Воспитание во тьме под лучами света

      Инсектиконов, Мериду и Предакинга можно было бы назвать с натяжкой существами одного природного начала, но из разных видов в цепи питания, как говорят люди. Мерида до каждого сантиметра в своём корпусе была трансформером, фемботкой без каких-либо смешивания её КНК, и альтмод являлся её второй сущностью, как и у всех других мехов и ботов. У Предакинга же наоборот, а вот Инсектиконы… Даже при том, что все трое развиваются в капсуле, их виды друг друга терпели с большой неприязнью.       Шоквейв некогда сказал, что инсектиконы были такими же, как он или любой другой трансформер, пока не были отосланы на Землю много миллионов лет назад для какой-то операции, а потом были забыты. Беднягам пришлось уживаться между собой и придумать новый способ эволюционирования, выбрав в тот момент кишащих на планете первобытных людей, насекомых, как вид альтмода. И это чудо, на самом деле, что они научились капсулированию, став более продвинутыми, чем кибертронцы, но развитие интеллекта встало на стадию регресса. А в войне эволюции побеждает всегда тот, кто может приспособиться, а ещё развиваться, шевеля процессором. И инсектиконы проиграли, подчиняясь сильному вожаку - Мегатрону.       С Предаконами дела обстояли проще. Они вымерли, да и давно уже. И ещё раз по словам всезнающего учёного Мерида помнила, что вид зверей-охотников ещё давно были клонированы и отправлены на Землю, чтобы охранять энергон своего создателя, Мегатрона, как они считали и признали, ведь сам Шоквейв тоже ему подчиняется. Они оказались менее приспособленными, чем инсектиконы, поддавшись натиску времени, превратившись в прах.       А Эйрахнида, как размышляла фемка, была то ли предком этих инсектиконов, потому что её внешний корпус был схож с земными членистоногими, как и инсектиконы были родом старых видов насекомых. Одни ползучие мерзкие гады…       И Мерида часто думала… Кто эволюционно превзошёл друг друга? Предакинг силён и не глуп, но очень кроток и «подчиняется», грубо говоря, ей, а… Мерида до жути боялась инсектиконов, которые подчинялись либо Мегатрону, либо Эйрахниде, как она узнала минутой ранее.       Дредвинг не поддавался провокациям и всегда думал трезво, когда надо защищаясь и отступая, если того требует ситуация. И сейчас он думал, как бы не умереть и вернуться на Кибертрон. Ведь вот он, видит его, нужен только космолет или альтмод, позволяющий долететь до своей родины, а его грозят убить, когда так близок к дому.       Они сумели скрыться, спасибо вооружению Дредвинга и его дымовым шашкам. Мерида же сидела рядом с ним, оглядываясь и прислушиваясь к окружающим, чтобы предугадать появление врага. Итак… Вооружения не густо, вариантов для спасения нет, помощи ожидать неоткуда, состояние бывшего десептикона было не самым лучшим. Дредвинг был в тупике. Потому что даже взрывчатку нельзя было использовать. Тут все заряжено метаном. Один огонёк, что больше искорки, и всё полетит на воздух. Как и он сам. — Они здесь, — сообщает Мерида, смотря за горизонт. — Долго мы не сможем скрываться. И энергона мало.       Ладно. Ладно… Придётся идти напролом. Посмотрим, кто эволюционно лучше подготовлен к выживанию.       Инсектиконы проползают к ним, раскрыв морды и вытащив длинный шланг для высасывания чужой жизненной силы, принюхиваясь и облизываясь, смотря на Мериду, что не скрылось от Дредвинга. — Я и они активированы в капсуле, — говорит юная фемка. — Почему с Предакингом я схожусь, а с ними нет? — Они тебя чуют, — хмыкнул Дредвинг, догадавшись и наблюдая за тем, как враги медленно наступают. — Попробуем этим воспользоваться.       Когда инсектиконы были близко, Дредвинг порубил их огромным клинком, удивившись их медлительности. Обычно инсектиконы агрессивны и резки. Мерида уходит за его спину, взглядом ища Эйрахниду, которая могла появиться откуда угодно. Их было так много… Сотнями окружали их, пока фемка не потянула Дредвинга за плечи, чтобы бежать дальше, иначе так их убьют. Мех соглашается, бросив медленных и очень странных инсектиконов, которые, раскрыв пасть и выпустив щупальца, шли в их сторону.       И снова бегут. В неизвестном направлении. В лишний раз трансформироваться нельзя, и так мало энергона, а тут бы ещё выжить. Но всё же не было выбора, когда впереди их встретил рой, над которым они взлетели на своих альтмодах, а инсектиконы так же трансформировались в жуков, бросившись в след. — Они истощены, — догадался Дредвинг и неосознанно стал размышлять вслух. — Каннибализм среди них в норме вещей, но почему тогда не поубивали друг друга, чтобы оставить самых сильных? — Я не знаю, — подумав, что обратились к ней, ответила Мерида. — Та фемка… Наверное ждёт, пока истощение и нас настигнет, раз ещё не напала.       Верно, — мысленно согласился он. — Она охотится на нас.       Оба тут же трансформируются и спрыгивают на огромную скалу, снова вооружившись клинком и ножами. Но инсектиконы остались висеть в воздухе, трепыхаясь в… Паутине? — Мы в ловушке, — рычит Дредвинг, не углядев над собой, когда пролетали связки паутин.       Цокая каблуками из склона спускается Эйрахнида, раскрыв изящные манипуляторы, готовая к выстрелу, отчего Дредвинг замирает, зная, что лезть напролом сейчас не к месту. Взгляд фиолетовых окуляров у паучихи были безжизненные, голодные и ледяные. Безумные. — Энергон… — протяжно выла Эйрахнида, наступая. — Мой… Энергон…       Когда она выстреливает паутиной, Дредвинг уклоняется, удивившись снова, ведь никогда Эйрахнида не промахивалась. Она метила в него, но не попала, будто… Будто бы она не в себе. Так оно и было. Голод сделал из неё нечто, что нельзя отнести ни к одному виду и подвиду, имеющая возможность к трансформации. — Террорконы, — сказал Дредвинг и отступил. — Живые мертвецы, создание Тёмного Энергона. Теперь все встало на свои места. Мёртвого голод не убьёт, поэтому инсектиконы и не занимались каннибализмом. Им нужен наш энергон. — Надо бежать, — смотря на то, как вырываются инсектиконы, говорит Мерида. — И поскорее. — Долго прятаться не сможем.       