Под тенью снегов скроется пепел, Вечернее небо – средь облаков. Лишь преданность в сердце Сквозь время раскроет Великую тайну Старых Богов.
Лианна нахмурила брови и крепко сжала губы. - Хоуленд ошибся, - буркнула она, - я ничего не поняла. Расскажи мне о доме, Эддард.***
Королевская Гавань показалась Лианне серой и призрачной. Сидя в крытой повозке, набитой подушками, она зябко куталась в черный подбитый горностаем плащ и глядела на крутые темные крыши и бесконечный лес шпилей и колоколен столицы. Все было зыбким и неустойчивым сквозь пелену моросящего дождя. Дорога прошла на удивление легко. Поначалу Лиа опасалась, что беременность не позволит чувствовать себя свободно в дороге, однако, к ее облегчению, все шло превосходно. Если не брать в расчет ноющие боли в пояснице, она ощущала себя бодрой и лишь на особо тяжелых участках пути становилась настороженной. Эддард уговорил Роберта отказаться от покоев Красного Замка в пользу Гостевого Дома на Лярдовой улице, и Лианна была за это благодарна. Роберт отправил вперед двух гвардейцев, и к их приезду опочивальни были подготовлены. Ей выделили тихую и уютную комнату на втором этаже. В камине потрескивал огонь, большая кровать была застелена светлым тонким льном под вуалевым балдахином, а на столе стоял кувшин с подогретым вином с пряностями. Пока ее служанки готовили теплую ванну и развешивали наряды в шкаф, Лианна опустилась на расстеленные меха перед камином и растирала свои озябшие пальцы перед открытым очагом. После купания ее сладостной волной накрыло утомление. Оставшись в одиночестве, она провалилась в глубокий сон. По темному заснеженному лесу разливалась волчья песня ее собратьев. Она время от времени отвечала им протяжным тоскливым воем. Недавно съеденный олень приятно отяжелил ее брюхо, а на зубах еще остался металлический привкус парной крови. Сегодня на закате она набрела на территорию двуногих: ее привлекли крики, доносящиеся из низкого окосевшего логова. Около него не нашлось охотников, лишь костлявые и маленькие самки в оборванных шкурах сновали туда-сюда. Волчицу не заметили, но она чуяла страх в их жилах, слышала бешеный ритм их сердец. Только аппетитный и близкий запах оленя, его парное тепло, дразнящие испарения сохранили этим тощим созданиям их никчемные жизни. Внезапный порыв ветра донес до ее чутких ушей уже знакомый ей тонкий вопль. Такие обычно издают детеныши двуногих и сумеречных котов. Любопытство овладело ее разумом, и она побрела на звук, раздающийся где-то в кромешной темноте леса. Когда она нашла детеныша, его плач стал уже тихим, глухим, сдавленным. Он лежал под страж-деревом, прямо на снегу, обернутый в тоненькую бесшерстную шкурку, которая пахла гнилью. Волчица недовольно фыркнула. Обычно детеныши источают сладкий дурманящий аромат, но от этого несло смертью. Кожа его была синюшней, а нос и уши черными. Удивительно, что он еще был жив. Вдруг стало необычайно тихо. Зоркие глаза уловили, как две голубые звезды мелькнули среди ветвей, и волчицу обуял страх. Она уже встречала этих существ. Они не имели запаха, их сердца не бились, их шаги были абсолютно беззвучными, они приносили с собой холод. Внутреннее чутье подсказывало ей держаться от них подальше. Волчица заскулила и бросилась в глубь леса, не чувствуя земли под широкими лапами. Сердце бешено колотилось в груди, силы были уже на исходе, но животный страх гнал ее все дальше и дальше, пока, наконец, обессиленные лапы отказались сделать хотя бы еще один шаг. Волчица качнулась и свалилась в мягкий, словно пух, снег.***
