Хозяин моего сердца

      Серое утро в мегаполисе встречает жителей мелким противно накрапывающим дождём. Капли мерно ударяются в зеркально-стеклянные фасады зданий и скатываются ассиметричными дорожками. Бодрый голос приветствует одинокого обитателя пентхауса на последнем сорок первом этаже. Но будит не только холостяка, но и его питомца — чёрного ухоженного шпица. Тот уже заливисто будит своего хозяина дикими плясками по большой двуспальной кровати, громким лаем и настойчивым умыванием сонного лица шершавым языком.       — Луна, истеричка! Заканчивай! — ворчит хозяин, но поднимается.       Босые ступни шлёпают по голому паркету, отдаваясь громковатым эхом. Он заходит в ванну и, оперевшись обеими руками на раковину, критично оглядывает своё отражение. Светлые голубые глаза необычно сочетающиеся со смуглой загорелой кожей и чёрными волосами, цвета вороньего крыла, пухлые губы. Широкие плечи, в меру накаченные, забитые татуировками руки. Казалось бы полный порядок. Компания перешла ему в наследство от матери, управлял он только на бумаге, на деле система работала сама. Всё время он посвящал себе, уходу за собой и поисками человека или существа способного занять, заполнить или хотя бы замаскировать пустоту в душе. Первое время Луна справлялась, но после нескольких месяцев безраздельного внимания Леандро, его любовь стала угасать, а собака по-прежнему требовала должного ухода за собой. Он умывается на скорую руку и следует на кухню, наводя кофе. Панорамные окна открывают ему вид на пробуждающийся город, нудный как заведенный игрушечный домик, игрушки в котором каждый раз выполняют одни и те же действия по написанному сценарию. Рутина затянула его в себя, при этом он не мог позволить себе выйти из игры, как если бы замены закончились, а идёт только сорок шестая минута, играть ещё бесконечно долго, а лёгкие уже горят огнём. Наскоро плеснув в лицо ледяной водой, он покинул ванную и отправился на кухню, где его уже ждал крепкий американо в чёрной матовой кружке. В его жизни не было блеска ни в каком его проявлении. Мрак в сочетании с шероховатыми поверхностями выказывали сохранившийся, за завесой роскоши и вседозволенности, вкус. Блеск отсутствовал даже в глазах, бархат его взгляда был холоден и не внушал приятных чувств, которые могли бы расположить к их обладателю. Из вредных привычек он имел только тягу к алкоголю. Исключительно дорогому алкоголю, а не к той разбавленной бурде, преподносимой неразборчивым представителям среднего класса. Его уже давно не привлекали эскортницы, их чувства были также холодны к нему, как и он сам ко всем. Ему казалось ироничным то, что уже около года он не мог и физически согреться, а иллюзию тепла ему создавали крепкий алкоголь и не менее крепкий обжигающий кофе.       Луна напомнила о своем существовании назойливым лаем и попыткой укусить хозяина. Леандро слегка нервно и на скорую руку наложил корм в мисочку и налил воды. Истеричный клубок шерсти минут пять ходил вокруг еды и обнюхивал, хотя каждый день он ел одно и тоже. Остальные корма всегда Луна либо рассыпала, либо просто театрально пофыркав разворачивалась и объявляла голодовку. Собака принялась шумно чавкать кормом, не выдержав этого Паредес удалился в кабинет и сел за компьютер. Бездумно прокручивая десятки писем, он вспомнил, что нужно выгулять истеричку, иначе она выразит своё недовольство посреди квартиры. Он накинул плащ поверх спортивного костюма и, на скорую руку застегнув ошейник, покинул апартаменты.       Маленькая однокомнатная квартирка огласилась громким хриплым невнятным криком:       — Выкинь ты эту шавку на улицу, мешается под ногами.       Хозяин квартиры ощутимо пнул в уже страдавший от этого белый бок. Отёкшая хозяйка разбуженная криком, вскочила и как была в растянутом домашнем, выпнула из дома собаку, схватила цепь и выскользнула следом. Карабин щелкнул и дрожащие пальцы, соскальзывая попытались закрутить его, но хозяйка чихуахуа плюнула на это дело и вывела собаку. Ближайший парк был в нескольких километрах от их дома, около дорогого района. В парке собака дёрнулась к кустам постаралась бежать быстрее чем идёт хозяйка, за что получила пару пинков. Изящная шея покрытая белой шерсткой под смятой в некоторых местах толстыми звеньями цепи. Слишком тугая цепь без поводка передавливала тонкую шею чихуахуа. Женщина отвлеклась на вывеску гласящую: «2=1 ПИВО». Старый карабин, визгливо скрипнув, раскрылся выпустив последнее звено цепи, прежде надёжно крепившиеся к ошейнику. Сделав пару шажков и не почувствовав натяжение поводка пёс боязливо шагнул ещё. И уверовав в соблазнительно близкую свободу, он рванулся вперёд и, вскачь не разбирая дороги, понесся к ближайшим зарослям. Когда хозяйка спохватилась животного уже не было в поле зрения, особо не расстроившись и не собираясь искать, она зашла в пивную. Пёс тем временем бежал хлестаемый ветвями. За белую шерсть цеплялись сухие листья, колючки когтями монстра впивались в кожу. Мокрая земля скользила под лапами так, что казалось будто земля уходит из-под ног или мчится навстречу.       Леандро шел поливаемый литрами дождя, в полностью промокшем и от того потемневшем плаще. Ставший скользким поводок из натуральной кожи с элементами замши норовил выскользнуть из рук. Как вдруг в его ноги влетел мокрый комок грязи. Когда Паредес решил осмотреть того, кто нарушил его повседневную прогулку, он увидел бывшую некогда белоснежной, ныне грязно-серую с красными потёками, шёрстку. Малыш крупно дрожал и оглядывался по сторонам. Голубоглазый вспомнил, что время от времени он в этом самом месте видел мужчину или женщину с такой же белой собакой, которую они вечно награждали пинками в хрупкие и тощие бока. Хозяин шпица склонился над чихуахуа. На шее пса красовалась только крупная сильно затянутая цепь… От разглядывания отвлекла Луна, семенившая под ногами вокруг да около, опутывающая его поводком. На появление другой собаки она отнеслась спокойно и, как показалось, возможно, даже с радостью, судя по поднятому в повиливании хвосту. Пораздумав и оценив ситуацию, Леандро поднял хрупкое израненное тельце и, отодвинув свой плащ, он положил пса поближе к телу, чтобы тот больше не мёрз.