Дредвинг смотрит на идущую медленно Эйрахниду, потом на сотни инсектиконов, висящих на паутинах, готовые сорваться в любую секунду, решая, как быть.       Отступать он не любил, хотя понимал, что без этого порой никак. Не самое худшее, что с ним творилось, но лучшим тоже не назвать. Нужно выбираться.       Посмотрев на фемку рядом, Дредвинг прыснул. Вот бы кого по-способнее, а не постоянно дрожащий корпус. Всё равно что с бетой попасть в эту же ситуацию. Хотя… Так оно и было.       Придумав план к спасению, Дредвинг сделал шаг назад, встав рядом с Меридой, делясь информацией. — Это обречено на провал, — тут же отвечает юная фем. — Тогда ввысь, — усмехнулся Дредвинг. — Чего? — В любом случае умирать. Сделаем это запоминающе.       Умирать Мерида не хотела, поэтому запротестовала, но Дредвинг приказал ей пролететь над инсектиконами, обратить их внимание и побегать подальше от их капсулярного звездолета. — И это твой план?! — возмутилась Мерида. — Пустить меня в жертву?       Эйрахнида бросилась к ним, клацая длинными и изящными паучьими конечностями, цапнув коготками броню на предплечье бывшего десептикона, который со всей силы пнул её в честплейт, но… Паучиха лишь на короткое расстояние отпрянула, словно её легонько толкнули, будто не чувствовала боли. Когда её голодный взгляд фиолетовых линз пал на Мериду, она испуганно сжалась, прячась за спиной более сильного меха, соглашаясь с его планом.       И она рванула с места, используя последние капли сил на трансформацию, взлетев, как Дредвинг сказал, приковав голодные взгляды инсектиконов на себе. Всё тут же полетели вслед за ней, кажется, даже ускоряясь, от желания попробовать лакомый кусочек.       А Дредвинг, увидев, что инсектиконов нет, стал наступать на паучиху, взмахнув клинком, тем самым отрубив ей несколько тонких конечностей, на что фемка зашипела и плеснула в него кислотой. Все её уловки он видел, и сразу же отпрянул в сторону, держа расстояние, опять взмахнув клинком, но… Эрахнида схватила за острие, позволяя себя ранить, но при этом не давая Дредвингу отступить. И силы у паучихи прибавилось, что могла сопротивляться грубой силе бывшего десептикона. — Энергон!.. — Простонала Эйрахнида. — Дредвинг, ты — мой.       Раскрыв энергоприёмник, Эйрахнида выпускает длинный щуп, пытаясь ухватиться за шейные магистрали меха, но он резко дёрнул клинком, отрубив её кисть, но паучиха не закричала от боли, даже не шелохнулась. — Как низко ты пала, когда казалось бы куда ещё ниже, — проговорил синий мех. — При своём активе ты была уже энергожадной, как терроркон, а после своего мнимого дезактива лишь пустая оболочка с проржавевшей искрой, подчиняющаяся голоду.       Эйрахнида меняется в выражении фейсплейта, словно его слова задели её самую большую тему, найдя ту точку, надавив на которую можно было бы вывести её из стазиса. Ведь она действительно не ощущала искру внутри своего честплейта. Лишь пустоту. Которую казалось бы… Можно заполнить чужим энергоном. — Я никому не подчиняюсь! — Закричала паучиха и от миллионов ошибок в процессоре, схватилась за голову. — Я никому… Не подчиняюсь… Я-никому-не-подчиняюсь… Никому… Я не подчиняюсь кому-либо… ВСЕ ПОДЧИНЯЮТСЯ МНЕ!       Реакция удивляет Дредвинга, поняв, что разбудил её самолюбие и гордость, впервые обрадовавшись тому, что она такая гадина эгоистичная, чем и привёл к диссонансу её «Я» и темноте энергона. И этим он воспользовался, трансформировавшись в альтмод и взлетев, дабы добраться до звездолета. Пора выбираться из этого места и вернуться домой.       Мерида кружилась вокруг скал, чувствуя, что энергона совсем и совсем мало. Не хватит до следующего цикла. Да что там… До конца этого так не протянет.       Инсектиконы неустанно за ней летели, как ей показалось, даже ускорялись, ощущая, что она начала уставать, чтобы полакомиться её энергоном.       Когда один из жуков хотел цапнуть за крылья, Мерида испугалась и бросилась обратно к Дредвингу, который вроде бы пытался что-то придумать, чтобы спастись. И он действительно придумал план.       Ни его, ни её альтмоды не могут долго летать, да и не предназначены для пребывания в космосе. На верхних слоях спутника минусовая температура, что сразу же приведёт к их дезактиву. Нужно было пролететь этот слой, чтобы дальше с огромным риском долететь до Кибертрона. А для этого нужно ускорение и высокая температура.       Используя все запасы вооружения, что остались, настроив все свои взрывчатки на самые масштабные взрывы, Дредвинг поставил в звездолете режим максимального уплотнения брони, что должно защитить их от взрыва. Всё же это спасательная капсула, которая и предназначена, чтобы терпеть низкие и высокие перепады температуры, а также любые опасности в виде взрывов и обморожения.       На скорую руку починив шлюз и закрепив все детали, которые вылетели, Дредвинг направил острие капсулы к небу, где он и заметил, что в его сторону мчалась Мерида, а за ней весь рой голодных инсектиконов.       Вовремя.       