Лианна проснулась среди ночи от тянущей боли в спине. Она повернулась на другой бок и попыталась поспать еще чуть-чуть. Но сон ускользнул от нее, и Лиа лежала в темноте разглядывая тени на стене. Угли в камине давно истлели, в комнате стало прохладно, но страх перед предстоящим днем жгучей волной прокатывался по телу, бросая ее в жар. Лианну обуревали противоречивые мысли. Одни дарили ей счастье, что она снова увидит его, услышит его бархатный мелодичный голос, возможно даже сможет вновь прикоснуться к нему. Другие вселяли в нее ужас, через который она должна пройти сегодня. Ее ладони вспотели от внезапно нахлынувшего волнения, и ее пробрала мелкая дрожь. Не в силах бороться с охватившими ее чувствами, она встала, опустила на зябкий пол босые ноги и тихими мягкими шагами подошла к окну, которое выходило прямо на Лярдовую улицу. Она была широкой: два конных экипажа могли легко разминуться друг с другом. Город просыпался медленно вслед за солнцем, которое едва пробивало свои лучи сквозь трещины в тяжелых серых облаках. Издали прозвучала труба, возвещая о начале нового дня. Послышался лай собак, ржание коней. В окне пекарни напротив зажглась лампадка. С крыш домов уныло свисали, отяжелевшие от ночного дождя, черно-красные и красно-золотые флаги, тяжелые капли, словно слезы, стекали с развешанных тут же игрушечных драконов. Вдалеке гасли огни, укутанного в густую пелену тумана, Красного Замка. Она долго и пристально рассматривала семь шпилей дома, где жила ее душа. Знает ли он, что я здесь? Что творится сейчас в его сердце? Ей так хотелось о многом ему рассказать, но ей придется о многом молчать. И это ранило больнее всего. Что стоит жизнь одного, по сравнению с жизнями тысяч? А жизнь ее маленького еще не рожденного ребенка? Сколько стоит она? Столько всего лишит его ее молчание. Стоит ли? Да, ей придется молчать: эта страшная тайна, если она будет раскрыта, убьет и короля и ее малыша. Возможно, когда-нибудь в следующей жизни, она обязательно посвятит в эту тайну Рейгара. Но, не сегодня. Неприятные ощущения внизу живота отвлекли ее от рассуждений. Лиа нежно опустила руку и почувствовала, что живот словно окаменел. Она вздрогнула. Мысли в ее голове смешались в один тугой узел. Мейстер Крессен рассказывал ей о подготавливающих тело женщины схватках, но эти были другими. Боль с поясницы перекинулась на живот и сжала ее, словно широким тугим поясом. Малыш, потерпи еще один день, умоляю! Дискомфорт отступил также быстро, как и нахлынул на нее, и Лианна облегченно выдохнула. Не сегодня. За дверью послышались шаги, и Роберт в сопровождении трех ее служанок вошел в комнату. Лианне было достаточно бросить на него один взгляд, чтобы понять: Баратеон в приподнятом настроении. Он был весел, бодр, энергичен. Да, он определенно был доволен собой. Одетый в черный расшитый золотом камзол, на груди которого красовался золотистый коронованный олень, унизанный солнечными цитринами; подпоясанный широким черным ремнем с золотыми вставками; укрытый черным шерстяным плащом, подбитым драгоценным мехом северного соболя, застегнутого на правом плече золотой брошью, он, похоже, решил затмить всех придворных дам. Лианна сначала усмехнулась, но вновь нахлынувшая опоясывающая боль заставила ее поежиться. - Я рад, что ты уже на ногах. Посмотри, какую красоту я заказал для тебя, - восхищенно пробасил он, - затмишь даже невесту! - Доброе утро, Роберт, - мягко ответила она,- где Нед? - Он уже ушел, сказал, что встретит нас в септе. - Роберт, - улыбнувшись, пролепетала она, - я очень ценю тебя за заботу, но позволь мне остаться, я, правда, себя очень плохо чувствую. Беззаботная улыбка мигом испарилась с его лица, он сдвинул брови, и губы превратились в узкую линию. Роберт исподлобья взглянул на нее, и Лианна уже приготовилась к очередному скандалу. - Ты пойдешь на церемонию, хочешь ты того или нет! – твердо, со сталью в голосе проговорил он. - Роберт, ты сам ворошишь тлеющие в моем сердце угли, - выпалила Лиа, - заставляешь меня смотреть на него, на его невесту! Я не железная, Роберт, для женщины, которая любит, это