Джин со льдом

Джин. Джин. Джин. Звучит так, словно кто-то уронил кубики льда в стакан. Джин-со-льдом, дурацкое прозвище приевшиеся еще в далекие и бородатые годы в Академиию, а после и в бою. Джин Гордон — ледяная валькирия. Вечный боец с самой собой, миром, неправдой и злом. Моралистка до мозга костей, слишком чистая и незапятнаная, даже под градом пуль, даже в чужой крови. Светлая, чистая, прозрачная, как кубики льда в стакане. Все несется неизвестно куда, стремиться спасти того, кого может и не следовало спасать, а стоило пустить пулю в лоб и пустить дело на самотек. Только Гордон так не умеет, суд-закон, незапятнаная честь. Борись за права мирных граждан, борись за чистый город, что давно прогнил своей системой до основания, борись за жизнь близких. И плевать, что думают остальные. Харви улыбается от уха до уха, язвительно так и качает головой. — Ты та еще заноза в заднице, Гордон, — против Джин весь участок и весь преступный мир. Потому что Джин идиотка, идиотка, что не желает пачкаться, и кто желает очистить… С Пингвином (Освальдом, ну же) она связывается… возможно даже от большей необходимости. Готэм засасывает в свои дебри, Барбара уходит в неизвестность, оставляя совместную квартиру на растерзание двум бродяжкам, вокруг творится форменный ад, а добровольная помощь исходит только от Кобблпота. Гордон знает, что плохо поступает, Гордон знает, что это ей аукнется, но… она видит чистую заинтересованность в голубых глазах напротив и пользуется этим себе в угоду. Пользуется, пока Освальд не потребовал плату, пользуется, пока он зовет ее «старым другом». Джин. Джин. Джин. Словно кто-то бросил кубики льда в стакан. Джин-со-льдом. Холодная и обжигающая одновременно. Освальд ей по сути никто, только средство для достижения цели. Брезгливо, сквозь зубы, никакой отдачи в ответ и только игра в одни ворота. Все плохо кончится и рано или поздно влюбленность Пингвина в нее обернется чем-то болезненным и страшным. Гордон сжимает в руках значок и старается не думать о будущем. * Джин. Джин. Джин. Изо льда. И стакан изо льда и дурацкие кубики, да и джина в этом стакане давно нет. Совесть съедает, скребет по ребрам, несправедливо. Обидно даже как-то, такая вроде чистая и незапятнаная, а дурацкое потребительство к людям присутствует. Гордон приходит когда не звали, ураганом, налетом, с порога, полубезумно. Готэм ее испортил, Готэм обжег девочку с кубиками льда и сделал ее сильнее. Нормальная не про нее, да и чистая уже тоже. Чувство вины продолжает скрестись по ребрам. — Джин, старый друг, — как всегда елейно-наигранно, почти дружелюбно. Но нотки стали в этом голосе трудно не заметить. Оборона заранее, Джин здесь незванный и нежданный гость. Спасибо, что Зсасза не натравил. — Какими судьбами? Джин. Джин. Джин. Что же ты делаешь? — Хочу вернуть долг. За потребительское отношение.