Мех запрыгнул в звездолет и жестом указал ей лезть за ним. Истребитель делает быстрый выпад в сторону, обманным маневром пролетев мимо, отчего её преследователи врезаются в стену, а она поспешила внтурь капсулы. Дредвинг сразу же закрывает шлюз, герметизируя её, пока Мерида в непонимании почему они загнали себя в угол, смотрела на меха. — В высь, — произнёс мех и нажал кнопку дистанционного управления взрывчатками. — Что это значит?..       Отвечать не пришлось. Капсулу как следует тряхнуло, на что фемка пискнула, ухватившись за все, что есть рядом, так как взрывная волна подняла звездолет к небу, а внутри салона все ходило ходуном. Даже огромный и сильный Дредвинг еле держался, как бы не заехать лбом об стекло, или вообще как бы не вылететь.       Ощутив, что они падают, Дредвинг снова активировал взрывчатку, отчего тряхнуло куда сильнее, чем в первый раз, и Мерида взялась за свободный манипулятор меха, сжав, ища защиты, на что он неосознанно сжал, возможно… сам нуждаюсь в этом, до конца не веря в то, что у них получится.       Последняя взрывчатка.       Мерида закричала, когда её снесло в бок, но манипулятор Дредвинга все равно не выпустила… Точнее, он не выпустил, удержав её рядом с собой. Наблюдая за тем, как они перелетают границу с опасной температурной нестабильностью, бывший десептикон понял, что если сейчас они не выберутся, то им конец. Они не в космосе, чтобы гравитацией остаться на плаву, а на атмосфере Кибертрона, а значит их ждёт лишь одно — дезактив от аварийной посадки. — Дредвинг!.. — Испуганно произносит Мерида позывной своего собеседника. — Я не хочу умирать!.. — Не бойся, — более увереннее, чем обычно говорит он, сжав тонкий манипулятор, обращая её внимание к себе. — Верь мне.       Открыв шлюз, Дредвинг довольно грубо тянет к себе Мериду, обняв за спину, прижав к себе, после чего выпрыгнул вместе с ней, сопротивляясь сильному ветру. От сильного шума Мерида страшится, закрывая от режущего ветра фейсплейт, прячась за шею смелого меха, который спрыгнул с капсулы, несясь вниз, казалось бы, готовый разбиться.       Разбиться. Разбиться. Разбиться! Умереть!       Мерида закричала от страха смерти, сильнее обняв Дредвинга, чувствуя, как искра выпрыгнет из честплейта, но… Ощутив приятное тепло, успокаивающую силу и уверенность, по неизвестным вселенной причине Мерида доверилась, лишь на уровне инстинкта испытывая испуг. Но все же совладала собой, открыв окуляры и, смотря на мужественные и сосредоточенные черты синего меха, его ярко пылающие бесстрашием окуляры, поняла, что он… Идеален. И нет в мире кого-либо, кто мог бы занять его место в этом мире. — Я тебя… — Шепчет лишь губами Мерида, сжимая его корпус в объятиях, ощущая сильные манипуляторы вокруг своей талии, готовая подчиниться его власти. —… Люблю.       Даже если Дредвинг слышал, несмотря на все помехи в аудиосенсорах, как ветер и резкий перепад атмосферного давления, мех не обратил внимание, даже не дрогнул, продолжая смотреть вперёд, используя последние силы на частичную трансформацию, используя лишь крылья, оставив свой корпус не тронутым.       Сопротивляясь ветру, Дредвинг открывает закрылки, ручной спуск парашюта, чтобы снизить скорость падения, ко всему и повысил гравитационное поле вокруг своего корпуса. Но все равно мчались к верной гибели. Но Мерида верила в его, обнимая сильнее, будто могла так придать ему силы. Верила, что не умрут. Верила в его совершенство.       Дредвинг переваливается на бок, прикрыв собой юную фемку, после чего… Всем своим весом врезался в твёрдую поверхность, ударившись с такой скоростью, что другой более слабый бот умер бы на месте, но не он. Его броня была восстановлена частично, что и помогло ему выжить. Левая сторона его корпуса, манипулятор на всем протяжении и сервопривод были в ужасном состоянии, что даже броня оторвалась вместе с первичной и вторичной бронёй, оставив оголенными нейроплаты, с которых искрилось электричество. Тяжёлое состояние его корпуса привело к вынужденному стазису, тут же притушив окуляры.       Мерида, которая совсем не пострадала, так крепко и плотно защищенная манипуляторами синего меха, от переизбытка эмоций заплакала. Её встряхнуло при падении, что процессор загудел. Но разве это важно, когда Дредвинг пережил такое?       Аккуратно встав, юная фемка заглянула под его честплейт, где искра, заключенная в сосуд, переплавленная из белых кристаллов, совсем была пуста, энергона не было. Он был на грани. — Я… Я что-нибудь придумаю, — шептала Мерида, не желая терять его. — Продержись немного!       Оглядевшись, Мерида увидела лишь руины и… «Немезида». Ей никто не говорил о том, что автоботы одержали победу. Но она поняла это в тот момент, когда искра отвергла её корпус, что значило о гибели создателя, который мог умереть только с рук врага - автоботов. А значит десептиконы проиграли. Война окончена лишь на словах.       Корабль, скорее всего, был под наблюдением автоботов, а может десептиконов. В любом случае она не могла попасться ни к ним, ни к другим.       Выбора нет.       Трансформировавшись, истребитель рванул к кораблю, висящему в воздухе, сопротивляясь слабости, боли в корпусе и предупреждению об низком уровне топлива. Живя какое-то время на «Немезиде» Мерида знала, что есть точки наблюдения, которые не отображаются на камере. Теневые зоны. Про которые она узнала от Нокаута, воровавшего энергон со склада.       И суматоха за её пределами, отчего все были заняты другой проблемой, даже не смотря за камерами наблюдения, так как это делал раньше Саундвейв.       Саундвейв, — болью отдалось в искре. — Где же ты? Что с тобой стало? Почему не связался со мной?       