Your warmth
— Мне кажется, четыре бокала — это чересчур.
Макс перевернул бутылку, и последние капельки бренди лениво сползли в подставленный Мией бокал. Девушка любовно посмотрела на янтарную жидкость и вздохнула в предвкушении. Никогда ещё ей не приходилось напиваться, а сейчас она была как никогда близка к этому. Три предыдущие порции уже успели всосаться в кровь, и она представила, как бренди сейчас снова обожжёт горло, как горячо станет желудку, как заиграет красками мир вокруг.
— Если ты никогда столько не пила, то завтра утром тебе будет плохо.
Макс поставил теперь уже пустую бутылку на столик перед диваном и бросил на Мию быстрый взгляд. Она, казалось, ничего не заметила — так сильно её внимание поглотил стакан алкоголя. Рука её немного дрожала, и от этого жидкость заметно колыхалась. Аккуратно поднеся стакан к губам, темноволосая осушила его залпом.
— Эй, полегче, — тихо сказал Макс. — Мне кажется, тут пора остановиться.
Мия мотнула головой. Как она и ожидала, от бренди внутри стало невероятно тепло. Алкоголь мягко ударил в голову, и всё вокруг начало медленно расплываться, как на хорошем портретном снимке с заблюренным фоном. Один лишь Макс оставался до боли чётким и от этого еще более красивым. Если такое, конечно, возможно.
С момента их первой встречи Мия знала, что Фолл не тот персонаж, который появится в её истории всего раз или два. В тот злополучный вечер Макс не просто спас её жизнь, он дал ей
новую. На своих руках принёс к себе домой, выхаживал несколько дней словно ребёнка, обрабатывал этот несчастный укус на её шее. Пуская Мию в свой дом, он бесконечно рисковал: стая никогда бы не одобрила этого. Новообращённые вампиры были особенно сильны, жажда мучила их гораздо сильнее. Макс подвергал опасности не только себя, но и своего племянника Шона, хотя оба они понимали, что Шон обязан ей жизнью. К тому же, не в их принципах было бросать людей на произвол судьбы. Им оставалось лишь ждать, когда эта бедная девушка пройдёт через обращение; лишь тогда волки смогли бы решить, что делать дальше.
Только вот Мия и не собиралась превращаться: укус на шее затянулся, оставив на бледной коже лишь едва заметные точки. Её сердце продолжало биться, кровь всё так же румянила щеки. И жизнь пошла бы дальше своим чередом, если бы не парочка вампирских способностей, доставшихся девушке в напоминание о той ночи. Почти ничего из этого не удивило её таинственного спасителя: он буднично дезинфицировал её рану, будто каждый день видел такие укусы. Тогда-то Мия поняла, что Макс
тоже не человек. Но он не был похож на Виктора; наоборот, всё в блондине дышало жизнью, всем телом он словно излучал свет. А главное — он был не просто тёплым, а очень горячим. В голове девушки возникла лишь одна мысль:
Макс оборотень.
С самого начала Мия не хотела быть каким-либо образом причастной к сверхестественному миру. У неё не было никакого желания хранить тайну существования вампиров, постоянно бояться за свою жизнь. Так хотелось просто забыть это всё, как страшный сон, и просто жить. Только притвориться, что всего произошедшего не было, не получалось: так или иначе, она пересекалась с вампирами, была втянута в их интриги. Но единственный раз, когда Мия была даже рада такой жизни, был в ту ночь, когда она встретила Макса. Он был той спасительной ниточкой, за которую девушка ухватилась из последних сил.
— Эй, ты тут? — Макс присел рядом, но оставил некоторое расстояние между собой и девушкой. Мия непонимающе посмотрела на парня, который, как оказалось, задал вопрос и готов был повторить его ещё раз. — Спрашиваю, по какому поводу пьешь?
Темноволосая чуть призадумалась. В таком состоянии сложно было вспомнить те причины, которые руководили ею пару часов назад. Как только алкоголь попал в кровь, разум отступил на задний план — вперёд вышли чувства: всё то, что тщательно скрывается в остальное время. А все мотивы просто испарились, оказались простыми предлогами, чтобы прийти
к нему.
— Знаешь, — девушка до минимума сократила расстояние между собой и Максом, обняла обеими руками его плечо и уткнулась в него носом, — я познакомила Тришу с Виктором.
