*
— И тебя не пошлют туда одного, так? Питер вздыхает с усталой улыбкой. — Нет. Даже Мстители друг друга выручают, Мэй. Беспокойство Мэй преодолевает мили расстояния между ними через покоцанный экран его ноутбука. Она поправляет очки на носу и тоже вздыхает. - Я так рада, что ты там. Кроме нашего дома я могу одобрить только место, где по соседству с тобой живет Тор. Питер выдыхает смешок. Он облокачивается на стену спальни, которую он кстати делит с биомеханическим человеком с Камнем Бесконечности во лбу, но все только и делают, что приводят в пример Тора. — Ну а, помимо жутких угроз твоей жизни, как идут дела? Она каждый раз его об этом спрашивает. — Все… хорошо. Все такие же классные и очень дружелюбные. А внизу есть гигантский бассейн, я тебе про него говорил? — Говорил, — улыбается Мэй. — Ты же скоро едешь в Европу, да? Я видела в новостях; там устраивают целую тусовку в честь пересмотра Соглашений, и ты будешь подписывать, так? — Ага. Мистер Старк повезет нас на своем личном самолете. — Неплохо! Ты там наверное целыми днями ешь икру и пьешь шампанское, а? Питер фыркает, но слышит в ее голосе нотку сожаления о том, что она никогда не могла дать ему чего-то подобного. — Ага, конечно. А еще я хожу по дому в золотых тапках. — Смешно. — Пауза. — Ну, а серьезно… мистер Старк хорошо о тебе заботится? У Питера волосы поднимаются дыбом, паучья чувствительность обостряется, хоть он и лежит один в кровати. Боль, которую он почувствовал в момент, когда уже собирался шагнуть в объятия мистера Старка, возвращается — его тело неверно интерпретирует неоднозначное «заботится». Мэй прищуривается, наклоняясь к камере. — Там же нет никого твоего возраста, да? — Нет, но… он справляется. Ну, то есть, заботится хорошо. — на фоне всего, через что он проходит, хоть и не спит, он ясно дал Питеру понять, что тот может получить все что захочет, когда захочет. Даже несмотря на то, что некоторые вещи от него явно скрывают, он ни на секунду не сомневается, что мистер Старк хочет для него только лучшего. — Хорошо. — Ага. Мэй, он такой… — Но это опасная дорожка. Он не может позволить себе пойти по ней. — Он супер. — Замечательно, Питер. Он же знает, что в ином случае придется отвечать передо мной, да? — Да, — усмехается Питер. Вскоре они прощаются, и он возвращается к своему Твиттеру, где со вчерашнего дня число подписчиков выросло до семидесяти одного миллиона. Он все пытается придумать новое описание. Он больше не думает о том, каково это — прикасаться к мистеру Старку. Не думает даже позже, когда его рука забирается в трусы, особенно тогда.*
Неудивительно, что в итоге он не очень-то хорошо спит, если спит вообще. Он слышит, как в два ночи с патрулирования возвращается Наташа, потом ворочается в состоянии на грани бодрствования, видя сон о возвращении на Титан, только в этот раз с ним один мистер Старк, и больше никого. После часа ползания по Гуглу он наконец поднимается с кровати, узнав, что в «местной забегаловке в Квинсе, где работал Питер Паркер» толпы посетителей, желающих узнать побольше о прошлом Человека-Паука. По крайней мере дела мистера Делмара должно быть идут в гору. Он открывает дверь в гостиную в процессе зевка, устало потирает свою щеку. И застывает на месте, когда понимает, кого видит на кухне. — … Привет. Алая Ведьма сидит за стойкой и ест хлопья. — Питер. — Рядом с ней Вижен, и он впервые в человеческом обличье в присутствии Питера; он выглядит как белый парень средних лет, без своей металлической фиолетовой кожи. — Доброе утро. — Здравствуй, Питер Паркер. — Голос у Ванды грубоватый, красивый, и в это мгновение Питер понимает, что