Санта Муэрте

Внимание: много описания корриды

Фернандо открыл глаза и вновь не мог понять, где он находится. Увидев на полу едва ли знакомого парня, память стала потихоньку возвращаться, они познакомились с Дэном два дня назад и теперь он был у него дома, после посещения их с Эн-джей квартиры. Фернандо поднялся с дивана и прошел на кухню, он нашел в полке коньяк и плеснул себе в чашку. Алкоголь был не самого лучшего качества и обжог горло спиртовым привкусом. Фернандо вспомнил, что ему снилась Эн-джей. Как они сидели в уличном кафе в центре города, её волосы развивались и спутывались на ветру, пили кофе, много смеялись. Он держал её тонкие пальцы в своей ладони и никак не мог налюбоваться её улыбкой. Эн-джей была очень красивой, Фернандо помнил до мельчайших деталей её струящийся светом образ. На девушке было легкое шифоновое платье бирюзового цвета, на лице не было никакой косметики, и волосы были просто причесаны и убраны за уши. И яркие голубые глаза. Фернандо только хотел её поцеловать, как вдруг изо рта девушки полилась кровь, а он сам стал проваливаться в темную бесконечную яму, образ Эн-джей размывался, пока не стал совсем прозрачным и не исчез во тьме. Именно от этого Фернандо и проснулся, ощутив удручающую пустоту внутри себя, он и решил покуситься на чужой коньяк. Он сделал еще глоток и поморщился. Привыкнет ли он однажды к тому, что её больше нет рядом, и он не сможет обнять её, взять за руку, шепнуть на ухо какую-нибудь глупость, она больше никогда не улыбнется ему и не потреплет по волосам. Фернандо поднес кружку к губам, но тут Дэн отобрал её, выливая содержимое в раковину. - Эй, дружище, ты чего? – возмутился Фернандо. - Дон Фернандо, но у вас сегодня бой, - негодующе сказал Дэн и протянул листовку. Алонсо посмотрел на неё внимательно и выругался. Сегодня в пять часов у него очередной бой, он взял бутылку и сделал еще глоток прямо из горлышка. - Но сеньор Алонсо… - взмолился Дэн. - И так справлюсь, - отмахнулся Алонсо и поставил бутылку в шкаф. Фернандо вышел из машины и тут же под ногами заметил афишу, на которой стояло его имя и еще несколько других, а какой-то искусный художник изобразил его в одеянии тореадора с мулетой и шпагой в руках рядом с разъяренным быком, «… состоится, если тому не воспрепятствует погода, с разрешения властей…», гласила афиша. Погода стояла отличная. Возле главной арены Мадрида накануне боя как всегда собралась масса протестующих. Девушки держали плакаты с уничижительными надписями. Или словами якобы высмеивающими тореро. Фернандо в целом уже привык к этим протестующим, они были тут практически перед каждым боем и он мог бы узнавать их в лицо, если бы присматривался. Однажды ему даже прилетело помидором по голове. Дэн плелся сзади, непривычно тихий с самого утра, он настоял на том, что сам отвезет тореро на бой, ведь в таком состоянии за руль было садиться не логично, собственно, как и выходить на бой, но Фернандо его не слушал. Сегодня собравшихся на площади перед ареной было больше, чем обычно, они даже не смогли подъехать ближе и сейчас протискивались сквозь толпу ко входу. Огромные красные растяжки со словами «Нет убийству» или «стоп коррида», алели на фоне толпы как пресловутый капоте в бою, некоторые из людей были в белых масках. Фернандо относился к протестантам философски, сейчас они не узнавали его и яростно скандировали свои лозунги и кричалки. Скрывшись за дверями, показывая документы на вход охраннику, Фернандо вдруг повернулся к Дэну и улыбнулся. - Сегодня будет особенный бой, Дэн! Я посвящу его Эн-джей. Этот парень со мной, - сказал он уже охраннику. Они прошли по длинному коридору в небольшой офис. Фернандо зашел обговорить некоторые детали сегодняшнего представления, кажется, распорядитель был не шибко доволен, но в итоге согласился, видимо Фернандо умел убеждать. Дальше к ним зашел какой-то молоденький парнишка и очень любезно поздоровался с Алонсо, тот потрепал его по волосам и улыбнулся, они вышли из кабинета, и подошли к Дэну. - Это мой новильеро*, - бросил Фернандо Дэну и они проследовали дальше. – Думаю, представить его публике в конце сезона, а потом взять в Америку. Серый узкий коридор, стены которого украшали портреты тореадоров выступавших на арене с самых незапамятных времен, вывел их прямиком на арену. Фернандо всегда выходил на арену до начала всех действий и проверял грунт. Сказать честно, никто не мог сказать зачем, грунт здесь был почти всегда одинаковый, видимо это была