При упоминании имени вампира Макс изо всех сил стиснул зубы. Он моментально понял, в чём было дело. И снова всё вертелось вокруг Виктора. Словно бы весь чёртов мир клином сошёлся на этом вампире. Мие повезло, что сейчас она не видела лица Фолла.
— Они теперь всё время где-то вместе пропадают, — жалобно протянула темноволосая. Язык плохо её слушался, окончания слов терялись в потоке речи. — …совсем нет на меня времени… Я уже сто раз пожалела…
Девушка подтянула к себе ноги и сжалась в комочек у Макса под боком. Его тепло и его запах моментально расслабляли, дарили ощущение защищённости, которого она так давно не чувствовала.
И поэтому ты пришла ко мне — жаловаться.
Всё внутри Макса вскипело от жгучей обиды. Неужели она не нашла собеседника получше для того, чтобы обсуждать Виктора? Неужели не нашлось хотя бы одного человека, готового выслушать её любовные излияния?
Но как он ни старался, разозлиться на Мию не мог. Сколько он её знал, она постоянно попадала в неприятности: ни один день не обходился без них. И каждый раз Макс готов был бросить всё и помочь. Когда она, совсем беззащитная и беспомощная, лежала у него дома на диване, стонала от боли и хваталась в агонии за его ласковые руки, сердце его сжималось от осознания того, что после этого Мия не будет прежней. В ней не останется ничего человеческого, только жажда крови вкупе с недюжинной силой. И видеться дальше будет практически невозможно — негласную войну между вампирами и оборотнями никто не отменял. Он так не хотел оказываться с ней по разные стороны баррикад. Хотя бы просто потому, что тогда испытывал к ней неимоверную приязнь: Мия не задумываясь бросилась спасать подростка, мальчишку, которого даже не знала. Она бесстрашно закрыла собой того, кого видит в первый раз. Мия проявила качества, которые очень высоко ценились в стае Фоллов: решимость, храбрость, иногда даже безрассудность и пренебрежение своей собственной судьбой ради другого. И Макс, так часто рассматривая её лицо, пока Мия забывалась тревожным сном, подумать не мог, что какой-то
необоротень смог бы так сделать.
— Макс?
Парень нахмурился. Он глубоко задумался и даже не заметил, что Мия смотрит на него в упор. Её настроение изменилось — у готовой пару минут назад расплакаться Мии на лице играла легкая полуулыбка. Когда Макс повернул к ней своё лицо, на котором читалось плохо скрываемое недовольство, Мия, всё еще держась одной рукой за его плечо, другой рукой мягко коснулась его щеки.
У Макса никогда не было мурашек на коже от чьих-то прикосновений. Ни одни руки не заставляли его чувствовать подобное. Но прямо сейчас чуть прохладные руки Мии словно пустили тысячи разрядов через его кожу. Разум кричал о том, что девушка пьяна и возможно не отдаёт себе отчета о том, что делает. Но эта незамысловатая ласка была так приятна, что волк просто позволил себе закрыть глаза и насладиться этим кратким мгновением. Когда-то Мия так же тянулась к его рукам.
Пользуясь тем, что Макс отвлекся, девушка быстро ухватилась за его плечи и попыталась перекинуть одну ногу, чтобы забраться к парню на колени. Не с первого раза, но Мия всё же уселась на его бёдра и положила ладони ему на грудь. Макс нахмурился, и это вызвало у Мии смешок.
— Мия, перестань, — он строго одёрнул девушку, но она словно бы и не слышала его. Блаженная улыбка никак не сходила с её лица, а ладошки медленно, но верно двигались вверх. — Пожалуйста, не надо.
— Ш-ш-ш, — указательный пальчик девушки лег на губы Макса, призывая к молчанию. Фолл аккуратно перехватил её запястье.
— Ты пьяна, — прошептал он, хотя их и так никто не мог услышать: они были одни. — Ты не понимаешь, что делаешь. Тебе сейчас кажется, что это забавно и весело, но я…
Мие так не хотелось слушать наставления; алкоголь в крови требовал скорее действовать, делать что-то, чего не сделал бы трезвым. Макс невольно опустил ладони на её бедра, и пьяное сознание восприняло это как сигнал к действию: быстро, не давая Максу даже опомниться, Мия взяла его лицо в руки и прижалась к его губам своими, требуя поцелуя.
