Вопреки Обосную и Логике

      — Филипп, ты спишь? — расслышал Селонже сквозь сон тихий, приглушённый голос жены, а она сама легонько трясла его за плечо. — Ты сделаешь для меня кое-что? — Нет, особо не сплю, Фьора, — ответил ей молодой человек, подавив зевание, и приподнявшись на кровати, опершись на локоть, другой рукой протирая глаза. — Так что там для тебя нужно сделать? — Я понимаю, время давно за полночь. Но очень потянуло на груши и яблочки в сахаре. Принесёшь? Пожалуйста, — с мягкой кротостью попросила молодая женщина супруга, протерев свои серые глаза и заправив за ухо прядку чёрных волос, которая выбилась из её косы. — Не проблема. Принесу. А ты отдыхай, в твоём положении это особенно полезно, — встав с кровати, Филипп надел белые хлопковые штаны и такого же цвета рубашку, покинул комнату и спустился по лестнице вниз. В погребе он нашёл груши и яблоки, которые вымыл водой из бочки. Нарезал фрукты на мелкие дольки и высыпал с доски в глубокую тарелку, посыпал сахаром и перемешал. Только после этого поставил в получившееся блюдо ложку и понёс обратно в свою с женой спальню. Фьора в постели не лежала — она сидела на кровати, скрестив ноги и свесив их вниз, гладила свой пока что малозаметный живот, улыбаясь рассеянно и счастливо. — Угадай, что я принёс? Груша и яблоки в сахаре, — Филипп прошёлся до кровати и присел рядом с женой, отдав ей в руки лакомство. — Можешь уже уплетать за обе щёки, — прошептал он на ухо Фьоре и поцеловав её в висок. — Надо же… Ты так быстро управился. И выглядит аппетитно. Спасибо, — промолвила Фьора, тут же принявшись за свою грушу в сахаре с яблоками. Минуты не прошло, как она полностью обчистила тарелку и поставила её на стол, облизнув губы и довольно улыбнувшись. — А как вкусно! Именно то, чего так хотелось. — Ну, может быть, ты ляжешь спать? Сама знаешь, беременным женщинам особенно нужен здоровый сон, — заметил Филипп, придвинувшись ближе к Фьоре и обняв её за плечи. — Да, только ещё одна маленькая просьба… У нас же ещё осталась та чудная курочка в меду, что Леонарда готовила? Подогреешь мне? Что-то очень захотелось внезапно, — неловко проговорила Фьора, улыбаясь, и с какой-то очаровательной наглостью забравшись к мужу на руки и обняв его за шею. — Ну и взыскательный вкус у нашего первенца, который ещё даже не успел родиться, — сквозь ласковый смешок выговорил Филипп, крепче обняв жену и на несколько мгновений задержав в объятиях, затем осторожно пересадил Фьору со своих колен обратно на кровать. — Ладно, я сбегаю в кухню, курицу твою разогрею. Я быстро. — И молодой мужчина покинул спальню, спустившись далее по лестнице обратно в кухню. Правда, времени, которое понадобилось на разведение огня и на подогревание курицы, у него это отняло немало. Но потраченные усилия того стоили — на всю кухню разносился аромат жареной курицы, которую Филипп со сковороды переложил на плоскую тарелку, прихватив также двузубчатую вилку и нож. Со всей этой вкусностью он проследовал обратно в спальню. Однако в этот раз Фьора ждала мужа со съестным для нее, не сидя на кровати, а встретила его в дверях, забрала у него призывно пахнущий поздний ужин и уселась за свой туалетный столик, какие-то несколько мгновений наслаждаясь запахом еды. — Ну, что, Фьоретта, ты довольна? — поинтересовался у жены Филипп, подойдя к занятому Фьорой стулу, и сел на ковёр. — Да, очень, спасибо, — ответствовала Фьора, с самым довольным видом уплетая мясо. — Пальчики оближешь, так вкусно… Что-то у меня этой ночью подозрительный приступ объедания. — Да, ребёнок этой ночью очень требовательный, — согласился с ней Филипп, гладя скрытые ночной сорочкой колени жены. — Но главное, что ты довольна. — Я понимаю, что время позднее, и мы оба уставшие, — начала Фьора, но вдруг примолкла. — Что ты хотела сказать? — Кильки в томате очень хочется… — проговорила Фьора. — Я понимаю, все лавки в такое время уже закрыты. Вот хоть убей, хочу — не могу… — Да, необычные подчас желания у беременных, — вполголоса проговорил Филипп, наскоро обув сапоги и накинув плащ. — Я скоро вернусь. Не скучай тут, моя милая, — высказал Филипп жене последнее напутствие, поцеловав её в чёрную макушку. Он прекрасно понимал, что лавки в такое время уже давно закрыты, но огорчать собственную жену, ожидающую появления на свет их первого ребёнка, ему хотелось меньше всего. Теперь же его мысли были заняты тем, как среди ночи достать Фьоре кильку в томате. Выйдя из спальни и спускаясь по лестнице, Филипп