привычка или хорошая традиция. Фернандо взял горстку с поверхности арены и размял в руках, выпуская пыль по ветру. Слишком сухой грунт разлетелся мельчайшими пылинками и разлетелся по арене. Будет пыльно, преимущество для быка. - Карлос, сегодня я сам хочу провести вторую терцию, а так же именно сегодня наконец исполню ресибир*. И чертов Луччи больше никогда не посмеет подтрунивать надо мной. - Но… Дон Фернандо, в прошлый раз … - Я прекрасно помню, что было в прошлый раз Карлос, не стоит мне каждый раз напоминать об этом, - взвился тореро и пошел обратно по коридору. - Что такое ресибир? – почти шепотом спросил Дэн у Карлоса. - О, это самый древний способ убить быка и самый опасный. - А что было в прошлый раз? – так же шепотом продолжил свои расспросы Даниэль. - Сеньор оказался в больнице, бык подкинул его на рогах и чуть не убил. У него даже остались шрамы. Эта история уже почти как страшная легенда в нарекание всем новильеро и молодым матадорам, так сказать, чтобы не лезли на рожон к быку, как наш чудесный сеньор. - А Луччи… - Кайетано Ривера, заклятый друг сеньора, они учились вместе и всегда соперничают… Очень часто изо всякой ерунды как по мне, - заметил Карлос и чуть осекся, не услышал ли его кто. Даниэль усмехнулся, что-то очень давно он слышал об этой вражде, но не предавал ей такого значения. Вроде бы в той истории фигурировала теперь уже бывшая невеста Фернандо, а еще до этого они спорили, кто убьет больше быков, пока вел Ривера. Или еще был спор о том, кто убьет быка с меньшего количества ударов, здесь вел в счете Фернандо, или кто искуснее выполнит артистически фигуры или испытание мулеты. Все это походило на ребячество, очень опасное ребячество. Два величайших тореадора современности вели такие глупые игры. Игры со смертью. Фернандо зашел в свою комнату, в которой иногда он переодевался к бою и принимал прессу. Вот и сегодня он попросил своего камердинера все подготовить здесь, они заранее обговорили какой комплект выбрать, Фернандо решил взять красно-золотой, и инструменты с красно-желтыми украшениями. Он нашел свою шляпу перевернутой на кровати. Знак был не добрый, Фернандо нахмурился. В остальном костюм был в полном порядке, как и все его инструменты. А Чамморо как назло куда-то вышел. В дверь постучали, это был офицер Хюлькенберг. Фернандо нахмурился, так вот к чему его шляпа валялась перевернутой. - Сэр Алонсо, - поздоровался он кивком головы. - Что случилось офицер. Пришли посмотреть корриду? Как видите, города я не покидал. - Не совсем, хотел сказать, что ваше алиби подтвердилось и задать несколько вопросов. - Мы не может подождать конца боя? - Увы, идет следствие, я имею право задавать свои вопросы, когда мне удобно. - Что ж, тогда побыстрее, мне еще нужно подготовиться. - Мисс Мартин не говорила о том, что хочет покинуть город. - При мне ничего такого не говорила, - пожал плечами Фернандо. - Какой размер одежды носила мисс Мартин, знаете? - Конечно, я заказывал ей платье в подарок, чуть больше S, иногда этот размер бывал, узковат в груди и в талии после лишнего пирожного, - почти с ностальгической ноткой ответил тореро. Хюлькенберг приподнял брови и что-то опять пометил в своём блокноте, так раздражающе, и при этом как-то странно ухмыльнулся. - Нам необходимо взять у вас образец крови, дабы исключить ваши образцы с места преступления и выявить неизвестные. Вы непротив, даете согласие? Офицер протянул тореро какой-то протокол для подписи, тот пробежал его глазами и подписал. Нико постучал по двери и откуда не возьмись, явился молодой парень с камерой и чемоданчиком в руках. - О, сеньор Алонсо, это такая честь для меня, - залопотал Стоффель во все глаза, глядя на Фернандо, - а можно еще сфотографироваться с вами? - Чего уж там… - пожал плечами Фернандо. - Большое вам спасибо! – парень развернул свой чемодан и достал все нужные приспособления, глаза парня буквально загорелись. – Я сделаю быстро и не больно. Нет, это все же такая честь, сеньор… - Смотрю и в полиции есть поклонники, - усмехнулся Алосно и протянул руку парню, чтобы тот проколол ему палец и взял образец крови. - Меня зовут Стоффель, я - криминалист. Представился парень и чересчур резко резанул по пальцу тореро, подставив пробирку и собрав несколько капель, после все еще раз продезинфицировав. Он заклеил ранку пластырем. - Спасибо, и удачи вам сеньор Алонсо! - Если хотите, у нас есть всегда несколько мест для своих на арене… - как-то неловко вставил Фернандо, - можете