Макс совсем не так представлял себе их первый поцелуй. Ему не хотелось, чтобы всё случилось под действием алкоголя, без осмысленного желания. Отказаться от возможности поцеловать ту, о которой так часто думал в последнее время, было практически невозможно, но разум продолжать вопить.
Не хочешь пожалеть завтра — остановись сейчас. Макс глубоко внутри боролся с самим собой, одновременно страстно желая Мию и отговаривая себя от безумной затеи. Он понятия не имел, о чём она сейчас думала; было ли всё происходящее отчаянной попыткой её подсознания прорваться наружу или лишь бренди в крови призывал к действию?
— Остановись, — едва слышно прошептал он, разорвав так и не состоявшийся поцелуй. Руки Мии всё ещё держали его лицо, а её губы всё ещё были в считанных миллиметрах от его собственных, и когда он заговорил, они невольно соприкоснулись. Но здравый смысл всё же победил.— Я не хочу, чтобы между нами что-то произошло
так, чтобы завтра ты пожалела об этом. Сейчас это для тебя всего лишь игра, но для меня нет.
Последнее слово далось ему с трудом. Все мысли его были лишь о том, что утром Мия как ни в чем ни бывало вернётся в свою реальность, забудет обо всех обидах на Виктора, которые в конечном счёте привели её к Максу, и заживёт привычной жизнью. Только Фолл останется ни с чем, как ребёнок, которого подразнили конфетой и затем её отобрали.
— Не привязывай меня к себе, если ничего не чувствуешь ко мне, — спустя пару секунд добавил парень. Мягко он убрал руки Мии от своего лица и отстранил её от себя, хотя кто бы только знал, как ему хотелось сделать обратное. — Не хочу бегать за тобой, как пёсик.
— Никакой ты не пёсик, — заговорщически проговорила Мия. — Ты волк, Макс. Я ведь знаю.
От того, как Мия произнесла его имя, у Макса потеплело на душе. Еще пару мгновений назад он был предельно серьёзен, но теперь едва ли мог скрыть свои истинные чувства. Фолл аккуратно помог Мие слезть с себя и снова расположиться под боком.
— Холодно? — Макс попробовал сменить тему, чтобы избавиться от неловкости, сковавшей всё тело. Вся надежда была на то, что завтра утром Мия ничего из этого не вспомнит.
Фолл мягко приобнял Мию за плечи, и она сразу откликнулась. Всего лишь едва заметно кивнула, но Макс это почувствовал. Он свободной рукой положил ноги Мии на свои колени, провёл ладонью по прикрытым тканью джинсов острым коленкам. Девушка из последних сил обняла Макса за пояс; одним простым жестом парень окутал её своим теплом, словно завернул в большой пушистый плед. Прижавшись ухом к груди волка, Мия ловила каждый удар его сердца.
— Тук-тук, тук-тук, — шептала она. Голос её постепенно становился глуше, силы медленно покидали девушку, а сон подбирался всё ближе. Под конец Макс услышал лишь какие-то обрывки: – … тепло… такой горячий…
Блондин закрыл глаза и напряг губы, чтобы они не сложились в улыбку. Её бы всё равно никто не увидел, но она была бы лишним доказательством того, что он
сам, добровольно привязывает себя к ней. Каждый раз, когда его взгляд задерживается на её лице, когда мысли о ней вытесняют из головы все остальные, Мия шаг за шагом глубже проникает в его существо. И Макс не особо-то противится этому, хотя прекрасно знает, что потом будет больно. И рана эта никогда до конца не затянется.
— А это не потому, что ты волк, глупый, — казалось, девушка прочитала мысли Макса; он как раз хотел в сотый раз объяснить Мие, почему всё так. Она продолжила, и Максу пришлось даже задержать дыхание, чтобы её расслышать: — Просто это ты…
Фолл так и не понял, что это значит. Да и переспросить бы не вышло — Мия погрузилась в сон. Её дыхание выровнялось, хватка ослабла. Тогда Макс позволил себе пальцами свободной руки заправить упавшую ей на лицо прядь волос за ухо.
Что-то во всём этом моменте было донельзя интимным: хотелось замедлить его, укрыть от всего мира, оставить только в стенах этой квартиры. Умиротворение растекалось по венам волка. Медленно, но верно оно расслабляло его мышцы, заставляло дышать глубже, впитывать каждой клеточкой кожи то, что происходит. Что могло быть приятнее, чем держать в своих руках девушку, к которой испытываешь, возможно, самое сильное чувство за всю жизнь? Откуда взялась эта связь? Связь, которая не позволяет думать ни о чём, кроме Мии, нежащейся в теплоте его объятий? Весь мир Макса словно сократился до одного единственного человека.
