Лекарство-наркотик

Совок пролежал в этой палате два дня, пока голосовые связки не восстановились и трахей не сокращалась от болевых спазмов. Фиолетовые следы от цепей пришлось скрывать за бинтами, чтобы не возникло лишних вопросов. Сидя у себя на кухне, попивал теплое молоко с растопленным медом для расслабления гланд и выработки голоса. Противно, но приходится. Народное средство никогда не подводит. Хотя, звучит абсурдно: доктор и верит в народные средства. На работу сегодня приходится идти в ночную смену,так как Великобритания не соизволил дать ему несколько выходных для точного восстановления и моральной подготовки. Хорошо, что еще одного пациента повесили на другого врача. Так что ему придется лечить немца и еще парочку пациентов, которые почти прошли весь курс лечения. -Батя, а где ключи от дома?- неожиданно резко раздается голос парня по квартире, в которой царилась до этого тишина. Голос заставляет главу семьи вздрогнуть и подскочить на стуле. -Ух, черт, сына, не кричи так неожиданно. Как всегда над косяком двери- немного наклонив голову, отвечает он, продолжая пить "желтое" молоко. -Но их тут нет. Я не хочу ночевать сегодня на улице- уже придя в кухню, проговорил недовольно триколор, расставив руки по бокам. -Значит ты их потерял и придется остаться дома- допив молоко, встал из-за стола и подойдя к раковине, стал мыть за собой бокал. -Нет, сегодня у меня обход территории и я не могу остаться в квартире. -Еще как можешь, Пашь. Так что...- разведя руками в стороны, пожал плечами и убрал бокал. Вытерев руки, он направился в свою комнату, собираться на работу. Сын лишь раздраженно рыкнул и пришлось отвлечься на звонок телефона. *** Сидя уже в своем кабинете, Союз перечитывал те четыре пункта, которые он записал во время приема немца. Блокнот оказался цел и спокойно лежал на столе, дожидаясь своего часа. Сколько не перечитывай, слишком мало сведений. Если СССР мог, смотря на пациента, сразу прочитать его, то и метод лечения приходил в голову сам по себе. Но с Рейхаусом все по другому. К каждому пункту нужна целая глава лечения. Слишком много времени уйдет на лечение каждой "болезни". Слишком много мороки и проблем. И в голову ни как не шло легкое и быстрое решение проблемы. Потерев виски, прикрыл глаза и выдохнул. Переведя взгляд в окно, уже давно стемнело. На улице тихая морозная погода. Мороз оставляет на стекле незамысловатые узоры, красиво рисуя извилины и острые наконечники. Приличный слой снега лежит на тонком желечном подоконнике, наровя вот вот упасть. Сквозь эти узоры раплывчитыми и мутными красками виден свет уличных фонарей. В малом количестве, но все же виден. Мысли Союза улетели вдаль, но ненадолго. Тишину кабинета прервал стук в дверь. Переведя взгляд на дверь, сказал банальное "войдите". На пороге стоял охранник под номером 74: -Мистер Краснов, рабочаи часы дневной смены окончены. Работающим в ночную смену желательно находится в своем кабинете. Директор распорядился пока Вас не пускать к пациентам и передать документы- закончив свою речь, охранник, ступая тяжелой ребристой подошвой по деревянному полу, подошел к столу широким шагом и положил небольшую стопку бумаг. Сведя брови к переносице, Совок нахмурился. С таким же успехом он мог заполнить документы дома. Но нет, придется сидеть в этой больнице в своем кабинете и работать всю ночь на пролет. -Благодарю- переведя взгляд с бумаг на парня, кивнул ему и тот удалился, выполнив свою работу. *** 2:42. Документы наконец то заполнены. Откинувшись на спинку стула, потер глаза, наслаждаясь цветными пятнами и какими-то червиками. Выдохнув, подняв руки над головой, потянулся, слушая хруст позвонков и суставов. "Надо размять ноги"- заключая, поднимается на ноги, ощущая неприятные мурашки от затекших стоп. Как-будто рой муравьиных ног. Выйдя из-за стола, немного покапался в сумке, ищя хоть какую-то сумму денег, чтобы сходить до автомата и выпить кофе. Наскребя мелочь, вышел из кабинета, идя на первый этаж. На всю их лечебницу, всего один автомат с кофе. Как всегда, спустился по излюбленной лестнице. На глаза попался пост, где,вроде как, должен сидеть Сирия и наблюдать коридоры через видеокамеры. Но его там нет. Союзу только на руку. Подойдя к автомату, выяснилось, что в наличие остался только