Дредвинг был ранен серьёзно, и низкие показатели энергона ухудшали его состояние. Мерида знала «Немезиду» куда лучше, чем нынешние его хозяева, автоботы, скрываясь в слепых зонах, на нижних отделах корабля, чем раньше пользовался Нокаут, добравшись до запасного хранилища энергона в лаборатории, который приберег Шоквейв на момент чрезвычайных ситуаций. И Мерида все ещё имела доступ к отсекам, имея ранг — 1, чем и воспользовалась, введя свои данные в панель управления. Её ожидали доверху наполненные кубы с энергоном, которыми она заполняет свой бак залпом, сразу же почувствовав прилив сил и некую бодрость. И, взяв с собой ещё четыре куба со спасительной жидкостью, собиралась бежать к Дредвингу, как вдруг… Что-то упало. — Кто здесь? — Испугалась Мерида и замерла, но никто не ответил.       Это был телепортационный датапад на короткие дистанции, видимо тоже запасенный на чёрный день. Но как он упал? Случайность? — Спасибо, — тихо поблагодарила эту «случайность» Мерида, радуясь предусмотрительности учёного, который все поставил на видное место, будто был готов к такому поворот событий. — Ты лучший.       Имея доступ к местоположению Дредвинга, Мерида вбивает данные в датапад, как раньше видела у своего опекуна, и, открывая телепортационную воронку, сияющую лазурно-зеленым свечением, забегает внутрь. И её встречает дуло плазменной пушки, направленная Дредвингом, которую мех потом опускает, не увидев опасности. Знать откуда она нашла возможность для телепортации не хотелось. Устал. Очень сильно измотался. И энергона мало.       А Мерида в это время осторожно вливала голубое топливо в приоткрытый энергоприемник Дредвинга, а ощутив вкус жизни, он сам взял куб в манипуляторы. Фемка с облегчением выдохнула. Она успела.       Посмотрев на его растерзанный манипулятор, на который он свалился с огромного расстояния, Мерида сняла с предплечья броню серого цвета, закрепив на его плечевой сегмент, чтобы хоть как-то унять чувствительность, закрыв оголенные нейроплаты.       Дредвинг опустошил кубы за раз, до сих пор не веря, что жив. Посмотрев на фемку, тот усмехнулся. Он спас её. Она его. Квиты. Такой расклад дел ему нравился. Больно уж должным быть не хотелось. — Ох… Ай!       Мерида шипит, когда искра стала гореть под честплейтом, но не так сильно, как в тот раз. Или же она от перенесенного стресса с инсектиконами даже не придавала этому значение? Кто знает. — Что-то не так, — говорит фемка и встаёт на сервоприводы. — Ты не чувствуешь… Что-то тёмное?       Дредвингу было всё равно сейчас. Пусть хоть сам Праймус к нему явится. Не встанет. К шлаку. Ему нужна подзарядка.       Увидев рядом с собой старую фанеру, Дредвинг потянулся к ней, на что Мерида тут же ринулась помогать, закрывая ею корпус раненого меха. Она сразу поняла, что он хочет набраться сил и чтобы его не обнаружили. Без слов понятно, он устал. Пускай это слабость, но он не может больше притворяться, что у него есть силы.       Не тревожа меха, Мерида уходит, удостоверившись, что его с неба не видно, лишь после этого скрывшись за руинами, идя в сторону… Тьмы.       Всё её нутро подсказывало, что ей не стоит этого делать. Что опасно. Там что-то плохое и нехорошее! Но куда теперь идти? Словно маяк, звавший её.       Чем ближе она подходила, тем сильнее ощущала дрожь под сервоприводами и сжатие в честплейте. Когда аудиосенсоры уловили рев и рык, то Мерида подумала о Предакинге, но… Удивительно, она могла отличить его рычание от чужих.       Когда она поднималась к холму над ней с воплями пролетел Старскрим, чуть не сбив её и даже не затормозив. Мерида ускоряется и поднимается на вершину…       О Звёзды… Как такое возможно?       Предаконы. Воскрешённые предаконы. Тысячи! Толпой гасили двух неизвестных ей фигур чуть дальше, а ещё… Шоквейва.       Увидев опекуна Мерида обрадовалась, но… Окружившая его нежить собиралась проглотить его полностью, несмотря на его сопротивление. Как огромный поток, который пытался затопить единственное судно на территории.       И что хуже… Мерида видела своего создателя, который и натравил на опекуна всю эту нежить. Мегатрон, как она посчитала, самодовольно и горделиво наблюдал за тем, как три меха пытаются выбраться из этого потока смертоносных предаконов.       Но Шоквейву было некуда отступать, имея очень медленный альтмод, отчего его и толкали из стороны в сторону, царапая крепкую броню, пытаясь добраться до его искры. — Нет…— ужаснулась Мерида. — Опи!       Больше не ожидая чуда, фемка спрыгивает с обрыва, трансформировавшись в истребитель и со скоростью звука несясь к опекуну, которого обцепили десятками террорконов, пока… Юникрон наслаждался его кончиной. Совершенно позабыв о своей безопасности, поддавшись эмоциям. Безумной храбрости, на мгновение дав волю инстинктам, которые кричали ей защитить то, что ей дорого несмотря ни на что. Здесь и сейчас. Умри, но сделай.       Шоквейв, более не смея бездействовать, начинает стрельбу во все стороны, защищая свою искру от повреждений, даже не думая, что к нему мчится помощь в виде его подопечной. И когда пасть воскрешенного предакона раскрылась над его оптикой, то казалось бы, вот он, его конец, однако Мерида успела. Снеся своим немалым весом несколько террорконов, вооружившись лишь одним ножом, вонзая в самых близких нежитей, встав спиной к спине к великому ученому, фемка одним манипулятором держалась за безоружное предплечье опекуна. — Ты… Здесь? — в монотонном голосе Шоквейва читается удивление. — Как?       Мерида не слышала, ища варианты к отступлению, заставляя, приказывая своим системам и программам выживания работать во всю. Она должна вытащить Опекуна отсюда. Он не достоин такой смерти! Он должен жить! — Туда. Расчисти путь, — указывает когтем в сторону обрыва Мерида. — Я вынесу тебя отсюда на себе.       