случайно обманул тетю Мэй, сказав, что в отряде нет никого его возраста, ведь Ванде, судя по Википедии, немногим больше двадцати. Она устало ему улыбается, поднимается со стула с некоторой плавностью в движениях. Питер замечает, что Вижен привстает, чтобы помочь ей, но садится обратно. — Приятно наконец с тобой познакомиться. В прошлый раз мы не были на одной стороне. — Гм, ну да. Рад, что теперь мы на одной. Он подходит к ней, и она удивляет его, усмехаясь его протянутой руке. — Американцы, — бормочет она, но поданную конечность берет и пожимает обеими руками. Она собрала волосы в свободный пучок, но несколько выбившихся красных прядей обрамляют ее лицо. — Ты знал, что ты тезка моего брата? — добавляет она, и в ее тоне появляются тоскливые нотки. — Знал, ага. Соболезную. — Он не знает, что конкретно случилось, но помнит, как читал подробности о случившемся в Соковии после победы над Альтроном. В конце-концов Петро Максимофф погиб, спасая людей. — Спасибо. — Она отпускает его руку и, кажется, отгоняет меланхолию. — Но я так много слышала о твоих способностях. И Старк показал нам все твои видео с Ютуба; впечатляет. — Эм, спасибо. Она отворачивается, снова присаживаясь, а Питер заходит за стойку, чтобы взять себе что-нибудь из полного холодильника. Он замечает, что ей приходится держаться за руку Вижена, чтобы забраться на стул, и больше не может игнорировать очевидное. — Слушай, Ванда… как ты себя чувствуешь? Вижен говорил, тебе было плохо. — Все хорошо. Лучше. — Она оглядывается на Вижена и цыкает. — Ты что рассказываешь обо мне? Я все еще сильнее тебя. — Я в этом никогда и не сомневался, дорогая, — с улыбкой отвечает Вижен. Питер до этого не видел его улыбающимся. Он решает, что Ванда ему уже нравится. — Что ж, я точно готова к полету в Европу. На саммите может быть скучно, но мы увидим наших друзей. — Друзей? — Окойе, — Ванда улыбается снова. — Ну и конечно Т’Чаллу и Накию. Ты познакомишься со знатью Ваканды, Питер. — Шури останется в Ваканде, насколько я понимаю, — говорит Вижен. — Ее будет не хватать. — И правда. Они болтают о восстановлении Ваканды и о том, как быстро оно проходит, рассказывают Питеру о работе саммитов ООН, и никто больше не поднимает тему загадочной болезни Ванды, так что Питер не спрашивает. Впрочем, наблюдая за ними, за тем, как они ведут себя друг с другом, ему приходится старательно игнорировать любые мысли о возможности отношений между членами отряда. А почему — об этом он не думает.*
Ему нужно посетить еще немало собраний Щ.И.Т.а; он всё-таки играет в догонялки с остальными Мстителями. Одна из презентаций в PowerPoint показывает террористов, заполучивших инопланетную технику, большинство из них американцы. Другая кратко рассказывает об оружии, но ему она отлично помогает разобраться только в терминологии, потому что механику он прекрасно схватывает и так. Во время перерыва один из агентов на телефоне показывает ему клип с отмытым Монументом Вашингтона, у подножия которого теперь вдвойне больше открыток и цветов. По пути в жилое помещение он решает пообедать перед третьим собранием, но уже у самых дверей слышит обрывки разговора, происходящего внутри, и замедляет шаг. Это мистер Старк и Роуди, причем последний, кажется, разозлен. -… рад, что ты, блять, хотя бы не сваливаешь в Нью-Йорк на свои дурацкие долгие выходные. — Не начинай только… — Не избегаешь базы, зависая в одиночестве в этом огромном пентхаусе… В самоволке наверное целыми днями пьешь до бессознательного состояния? Ага. Мне так понравилось со всем этим разбираться. И Брюс был в восторге. У Питера перехватывает дыхание. Этот разговор для него