Друзья. Но нет

Арсений Попов никогда не жил одними мечтами и не бездействовал, надеясь, что все как-нибудь само да сложится — он всегда что-то делал и шел к чему-то, чего элементарно хотел и желал, что уж говорить о мечтах. Однако его личная жизнь сложилась так, что, даже когда он действовал, ничего не отвечало ему взаимностью. Не выходило. Не получалось. Не радовало и не собиралось, как пазл. И с каждым днем становилось все сложнее. Арсений Попов никогда не назвал бы себя неудачником или несчастливым человеком, ведь на данный период жизни у него есть все, о чем только можно пожелать. Арсений способен починить машину, если вдруг та сломается. Арсений способен пойти в бар с Сережей и пропустить несколько бокалов дорогой выпивки, а не дешевой водки, после которой не облегчение, а головная боль не отступает в ближайшие пару-тройку суток. Арсений способен не отказывать себе в мелочах, таких как — поздняя прогулка и такси, стакан кофе со взбитыми сливками, плитка шоколада, когда очень приспичит. Счастье Арсения заключалось в мелочах, хоть и было у него в с е, начиная от кучи вещей в гардеробе, заканчивая нужной техникой, которой он, к слову, не всегда пользовался. При покупке он руководствовался, мол, мало ли понадобится. И все же, учитывая безотказность Арсения к самому себе и своим прихотям, однажды он проснулся совершенно несчастным. Антон Шастун. Так зовут арсово несчастье, не дающее ему ни жить нормально, ни существовать. До их неожиданного союза и не менее фееричного разрыва Попов был убежден, что никогда не сможет влюбиться так, что жить потом не хочется, когда человек уходит. Арсению внутри аж легкие сводит, и он отчаянно хватает воздух постоянно, когда становится необратимо хуево. «Плохо» не дотягивает до описания его состояния, а «паршиво» — слишком по-приличному звучит. Арсению впервые в жизни не хочется быть приличным ни специально, ни случайно. Надоело или настоебало — он и сам не решил еще. За полтора года невнятных отношений, что были между Антоном и Арсением, оба слишком устали друг от друга, чтобы не разойтись, оттого и разбежались по разные стороны ринга, лишь бы в очередной раз не начать конфликтовать. И если Антон отпустил, то Арсений — нет. Поначалу Попову казалось, что это один из побочных эффектов крепкой привязанности и слепой влюбленности, однако после нескольких месяцев беспочвенной ревности и глухого скулежа в собственном подсознании, истоптанном и изгаженном, Попов понял, что это не особо похоже на что-то, что проходит быстро, безболезненно и без лишнего говна где-то внутри, где-то у самой души. Ирина Кузнецова. Нынешняя возлюбленная Антона. По сути ни в чем не виновата, она же отхватила парня в самый горячий момент, когда тот только-только освободился да остыл от чувств к другому человеку. Но Арс злится. Ревнует, злится, беснуется и винит во всем случившемся только себя, надеясь, что спустя время этот микс эмоций и новых чувств все-таки пройдет. Поначалу взаимоотношения после расставания складывались нормально, медленно, но надежно, с крепким фундаментом на ровной поверхности, а потом Арсений начал замечать то, что не замечал, кажется, ни в каком своем партнере. Безразличие. Шастун не выпускает телефон, не отрывается от переписок, не отходит от своей пассии. И Арса душит обида вперемешку с разочарованием — то ли в себе самом, то ли в Антоне. Мягкий поцелуй у виска (не для Арсения), широкая улыбка (снова не для него), пачка презервативов вместе с какими-то продуктами, которые они покупают вшестером в магазине перед техничкой (не для кого?). Липкая жалость к себе и надежда, что утром станет лучше. И не становится. Арсений Попов с трудом признает, что сдохнуть ему проще, чем отпустить Антона Шастуна. Он запрокидывает голову назад на спинку дивана и часто моргает, дыша равномерно, но так глубоко, что перед глазами назойливо мигают черные круги, и в затылке давит. Хочется задохнуться и не решать никаких своих проблем, потому как нет больше у Арсения идей для их решения. — Слушай, Арс, мы же уже разговаривали на эту тему, — лениво тянет Антон и смотрит на коллегу, подперев щеку кулаком. — Не сошлись, типа, характерами и все такое. Никак, значит, не получится. — Но ты не думал о том, что, если мы должны быть вместе, то будем? — С надеждой говорит Попов, слыша собственный дрожащий и срывающийся голос. — Ну знаешь. Даже если будем встречаться еще с кем-то, то потом, в будущем, возможно, все равно сойдемся, если так нужно будет. — Ну не знаю, — с нескрываемым недоверием отвечает Антон и поднимается с дивана, выходя из гримерной. Арсений ведет плечами и сбрасывает с них странную тяжесть, улыбаясь как-то безнадежно. Возможно, все эти фильмы, которые он за свою жизнь видел, сняты такими же слезливыми романтиками, как и Арс, предполагает последний. Возможно, все это было в действительности приукрашено, и ничего не вернется, и лучше не станет. Арс снова дергает плечом, выключая телевизор и падая головой на декоративную подушку, надеясь уснуть побыстрее.