И Шоквейв подчиняется, открыв огонь в террорконов, расчищая путь, пока Мерида метала ножи, которые быстро заканчивались, отчего пришлось защищаться куском металла, подобравшего под своими сервоприводами, используя, как щит, и когтями, срывая куски металла с невозможно грубой силой, выбивая из искаженной морды их свободу. — Не уйдёте! — прогремел Юникрон.       И в два широких прыжка оказался перед Шоквейвом, а нежити отступили, замерев, пока их вождь заносил вверх свой манипулятор с когтями для удара, готовый в то же мгновение вырвать искру у учёного. — Лорд Мегатрон, не надо!       Мерида встаёт между двумя самыми дорогими механоидами, выставив раскрытую ладонь, останавливая Юникрона, загородив опекуна собой, на что огромный серебристый корпус с фиолетовыми оконтовками замирает, словно манипулятор не подчинялся ему, а фиолетовые грозные окуляры смотрят на неё со вселенской ненавистью, готовый разорвать её здесь и сейчас, если бы… Сам Мегатрон не стал сопротивляться.       Поняв, что это ненадолго, Мерида срывается с места, сервоприводами втоптав в твёрдую опору всю свою неуверенность, потащив массивного фиолетового десептикона к обрыву и, трансформировавшись, позволила опекуну единственным манипулятором ухватиться за выставленный крюк на брюшке истребителя. Мерида прекрасно понимала, что это выше её сил, отчего её альтмод стал снижаться от перегрузки, но… Надо.       Я создание самого Лорда Мегатрона, — злилась фемка, чем и разжигала свою внутреннюю силу. — Кто, если не я?!       Летящий вниз истребитель снова поднимает нос к небу, со всей своей имеющейся скоростью, пока внутри корпуса её создателя шло противостояние между Мегатроном и Юникроном, где первый в конечном итоге проиграл второму.       Лишь бросив взгляд на создателя, ставшего марионеткой в игре Юникрона, Мерида ускорилась, уходя с потенциального пути, по которому пойдут террорконы во главе Грозного и Ужасного.       А Шоквейв никогда не злился на то, что такой огромный, неповоротливый, тяжёлый и медленный. Но всё же его подопечная… Его смелая и бесстрашная фемка справлялась с такой ношей. Молодец… Знала бы, как он гордится ею. Его лучший проект. Лучшее достижение и всё хорошее в себе — в ней. — Опи, — вдруг зовёт Мерида, прерывая его мысли. — Надо снижаться. Впереди «Немезида»… Мы будем обнаружены.       И Шоквейв смотрит вниз, после чего отпускает крюк, с тяжёлым гремящим шумом опустившись на сервоприводы, а Мерида, почувствовав, что больше нет перегрузки «салона», пикирует и опускается рядом с опекуном, устало садясь на колени и вентилируя внутренние системы, чтобы охладить корпус. Фиолетовый десептикон осмотрелся, найдя свои новые создания. Даркстила и Скайрима.       Мерида опирается об плечевые сегменты Шоквейва и выпрямляется, обратив внимание на треснувшую линзу опекуна и довольно сильно потрёпанный корпус, покрытый пылью. Неосознанно юная фемка кладёт когтистый манипулятор на его относительно крупного корпуса небольшую голову, чем и привлекает внимание самого меха.       Его фокусировка нарушена, аккомодация тоже повреждена. Хотя бы видит… Видит свою подопечную. — Что нам делать?       В её вопросе было отчаяние и горечь. Столько эмоций было в её слабом тембре, тихом тоне, ярком свечении алых линз. Не надо быть эмпатом, чтобы понять, насколько она опечалена тем, что её создатель стал… Кем? Террорконом? Можно его так назвать? Шоквейв не хотел принижать своего повелителя до уровня нежитей, но… Что делать? Что им делать теперь? — Сохранить жизнь нашей планеты, — отвечает Шоквейв, взяв со своего фейсплейта манипулятор подопечной и сжав. — Как того желал Лорд Мегатрон. —… — Я поговорю с Предакингом, а ты уходи. Здесь небезопасно.       Губы задрожали. Фемка стискивает манипулятор учёного в своих когтях, не желая отпускать, боясь спросить, уже зная правду, но всё же озвучить вопрос надо было. — Они тебя убьют? — спрашивает Мерида с печалью, а окуляры от влаги заблестели. — Автоботы тебя… Ты ведь для них враг. — Всё возможно, — не стал отрицать учёный. — Мои деяния равны смертной казни по их протоколу.       И лучше бы он соврал ей, сказал, что нет, он вернётся, а они ничего ему не сделают. А Мерида бы поверила, отпустила, но не простила бы себя, что сделала первое и второе. И она в отчаянии лишь цеплялась за его аккуратные длинные фаланги, переходящие в заостренные когти, желая быть рядом с ним, но… Если не получится, то хотя бы… Хотя бы… Чтобы он вернулся. — Обещай, что выживешь! — не отпускала манипулятор опекуна Мерида, тихо плача. — Пожалуйста… Вернись в целостности! Я буду всегда тебя слушаться!.. Наконец-то выучу древнекибертронский! Не буду сутулиться… Пожалуйста!.. Опи… — Мерида. — Ты не можешь меня так оставить! — протестует фемка, так жадно хватаясь за его тонкие когти. — Если я… Если со мной что-то случится, ты ведь будешь виноват!.. Ты не можешь… Меня так оставить.       И заплакала. Горько заплакала, не желая отпускать его манипулятор, цепляясь за него, как смерть цепляется за жизнь. А Шоквейв разрывается изнутри, готовый сказать «да, обещаю», лишь бы она перестала плакать и отпустила, но… Не может ей врать.       