остаться на бой. - Нико, давай останемся, ну, пожалуйста, - Стоффель буквально взмолился, глядя на холодного и неприступного офицера. – Ну, пожалуйста! – уже настойчивее произнес парень. - Кхм, Стофф, постой за дверью, не позорь образ полиции… - выставил Нико своего нерадивого криминалиста за дверь. – Обсудим это позже. - Что-нибудь еще офицер? – почти издевательски любезно произнес Алонсо. - Вы и, правда так сильно любили жертву, - вдруг спросил офицер, взгляд его при этом сквозил скепсисом и холодом, а лицо было слишком серьезным, серые глаза сощурены. - Да, я никогда и никого не любил сильнее, - без доли стеснения ответил Фернандо и они несколько секунд испытующе смотрели друг другу в глаза. - Что ж, спасибо, - ответил Нико и убрав свой блокнот в карман, продолжил, - так же мы взяли еще пробу грунта с этой арены, нужно для расследования, открылись новые факты. И развернувшись, вышел. Фернандо посмотрел на пол и только сейчас заметил каплю крови там, это напомнило ему о каплях крови на полу той квартиры. Видимо Стоффель так сильно волновался, что плохо держал пробирку. Фернандо стер каплю носком своего ботинка оставляя грязный развод на полу. Пролитая до корриды кровь, обычно мало чего сулила стоящего. Но Фернандо предпочитал не верить в приметы, тем более ему уже совсем нечего было терять… В двери показалась голова Чамморо, казалось он человек без возраста, или в самом расцвете сил, но на самом деле ему было за пятьдесят. У него было доброе круглое лицо и очень серьезные глаза, под носом красовалась щетка черных блестящих усов. На лбу было несколько глубоких морщин, вокруг глаз тоже красовалась сеточка мелких морщинок, Чамморо был весьма жизнерадостным человеком, хоть и проводил несколько тореро в последний путь или же видел завершение их карьеры в самом расцвете. Но с Фернандо было все иначе. - Ола, сеньор, с улыбкой произнес он и вошел внутрь, тихонько прикрывая дверь. – Как настрой? - Ола, Чамморо, как всегда боевой, у меня сегодня особое предчувствие, - глаза Фернандо разгорелись азартом, он буквально уже буквально ощущал дрожь в пальцах от предвкушения выхода на арену. Алонсо зашел за ширму и начал переодеваться, натянув на себя рубашку, расправил жабо на ней. Как всегда, покрутив в руках короткие узкие штаны, доходящие до колена, понял, что самому ему с ними не совладать, это все равно что влезать в водолазный костюм на мокрое тело. Фернандо каждый раз пытается натянуть их сам, и каждый раз проигрывает эту битву. Он позвал Чамморо и тот помог ему втиснуться в эти брюки, и в шутку интересуется не похудел ли Фернандо часом. Тореро сгибает ногу, проверяя, не стесняют ли телегуила* движений и кивает, можно цеплять мачос*. Кисточки мачос немного щекотят его, но камердинер знает свое дело и закрепит их удобно. Они столько лет уже вместе с Фернандо, что Чамморо знает его лучше, чем кто-либо. - Ты что пил сегодня? – строго спрашивает он, будто суровый отец, вновь готовится отчитать нерадивого сына. - Нет, сегодня же бой, – без зазрений совести отвечает тореро, но каждый из них знает, что это ложь. - Лучше было бы отказать сегодня выходить на бой. - И прослыть трусом? Читать опять в газетах, что я испугался, а весь мой талант лишь привиделся? Сдать бой Кайетано? Ну, уж нет… - Фернандо, посмотри на себя, неужели сам не видишь? Ты вынуждаешь меня позвонить твоей матери и все рассказать. - Нет, я сам. Но не сейчас. Может быть, после боя. - И все равно, я бы лучше отказался от боя… - гнет своё Чамморо. – Эта моурас сначала будто бы открыла в тебе второе дыхание к жизни, а теперь вышибла из тебя весь дух. Никакого афисьон* не осталось в тебе. И вообще, зашел посмотреть на быков, делаешь такие заявлении, я о ресибир, ночуешь неизвестно где, выбираешь парадный плащ… - Ой, Чамморо, ты хуже мой матери порой. Зови прессу уже, у нас мало времени. Камердинеру ничего не оставалось, как послушаться тореро. Возможно, зря он затеял этот разговор, не стоило перед боем так раздражать сеньора Фернандо, но он просто слишком сильно беспокоился о нем. У Чамморо не было своих сыновей, только дочери, да и те все повыходили замуж и разлетелись из родного дома, и тореро становились для него сыновьями. За дверями слышались разговоры, видимо журналисты обсуждали вопросы и последние новости. Чамморо выглянул и махнул им рукой. Фернандо стоял у окна и смотрел на улицу. Сегодня с журналистами пришли и знаменитые люди, Фернандо всех поприветствовал, сфотографировался, дал