не предназначен. Он отворачивается, изо всех сил борясь с чудовищным любопытством. — Присоединение Питера Паркера к отряду — лучшее, что случилось с тобой за весь этот год. Удар. — Да ладно, Роудс; скажи, что думаешь на самом деле. Ноги Питера приклеиваются к полу. Возможно, это он случайно приковал себя к месту паутиной, потому что внезапно он не может пошевелиться. Это один из вариантов. — Что я на самом деле думаю? Думаю, что тебе немного получше, но это мало что меняет, Тони. — Я тебе скажу, что мне точно не поможет: если мы подвергнем парня еще большей опасности. — Это не… — Узнав о Перчатке, он будет в еще большей опасности, Роуди, ты не можешь этого отрицать. У Таноса было дохуя так называемых детей, и Небула и Гамора стали исключением, не наоборот. — Пацан может справиться… — Ну, а я не могу. Повисает пауза. — А тут дело не в тебе, мужик. Питер теперь Мститель. И ты недооцениваешь его, он умный, думаешь, он ни о чем не подозревает? Думаешь, он не почувствует себя брошенным, если ты и дальше будешь держать его в неведении? Ванда уже достаточно хорошо себя чувствует, мы должны ему рассказать… — Здравствуй, Человек-Паук. Необходим пароль. Питер подпрыгивает. С колотящимся в груди сердцем он вспоминает, что находящиеся внутри не слышат сквозь двери так же хорошо, как он. Но раз уж он не может заставить себя уйти, нужно поступить единственно возможным способом. Он прижимает руку к панели и бормочет свой пароль. Двери открываются, и разговор резко прекращается. Мистер Старк сидит на одном из диванов, Роуди в нескольких метрах от него. Когда Питер заходит, мистер Старк резким движением поднимается. — Питер. — Привет, мистер Старк. Роуди. Молчание затягивается, и попытка Питера выглядеть как ни в чем не бывало выглядит все более жалко с каждой минутой. Наконец: — Насколько говоришь хорош твой слух? — спрашивает Роуди, и лицо Питера ощутимо мрачнеет. Его рассекретили. — Простите, — мямлит он, тащась вперед, к ним. — Слушайте, мне так жаль, я просто… иногда я не могу ничего поделать, а вы еще так громко говорили, и я… я знаю, что не должен был, я знаю, но… — Питер, все нормально, — говорит Роуди, но Питер смотрит на мистера Старка, челюсть у которого ну очень крепко сжата. — Мистер Старк, я… это ничего, что есть вещи, о которых мне пока нельзя знать. — Он так хочет знать, но точно не ценой вот такого выражения на лице мистера Старка. — Я подожду, пока не станет безопаснее, если вы… Я потерплю, обещаю… — Нет. Мистер Старк со вздохом потирает рот рукой. — Нет, все… Роуди прав. Ты заслуживаешь того, чтобы знать, и дело тут не во мне. — Он оглядывает Питера с ног до головы и отводит взгляд. — Мы должны были сразу тебе рассказать; это я решил немного подождать. Стив хотел, чтобы ты знал еще с твоего прибытия. Я откладывал… и ошибся. Как всегда. Роуди опускает плечи с облегчением. — О. — Приходи в лабораторию после вечерних собраний. Номер 377. Там поговорим, хорошо? — Хорошо. Мистер Старк кивает и обходит диван, направляется к выходу, но останавливается, поравнявшись с Питером. — Питер, прости меня. Питер поднимает на него взгляд и сжимает руки в кулаки, борясь с привычным теперь желанием. Он не подойдет ближе. Не может позволить себе глупостей. — Все хорошо. — Это не так. — Он кладет руку Питеру на плечо, и, несмотря на его старания, все его тело на несколько секунд отзывается на это касание, электризуется, загорается целиком. — Но спасибо за эти слова. Рука соскальзывает, и мистер Старк уходит, и Роуди удаляется за ним, оставляя Питера в одиночестве. Он должен быть рад тому, что ему наконец-то дадут последний кусочек головоломки, но вместо этого он, спотыкаясь, доходит до дивана и сидит пару минут, прижимая колени к груди и заставляя себя прекратить. Эта боль… ему необходимо перестать ее чувствовать. Серьезно, ему надо прекращать.*