Такое чистое и светлое создание, сотворённое тьмой и ужасом. Шоквейв никак не может свыкнуться с мыслью, что вот это вот чудо — труд его воспитания, того, кто делал поистине ужасные вещи. И в ней есть всё лучшее, что он когда-либо видел и считал в окружающих, по крупицам собирая шедевр. — Улетим! — предлагает Мерида. — Скроемся! Ты и я, опи! Что-нибудь придумаем… И Нокаута возьмём, и… И… М-мы что-нибудь придумаем! — Мерида, прекрати, — довольно холодно прервал её монолог Шоквейв и грубовато высвободил свой манипулятор из её хватки. — Не всё происходит так, как мы хотим. Ты никак не вернёшь то, что чувствовала и ощущала на «Немезиде», хоть верни Нокаута, Саундвейва и остальных с бывшего экипажа. Прошлое остаётся в прошлом. Это — закон вселенной. — Но!.. — Иногда выбирать не приходится, — снова прервал Шоквейв своим монотонным холодным тоном. — Особенно, если цель того стоит. —… — Если я ничего не сделаю, то моих предаконов никто не убедит и не укажет им путь, — Шоквейв делает паузу, смотря в опечаленные линзы подопечной. — Мой поступок положит начало мысли. Появляется вопрос «Какой мысли». Ответ: Что десептиконы могут меняться ради всеобщей цели. А ты, — указал он на её честплейт острием фаланги. — Бета самого Мегатронуса, и на тебе будет сфокусирована ненависть всех автоботов и врагов Лорда, головорезов и охотников. Всеобщее признание тебе необходимо, чтобы жить в тепле и уюте на этой планете. —… — Ради твоей свободы. И только потом за Кибертрон.       Мерида закрывает манипуляторами свой фейсплейт, заплакав ещё сильнее, но Шоквейв остался твёрд в своём решении, более не смея подвергать её опасности обнаружения. Не сказав ни слова больше, фиолетовый десептикон уходит, обычной уверенной походкой, раскачивая при каждом шаге тяжёлой плазменной пушкой.       Мерида долго смотрит вслед опекуну, не веря, что… Это конец? И она взмолилась всем и каждому, кто мог её только услышать во вселенной, чтобы он вернулся. Каким угодно! Она соберёт его по крупицам! Лишь бы был живым…       Трансформировавшись, Мерида улетает обратно к Дредвингу, максимально прячась от лишних взглядов и радаров.       Это не её война. И участвовать в ней она не намерена.       Проходя мимо старых зданий, которые раньше наверняка были очень красивыми и величественными, Мерида размышляла о том, что стоит ли эта планета жертвы её опекуна? А она стоит? Обычная планета, как миллионы других. Как миллионы разных пород, где могут они жить, не нуждаясь в воздухе и других газах.       Мерида не чувствовала близости к Кибертрону. Может потому что прождала здесь десятки тысяч лет, пока воля случая не активировала её капсулу, лишь благодаря этому выбравшись на волю.        Столько лет ожидания.       Дредвинг был онлайн, когда Мерида вернулась к нему. Он все ещё нуждался в ремонте, но куда лучше выглядел, чем до кратковременной подзарядки.       Он уже самостоятельно сидел, с какой-то тоской смотря на руины вокруг. «Думает о доме» — сразу поняла Мерида.       А для меня дом где?       Мерида глубоко задумалась о том, где ей место, если ни там, ни тут не ощущала себя целой? Нужен ли ей этот Кибертрон? Ни капли. Она не создана Великой Искрой, чтобы тосковать и скучать по планете, которая не несла никакой функции в её активе. Лишь место пребывания. Точка начала её проблем, под названием жизнь.       В какой-то момент она ушла в оффлайн, не имея возможности ни помочь, ни исправить какую-либо ситуацию. От волнения уже плохо. Думать о судьбе Шоквейва страшно. О Мегатроне бессмысленно. Его не переубедить. Или нет?       Снова в онлайн Мерида выходит, когда Дредвинг тормошит её за плечи, одним манипулятором заставляя её сесть, указывая своим когтем в какую-то сторону. — Что случилось? — Так зарождается новая искра, — говорит Дредвинг. — Кибертрон восстал из пепла.       Мерида от восторга охнула, восхитившись могуществом Всеискры, способной творить ТАКОЕ чудо. Десятки тысяч маленьких Искр вылетали из колодца, как радужные огоньки из треугольного спектра, разлетаясь во все стороны, испуская чистейшую энергию и свет, пронизывающий своей чистотой всех вокруг. В первую очередь Мериду, которая почувствовала себя… неполноценной, сожалея, что её искра была создана искусственно, а значит не так прекрасна, как эти огоньки.       Невольно алые линзы слезятся, а фемка слабо улыбается, убирая влагу с фейсплейта, поняв, почему все так яро хотели восстановить Кибертрон. Поняла, почему границы между добром и злом стёрлись. Поняла, что Мегатрон никакое не зло, а такой же прекрасный маленький огонёк, только запутавшийся, но… Наконец-то обретший мир внутри себя.       Фемка переводит взгляд на стоящего рядом бывшего лейтенанта, радуясь, что ей удалось именно с ним встретиться, а не с кем-либо другим. — Дредвинг, что ты будешь делать? — спрашивает Мерида. — Присоединишься к автоботам? — Нет, — резко ответил мех и хмыкнул. — Наши дороги здесь расходятся. С меня довольно хвоста в виде тебя.       Фемка опечаленно опускает голову, понимая, что он не возьмёт её в свои ряды. Для него она чужой была и чужой осталась, хоть сам, неосознанно завлек её искру в пучину нежных чувств. Так несправедливо… любить. И быть не любимой.       Знала бы она, что ему это не надо. Знала бы, что чувств у него нет никаких, кроме тех, что нужны для выживания и сохранения своей чести, своего «Я». А лишние эмоции… Сентиментальности… Это слабость для солдата. — Дредвинг! — позвала она, когда мех собирался улетать.       И её опалил раздражённый грозный взгляд красных линз, на что Мерида теряет всю свою уверенность, но всё же протягивает телепортационный датапад. — Возьми. Тебе он нужнее.       Дредвинг удивился, но скрыл свои эмоции. Он думал, что отберёт, но потом передумал, ведь этой «бете» надо как-то продержаться на плаву, а такая вещь, как телепорт, на дороге валяться не будут. А она решила ему отдать добровольно? — Я очень… Хочу тебе помочь, — произносит Мерида и фейсплейт прогревается до красного оттенка. — Д-да… И это единственное, чем я могу поблагодарить тебя.       