черный кофе без сахара. Вздохнув, он покупает это кофе. В пластмассовое подобие стакана наливается кипяток темной жижи, оставляя на поверхности белую пену. Забрав пластмассу из-под кранчика, немного отпил, тут же поморщившись от противного горького привкуса. Но деньги уже потрачены. Бросив взгляд в сторону, на пустой пост охраны, было интересно, почему ни кого нет на месте. Медленным и размеренным шагом СССР добрался до стойки, заглянув в экран монитора. На камерах видеонаблюдения ни кого не было видно, абсолютно пустые коридоры. Союз покачал головой. "Бездари, наверное отсыпаются в свободных палатах" Уже выпрямившись, собирается уходить, как на одной из камер мелькает чей-то силует. Наклонившись обратно, определил, что один из охранников передвигается по коридору подвала. Идя размашистыми шагами, идет низковатый парень, неся в руках марлю и склянку с какой-то прозрачной жидкостью, но вскоре скрывается с поля зрения камеры, но в углу виднеется макушка головы. Видимо, остановился возле какой-то палаты. Заприметив место, Краснов быстро направился в подвал, выкинув пластмассу вместе с остатками кофе в мусорку на посту. Пройдя на пару лестниц вниз, тихо ступает по коридору, свет которого в некоторых местах уже был выключен для экономии. Звук его сапог разносился, кажется, по всей больнице. Поэтому он старался идти как можно тише, наступая на носки или середину стопы. Вдали, в темноте, где не горела лампа, виднеется тонкая яркая полоса, исходящая из приоткрытой палаты. Тихо ступив в эту тьму, приближаясь к полосе света, приоткрывает, буквально на пару миллиметров, дверь. Глаза широко открываются, а зрачки сужаются. По середине палаты, на одеяле, лежит, не двигаясь, тело нациста, абсолютно голое и бессознательное. Между его ног находится один из охранников, тот, что был на камере и толкался бедрами в податливое тело. Другой охранник находится со стороны лица, занимая клыкастый рот. -Аккуратней с его телом, а то спалимся- произнес охранник под номером 85, стоя в стороне и застегивая штаны. -Да какая разница? Он все равно в смерительной рубашке, ни чего видно не будет- улыбаясь, поднял голову парень, сейчас насилуя зад немца. -Зато заметят недостаток хлорофилла и марли. Эта тварь довольно быстро приходит в себя, в отличие от других- "85" подошел к фашисту, пнув носком ботинка в бок и наблюдая слабую реакцию в виде небольших морщин на лице. -Да кто их считает? В процедурнойпочти ни кто не бывает- махнув рукой, уже вставая, охранник, что был у лица, подтянул штаны и застегнул ширинку:-Кто у нас завтра на очереди? -Будапешт- "коротышка" последовал его примеру. После одели на пациента рубашку и штаны, положив на кровать. Совок поспешил уйти. Щеки горели, а в голове не укладывалось. Рабоет не первый десяток лет, а такое видит впервые. Не то чтобы видел, даже не слышал и думать не мог. Придя в кабинет, сел на стул и закрыл лицо руками. "Пациенты даже не знаю, что с ними делают. А если и знают, то ни кто им не верит. А эти охранники только пользуются этим"- покачав головой, выдыхает, успокаивая себя:"Ох, что это я спохватился? Да, это шок, но не моя проблема, верно? Если я вмешаюсь, спокойно мне не жить. Надо это забыть" *** 9:00. Еще час и психиатр может идти домой. Потирая сонные глаза и зевая, Краснов идет по коридору к кабинету начальника, отдавать документы. Подойдя к лестнице, шагнул на первую ступеньку и остановился. Посмотрев лениво на лестницу, как-будто шла загрузка и в результате информация гласила о тяжести ног. Развернувшись, он пришел к лифту и зайдя, нажал на второй этаж вверх, прислонившись к стене и прикрыв глаза. -Совок Совковичь, выглядите неважно. В чем дело?- снова этот писклявый голос. Открыв один глаз, увидел перед собой добродушно улыбающуюся Японию. Закрыв обратно, предпочел промолчать. -Не очень удобно работать в ночную смену, особенно сидя всю ночь в кабинете. -Ты сама ответила на свой вопрос- сдержавшись, чтобы не зевнуть, для уважения открыл глаза. -И, дайте мне угадать: вы всю ночь провели за заполнением бумаг, одновременно думая, как вылечить Штаггера?