Он бежит в лабораторию в следующую же секунду после окончания последней встречи, не останавливается принять благодарности, вообще не останавливается. Лифт, несколько шумных коридоров, лестницы. Еще коридор, две пары стеклянных дверей. Еще лифт. И вот он здесь. — Малютка, — он пыхтит в стену с панелью, затем «Добро пожаловать, храбрейший Мститель», и дверь отворяется, являя взгляду комнату, в которой он уже бывал дважды. В этот раз тут все члены команды, кроме тех, кто в Швеции или Ваканде. Мистер Старк, Роуди, Наташа, Вижен и Ванда, все сидят или стоят по периметру комнаты, тихо переговариваются между собой, ждут его. Горящие над их головами флуоресцентные лампы излучают яркий больничный свет. Мстители выглядят довольно внушительно даже в повседневной одежде; ведь Питер вблизи видел их всех в бою. Когда он входит, все взгляды устремляются на него. — Питер. Отлично, — говорит Роуди, вставая с места. Наташа указывает куда-то на стену. — Нам туда. Разумеется, это те самые дверные панели, которые в прошлый раз привлекли внимание Питера. Мистер Старк поднимает глаза к потолку и говорит: — Пятница? Делай свое дело. — Есть, сэр. Стальные двери медленно открываются, сопровождаемые металлическим звяканьем и свистом, по которым Питер понимает, какого уровня механизмы держат их закрытыми. Он идет вперед, ощущая ожидание во взглядах, направленных на него, пересекает комнату и подходит к самому входу. Дюйм за дюймом, показывается еще комната. Она слабо освещена и почти напоминает Питеру музей своей обстановкой; основной источник света направлен на предмет в центре. На подиуме лежит Перчатка Таноса. В остальном комната пуста, хоть стены и выглядят подгоревшими — метал местами заржавел от пепла, словно здесь весьма необычным способом тушили пожар. Что касается Перчатки, в ней пустуют три отверстия, где находились Камни Силы, Души и Пространства. Красный Камень Реальности все еще блестит. — Невозможно уничтожить Перчатку, не уничтожив сначала камни, — мягко говорит Ванда. Питер делает шаг вперед, глазея. Он думал… как и все остальные в мире, он был под впечатлением, что Перчатка уже уничтожена. Ему не приходило в голову задаваться вопросом, как именно; он видел, на что способны мистер Старк, и Тор, и предполагал… но Ванда продолжает. — Для этого нужно очень много сил. Я расправляюсь с ними только по одному. Питер поворачивается к ней. Она бросает на него заговорщический взгляд. — Я не совсем простудой болела, — говорит она. — Мне необходимо… время, чтобы восполнить запас сил. — О. — Т’Чалла тоже знает. И несколько сотрудников Щ.И.Т; Ник Фьюри и Мария, — сообщает Роуди. — Но было принято решение сказать широкой общественности, что Перчатку сразу же уничтожили, чтобы предотвратить ожидаемые попытки желающих ею воспользоваться найти то, что от нее осталось. — Конечно. Понимаю. — Ему нехорошо уже от того, что эта штука в одной комнате с ним. От нее веет силой; такой же силы ужас он испытывает, вспоминая, каково это, быть вжатым в сухую землю той планеты, чувствовать мощь огромной руки Таноса, держащей его за горло. — Только Камни Разума и Времени останутся на Земле, — говорит Ванда. — Потому что оба постоянно защищены сильными существами. — А Камень Реальности.? Она слегка ухмыляется. — Мой новый проект. — Ее пальцы сжимаются и разжимаются, на ладони появляется красная искра, но быстро испаряется. — Дайте мне еще пару недель. Я с ним разберусь. — Идея