Ждать подвоха — его натура, ведь война любого сделает параноиком, но почему-то… Почему-то он не видел в ней фальши и лицемерия. Лишь искреннее желание помочь тому, кто нравится. Поступок очень глупый и нелогичный. Одним словом бетский. — Хорошо, — ответил Дредвинг и взял протянутый датапад, после чего приличия ради спросил. — Что ты намереваешься делать теперь?       За секунду она просияла, а грусть отступила, хоть и понимала, что решения он не изменит. Но всё же… Было приятно, что он спросил у неё планы на будущее. — Хочу стать медиком, — смущённо отвечает Мерида и слегка улыбается. — Вряд ли это будет легко, но… Я постараюсь выбраться из этой колеи.       Он не попрощался, даже не дослушал, наверное, и не слушал вовсе. Просто улетел, оставив её со своими мыслями, планами и проблемами. Ему некогда. Своих хватает, хоть лопатой греби.       Я не смогу его забыть, — с грустью подумала она. — Но сейчас есть дела поважнее. Надо найти создателя, а лучше опи. Лорд Мегатрон может за себя постоять, но опи... Он не запрограммирован на военные действия.       Мерида взглядом ищет Шоквейва, надеясь, что с ним все хор… Надеясь, что он жив. Она была бы рада сейчас даже компании Предакинга, который бы вряд ли дал её в обиду, защищая и оберегая. Но даже его нет рядом. И Слава Всеискре и тем двум новым созданиям опекуна, тоже предаконов, которые наверняка встретят её с доброй улыбкой.       Запыхалась ходить. Усталость была ощутимой, процессор требовал подзарядки, но придётся терпеть и работать сверх нормы своих возможностей. Другого выхода просто нет. Так всё закрутилось… Вроде недавно была ещё на «Немезиде», ссорились со Старскримом, а сейчас на Кибертроне совершенно одна. Она только училась самостоятельности на Земле, а тут… Словно в реальную жизнь со всеми сложностями закинули.       Если все трансформеры готовились к войне в течении тысячи лет, закаляясь, подгоняя процессор к жёстким временам, то у неё не было такой радости, как время. Лишь сжатые сроки и ложь, где жила, считая, что в мире так и должно быть. Что мир заканчивается на корабле десептиконов и нескольких трансформеров внутри, а оказалось, что мир вокруг огромен так, что просто необъятен! И этот мир за её пределами оказался… Куда хуже, чем она могла себе представить.       Перескочив небольшой завал, Мерида остановилась, когда аудиосенсоры уловили чей-то приказной холодный тон, ранее не слышанный. Она украдкой идёт в сторону источника шума, после чего… Ужаснулась.       Шоквейв. Её опи, тот самый, кто был ближе, чем весь этот мир… Её Опекун, вырастивший из неё то, кем сейчас являлась… Обездвиженно лежал на боку, а алый окуляр был притушен, без признаков актива. А левый манипулятор, который был оружием, отсутствовал, оторван так грубо, словно отрезан наспех.       Когда ей в затылок упирается дуло бластера, Мерида не реагирует, всё ещё смотря на опекуна, который… Который… Лишь бы он был жив! — Подними манипуляторы так, чтобы я их видел.       Мерида подчиняется, подняв перед собой конечности, слегка посмотрев за спину, где был автобот с белой бронёй и странным шлемом, имевший чёрные защитные металлические добавки, обычно которые носят при работе с шумными или взрывоопасными веществами, чтобы аудиосенсоры не пострадали. Окуляры у автобота светлые, такие голубые, необычные, возможно модифицированные, чтобы выдерживать свет ярких вспышек, которые, кстати говоря, тоже приспособлены для работы с взрывоопасными веществами.       Анализ оппонента, хочешь или нет, в процессоре проходил всегда, к счастью занимал лишь секунды, но дедуктивно помогал собрать картину, примерно представляя, кто перед ней. — Назови себя, — приказал автобот, но фемка осталась в молчании. — Отлично, говорить, значит, не будем? Шагай давай.       Он подтолкнул её, что в целом было лишним. Мерида сама бы пошла. Говорить совсем не хотелось. Плевать. Сейчас ей важен статус Шоквейва, вокруг которого стояли ещё двое. Один высокий, видимо командующий, судя по приказному тону и холодному взгляду ледяных голубых линз, которыми он видимо хотел насквозь пробить броню фемки, на которую это не подействовало. (Мегатрон и Шоквейв могли смотреть так, что даже Солнце покроется льдом, так что к такому взгляду Мерида привыкла с первого дня активации.)       Второй же был автобот куда моложе и меньше. Даже меньше, чем Мерида, но широк в плечах, и имел жёлтый цвет брони с чёрными полосками по всему корпусу. А взгляд больших голубых линз был добрый, но настороженный, удивлённо смотрящий на неё, немного напрягаясь, словно готовился к бою.       У всех паранойя, что новый трансформер может оказаться врагом, — догадывается Мерида. — Что у десептиконов, что у автоботов. — Что прикажете делать с ней, Сэр? — обратился белый автобот к командующему.       Большой механоид делает шаги в её сторону, но, когда Мерида поднимает на него свои алые окуляры, между которыми вертикально со лба шли две длинные и две короткие чёрные линии, отчего её взгляд становился пронзительнее и холоднее, командующий остановился. — Я — Ультра Магнус — главнокомандующий армией автоботов. Назови себя и фракцию, к которой принадлежишь, — потребовал он. —…       Увидев крюк, заменяющий ему кисть манипулятора, Мерида опять переводит взгляд на Шоквейв, который не подавал признака активности. И первая мысль, посетившая её процессор — «это сделал он». Злость начала внутри неё кипеть, но фемка не показывала своих эмоций, камнем стоя на месте, взглядом готовая прожечь в нем дыру размером с ним самим. — В цепи её, — приказал командующий. — Будешь здесь, пока не заговоришь. Других проблем хватает без неизвестных ботов.       