автограф, перекинулся парой фраз с другом актером, параллельно отвечая на вопросы журналистов. - Да, сегодня вас всех ждет необычное зрелище. - Сеньор Фернандо. А вы уже видели быков, у них просто огромные рога. - Нет, не видел. – Зачем-то лжет он. - Большие рога еще ничего не значат, друг мой. - Это правда, что вы могли отказаться от боя по личным причинам? - Я бы никогда не отказался от боя. В этом моя жизнь. - Верите ли вы в приметы, дон Фернандо. - Я верю только в себя и в быка, - с улыбкой ответил тореро. Карлос заглянул в комнату и сказал, что у них осталось двадцать минут. Пресса недовольно заурчала. - Что ж друзья, «атарсэ лос мачос»*. Фернандо развел руками и наградил всех безупречной улыбкой для фото. Нужно было настроиться. Чамморо всех выставил за дверь, хотя все и так всё понимали, покинули комнату без лишних замечаний. Затянув пояс, и взяв протянутую мулету, Фернандо не оглядываясь, выходит из комнаты. Чаммора вслед осеняет его крестом. - Удачи, мальчик мой, - по старой традиции говорит он ему в спину. - До встречи, Чамморо. Дверь закрывается в тишине. Чамморо никогда не смотрит бой вживую, он ждет тут и по окончании каждого боя отзванивается сеньоре Алонсо в Овьедо, чтобы та не переживала. Конечно, сын позвонит вскорости сам, но для неё это важно и камердинер понимает её. Шествие участников сегодняшней корриды начнется ровно в срок, задержки бывали, но редко. Фернандо перед выходом в последний раз проверил, как завязан его корбатин*, обычно он носил черную ленту, которая служила чем-то вроде галстука, но сегодня в честь Эн-джей повязал её любимую красную, и такой же красный пояс, который был обтянут вокруг его талии. Оправил парадный плащ – капоте де посео. Сегодня он выбрал самый свой роскошный шелковый плащ белого цвета, вышивка гладью играла на солнце золотым блеском, жемчужины и полудрагоценные камни переливались, приковывая внимание к красивому узору, пайетки, бисер, плащ был шикарный и стоил сам по себе целое состояние. Обычно он никогда не надевал его на бой, а только на всяческие торжественные церемонии или фотосессии, для боёв у него был второй плащ, чуть менее роскошный, но сегодня он решил окропить кровью и этот плащ. Хоть он и не верил во всяческие глупые приметы, но может так хотел задобрить «богов корриды» перед боем, чтобы сгладить все эти странные оплошности. Пусть они любуются этим произведением искусства и ниспошлют ему удачи и твердость рукам. Проверил шпагу и мулету. Фернандо выбрал сегодня именно те, с которыми выходил на свой первый бой, полученные как переходящий дар от своего учителя, они-то точно не подведут его. Он был сосредоточен более чем обычно и даже чуть не перепутал место в первом ряду их шествия, и не реагировал на шутки своих бандерильеро, и не замечал запахов стойла и вспышек камер, но не забыл поприветствовать всех работников арены, что закрывали шествие. По их замечаниям он понял, что сегодня арена сегодня «полна до флага»*, ещё бы ведь именно сегодня одно из самых главных шоу сезона. Так же он краем уха услышал, что второй выпавший ему бык самый свирепый и страшный, возрастом пять лет, соответствует первому идеальному рангу из семи каст – образцов, и его специально готовили к этому бою, и весил он около 500 килограмм, у него были длинные не подпиленные рога и убийственная реакция. Это был самый опасный бык за всю карьеру Фернандо, даже опаснее того «дьябло негро». Башенные часы бьют пять часов после полудня, вдохнув поглубже, шествие начинается. Выходя на арену Фернандо, будто становился другим человеком, широкая улыбка красивые жесты. Его любила публика, у него был свой особый стиль вести бой, изящный и опасный, его движения всегда завораживали, а ответы в интервью поражали своей откровенностью и прямолинейностью. Что и говорить, у Алонсо была необходимая харизма для всего этого. Он приветственно махал рукой трибунам, улыбался и лучился бодростью, всячески рисовался, стараясь показать себя. Арена была забита до отказа, ряды пестрили зрителями в разноцветных одеждах и все предвкушали бой. Краем глаза Фернандо заметил незадачливого криминалиста Стоффеля, который сейчас махал ему, а рядом офицера полиции, угрюмого задумчивого и в темных очках. Они вышли в центр арены, Фернандо сделал шаг вперед и изобразил красивую фигуру, после они вернулись на свои места на арене, Фернандо расправил плащ и повесил позади себя. Его бои были последними в каждой серии и первый прошел легко, без сучка без задоринки. Бык