сложный вопрос. - Не тороплю. - смиренно качает головой поляк, умолкнув в ожидании ответа. Бля, а стоит ли? С одной стороны, да, он должен понимать суть ситуации, но с другой стороны, я сам не сильно в ней разбираюсь. - В начале двадцатого века появилась одна страна. Он тоже был объединением, как и ты, и имел одну отличительную способность. Его глаза всегда горели золотом, даже в темноте. И именно эти глаза были способны выворачивать душу любого человека наизнанку. - пытаюсь понятно ввести в ход истории поляка, с трудом заставляя себя вновь вспоминать этот образ страны, с головой окунаясь в дёготь. - Никто не знает, от кого он именно появился, но под его контроль быстро стали уходить приближённые страны. Мой отец, РСФСР, был одним из них. - поворачиваю голову набок, подложив под неё ладони. На мою макушку снова опускается тяжёлая ладонь. - В сороковых годах этого же века произошла страшная война, основное действо которой происходило на моих и ещё некоторых территориях. В этой войне участвовало очень много стран, вместе с этим союзом. Его так и звали, Союз Советских Социалистических Республик. И после этой войны ему снесло крышу. Он стал видеть предателей в любом товарище, так как его лучший друг и есть главный зачинщик войны, который пошёл против мирного договора и напал на Союза. Горло резануло от фантомной боли. Бляха, главное не разрыдаться от ебучих воспоминаний. - Так,- мягко говорит альфа, внимательно слушающий мой рассказ. Чувствую, как внутри самого поляка зарождается нехорошее волнение. - Он выворачивал душу каждому, кого заподозрил в предательстве. Сначала таких случаев было мало, но с каждым годом становилось хуже и в один момент, когда я был ещё мальчишкой, подозрения пали на моего отца. - сердце предательски сжимается, стоило только вспомнить об лице моего отца, застывшего в гримасе ужаса и боли, из грудной клетки которого медленно вытекала жизнь. - Союз мучил его целую ночь, требуя признаться в несуществующей измене и не получив нужного ответа, убивает его, забрав меня, его единственного наследника под свою опеку. Мои подрагивающие плечи сжимают в заботливом утешении, обвивая другой рукой талию, словно пытаясь теснее прижать меня к взволнованному альфе, который сейчас, как выяснилось, прекрасно чувствовал мои эмоции. - Этот тиран любил наказывать меня частичной вывороткой души, не доходя до пика, и оставлять с пустой головой на холодном полу, просто потому, что я слишком похож на отца и этим его неимоверно бесил. - Год его образования? - жестко чеканит слова альфа, зарываясь пальцами в мои волосы, успокаивая мои расшатанные нервы. - Ты ничего ему не сделаешь. - вяло отзываюсь я, зарывшись ладонями в перья поляка. Раз такая привилегия мне дана, надо её воспользоваться. Как я и представлял, они очень мягкие и пушистые на ощупь, как воздушная перина. Посполитый досадно рычит, что мне аж через грудь передалась его вибрация. - Это уже было для меня, бесполезно пытаться что-то изменить. - Из-за него ты опасался меня? - уточняет мужчина, задержав на мгновение дыхание. После моего сдавленного "угу", альфа снова утробно рычит, но дальше рыка не заходит успокаиваясь. - Я не он. - "Да я и так это вижу",- мысленно улыбаюсь, расслабленно прикрыв глаза. Эмоциональное истощение накрыло с головой - мне не хочется ни говорить, ни испытывать хоть что-то из эмоций. Желаю лишь продолжить лежать вот так, рядом со своим, кхм, он же мой(?), альфой и вернуться в мир сна. Удобнее размещаюсь на груди мужчины и чувствую, как меня накрыли одеялом, мягко, совсем по-отцовски, поцеловав в макушку. Из последних сил приподнимаю уголки губ в урчащей улыбке, постепенно начав терять связь с внешним миром. Одна лишь коварная мысль бегала на подкорке сознания: "Ля, я же сбегать хотел..." Но мысль не вызывала никакого разочарования. Права была Великое Княжество - я нужен был не Российской Империи. Каким бы я был дураком, сбеги я ещё в лесу. Просто космическим дураком.