уже слишком! Он швырнул платье на кровать, быстрыми громкими шагами подошел к ней и схватил за плечи. Бени, Ванесса и Мэг сжались в один угол, опустив головы, молчали, как мыши. Синие грозовые тучи метали молнии, и Лианна застонала от причиненной ей боли. - Любишь?! - проревел он, - значит, ты ощутишь всю боль, которую причинила мне, когда сбежала с ним. Одевайся! Скоро нам нужно быть в септе! Роберт отпустил ее и, хлопнув дверью, вышел из комнаты. Лиа бросила ему в след тяжелый взгляд полный ненависти, и тут же зажмурилась от болезненного дискомфорта, сжавшего ее живот. Ты не увидишь ни одной моей слезинки.***
Великая Септа Бейлора олицетворяла собой могущество Семерых над Вестеросом. Она, словно корона, венчала холм Висеньи, ловя хрустальными башнями скупые проблески плененного серыми облаками солнца. Перед ступенями, ведущими в Септу, Лианна неожиданно замерла, стиснув зубы, пыталась продышать прихватившую ее боль. Время пришло. Сегодня она прижмет к сердцу своего малыша. Лианна не знала, что заставляло ее молчать до сих пор: страх перед Робертом, столпившийся народ, многочисленная знать, которой она не хотела показывать свою слабость? Она вдруг вздрогнула. Скользящим взглядом она окинула площадь перед Септой, рыжие кровли домов, ряды узких окошек, статую Бейлора Благословенного. У подножия лестницы расписным ковром легли конные носилки, люди всех сословий сновали туда-сюда, изредка поглядывая в сторону Стальной улицы. Лианна тяжело вздохнула, глядя на ужасающую ее лестницу. Она покрепче сжала предплечье Роберта и шаг за шагом медленно- медленно преодолевала это препятствие. С каждой поступью боль, и не вскрикнуть… Наконец, они прошли через огромные распахнутые двери, и Лианна окинула глазами роскошно убранную обитель андальских Богов. Повсюду горели свечи, отражаясь в золоченных каменный истуканах; тусклый свет пробивался сквозь стеклянный купол и освещал семиконечную звезду, выложенную мозаикой на белом мраморе. Смешанные в один запахи гари, гвоздик, роз, пыли, сандала и мускуса скрутили ее желудок в узел, и к горлу подступил приступ тошноты, а тысячи маленьких кинжалов пронзили ее висок, пульсируя в такт сердцу. Лорды и леди пестрили, словно бабочки, шурша расшитыми драгоценностями, золотом и серебром нарядами из парчи, шелка и бархата, выставляя напоказ богатство своих домов. Снова нахлынувшая боль сжала ее в тисках, и Лиа задышала глубоко и порывисто. Роберт снял с нее плащ, заставив ее поежиться от внезапного нахлынувшего на нее озноба. Наряд на ней был великолепен: платье из иссиня черной парчи с небольшим заостренным декольте, отороченным золотистым сверкающим кружевом; лиф был расшит медовым южным жемчугом, узор напоминал ветви, обрамляющие ее грудь; завышенную талию обнимал узкий поясок, также унизанный рядами мерцающих медово-золотистых жемчужин; рукава доходили до локтя, а дальше струились почти до пола легчайшим изысканным кружевом. Позади веерными складками расходился небольшой шлейф, золотая вышивка с жемчужными вставками поднималась по нему до талии. Ванесса сотворила из волос настоящее чудо: закрутила два жгута от лица, оставив закрученный локон мягко спадать по краю, и вплела их сзади в широкую ажурную косу, спускающуюся от затылка, украсив ее бусинками жемчужин. - Лорд Роберт, - прокряхтела подошедшая к ним маленькая старушка. По хризолитовой розе, скалывающей ее бархатный с парчовыми розами плащ, Лианна поняла, что перед ней представительница дома Тиреллов. Королева Шипов. – Позвольте, мы украдем Вашу юную супругу. Вам все равно, как вассалу, сопровождать короля с королевой, и не стоит оставлять свою красавицу в одиночестве. Роберт посмотрел на Оленну и замялся в нерешительности. Сейчас он был похож на провинившегося мальчишку, нежели на могучего Роберта Баратеона. - Роберт,- нашелся