Чёрт, и когда он только успел превратиться в сопливого романтика? После встречи с Мией Фолл совсем перестал следить за временем…
— Знала бы ты, как мне самому этого хочется, — прошептал Макс ей в волосы. Крепче прижав Мию к себе, но так, чтобы не разбудить, он прикрыл глаза и на секунду представил, что каждый вечер каждого дня его жизни заканчивается
так.
***
Луч солнца настойчиво бил девушке в глаза, как она ни старалась прикрыть лицо рукой. Он словно пытался достучаться до девушки, сказать, что пора вставать с кровати и встречать новый день. Только Мия совсем не хотела отрывать голову от подушки.
Перевернувшись на другой бок, она с головой накрылась одеялом, мысленно отмечая, что оно уж всяко не такое теплое как М…
Макс!
Мия резко села на кровати, от чего её захлестнула волна неистовой боли. Создавалось ощущение, что её мозг усох до размеров горошины и сейчас отскакивал от стенок её черепной коробки словно теннисный мячик. Девушка принялась яростно растирать виски, чтобы хоть как-то отвлечь себя от до жути неприятного ощущения в голове. И лишь она отступила, Мия начала медленно осматривать место, в котором проснулась.
Спальня Макса была такой же светлой, как и он сам. Стены, выкрашенные в краску цвета кофе с молоком, создавали иллюзию большого пространства, хотя само помещение было достаточно маленьким. И поэтому тут не было ничего лишнего: только односпальная кровать, маленькая прикроватная тумба, тёмного дерева шкаф для одежды и кресло-мешок. Рядом с окном расположился небольшой угловой рабочий стол, а всю противоположную стену занимал стеллаж, до отказа забитый книгами, папками и отдельно лежащими бумагами. Легкие оконные занавески отлично гармонировали с цветом стен, и Мия невольно задержала на них взгляд. Всё вокруг говорило о том, что здесь живет молодой мужчина, который любит порядок, уют и… пока ещё одинок. Не было в комнате не единой вещи, дающей намек на женское здесь присутствие.
На тумбе девушка обнаружила аккуратно сложенные чистые вещи — серую футболку, определённо принадлежащую Максу, и джинсовые шорты, слишком маленькие, чтобы быть мужскими. Мия невольно нахмурилась, рассматривая их, — что-то неприятное вдруг кольнуло её сердце. Рядом располагалась абсолютно новая зубная щётка в упаковке, пара плоских больших таблеток и стакан с водой. Записка, прислонённая к стене, гласила:
Раствори и выпей — станет легче.
Макс
Послушно бросив таблетки в стакан, Мия сменила одежду и застелила постель. Свои вещи она аккуратно свернула и оставила в изножье кровати. Залпом осушив стакан и захватив щётку, девушка заглянула в гостиную, но никого там не обнаружила. На диване лежало сложенное стопкой постельное бельё — тут ночевал Макс. Самого его не было видно, и Мия, быстро почистив зубы и кое-как причесав рукой густые волосы, разгладила рукой надпись «Альфа» на футболке и осторожно выдвинулась в сторону кухни, стараясь не шлёпать босыми ногами по полу.
Дверь в кухню была прикрыта, и девушка слегка приоткрыла её. В нос ей почти сразу ударил невероятно аппетитный аромат готовящейся еды. Мия переступила порог и опёрлась на косяк, почти жадным взглядом наблюдая за тем, как Макс готовит. На нём не было ничего, кроме штанов; обнажённая спина моментально приковала внимание Мии. Она сложила руки на груди и, стараясь не дышать, следила за каждым движением оборотня. Он чувствовал себя на кухне удивительно свободно, уверенно орудовал ножом и вообще органично смотрелся в этой обстановке. Девушка боролась с желанием бесшумно подойти, обнять его за пояс и прижаться ухом к этой широкой спине в россыпи мелких родинок. Ощутить биение его сердца, каждой клеточкой тела впитать в себя его запах и его тепло.
— Доброе утро.
Голос Макса вернул Мию в реальность. Она мотнула головой, избавляясь от тех соблазнительных образов, что уже успела нарисовать в своём воображении.