использовать Перчатку прежде чем уничтожить ее сначала стала поводом для… обсуждения, — говорит Наташа, глядя на мистера Старка. — Но самым безопасным вариантом было от нее избавиться. Вернуть близких было… не представлялось возможным. И у нас достаточно энергии и ресурсов; ответ в перераспределении, мы все с этим согласились. — Ладно. Разумно. — Плюс, повлиял тот факт, что люди не способны справиться с такой силой, не взорвавшись и не разлетевшись на миллион кусочков, — как ни в чем не бывало добавляет мистер Старк. — Еще и поэтому. Питеру интересно, что подумал обо всем этом Тор, но сейчас он решает не спрашивать. — Так что… вот оно. Последнее великое откровение. — Наташа подходит к нему. — Теперь ты в теме, Паркер. Питер встречается с ней глазами и, ищет что-то. А она это что-то в его взгляде, кажется, находит, потому что вдруг улыбается. — Знала, что ты справишься. — Ты четырнадцатый человек в мире, который это знает, — сообщает Вижен. — Прости, если мы только добавили тебе повод для беспокойства. — Я… рад, что вы мне рассказали. — Он оглядывает их всех, стоящих полукругом вокруг него. — Спасибо за то, что доверились мне с этим. Мистер Старк отстраненно улыбается. — Мы всегда тебе доверяли, Питер.*
Он подозревает, что именно из-за сочувствия или даже из чувства вины они соглашаются с его предложением поужинать всем вместе, но ему все равно. Ванда и Вижен в этот раз готовят, вместо того, чтобы заказывать, а Наташа наблюдает за ними, и в ее взгляде нечто, от чего Питер вспоминает ту свою мысль об отношениях в команде.*
Это жалко, но причина, по которой Питер не может уснуть этой ночью, никак не связана с его новообретенным знанием о том, что с ним на базе находится источник потенциального конца света. Не связана и с тем открытием, что кое-кто в команде настолько силен, чтобы уничтожить Камень Бесконечности или целых три. Нет; причина, по которой Питер не спит, кроется в куске разговора, который он подслушал ранее сегодня. Избегаешь базу, зависая в одиночество в этом огромном пентхаусе… В самоволке наверное целыми днями пьешь до бессознательного состояния? Мистер Старк все еще не в порядке, как он и говорил Питеру уже не раз. И, по словам Роуди, присутствие Питера помогало… может, он скорее придет в норму, если позволит Питеру сделать что-то конкретное, чтобы помочь. Потому что он сделает все что угодно, но он сомневается, что мистер Старк попросит. Тогда… может, ему стоит проявить инициативу. И возможно, возможно он сможет поспать, зная, что мистер Старк тоже спит. Он откидывает одеяло и встает с кровати, успокоенный знанием того, что он не разбудит мистера Старка от крепкого сна. В этот раз он стучит и задерживает дыхание в ожидании того, что двери в комнату отворятся. И ждет. — Он в процессе, — мягко шепчет Пятница в какой-то момент. Он ждет достаточно долго, чтобы уже почувствовать толику сожаления, пока… мистер Старк не появляется у порога. Он в трениках и облегающей майке, сегодня она серая, но выглядит так же несправедливо хорошо, как и прошлая. Его мускулистые руки на мгновение выгоняют из головы Питера все мысли. — Питер? — хрипит он, и тогда Питер замечает, какие стеклянные у него глаза. Дальше он чует виски. — П-привет, мистер Старк. — Впрочем, это не меняет его цели помочь. — Можно войти? Несколько секунд мистер Старк просто пялится на него и не отходит в сторону, чтобы пропустить. Он не шатается и все такое, но в его выражении есть какая-то непривычная открытость. Обычно Питеру кажется, что к нему надо пробираться как минимум через два слоя уверенности и сарказма, и то только у самого мистера Старка получилось