Эддард, - я думаю, Лианне будет полезно пообщаться со знатными дамами. Леди Оленна, - обратился он к старушке, мило улыбнувшись,- Вы ведь позаботитесь о моей сестре? - Если бы не могла себе этого позволить, не подошла бы, - буркнула она. - Без сюрпризов, Лиа, - шепнул Роберт на ухо, сжав ей плечо. Лианна лишь улыбнулась в ответ и направилась вглубь Септы в сопровождении Королевы Шипов, леди Алерии – ее невестки, и двух их гвардейцев, которые следили, чтобы леди Оленна ненароком не оступилась. - Вы бледны, дорогая,- обратилась к ней Алерия. - А какой ей еще быть? - осекла ее Оленна, - Роберт – безмозглый идиот, раз решил привести ее сюда на таком сроке! Королева Шипов окинула Лианну оценивающим взглядом. - Когда твой час, волчица? Старая леди Тирелл своим колким взглядом и не менее колкими фразами внушала Лианне тревогу: она не знала как вести себя и что говорить в присутствии высокопоставленной дамы, которая славилась своим бескостным языком и острым умом. - Еще около луны, – проговорила Лиа и заметила, как Старая Роза вновь с интересом посмотрела на ее вздувшийся живот, а затем с ехидной улыбкой перевела взгляд на свою невестку. - Ты в этом уверена, детка? – от этой фразы Лиа вздрогнула и кивнула в ответ. Они остановились у статуи Матери, и у ее ног Лианну настигла очередная схватка, которая была болезненнее и дольше, чем остальные. «Только не сейчас, дитя, - мысленно взмолилась она, прикусив губу». Краем глаза она уловила встревоженный взгляд брата. Лиа посмотрела на него и попыталась улыбнуться, преодолевая нахлынувшую на нее боль. - Мне вот интересно, - вновь раздался тонкий голосок Оленны, - почему ты вернулась к Баратеону? Рейгар довольно учтив и хорош собой – я бы сама с ним сбежала, если бы не морщины. - Матушка, - отрезала ее ошарашенная Алерия. - Нам пришлось расстаться, - устало вздохнув, ответила Лианна, - чтобы остановить восстание. - Значит Рейгар такой же баран, как и все остальные, - усмехнулась Оленна, - один заблеял – остальные подхватили. Я уж подумала: вот он настоящий дракон – берет, что пожелает, а на деле… Она махнула куда-то в сторону своей тощей рукой. Алерия раскраснелась и извиняющимся взглядом посмотрела на Лианну. - Оленю суждено носить рога, - никак не унималась Королева Шипов, - а волку – есть его на обед. Зная характер Старков, детка, я удивляюсь, почему Баратеон до сих пор не валяется у твоих ног? - Время все расставит по своим местам, леди Оленна, - почтительно улыбнувшись, ответила Лианна. - Ну, посмотрим,- буркнула старушка, - а вот и королева-мать, блистает как будто сама выходит замуж. Рейла шла, держа за руку маленького принца, в сопровождении двух королевских гвардейцев – сира Барристана и сира Освелла. Винно-красный бархат платья прелестно оттенял ее бледную кожу и, убранные в высокую изящную прическу, серебряные волосы. Будучи уже довольно зрелой женщиной, она ничуть не растеряла природную грацию, а время не испортило ее красоту. Заметив Лианну, улыбка на мгновение исчезла с ее лица, и она почтительно кивнула Лии, а та присела в легком реверансе в ответ. - Недавно родила, а порхает, словно пташка, - пробурчала Королева Шипов, - и это в ее то возрасте. - Королева довольно мила, - отозвалась Алерия. - Когда ей выгодно, - хмыкнула Оленна. Рейла со своей свитой остановилась у подножия ступеней, ведущих к алтарю для жениха и невесты. Сир Освелл слегка улыбнулся и подмигнул Лианне. - Его Величество, Рейгар из дома Таргариенов! – словно гром раздался чей-то голос, и все обернулись, чтобы поклоном поприветствовать короля. Все, кроме Лианны. Она сжала ладони и зажмурилась, борясь с очередным приступом боли. Когда она, наконец, перетерпела схватку и подняла глаза – мир как будто перестал существовать. Она слышала только свое дыхание, она видела только эти глаза, которые так