— Как ты узнал, что я здесь? Ты же не повернулся даже…
— Мне необязательно поворачиваться, чтобы узнать, что ты здесь, — в голосе волка сквозила улыбка. — Я тебя
чувствую.
Мия замерла на месте, не в силах сделать и шага. Как можно незаметней она начала обнюхивать себя, представляя, как Макс, с его обострённым нюхом, учуял её. Заметив это, волк усмехнулся и поставил на стол тарелку.
— Садись завтракать, — мягко сказал он. Омлет с помидорами и зеленью источал прекрасный аромат, и Мия, не в силах скрыть заинтересованного выражения лица, забралась на барный стул и взяла в руки вилку. Живот мгновенно отозвался недовольным бурчанием. — Не стесняйся, кушай.
Пара минут прошли в тишине: Мия за обе щёки уплетала стряпню Макса, а сам он отвернулся и продолжил что-то творить. Девушка слышала лишь как нож касается разделочный доски и чувствовала запах фруктов. Невольно она раз за разом возвращалась взглядом к его спине, плавно скользя от одной родинки к другой и сдерживая желание протянуть руку и коснуться их. Откуда оно? Почему ей всё время хочется быть рядом, почему тянет
к нему так безудержно? Наверное, дело в животном магнетизме, как один раз сказал сам Макс.
— Ты купил мне зубную щётку? — Мия на секунду оторвалась от еды и всем корпусом повернулась к Максу.
— У меня дома всегда есть запасные, на всякий случай, — волк не повернулся, продолжая резать фрукты.
— Например, если твои подружки останутся у тебя ночевать? — Мия попыталась придать своему голосу максимальное равнодушие, будто бы у неё на душе не скребут кошки при одной только мысли об этом. Макс помолчал пару секунд.
— Ну да.
То ли от того, что вилка слишком громко упала на стол, то ли от того, как яростно фыркнула девушка, Макс замер. Девушка попыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло, схватила несчастную вилку и продолжила завтракать, со всей силы тыкая ею в тарелку.
— В чем дело? — оборотень отложил нож и повернулся к девушке лицом. Взгляд Мии машинально задержался на его обнажённой груди, скользнул вниз, к пупку и пряжке ремня… — Какие-то проблемы?
— Всё в полном порядке, — огрызнулась девушка и вернулась к еде, чувствуя, как
ревность накрывает её в головой. Неужели кто-то до неё уже лежал в этой кровати? Неужели Макс уже готовил кому-то завтрак и щеголял перед кем-то без футболки? Как он может говорить такое, когда вчера вечером почти признался ей в своих чувствах? Хотя выпитый алкоголь мог исказить её воспоминания…
— Что тебя так задело? — от улыбки Макса не осталось и следа. Он свел брови вместе и смотрел на Мию с укоризной. — Не ты ли вчера приехала ко мне жаловаться на Виктора?
Ах, у него так мало на меня времени! Зачем я познакомила его с Тришей?
Макс передразнил её вчерашние излияния и никак не мог сдержать рвущуюся на свет ревность, хотя прекрасно понимал, что не имеет никакого права ревновать Мию.
Мия резко повернулась к Максу лицом, на котором читалось абсолютное непонимание. Какой Виктор? Она ведь не из-за него приехала…
— Я вчера приехала из-за Триши…
Голос девушки сорвался, словно ком в горле мешал ей говорить. Рука её изо всех сил вцепилась в вилку — Мия рассеянно гоняла последний кусок омлета по тарелке. Мысли возвратили её в те недавние дни, когда она сидела в комнате совершенно одна и не знала, с кем поговорить.
— Я познакомила их с Виктором пару недель назад. Вышло почти случайно, я даже не собиралась этого делать. Теперь у Триши совсем другие заботы: они всё время где-то пропадают вместе, гуляют. Она в общагу только ночевать приходит. Я на самом деле не против того, что у них складывается что-то — я даже рада. Просто мы с Тришей всегда были очень близки, много времени проводили вместе. А последние два дня я сидела одна и смотрела в одну точку, потому что не с кем было элементарно поговорить.
Макс слушал внимательно, рассматривая каждую чёрточку на лице девушки, и просто не мог не заметить, с какой грустью в каждом слове говорила Мия. Ему вдруг стало так неловко, такими глупыми показались собственные мысли; волк поспешил отвернуться, продолжить нарезать этот фруктовый салат, лишь бы не смотреть сейчас девушке в глаза. Как, должно быть, нелепо прозвучали эти его слова? Глупый ревнивец.