был молод и не слишком свиреп, да он показал красивые фигуры, всячески дразнил быка и он реагировал, но это будто бы была всего лишь разминка перед самым главным боем сегодняшней корриды. И, кажется, все это прекрасно понимали. И вот раздался сигнал означающий начало первой терции, и на арену выскочил бык. Он вздымал землю копытами и отбрасывал её в стороны, казалось, из его ноздрей сейчас повалит адское пламя, а глаза уже были разъярены и искали жертву. Помощники тореро тут же встретили его взмахами плащей и немного усмирили, это продолжалось не долго. Настало время выхода матадора, и все помощники чуть расступились, давая дорогу мастеру, он держал перед собой капоте, слегка покачивая, будто гипнотизируя им быка. Фернандо почти никогда не нервничал перед боем, вот и сейчас выходил спокойно. Выполнив несколько артистических приемов, заставляя быка то бежать на себя, то останавливаться буквально в паре сантиметров, пропуская его вперед, заставляя поддевать рогами лишь ткань. После все замерли и бык тоже, он смотрел внимательно на Фернандо, будто изучал его, собственно, как и сам тореро пытался понять характер этого быка. Ведь это было важно, изучить противника, ведь если недооценить его, можно не вернуться с боя. Они гипнотизировали друг друга несколько долгих леденящих кровь мгновений. После чего бык сделал несколько шагов назад, будто отступая и, развернувшись, решил дать круг по арене, пытаясь забежать тореро за спину, помощники перенаправляли его друг другу. Позволяя зрителям насладиться бегом красивого массивного животного. Фернандо расценил это как хороший знак и решил, что пора переходить к выходу пикадора. Вся часть с пикадором сегодня проходила как по маслу, было легко удерживать быка в пределах внутреннего круга, не позволяя ему нанести удар по лошади, что только раздражало животное, вот только пикадор никак не мог нанести ни одного удара. И спустя время животному удается вырваться и нанести атаку по пикадору. Лошадь устояла и отступила, быка вновь пытаются увести во внутренний круг. После нескольких неудачных ударов пикадора, которые почти не нанесли быку никакого урона, а лишь разозлили его, бык все же смог свалить лошадь на арену. Тут же помощники стали отвлекать быка, чтобы позволить лошади скрыться с арены, от защищающих доспехов отваливаются куски, сама она не пострадала, но испытывать судьбу не стоило. Все же пикадору удалось немного зацепить быка в этой бойне, а потому можно было считать, что терция выполнена. Звучит сигнал к началу второй терции. Сегодня на арене будет всего два бандерильеро и сам Фернандо будет третьим. У них в руках сверкают украшенные разноцветными лентами и цветами копья. Быка нужно «оживить» и «развеселить» не отнимая при этом сил. Каждый из бандерильеро несколько раз подходит к быку пытаясь воткнуть ему в холку короткие копья. Бык, конечно же, не стоит на месте и всячески изворачивается, вот он чуть не сбивает парнишку с ног, но Фернандо отвлекает его внимание на себя, втыкая в него очередное копьё. Бык замирает, раздувая ноздри, и перебирая копытом землю, он смотрит на Фернандо, будто знает кто его настоящий соперник. - Да, именно я твой противник сегодня, - будто подначивая быка, с улыбкой бросает ему Алонсо. Третья терция начинается так же по сигналу, и Фернандо выходит с мулетой один на один со зверем, сегодня он покажет все свои таланты, начнет с нескольких чистейших «эль натурелий», покажет прекрасную медленную веронику и, завершит все «пасе де печо». Публика ждет этого зрелища, это балета на песке, или скорее смертоносного танго. Он снимает шляпу перед быком и медленно её опускает в знак почтения перед соперником, её подхватывает Карлос и исчезает в укрытии на арене. Тореро держит мулету в левой руке, выискивая нужное расстояние с быком, затем резко выбрасывает мулету вперед, выставляя вперед ногу, и свободно доводит рукой, бык проходит так низко, что почти касается Фернандо с боку. Бык резко разворачивается и вновь бросается в атаку, еще один прекраснейший сияющий эль натураль, а за ним еще один. Следующим движением, делая выброс, уводит быка так близко к себе, что они почти прокручиваются на месте по кругу, поднимая в воздух столб пыли. Его движения такие элегантные и легкие, будто он родился с этими умениями, и не было долгих лет усердных тренировок. Фернандо слышит тяжелое дыхание животного, но не видит его, пыль никак не уляжется, не давая обзора. Тореро перехватывает мулету в правую руку, кристально