пересёкся с возвращающейся к себе в комнату Леонардой. — Доброй ночи, мессир граф, — поздоровалась пожилая дама с Селонже. — Вы, как я смотрю, тоже принадлежите к племени полуночников? Куда же вы собрались одетым в такое время? Извините, если лезу не в своё дело… — Да я так… Фьоре кильки в томате захотелось. Вот и думаю, где это мне достать. А не достану — Фьора будет испытывать досаду. Вы же сами говорили, что если женщина во время беременности много огорчается, то это вредит ребёнку… — Не отрицаю, я вам это говорила, — немного призадумалась пожилая дама. — Только кильку в томате вы не то, что среди ночи — вы её вообще не найдёте. — Почему же, мадам Леонарда? — немного не понял Филипп. — Мессир граф, так Америку ещё не открыли в нашем фандомном сеттинге. Помидоры завозить пока неоткуда. Это вам придётся машину времени где-то искать, чтобы из пост-колумбовой эпохи достать Фьоре кильку в томате. — Вот же чёрт… — пробормотал Филипп разочарованно, сев на ступеньку. — Неужели этим фикрайтерам так тяжело лишний раз в гугл залезть? Слава богу, там пока не банят. Мадам Леонарда, у меня тут вопрос назрел. А что такое килька? — А я почём знаю, мессир Филипп? — пожала плечами Леонарда. — Гугла в нашем веке, да хотя бы Яндекса или Internet Explorer тоже пока ближайшие столетия не наблюдается. — Да, похоже, что те фикрайтеры, написавшие в этом фанфике, что Фьора снарядила меня в XV веке среди ночи за килькой в томате, тоже существование этих браузеров игнорируют. А мне теперь голову ломать, где в пятнадцатом веке раздобыть для жены в положении кильку в томате, когда помидоры во Францию ввозить было банально неоткуда… — Извечная проблема фикрайтеров, не утруждающих себя матчастью, сперва напишут — и только потом думают, — грустно согласилась с Филиппом Леонарда. — В одном фанфике один фикрайтер написал, что король Людовик часто к нам заезжает в Рабодьер на кофе с круассанами и горячим шоколадом… И упорно же игнорирует тот факт, что в пятнадцатом веке никто какао-бобы во Францию ещё не ввозил… — Филипп, Леонарда! — окликнул мужчину и пожилую даму женский голос. Это была Фьора, тут же подошедшая к обернувшимся на её голос мужу и гувернантке. — Что вы тут делаете сейчас? — Фьора собиралась было сесть на ступеньку, но Филипп не дал ей сесть, приподняв за плечи. — Ты бы хоть постелила себе что-нибудь, Фьора. Нельзя на холодном сидеть, — заметил он обеспокоенно, сняв с себя плащ, свернув вчетверо и положив его на ступеньку. — Вот теперь садись. — А мы тут немного разговорились, милая, — ответила Леонарда севшей на свернутый плащ мужа Фьоре. — Фикрайтеры опять в фанфики перловку рассыпали щедрой рукой. — Перловка — не то слово, — поддержал Леонарду Филипп. — Вот задумался, где мне кильку в томате искать, когда Америку не открыли ещё и помидоры ввозить пока неоткуда… Такая вот дилемма, Фьора. — Это ещё цветочки, — посерьёзнела Фьора, подперев подбородок рукой. — Мне на днях в одном фанфике Кьяра по скайпу звонила. В пятнадцатом-то веке. Потом я во Флоренции до свадьбы отвечала на электронную почту поклонников. В церкви Санта-Тринита, когда я с мужем моим в первой книге впервые целовалась, у меня зазвонил смартфон. Весело, да? Смартфоны, скайп и электронная почта в пятнадцатом веке… — Раз, два, три — логика и обоснуй, умри, — высказалась Леонарда предельно кратко и точно обо всей этой ситуации. — Я уже мадам Леонарде об этом говорил. Эти фикрайтеры как будто из принципа игнорируют существование различных поисковиков. Или у них к ним какая-то личная неприязнь… — озадачился Филипп, присев рядом с Фьорой и тоже подперев рукой подбородок. — Но что меня стало бесить всё чаще в фанфиках любых — не только по нашему фандому — так это то, что из беременных женщин делают чёрт пойми что… — Покачав головой с досады, Фьора приложилась лицом о свою ладонь. — Каких-то истероидок, которым мозговую деятельность ещё на первой неделе первого триместра отшибло, и которые сами не знают, чего хотят, и при этом гоняют своих мужей — туда, незнамо куда, и за тем, чего не может быть. Я, конечно, в этом фанфике беременная, но башней не ушибленная, чтобы посылать мужа среди ночи за килькой в томате, когда во Франции и томатов в помине нет, потому что их неоткуда завозить. Хорошо, что сейчас у этого фикрайтера вернулась бета, и скоро в этот фанфик вернутся обоснуй и логика. — Я бы сейчас закурила, да вот только табак во Францию пока что ввозить неоткуда, — проговорила тихонько и мрачно в сторону Леонарда.