Мия заметила, как оборотень напрягся всем телом. Уже не было ощущения легкости и свободы в его движениях. Сама не заметив как, девушка бесшумно приблизилась к Максу, сцепила руки в замок у него на поясе и прижалась всем телом к его спине. Сердца обоих отбивали сумасшедший ритм, и Мия не могла понять, где стучало её, а где — его. Потому что не было в тот момент ни её, ни его — были только
они.
Сжав объятия чуть крепче, девушка потёрлась кончиком своего носа о его кожу. Мягко, затем более настойчиво, словно в попытке стереть последние крупицы воздуха между ним и собой. Его тепло обжигало щёку, но словно мотылёк, летящий на огонь, Мия тянулась с Максу, вжималась щекой в его спину и ни за что не хотела отпускать. Оборотень попытался освободиться от кольца её рук, но вампирские отголоски силы в девушке не дали ему сделать это с первого раза. Мия боялась, что Макс хочет уйти. А Макс вовсе и не собирался этого делать.
Всё-таки он смог освободиться от рук Мии; сердце девушки трепетало от мысли, что он сейчас уйдёт. Макс развернулся, поймал взгляд её карих глаз и в ту же секунду понял, что никто и никогда не смотрел на него
так: столько преданности, столько нежности было в этих глазах, что волк на мгновение забыл как дышать. Мия вновь сократила расстояние между ними, глаза в глаза, подошла почти вплотную. Её ладони легли на мужскую грудь, пустив тем самым миллионы электрических разрядов в оба тела. Кожу покалывало, колени дрожали, в голове стоял гул.
Макс медленно, словно боясь спугнуть девушку, взял её лицо в свои ладони, заставляя Мию сделать ещё один маленький шажок вперед и приподняться на носочки. Она моментально откликнулась на ласку, прикрыла уже полные слёз глаза, и две слезинки скатились по щекам. В ту же секунду девушка ощутила касание горячих губ мужчины на своих щеках, почти невесомое, но невыразимо чувственное. Кожа на её руках в миг покрылась мурашками — от близости любимого мужчины, от тепла его губ и рук. Не выдержав этой сладкой пытки, Мия подалась вперёд, и её губы наконец встретились с его.
Что чувствуешь, когда в первый раз целуешь человека, при мысли о котором замирает сердце? Мия никогда не знала этих ощущений. Никогда в жизни она не чувствовала этого сносящего крышу желания быть рядом, иметь возможность касаться и просто дышать полной грудью. А сейчас коленки её дрожали и ноги ватные вот-вот могли подвести. Лишь его руки, крепкие, сильные руки удерживали от падения, давали надежду на завтрашний день. В них сосредоточился мир, и Мия плавно перенесла свои ладони на мужские запястья.
Бывшие парни Мии не знали нежности. Их поцелуи рваные, влажные вызывали лишь раздражение и желание вымыть рот с мылом. Их прикосновения, полные скрытого желания, пускали по телу дрожь отвращения. А с Максом всё было по-другому. Возможно, он просто перерос это в своё время, а возможно, что никогда таким и не был. Касания его губ, то легкие и почти невесомые, то чуть более звериные, постепенно сводили с ума. В них не было ничего пошлого и грязного — лишь мягкость и бесконечная нежность. То, в чём так сильно нуждалась Мия.
— Ты лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь, — Мия разорвала поцелуй и крепко зажмурилась, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Макс такой сильный, и демонстрировать свою слабость при нём хотелось меньше всего.
Губы Макса запорхали по её лицу: мягко коснулись век, собирая вот-вот готовые предательски скатиться слезы, чуть задержались на скулах и оставили ещё один, краткий, поцелуй на губах Мии. Волк очаровывал своей простотой, своим чутьём и невероятной теплотой. Через секунду Мия уже оказалась в его объятиях, крепко прижатая к телу Макса. Её голова легла на его плечо, носом девушка уткнулась в его шею и не могла мечтать о лучшем. Ведь вряд ли что-то могло быть лучше рук любимого мужчины, что так надёжно обнимают за плечи, или губ, что ласково целуют в макушку.
Руки девушки скользили по спине волка, чувствуя каждую мышцу, и наконец Мия поняла, почему так сильно тянулась к нему. Макс не просто согрел тело — он коснулся души, и теперь его имя навсегда в её сердце.