пронзительно впились в нее. Ей стало невыносимо больно. Больно так, как она не могла себе представить: она не могла подойти к нему, не могла взять его за руку, не могла прижаться к его груди, не могла услышать стук его сердца. Но в то же время, как ни ужасно было все, но присутствие сотен свидетелей Лиа ощущала как защиту. Лучше стоять здесь, где их разделяет столько людей, чем встретиться с ним с глазу на глаз – он и она, и больше никого. Я не заплачу, вы не увидите моих слез. Алерия взяла ее ладонь в свою, и этот жест вернул Лианну в Септу Бейлора. Она опустила голову , не в силах противостоять своим чувствам. Не отводи глаз… Взяв всю свою решимость быть сильной, она глубоко вздохнула, изобразила на губах подобие улыбки, с гордостью под возгласы, чествующие будущую королеву, выпрямилась и подняла свои глаза. Серсея Ланнистер, Свет Запада была ослепительна в сияющем, расшитом бриллиантами красном платье из плотного шелка. Сложные сверкающие и переливающиеся золотые узоры, густо покрывали лиф и расходились от талии к подолу. Широкая пышная юбка делала ее фигурку такой хрупкой и тоненькой, что казалось, это платье несет невесту, а не наоборот. На плечах, поддерживаемый золотой цепью, висел кровавый плащ, богато усыпанный по краям рубинами, золотой лев на спине переливался мириадами желтых сапфиров. - Слишком много крови, - фыркнула Оленна, - по мне, белый снег придал бы больше свежести семейству Таргариенов. Лианна, прикусив губу, сжимала ладони, пытаясь скрыть свою боль – как физическую, так и душевную – внутри нее разыгрался настоящий шторм. Церемония шла, словно во сне. Семь обетов и семь благословений были даны. Пропели свадебный гимн, причины, делающие брак невозможным, никто не назвал, лишь Эртур слегка поперхнулся, когда септон задал этот вопрос. Настало время менять плащ. Лорд Тайвин с легкостью обнажил плечи своей дочери, и Рейла передала черный шелк в руки короля. Лианна пыталась дышать, но воздух стал слишком тяжелым. Она хотела сейчас кричать, выплескивая все, что копилось в ней долгое время. Я твоя жена! Я здесь! Посмотри на меня! И скоро, совсем скоро я подарю тебе наследника! Но вместо этого она, молча, наблюдала, как ее Рей накидывает на плечи золотоволосой львице черный плащ с кровавым трехглавым драконом и венчает ее голову короной. В какой-то момент их взгляды пересеклись, и она почувствовала, как вся та опора под ногами, которая была еще минуту назад – просто теряется. Сердце громко стучало в груди, отдаваясь в ее голову бешеным ритмом. - Этим поцелуем, я клянусь тебе в вечной любви, - глядя куда-то сквозь невесту, произнес король. Серсея ответила ему теми же словами, и в миг, когда их губы соприкоснулись, Лианна закрыла глаза. Верховный септон высоко поднял свой семигранный кристалл, озарив новобрачных радужным светом. - Перед ликами Богов и людей торжественно объявляю Рейгара из дома Таргариенов и Серсею из дома Ланнистеров мужем и женой. Одна плоть. Ты это я. Одно сердце. Ты мое сердце. Одна душа. Ты моя душа. Отныне и навеки, и да будет проклят тот кто встанет между ними. Да будут прокляты все, кто встал между нами. Выход возглавили сир Джейме и сир Эртур в белых доспехах и белых плащах. За ними шел принц Визерис, раскидывая из корзинки розовые лепестки под ноги королю и королеве. За Рейгаром и Серсеей последовали сир Дарри и сир Хайтауэр. Следом ступали грандлорды в цветах своих домов во главе с Тайвином Ланнистером. Только Эддард обернулся, чтобы посмотреть на нее. Лианна кивнула ему, давая знать, что с ней все в порядке. Леди Оленна и леди Алирия в компании лорда Лейтона Хайтауэра, Пакстера Редвина и многочисленных леди Простора оставили Лианну позади. Из северных лордов, кроме ее брата не было никого. И ей стало вдруг так одиноко. - Леди Лианна, не составите ли мне компанию, - приветливо