красивое эффектное движение, и тут он слышит громкий топот, выставляя мулету, уходит чуть в сторону, позволяя быку пройти так низко, что почти цепляет рогами землю. Настаёт именно тот момент, когда уже необходимо заканчивать. Фернандо фиксирует взгляд быка на мулете. Решая напоследок сделать еще и «тринчеру». Бык срывается с места желая атаковать, но Фернандо отводит его атаку мулетой, проводя её по низу, проводя по кругу вокруг себя. Воздух просто вибрирует от напряжения и красивейших пасов Алонсо. Кажется, сейчас бык абсолютно следует лишь за этой красной тканью, абсолютно забыв о тореро, он заворожен и загипнотизирован им. Бык вымотан и усмирен, или это лишь видимость. Животное замирает напротив матадора, глядя ему прямо в глаза, кажется, он слишком зол за все эти игры с ним и готов отомстить. После начала третьей терции прошло уже семь минут, Фернандо хорошо чувствует время в такие моменты, и пора завершать бой. Он становится прямо напротив быка, в одну линию с его правым рогом, медленно поднимая руку со шпагой. И прижимая её к груди поднимая локоть на уровень плеча, рука с мулетой чуть согнута и опущена, красная ткань совсем немного колышется сейчас по мановению кисти Фернандо, задевая уже окровавленный грунт. Арена замерла в предвкушении, никто не смеет лишний раз вдохнуть или что-то выкрикнуть. Всё внимание сейчас приковано к быку, это его минута славы. Тореро и бык смотрят друг на друга, кто кого просчитал лучше, секунды отсчитываются так медленно, весь мир замер. Бык и тореро, словно застывшие изваяния. Две статуи одного противостояния. И все сейчас зависит лишь от быка. Мышцы животного резко сокращаются, и он вздрагивает совершенно неожиданно, расстояние между ними не большое, метра два три, Фернандо очень рискует не успеть среагировать, он взглядом находит благоприятное место для удара или скорее только прикидывает его, чтобы скорректировать положение руки. Бык срывается с места молниеносно, буквально доля секунды и Фернандо чувствует его дыхание уже на своем лице, он чуть подает руку вперед и вверх почти в ту же секунду, в которую бык достигает его, чтобы подкинуть на рогах и после растоптать. Шпага проходит аккурат, в промежуток между ребрами, с такой силой, что кажется, сегодня все будет кончено одним ударом. Бык сам своей массой помогает тореро, напарываясь на пресловутую шпагу, что разрывает его мягкие ткани и проникает прямиком в сердце, уколом замедляя его бег. Фернандо чувствует сильнейший удар, но не одергивает руки. Шпага достигла цели, кровь струится по металлу, окропляя руки тореро, Фернандо сносит ударом и он пытается хоть немного уклониться в сторону. Он чувствует, как один из рогов задевает его, разрывая красивое одеяние и кожу, он падает на арену, выпуская, наконец, шпагу, она вошла в быка по самую рукоять и осталась там. Красная кровь впитывается в песок. Арена застывает в ужасе. Фернандо с секунду лежит в пыли арены, чувствуя привкус крови и скрежет песка на зубах, и он чувствует солнечное тепло на своих закрытых веках, кажется, его вынесло на солнечную сторону, хотя последний удар он проводил на темной стороне арены. Он усилием воли поднимается и смотрит на быка, прикрывая мулетой выступившую кровь, боль в ногах ужасная, но он не позволит себе упасть раньше быка. Бык еще стоит мгновение, желая, пустится в атаку, но с последним сокращением сердца валится с ног рядом с тореро. Это последние, что запомнит Фернандо, тореро падает без сознания рядом. Ресибир – опасный и безумный. Красавец бык нашел свою муэрте. Вокруг начинает суматоха, тореро не поднимается, а вся его одежда набрякла кровью, подбегает помощник и проверяет пульс тореро. Люди на арене подскочили, желая лучше рассмотреть случившееся. Фернандо силится открыть глаза и видит рядом неживой взгляд быка, он чуть протягивает руку пытаясь, дотронутся до морды животного, в благодарность за прекрасный бой, но вновь проваливается в небытие, чувствуя жесткий ворс шкуры под пальцами. Вокруг так громко, а им с черным быком уже все равно. Фернандо грузят на подоспевшие носилки и уносят в машину скорой помощи. Быка тоже утаскивают с арены мулами. Толпа обескуражена и не знает ликовать или же плакать. Перед глазами в расцвеченных пятнах от солнца, которые иногда появляются, если долго смотреть на светило, Фернандо видит красивое лицо девушки с голубыми глазами, она перепугана. Он протягивает руку и дотрагивается до её щеки, силясь что-то вымолвить. Её лицо такое