бы. Но не сейчас. — Наверное, это не лучшая идея, — говорит наконец мистер Старк, и впускает его. Питер сразу замечает на столе бутылку (опустевшую более чем на две трети). В остальном комната выглядит так же, как и в тот раз, за одним исключением: вместо вращающейся голограммы Перчатки теперь 3D-реконструкция костюма Железного Паука. — Что такое, Пит? Все нормально? — Все хорошо. Питер смотрит, как он подходит к кровати и садится на край, устало опуская плечи. Такие привлекательные, широкие, почти голые плечи, и, возможно, это было ошибкой… — Знаешь, срываться было гораздо легче, когда никому не было до этого дела, — небрежно говорит мистер Старк. — … У вас сейчас нервный срыв, сэр? Он качает головой. — Нет. Нет, просто я… я так блядски устал, Питер. Питер подходит к нему и после секундного сомнения разгребает бардак, чтобы освободить себе немного места, садится рядом с ним. Его шорты задираются, открывая взгляду большую часть его бедер, но он игнорирует порыв натянуть их обратно; как будто мистеру Старку не все равно. — Что случилось? — Я первый тебя спросил, — говорит мистер Старк, грозя пальцем, как будто подловил Питера. Он косится на него, ждет ответа. — Что тебя сюда привело в этот час, м? Они сидят достаточно близко, чтобы Питер смог учуять легкий запах алкоголя в его дыхании. — Я. Я пришел, потому что… — хочу помочь вам. Что-то подсказывает ему, что такая прямота с мистером Старком не прокатит. — Я… думал об угрозах Скорпиона. Мистер Старк хмурится. — Бояться нормально, но я не позволю никому из них прикоснуться к тебе. Ты понял? — он наклоняется ближе, сковывая Питера напряженным взглядом. — Я не дам, блять, им к тебе прикоснуться, Питер. Сердце Питера подскакивает к горлу. Может, поэтому его голос звучит на октаву выше, чем ему бы хотелось, когда он говорит. — Я не боюсь. — Он откашливается. — Я просто… не хочу быть обузой. Для команды. — О. — Лицо мистера Старка расслабляется. — Ты не обуза, — просто говорит он. — Наоборот. Ты чертов глоток воздуха для нас, вот ты кто. Свежего воздуха, не спертого, который случайно попадает в… комнату с воздухом, где команда раньше была. — Он взмахивает рукой. — Ну ты понимаешь, о чем я. Питер выдыхает смешок. — Окей. — Он приподнимает подбородок, указывает им на мистера Старка. — Ваша очередь. Старк вздыхает, потирает лоб пальцами, зарывается ими в волосы, опуская голову, чтобы уставиться прямо в пол между своих ног. В его шевелюре есть пара седых волосков, но она все еще густая и роскошная. — Разве я могу отказать этому личику? — … Вы на меня не смотрите. Он мягко смеется, потом все же поворачивается посмотреть на Питера. Питер сожалеет, что не промолчал, потому что глаза у мистера Старка под полуопущенными веками совсем черные, и они не дают его сердцу биться спокойно. — Так я и думал. Питер не знает, что у него за выражение лица, но все, что он может, это беззащитно смотреть в ответ. — И? — И… я беспокоюсь о тебе. Я постоянно беспокоюсь о тебе, а теперь, с этим чертовым покушением на твою жизнь, я волнуюсь еще сильнее. Беспокоюсь, что, узнав о Перчатке, ты окажешься на пути сирот Таноса. Я затащил тебя в этот мир, а потом еще и вытащил в центр внимания, и я превратил твою жизнь в пиздец настолько, насколько это вообще было возможно. После этой небольшой речи Питер на удивление чувствует раздражение, вперемешку с умилением. — Вы так говорите, как будто у меня не было выбора. Мистер Старк пожимает плечами. — Я по умолчанию принимаю ответственность за все. — Ага, ну, я тоже так делаю, — бормочет Питер с небольшой улыбкой. Мистер Старк фыркает и, удивленный, улыбается в