- уже с ухмылкой проговорила она, слодив руки и спрятав ладони в рукавах кимано. Единственная пациентка, которой разрешили ходить в понравившиеся ей одежде, а не в выданной лечебницей. -Угадала- вздохнув, он не имел силы как всегда подколоть ее. -Знаете, самый первый его врачь был в таком же положении, что и вы. Он не знал, как помочь Рейхаусу. Но он использовал его вещи, с которыми он сюда поступил и смог вылечить его только от шизофрении. Он видел постоянно русскух солдат и поле боя. Слова Японии сначала показались бредом, но потом задумался. -Вижу, вас это заинтесовало. Вам тоже стоит попробовать. Может успехов у вас будет больше, чем у того врача- улыбнувшись, она вышла из лифта. Посмотрев ей вслед, он тут же спохватился и проскользнул между закрывающимися дверями. *** Идя по коридору, Япония зашла в общественную палату, напоминающую скорее приемный зал. Стояли диваны, кресла, столы со стульями, чтобы менее опасные пациенты могли провести время не в четырех стенах. Пройдя мимо играющих в настольную игру, подошла к другому концу комнаты и присела на кресло. На стене висел телевизор и показывал утренние новости. Рядом с креслом располагался резиновый полукруг, внутри которого сидел Рейхаус. Чтобы не буянил, таких как он, сажают в такое подобие клетки. -Все идет по плану- не смотря на него, с улыбкой в половину голоса сказала она. Фашист расплылся в довольной улыбке: -Еще день. *** 17:30. Совок только проснулся уже бодрее, чем утром. Сидя на краю кровати, смотрел в одну точку, отходя ото сна. И только спустя десять минут зевнул и потянулся. -Ох, хоть сегодня выходной- выдохнув, он бросил взгляд на пакет, в котором уже больше года лежат вещи немца, в которых он поступил в больницу. Взяв его, сначала вытащил из него помятую белую рубашку. По крайней мере, белой она была на первый взгляд. Развернув ее, увидел много мелких дыр и две большие. Так же она была в крови. Следом пошли кожанные штаны. Испачканные и в некоторых местах тоже кровь. На черном мундире немного задержался: наплечники, на рукаве пришита красная ткань с нацистской свастикой. Немного покачав головой, бросил его на пол. Лакированные сапоги по колено остались без внимания. Как и когда-то белые перчатки. Черный плащ до колен, тоже со свастикой на плече. Ткань посерела, но не была грязной. Видимо, носил не так часто. Колчан с ножом. Даже не посмотрел на него. Старый кольт, даже с одной пулей. -И так, это все его вещи. Хм...- задумавшись, смотрел все эти вещи:-И что мне это дало? Верно, ни чего- хлопнув ладонями об колени, поднялся. Видимо, разговаривать с самим собой привычка абсолютно каждого. -Хорошо, сделаем так- подняв с пола плащь, просто накинул на плечи и взяв нож, стал немного им вертеть:-И так, я- фашист, нацист, немец, убийца, псих в конце концов. Мне нужны смерти, кровь и весь мир впрочем- стал изображать из себя Рейхауса, ходил по комнате, размахивая ножом в ножнах. -Пап, у меня для тебя новость!- дверь открывается на распашку и в проходе стоит взбудораженный сын, мимика лица которого с радостного поменялось на удивленое и даже испуганное. Союз остановился и посмотрел на сына, тут же замотав руками: -Ты все не правильно понял...- но триколор принял позу каротиста, держа от себя подальше отца: -Ты кто и что сделал с моим отцом?- на полном серьезе спросил он, нахмурив брови. -Не прикалывайся. Мне пришлось взять вещи одного из пациента, чтобы понять, как его лечить- бросив нож на кровать, снял плащ и бросил на пол:-Так что прекрати дурачиться и валять дурака. -Бать, не пугай меня так больше. Я чуть инфаркт не подхватил- расслабившись, в знак своих слов положил руку на правую сторону груди. -Не драматизируй. И сердце слевой стороны- фыркнув, быстренько собрал все вещи обратно в пакет:-Так, что ты хотел мне сказать? -А, да, точно. Короче, на три дня я не лидер банды и могу провести время с тобой- хлопнув в ладоши, с улыбкой проговорил Россия, смотря на удивленое лицо Союза. -Да, это и вправду не плохая новость. Но с чего вдруг такая радость?- с легким подозрением спросил психиатр, вглядываясь в мимику сына. -У меня появился заместитель. Характер ужасный, но хороший лидер. И, ты удивишься, его зовут Яков и он сын твоего начальника. -Серьезно?- подняв брови, Союз реально удивился. На сколько он помнил, когда он впервые столкнулся с США, то не остался доволен этой встречи. Этот американец яро ненавидел русских и, не смотря на возраст Союза, оскорблял его как мог. -Да, я серьезно. Он... -Но он ведь ненавидет русских. С каких пор он вдруг стал "дружить" с тобой?