печальное, она накрывает его ладонь своею, и прикрывает глаза, из-под век катятся слезы. «Все хорошо, - шепчет тореро, - я нашел тебя». «Молчи, ничего не говори, с тобой все хорошо… прошу, молчи» Девушка грустно улыбается. Фернандо силится сморгнуть проклятые солнечные пятна с глаз, чтобы лучше видеть её, но становится лишь хуже, он чувствует тепло её рук, шероховатость вязаной кофты, ему так уютно в этом месте. Тореро улыбается. И девушка тоже. Он просит её остаться, но она лишь качает головой ничего не говоря, после чуть накланяется и легонько целует его в лоб, но Фернандо не чувствует этого поцелуя, её пальцы скользят по его руке, а после ощущение обрывается. Взмах белокурых прядей, и её лицо теряется за солнечными пятнами, стук каблуков по больничной плитке удаляется, Фернандо пытается позвать её, но голос не слушается. «Прошу останься». Чуть слышно сиплым голосом выдыхает он в какую-то странную поверхность и, кажется, солнечные пятна исчезают. Перед его глазами появляется заплаканное лицо Лары, она держит его за руку и причитает. Фернандо хочет закрыть глаза обратно, но Лара уже заметила, что он очнулся. По ушам резко бьёт писк аппаратуры, которая следит за его состоянием. Он прикован к больничной койке, в левой руке капельница, все тело ломит. Грудь и торс перемотаны бинтами и еще чем-то, в углу он замечает еще не опустошенное ведро полное кровавых бинтов. Пошевелиться практически невозможно, каждый участок тела отдается болью. Будто по нему пробегает стадо быков. На руке несколько ссадин, как и на голове, глаз заплыл, и он едва различает всю левую часть комнаты. Вроде бы все части тела он ощущает и может, так или иначе, пошевелить ими. Фернандо выдыхает облегченно. Лара теребит его руку. - Фернандо, ты жив? Слава богу, - Лара крестится несколько раз, вознося благодарности святой деве Марии. – Я так испугалась. Это выглядело ужасно… - А по мне ничего страшного не случилось, - еле выдавливает тореро. - - Он чуть не раздавил тебя, этот бык. Фернандо! – с какой-то даже злобой выдаёт Лара. - Бык может отнять у тореро жизнь, но не славу! И его звали Гектор, - отстранено отвечает он. - Знаешь, я долго думала, - начинает Лара, теребя пальцы Фернандо. - Я могу простить тебя, и сыграем свадьбу, как и хотели, я поняла, что готова простить тебя, если ты выживешь. Я так испугалась… Лицо тореро исказилось гримасой боли и мучения и не потому, что у него болела каждая часть тела, а потому что разговор с Ларой придется начинать сначала. - Лара, послушай, мы, вряд ли поженимся. Не стоит тебе надеяться… ты и так слишком долго ждала. Пора поставить точку в наших отношениях. Лицо Лары тут же изменилось, она выпустила руку Фернандо из своих пальцев и резко встала, скрестив руки на груди, стала мерить палату шагами. Палата к слову хоть и была одноместной, но все же небольшой, кушетка больного, большое окно с жалюзи и крохотный столик и кресло у противоположной стены, у входа была вешалка для халатов. Лара мельтешила, как рыбка в аквариуме, почуявшая запах корма, она кусала губы и что-то обдумывала, хмуря лоб. - А знаешь, ты прав. Сколько можно унижаться, поставим на этом точку, Фернандо! Вот только, ухожу от тебя я, - Лара схватила свою сумочку со столика и выбежала из палаты, дверь обязательно бы хлопнула, если бы не тихий доводчик. Фернандо откинулся на подушках и попытался расслабиться, но ему этого не позволили, дверь вновь открылась. На пороге стоял сияющий Кайетано Ривера, у него в руках был букет цветов, а выглядел он, как всегда, блистательно. Волосы, уложенные и зачесанные назад, отглаженная рубашка, джинсы, пиджак, и даже подобранный в тон платок выглядывал из кармана пиджака. Дотошный в деталях и не выносящий проигрышей Кайетано. Фернандо выдавил ядовитую усмешку. - Я сделал тебя, сеньор Ривера, - и это доставляло такое удовлетворение душе тореро, что он почти перестал чувствовать боль. - Ты безумец, - воскликнул Кайетано, - настоящий непроходимый идиот! Кайетано зашел в палату и поставил цветы на столик. - Мы все так испугались, сеньор Алонсо. - Ладно, хватит этих формальностей, Луччи, - скривился Фернандо и обозвал своего заклятого друга детским прозвищем. - Знаешь Нандо, если бы ты умер, ты бы вписал свое имя в историю, а так, прослывешь у публики просто тупицей. - Но, тем не менее, ты такого не повторишь, Луччи. - Я придумаю что-нибудь еще… Кстати, это не Лара выбегала от тебя вся в слезах? Фернандо кивнул. - Ты у нас прям сердцеед, Нандо, - Кайетано