Фильмы в Рождественские праздники

Они сидят на старом диване в магазине Хобби. Свет от экрана телевизора бьет по глазам, и будь они под кайфом или ударной дозой водки, это бы казалось даже прикольным. Но сегодня пришлось ограничиться парой бутылок пива и чипсами, настолько химозными, что глотку до сих пор неимоверно жгло. Из щелей в окнах дует так, что замерзает каждая клеточка тела. Даже одеяло, которое они притащили со второго этажа, не особо спасало.        - Дак как ее зовут? – сощурившись спрашивает Борис.        - Андрэа – лениво мямлит в ответ Тео.        Между их руками расстояние сантиметров в пять, и если очень захотеть, он мог бы накрыть своей ладонью его длинные пальцы.       Они уже сорок минут смотрят Дьявол носит Прада. В Рождественские праздники обычно крутили Гринча или Чудо на 34-й улице, но сегодня был марафон фильмов с Мерил Стрип.        - Да нет, Поттер! Я про актрису. Лицо то знакомое, а имя из головы вылетело.        На экране персонаж Стенли Туччи отчитывает героиню Энн Хэтэуэй. Пятна света, падающие на лицо Борису, меняются с белых на красные, потом на синие, затем снова на красные. Он выглядит неимоверно расслабленным со стороны, но Тео знает, что внутри его наверняка трясет. Они уже неделю не пьют ничего крепче красного полусладкого, запасы которого им оставил Хобби, прежде чем уехать из штата праздновать с кем-то из друзей. Не то, чтобы им было сложно выйти из дома за чем-то покрепче, но за последнее время у них появилась негласная договоренность – пить и нюхать по минимуму. Тео становилось плохо, когда отпускало. Его накрывало воспоминаниями, будто сознание старалось уничтожить само себя, прогрызало чувством вины все струнки души и возрождало желание выпилиться поскорее. Борису в этом плане было легче, и говори они о том, что происходит, он наверняка бы отшучивался. Мол, нет у меня свободных денег, чтобы потом еще левую почку себе пересаживать. Но Тео знал, что Борис понимал одну простую истину – пытаться стать лучше, как и страдать, лучше в компании. Поэтому и не бухал.        - Энн Хэтэуэй? – помедлив, предполагает Тео, так и не поняв, о ком из актерского состава Борис говорит.        - А, точно! Она еще эту, типа золушку играла. С каким-то принцем бегала за ведьмой.        - Ты сейчас говоришь про заколдованную Эллу.        - Один хер. А этот-то фильм как называется?        - Дьявол носит прада. А так ты бы просто мог нажать кнопку info на пультике.        Борис вдруг начинает истерически смеяться. Он сгибается и хватается руками за живот, издавая нечленораздельное смешение звуков.        - Господи, да что с тобой?- не совсем понимая, в чем дело, спрашивает Тео.        Героиня Энн Хэтэуэй на экране бродит среди людей к вечерних нарядах. Речь персонажей не разобрать под слоем Борисового смеха, который усиливается с каждой секундой. Павликовский не может удержать равновесие и падает Тео на колени, продолжая хрипеть, как гиена.        Чуть успокоившись и перевернувшись лицом к потолку, он, прилагая видимые усилия, выдавливает из себя что-то навроде: «Подожди секунду, Поттер». Борис достает из кармана штанов свой новехонький телефон, открывает галерею, находит там что-то и тычет экраном Тео в лицо. «Diavol odetyj v sraky» еле разбирает Тео надпись кириллицей под изображением какого-то существа в халате.        - Господи, ты серьезно? – он пытается естественно усмехнуться, но ему сложно вести себя как ни в чем не бывало, пока Павликовский лежит у него на коленях, лыбясь во весь рот. Тео борется с желанием сделать что-то глупое. Что-то, о чем он потом пожалеет.        - Абсолютно серьезно, Поттер. Это чертовски, blyat, смешно.        И он снова взрывается приступом истерики, пытаясь одновременно с этим сесть обратно. Его сгибает от смеха, но на этот раз он успокаивается быстрее. Огни экрана отражаюся в его глазах. Тео думает об искрах в каждом взгляде Павликовского, которые запомнились ему еще с Вегаса.        Немного подумав, он пристально смотрит на Бориса.        - Знаешь что? Дьявол, одетый в сраку – это ты.        Борису нужно меньше секунды, чтобы среагировать. Сначала Тео видит еле заметную ухмылку на его лице, а в следующую секунду Борис уже набрасывается на него своей тушей, цепляясь длинными пальцами за плечи, и валит Тео на диван. Они смеются и пытаются шуточно бороться, при этом стараясь не упасть на пол. Очки Тео слетают куда-то на бок, и в итоге он может видеть Павликовского только одним глазом. В какой-то момент воздух в легких у обоих заканчивается, и они уже не могут смеяться, а скорее хрипят и закашливаются с улыбкой на лице. Живот от всего этого начинает болеть, а в глазах не по-детски рябит. Борис падает на Тео сверху, а потом перекатывается набок. Сердцебиение у обоих учащенное, они не могут говорить и лишь переглядываются. Павликовский, ловя на себе взгляд Тео, вскидывает вверх бровь, и Декера сгибает в новом приступе истерики.        - Господи, Поттер, наконец-то. Я уж думал, ты потерял способность заржать даже от вида поднятого пальца.        Почему-то Тео смеется от этого еще сильнее. Он думает о том, что последние годы и правда были чертовски сложными, а крайнее совместное Рождество они вообще провели в промозглой Европе. Тогда Тео был не то, чтобы зол на Бориса. Его скорее переполняло раздражение. Ведь Павликовский разрушил все, к чему Тео так долго шел. Он разбил вдребезги иллюзию контроля и красивую картинку правильной жизни, которую Тео так упорно пытался вокруг себя создать. Но только в ту неделю в Антверпене, он наконец почувствовал себя живым. Он почувствовал себя в безопасности, он почувствовал, что рядом есть кто-то, готовый ненавязчиво о нем позаботиться. Кто-то, не задающий лишних вопросов и ничего от него не ждущий.        И сейчас, лежа на диване в квартире Хобби с выключенным светом и включенным телевизором, смеясь над глупой картинкой и выразительным движением брови, без лошадиной дозы алкоголя или наркоты в крови, он был счастлив. - Господи, Поттер, какое же ты недоразумение.        Борис сказал это куда-то в потолок, смеясь, закрыв лицо руками, так что фраза прозвучала, словно ее произносил человек с зажатым ртом. Тео поворачивает голову в сторону Павликовского, смотрит на его профиль пристально, будто наблюдает за ним в первый раз.        - По-т-т-ер – произносит тот медленно, шепотом, склоняя голову в сторону, заглядывая Декеру в глуза.        Тео в этот момент не думает. Он инстинктивно тянется к Борису, как так и надо, легко мажет своими губами по его, потом отстраняется на пару сантиметров. Обычно они не целуются. Обычно они более пьяны, обычно они угашены, но не сегодня.        Борис ухмыляется, произносит свое любимое blya тихим голосом, а потом кладет руку на загривок Тео и целует его. Ощущение такое, будто это происходило уже сотни раз, но Тео помнит лишь тот случай в Вегасе. Наверное, все остальные он просто не смог вспомнить, или не хотел вспоминать. Но лежа сейчас на диване в магазине Хобби, пока в спину бьет свет от телика, на экране которого в красивых нарядах маячит Мэрил Стрип, он понимает, что этот поцелуй он забывать не хочет.