- СССР немного нагло перебил сына, смотря на него. Теперь, эта новость была для него не радостной совсем. -Понятия не имею. Да, нам пришлось с ним подраться, прежде чем начать сотрудничать. В результате у него была своя банда и территория, но ее отбила другая банда. Теперь его команда состоит из троих. Но мы смогли найти общий язык. Я убедился, что ему можно доверить свое лидерство на короткий срок. -Боже, ты наивен. Ты слишком наивен. Он с легкостью мог тебя обмануть. -А вот если это будет правда, я сам разберусь. Твоя задача просто услышать от меня новость и порадоваться, а не вдаваться в подробности. -Да какой смысл? Эти три твоих "свободных" дня я проведу на работе. -Тогда я буду с тобой на работе. Это не обсуждается- не намереваясь слушать дальше, уходит из комнаты и хлопает дверью. -Какой же ты упертый, баран- уже на дверь говорит он и, не удержавшись, пинает пакет чужих вещей в другой конец комнаты. Остаток дня не задался. *** -Ты понял? Ни куда не ходить, ни чего не трогать, ни с кем не говорить! -Да понял я, понял. Не надо повторять это по сто раз- раздраженно и устало отвечает Россия, уже замучавшись от "инструктажа" отца. -Но делаешь почему то все наоборот- рыкнув, Союз зашел в свой кабинет, бросив сумку и пакет куда-то под стол: -Сидеть здесь, пока я на консультации с пациентом. -А можно мне посмотреть?- кажется, глупый вопрос, но почему бы не посмотреть на настоящих шизофреников? -Нет! Даже не думай об этом!- грубо и строго возражает психиатр, беря какую-то медицинскую книжку:-Вот, сиди и читай. Иначе запру в этом кабинете- уходя, до ушей доносится подобие рыка. Выйдя, по обыденному маршруту дошел до палаты, где ему снова провели инструктаж и впустили в комнату. На удивление, немец уже сидел за столом и смотрел в одну точку с серезном лицом. Услышав шаги, его передернуло, будто током ударило и резко поднял голову. По лицу расплылась акулья улыбка: -А я уже думал, что behandeln (лечить) меня будет уже другой врач~- проворковал фашист, внимательно наблюдая, как Союз садится за стол и открывает блокнот. -Не дождешься. Тебе еще долго терпеть меня- хмыкнув, он записал в блокноте, скорее для себя, не отмечая пунктом: "Умеет менять мимику лица с радостного на серьезное" -Ты Sie irren sich (ошибаешься), осталось совсем немного времени- по палате разнесся громкий истерический смех, кажется, сотрясая стены. Покачав головой, выдохнул и начал с самого банального: -Как ваше самочувствие? Но Рейх не отвечает. Молча сидит и смотрит на дверь, чего-то ожидая. Выгнув одну бровь, Совок уже собирался окликнуть его, не желая надолго задерживаться с ним, дернулся от звука сигнализации. За дверью слышались быстрые шаги, переходя на бег и удаляясь от палаты. Поднявшись, подходит к двери и собирается открыть, как его останавливает голос: -Не советую ее открывать~- встав из-за стола, выпрямился и смотрел на врача. Нахмурившись, не слушает его и тянется к ручке, как дверь уже открывается на распашку. Его тут же толкают в сторону, наваливаясь сверху и прижимая к полу, положив колено на грудь. В палату вбежали какие-то парни с масками на лицах. Тот, что прижал Союза, был в маске волка. Держа в руках нож, замахивается, собираясь пронзить им тело. -Даже не смей оставить на нем хоть царапину- как гром среди ясного неба раздается голос немца, останавливая парня, который до этого крупно вздрогнул от тона. Цепи упали на пол с громким звуком металла. На них полетела и рубашка, огаляя накаченное тело. Немного потеряло своей формы за три года, но некоторые накачанные мышцы еще остались видны. Все тело было в синяках, ссзадин и шрамов. Два шва находились в области живота и правой стороне груди. Он вытянул руки, растопырив пальцы, показывая свои длинные ногти, что отрасли за такой период времени и нахождения в рубашке, которые отрасли чуть ли не на десять сантиметров. -А-а-ах~ наконец то руки свободны~- улыбаясь своей улыбкой до ушей, он оделся в предоставленную его одежду, которую рассматривал дома Союз. Только рубашка уже заменена, мундир очистен. Накинув сверху плащ, достал нож и подошел к врачу, присев перед ним на корточки: -Ну чтож, конец твоей работе. Теперь, лечить будем тебе подобных