улыбнулась Рейла, предлагая взять ее под руку. Лиа, превозмогая боль, что вновь обрушилась на нее с новой силой, присела в реверансе. - Почту за честь, Ваше Величество, - сцепив зубы, прошипела она. Еще не дойдя до двери, она услышала на улице ликующие крики. Я пожертвовала своим счастьем ради вас! Наконец, Лиа с королевой Рейлой вышли на свежий воздух. - Боги! Какая же долгая была эта церемония, - выпалила Рейла, и Лианна изумленно посмотрела на нее. - Да, Ваша Милость! – отозвалась она, - но она был прекрасна. - Ничего прекрасного, кроме мишурного блеска драгоценных камней и лестных улыбок в королевских свадьбах нет! – съязвила королева, - что прекрасного в том, что им до конца своих дней придется жить под неподъемным бременем своего долга? Боль в спине стала невыносимой, превратившись в яростные спазмы, пронзающие ее живот. Ее шаги словно окаменели. Все силы уходили, только на то, чтобы переставлять ноги. Подойдя к краю лестницы, Лиа остановилась. - Я больше не могу,- прошептала она, что было сил, стиснув зубы, но сдавленный стон вырвался из ее груди, долгое время ожидавший своего часа. Перед глазами фигуры людей и домов стали вдруг неустойчивыми и размытыми, она едва удержалась на ногах. - И давно ты это терпишь, милая? – встревожено спросила ее Рейла. Лианна была не в силах что-либо сказать, лишь, подняв болезненный взгляд на королеву, кивнула в ответ. Рейла начала отдавать какие-то приказы, вокруг поднялась суета, и чьи-то сильные руки подхватили ее, словно перышко. - Держитесь крепче, Миледи, - узнала она звонкий голос Освелла. Он буквально бегом спустился с ней с лестницы и усадил ее в конные носилки. - Мне так страшно, - дрожащим голосом пролепетала она. - Я буду рядом, Миледи, - успокаивающе ответил он, - Вилла, вверяю ее в твои руки, пока я веду коней. - Да, сир, услышала она нежный женский голос. В носилки к ней подсела молодая женщина с темными волосами и темно-карими глазами. На ней были одеты простое коричневое платье и серый плащ из грубой шерсти. Лицо ее было светлым с мягкими, располагающими к себе, чертами, взгляд – открытым и чистым. - Кто Вы? – озадаченно спросила Лианна. - Я личная служанка леди Алерии, я помогала ей, когда она рожала трех своих сыновей, а также Ее Величеству королеве Рейле. Вы можете довериться мне, Миледи. Я не причиню Вам зла. Очередной приступ, сжимающей, словно в тисках, боли поглотил ее, принуждая скрючиваться и хватать ртом воздух. Она ощутила, что между ног у нее стало мокро, и громко закричала от страха и боли, и в тоже мгновение рука Виллы легла ей на локоть. - У меня… У меня… - задыхаясь в панике прокричала Лиа, но Вилла уже энергично действовала под ее юбкой. - Все хорошо, Миледи. Это вышли воды. Мужайтесь – сейчас схватки станут болезней с каждым разом. Сжимая рукав Виллы, Лианна сцепила зубы от пронзающей ее боли. Когда она немного отступила, Лиа выдохнула. - Куда меня везут? – охрипшим голосом спросила она служанку. - Королева приказала отвезти Вас в Красный Замок. Сын родится в доме своего отца. Лианна рассмеялась собственной мысли. Когда носилки остановились, сир Освелл взял ее на руки, как куклу. Лиа обхватила руками его шею и уткнулась носом в белый плащ на его плече. Она приглушенно взвизгнула, прикусив грубую ткань, и горячие слезы, наконец, брызнули из ее глаз. Освелл пронес ее по разводному мосту, и Лиа поняла, что ее несут в Твердыню Мейгора. Вышибив ногой дверь одних из покоев, он прокричал слугам, чтобы те немедленно шли за мейстером, затем бережно опустил ее на кровать. - В этом крыле никто не живет, - запыхавшись, проговорил он, - Вас здесь никто не потревожит, Вилла всегда будет рядом с Вами, Миледи. - Спасибо, – чуть слышно прошептала она. - Это мой долг! – произнес Освелл, улыбнувшись, и покинул покои, оставив ее в заботливых руках Виллы.