ответ. Морщинки у его глаз возвращаются, и сердце Питера трепещет. — Что ж, если хочешь знать, проделанный мной анализ выявил, что все сводится к моей боязни одиночества, а к ней все всегда приводит, так что тут никаких баллов за оригинальность. Питер сглатывает и сосредотачивается на сохранении выражения лица таким, какое есть. Наконец это происходит. Мистер Старк ему доверяется. Наконец-то. Ему нельзя облажаться. — Но я никогда от этого не откажусь. Никогда. — Он неопределенным жестом обводит рукой всю комнату. — От того, чтобы быть Железным Человеком. Никогда не смогу перестать. Я все говорил ей, что перестану, но не сделал этого. Миллион раз, и я… Просто не перестал. Потому что не могу. А не могу, потому что в этом весь я. Он снова вздыхает, снова трет лоб. — И если Пеппер не смогла с этим жить… кто тогда? Кто поймет, что это… — Он хлопает себя по груди, там, где уже не должно быть грудной пластины. Появляется глухой звук, совсем нелогичный. — Это то, кто я есть. И вот тогда незваная мысль полностью завладевает Питером. Мысль в том, что: я. Я понимаю. Но это же бессмыслица, и это не… уместно, и ему нельзя о таком думать. Он не должен думать о безумствах, вроде этого. — Можешь еще о ком-нибудь подумать, Питер? Питер поднимает на него взгляд, у него внутри все сжимается. Его кожа жаждет прикосновений; от головы до ладоней, от оголенных бедер до голых ног. Мистер Старк разглядывает его, ждет или… Питер не уверен, что еще, кроме ожидания, мог бы означать этот взгляд. А его разум между тем умоляет: я, я могу, прошу, сэр, если бы вы только позволили показать вам, я понимаю, если бы вы позволили мне… Питера окутывает горячим, густым ароматом виски, когда мистер Старк выдыхает. Ему не очень нравится вкус алкоголя, но внезапно он хочет, чтобы он скользил у него на языке; влажный, горящий. — Так я и думал. Мистер Старк смотрит так пристально, что, когда его взгляд опускается ко рту молчащего Питера, тот практически ощущает его давление. Словно прикосновение. Мистер Старк добавляет, низким голосом: — Не могу больше ни о ком думать. Разумеется, он имел в виду «подумать». Не могу больше ни о ком подумать. — Я. — У Питера срывается голос. Он подается вперед, всего на сантиметр. Всего… Мистер Старк делает резкий вдох и встает. До этого он не шатался, но теперь спотыкается, отходя подальше от него. Дальше от Питера, от собственной кровати. — Ну ладно, мне надо… мне стоит вернуться к работе, — хрипит он. — Как тебе такое напутствие? Сработало? — Он добирается до стола и опирается на него, ненамеренно открывая Питеру идеальный вид на свою широкую спину и узкую талию. После короткого молчания он зовет: — Питер? — Д-да. — Все нормально? Готов ложиться спать? – Но прежде чем Питер успевает ответить, мистер Старк трясет головой, бормоча полушепотом что-то неразборчивое, включающее слово «блять», но даже Питер с его слухом не может понять, что. — Просто… иди отдохни, хорошо? Завтра поговорим. Питер встает на ноги, которые совсем его не держат. — Х-хорошо. До завтра, мистер Старк. — Доброй ночи. У двери он останавливается, оглядывается на согнутую спину мистера Старка, склонившегося над столом, на его напряженные бицепсы. — Доброй ночи, сэр. А уже закрыв дверь, он тут же слышит из-за нее отчетливое: — Блять.*
Питер заваливается в свою комнату, будто сам в состоянии опьянения, со стоном обрушивается на мягкий матрас. Его глупый, глупый мозг не понимает, что мистер Старк никогда бы даже не подумал, ужаснулся бы одной мысли — но в голове вертится бесконечное я, позвольте мне, позвольте, я понимаю, я мог бы, если бы вы разрешили показать, если бы позволили…