Мерида и шелохнуться не успела, как на её шею надели «поводок», как и на кисти манипуляторов, заковав, соединяясь между собой тяжёлыми цепями, конец которого белый автобот воткнул в ближайшую стену старого здания, ограничив её движения, отчего фемка сразу впала в панику, ухватившись за «ошейник» на шее. — Зачем цепи? — тихо спросила Мерида, искренне не понимая. — О, так говорить всё же умеем, — усмехнулся белый автобот. — Я же ничего не сделала, — говорит юная фемка, смотря на кандалы. — Зачем цепи? — Помолчи-ка, моя хорошая, — отмахнулся её надзиратель. — Мешаешь смотреть на казнь того, кто поперёк топливоприёмника стоял все годы войны. — Чт… Он жив?       В стазисе!       Ультра Магнус подносит к Шоквейву плазменный бластер, готовый отправить его в небытие, пока он был в стазисе, как Бамблби, тот жёлтый бот, выдвинулся вперёд, не соглашаясь с тем, что предписано в кодексе. А Мерида… Ужаснулась. — Как вы можете стрелять в бота, который в стазисе?! — кричит Мерида. — Это трусость!       На такое высказывание все переводят взгляд и на какое-то время замирают. — Кем он тебе приходится? — спрашивает Ультра Магнус, на что фемка замолчала. — Отвечай немедленно! — Он… Он мой Опекун.       Наступает тишина, снова, где системы Мерида гудели, как старые станки из завода. Она злилась. Была в отчаянии. Горела изнутри. — Не трогай его! — кричит от злости фемка, когда Ультра Магнус крючком цепляет броню на честплейте фиолетового десептикона. — Мой позывной Мерида… Пожалуйста, не трогайте Шоквейва. — Или что? — дабы подлить масло в огонь, спросил белый автобот, даже не смотря на неё, рассматривая свои клинки.       Мерида встаёт на сервоприводы и, сделав шаг, пытается высвободиться из оков, но цепи крепко держали, не давая сделать даже ещё один шаг. Энергон в корпусе кипел, придавая сигнал процессору, что у них чрезвычайная ситуация и надо использовать резервы систем сейчас, иначе потом будет слишком поздно.       На её трепыхание переводит взгляд рэкер с белой бронёй и с шрамом на фейсплейте, скрестив манипуляторы перед собой, самоуверенно усмехнувшись: — Ты не разорвешь сверхкибертитановые цепи. Попрошу без шума…       Рэкер замолкает на полуслове, когда слышит звук скрежета металла, напряжённое натяжение цепей и жалобный скрип крюка воткнутый в стену, на котором крепилась сверхпрочная цепь. А Мерида сильнее напрягает верхний пояс, всеми возможностями, точнее звериной грубой силой, пытаясь выбраться из плена. — Он… Не такой, каким вы считаете, — скрипит дентопластинами фемка. — Я прошу вас пересмотреть ваши взгляды! Он будет вам полезен. Ему есть, что сказать!       И металл буквально разрывается за её спиной, хоть и оставил фемку в цепях, но уже не крепляя её к стене. Сама же Мерида падает на колени, устав от ощутимо физической нагрузки, которая болью отдавалась в плечах и пояснице. А Уилджек нахмурился, не ожидая, что она сможет вырваться из плена. Вроде не солдат, но сила есть. И по сверхкибертитановые цепи целы, а Мерида лишь снесла опору, на которую они крепились, но всё же!       Когда она встаёт на сервоприводы, Уилджек достаёт из спины свой клинок, ткнув острием плечо Мериды, показывая, что будет, если она начнёт действовать против него. Юная фем смотрит на него прямо, выпрямившись во весь рост, будучи чуть выше, загораживая свет от небесных светил этой планеты, своей тенью прикрыв корпус рэкера. — Благородство и честь известна вам? — спросила Мерида с холодными нотками в тоне. — Хочешь сказать, что в нём «благородства и чести» хоть отбавляй? — хмыкнул Уилджек, плотнее прижав лезвие к её шейным магистралям, несущие энергон к процессору. — Изволь меня от такой шутки. — Откуда вам знать того, кто всегда был в тени? — говорит Мерида и переводит взгляд на Ультра Магнуса. — Он примет правильную сторону и вложит неоценимый вклад в восстановление Кибертрона. Поверьте мне. — Почему мы должны тебе верить? — спрашивает тёплым и добрым тоном Бамблби. — Ты объявилась внезапно, и никто из здесь находящихся тебя ранее не видели. — Потому что гарантия стоит перед вами. Я ставлю свою голову на отсечение, если Шоквейв откажется от сотрудничества. Неужели вы позволите величайшему уму своей расы вот так умереть?       Ультра Магнус был согласен с тем, что Шоквейв довольно редкий и дорогой, многогранный алмаз, который мог поражать своими находками в области науки. Ничего не потеряет от того, что оставит его в плену. А её всё равно допрашивать будет. Дело времени… Рано или поздно всех десептиконов, которые захотят мести за свою фракцию, переловят. Тогда и нужен будет великий ум великого учёного. — Будет суд, — сделал вывод Ультра Магнус. — Там будет решено. А её, — указал он фалангой на Мериду. — В заключение. — С радостью, Сэр, — ухмыльнулся Уилджек. — Готовься отвечать на вопросы, моя хорошая.       Я тебе не хорошая, — подавила в себе недовольство Мерида. — Главное, что опи цел. Я вытащу тебя. Не сдамся…       В тех рассказах, что она читала, когда была бетой, всегда был счастливый конец. Свет побеждал тьму. Все были счастливы. Горевала только тьма и её сторонники.       И вот победило добро, свет пробился сквозь тьму. Все счастливы, кроме Мериды. Не значит ли это, что тьмой является она? Кто знает… Может границы действительно стерты между абсолютным добром и злом.       Или же её провозгласят злом, если скажет, кем является Мегатрону? Насколько их ненависть к ней возрастёт, если скажет, что внутри неё часть искры того, кто убил их собратьев? И защитит ли Предакинг после того как узнал, что Мегатрон истребил его вид?       Ответ был важен. Но узнать она страшилась.