обворожительно улыбнулся, - уже вторая девушка уходит от тебя с грустным лицом. Умеешь ты барышень довести похлещи быков, прям настоящий тореадор, живущий по кодексу. - Какая еще девушка? – Алонсо чуть не подпрыгнул вместе со всей системой на кушетке. - Я не видел её лица, она так быстро пробежала, светлые волосы, в белом халате и медицинской маске. Видимо фанатка какая-то, - пожал плечами Кайетано. – Как же мы все перепугались ей-богу. А ты знаешь, что этот бык был выведен от того быка, что уработал тебя в прошлый раз, ведь его сослали на ферму? - Что ж, видимо, такая у нас история с их бычьим семейством, - усмехнулся Нандо. – А что сделали с Гектором, я бы хотел, чтобы его похоронили с почестями. Кайетано кивнул. - Если бы я хоть на шаг отступил, или хоть немного недооценил его, то не лежать мне сейчас здесь, - теперь прокрутив всю ситуацию в голове, Фернандо понял на какой отчаянный шаг он пошел. – Но зато, я теперь самый титулованный тореро последних лет. - И ты обязательно будешь мне об этом напоминать…? - Каждый раз, Луччи, - кивнул Фернандо. – О и, кстати, зря ты сейчас тут со мной разглагольствуешь, если Лара тебе все так же дорога, сейчас наилучший момент… - О, не волнуйся за неё, каждой девушке, как и быку, нужно немного промариноваться в своем горе, тем выигрышнее я буду на твоем фоне, - Кайетано подмигнул другу. - Старый ты ловелас, - Фернандо хотел ткнуть его кулаком в плечо, но не смог. - Ладно, теперь уже можно идти утешать Лару, не умри тут, Нандо, пока… Кайетано встал с края кушетки и пошел к выходу, скрылся за дверью и отправился куда-то дальше по коридору. Фернандо очень заинтересовали слова Луки о девушке, конечно, это могла быть любая медсестра, но почему-то он был уверен, что это была Эн-джей, и что ему не приснилось то, что она была здесь. Разлеживаться здесь не имело никакого смысла, нужно было скорее убираться из больницы, пока Лара не придумала еще что-нибудь или не понабежали журналисты. Но сам он явно не смог бы покинуть здание незамеченным. В этот момент дверь опять отварилась, и на пороге появился Даниэль с кофе в руке. - Дон Фернандо, вы очнулись! – Дэн бросился к кушетке тореро. – Мы так все… -… перепугались, да-да, я знаю, - отмахнулся Фернандо. – У меня были какие-нибудь посетители, пока я был без сознания. - Нет, я караулил у двери. Правда ночью задремал немного, да и за кофе отлучался, но кроме врачей никого не видел. Я даже пытался не впускать сеньориту Лару к вам… - Она все равно прорвалась, но я даже рад. Нам нужно убираться отсюда, Дэн, - Фернандо выдернул из руки иголку от капельницы. – Я уже поговорил по телефону с Чамморо, и не хочу встретиться с ним в живую, он злой как тысяча быков. - В смысле? Дон Фернандо вы уверены, у вас ребра сломаны, и вообще каким-то чудом селезенку не разорвало. Да вас врачи целый час откачивали. Мы никуда не пойдем. Вы ранены, повязки нужно менять… – Дэн уверенно кивнул и уселся на кушетку. - Я не могу тут сидеть, если есть надежда, … нет, я уверен, Эн-джей жива! Мы должны её найти. Дэн решительно покачал головой. - Здесь сейчас набегут репортеры, и Лара немного не в себе сейчас, Дэн я пережил этого быка, но не переживу Лару, - Фернандо почти взмолился, но Дэн был не приклонен. – Даниэль, я дам тебе 50 тысяч, если вытащишь меня отсюда! - Хм, а это другой разговор. Да и раз вы уверены, что та прекрасная мисс жива… Даниэль тут же прикатил откуда-то кресло каталку и помог Фернандо перелезть в нее. Дэн надел на тореро кепку и куртку, а сам нацепил белый халат и медицинскую маску. Они шли по коридору, как вдруг из-за поворота появилась Лара, а за нею спешил Кайетано. - Я вам сейчас обоим устрою, - услышали они голос Лара. – Я вам что, трофей или бык, какой? Разыгрывать так … - Лара постой, я не то хотел сказать… Дэн предпочел сменить маршрут и не натыкаться на эту горячую парочку, потому окончания разговора они не услышали. Зато подошли к запасному лифту и выбрались на парковку. - Я пригнал вашу машину сюда, когда вас увезли на скорой помощи. Фернандо лег на сидении, откидывая его до упора назад, и позволил себе на несколько минут вырубиться, возможно, он поступал как идиот, потому что боль была невыносимой. - И заедим за обезболивающими, - произнес тореро и закрыл глаза. Дэн неодобрительно покачал головой и повернул ключ в замке зажигания. Тяжело вздохнув, парень рассудил, что им видимо, придется ехать к нему домой, ведь где живет, тореро он не знал, а в гостиницу ехать было бы странно.