Рекомендуется к прослушиванию: NF — Paralyzed
Он не думал, что будет так больно. Мысли о смерти давно преследовали его. Голоса в больной голове нашептывали, что так больше продолжаться не может. К сожалению, Элиотт Демори не знал одной простой истины — иногда чтобы выжить, нужно умереть. Пятница 20:27. Он пообещал себе, что исчезнет и не будет больше никому причинять боль. Он поклялся, что не станет отвечать на звонки и читать сообщения, тем более от Люсиль. Кажется, он спрятался в убежище ото всех, но смерть все равно нашла его.«Лука в больнице. Его сбила машина. Он в критическом состоянии. Я подумала, ты должен знать»
Сердце пропустило удар, и стало трудно дышать. Минута ушла на то, чтобы подавить приступ паники. Ещё несколько секунд, чтобы научиться заново ходить. Адрес больницы, который Люсиль отправила следом, отпечатался в памяти Элиотта навсегда. Пятница 20:30. Он бежал из последних сил и должен был успеть — от этого зависела вся его жизнь. Как никогда парень жалел, что не захватил денег на такси, покидая квартиру. Что будет, если он не успеет? Для себя Элиотт уже все решил — он уйдет вслед за Лукой. Пятница 21:02. В суете его не сразу заметили. Здесь были все: какой-то санитар, настойчиво упрашивающий Базиля, Яна и Артура не толпиться и освободить проход, Люсиль, стоявшая в темном углу и не сводившая глаз с экрана смартфона, Мика и Манон, успокаивающие какую-то женщину с заплаканным лицом. Она чем-то была похожа на женскую версию Луки, только постаревшую на десятки лет. У Элиотта не было сомнений в том, что это мать его мальчика. Мимо промчался мужчина, больно толкнув парня плечом. — Анетт, что случилось? — мужчина явно был взволнован. — Марсель, слава Богу, ты здесь! Я не понимаю, мы сидели в церкви, все было хорошо. А потом кто-то написал Луке, и он сбежал. Я должна была остановить его, Марсель, это я во всем виновата! Женщина с такими родными чертами лица упала в объятия высокого статного мужчины и разрыдалась. Придя немного в себя, она продолжила: — Мне позвонили из больницы, и я сразу же приехала сюда. Водитель сказал, что он не успел затормозить — наш мальчик просто бросился ему под колёса. Лука куда-то торопился и не заметил машину. Марсель, я видела врачей. Там повсюду кровь! — рыдания снова заполнили коридор. Слегка встряхнув женщину и бережно обхватив руками её лицо, мужчина спросил: — Где это произошло? Ты знаешь, куда он так спешил? — Нет, я не знаю! Лука ничего мне не сказал! Когда водитель привез его в больницу, смартфона с ним не было, так сказали врачи. Я знаю только, что его сбили возле какого-то парка. О, Господи, Марсель, что будет с нашим мальчиком? Мужчина прижал к себе плачущую навзрыд женщину, пытаясь успокоить её и нашептывая слова утешения. Элиотт нашел взглядом Люсиль. Её измождённый, осунувшийся вид не оставлял сомнений, что без неё в этой истории не обошлось. Элиотт двинулся девушке навстречу, но не успел сделать и двух шагов, как двери распахнулись, и в коридор вышел врач. — Мадам и мсье Лалльман. К сожалению, у меня плохие новости. Ваш сын получил множественные переломы, которые привели к внутреннему кровотечению. Сейчас мы всеми силами пытаемся остановить его. Мне жаль говорить Вам это, но Лука потерял много крови, поэтому понадобится переливание. Однако, в нашей больнице нет необходимых запасов. Скажите, вы знаете свою группу крови? По мере того, как родители Луки и все присутствующие озвучивали необходимую информацию, лицо врача становилось все мрачнее и мрачнее. Подозвав санитара к себе, он приказал: — Андрэ, звони в Сент-Луи, нам срочно нужна первая отрицательная, и побыстрее. После этих слов на врача обрушился шквал вопросов. Пока он объяснял остальным, почему их группа крови не подходит в данной ситуации, Элиотт увязался следом за санитаром. Схватив того за руку, останавливая, встревоженный донельзя парень спросил: — Биполярное расстройство может негативно сказаться на переливании? Санитар, выругавшись, попытался выдернуть руку из крепкой хватки: — Молодой человек, сейчас не время… — У меня первая отрицательная, — перебил его Элиотт. — Но я биполярен. Это может как-то помешать или навредить Луке? Санитар перестал вырываться и быстрым шагом направился обратно к врачу. Видимо, он озвучил вопрос слишком громко, потому что все вдруг уставились на Демори. Несколько секунд в коридоре царила полная тишина. Все, что происходило после, Элиотт плохо помнил. Его увели в отдельную лабораторию и взяли кровь на анализ, измеряли давление и температуру, задавали много вопросов о ранее перенесенных болезнях, особенно о биполярном расстройстве. Когда стало понятно, что он подходит на роль донора, врач положил перед ним бумаги и сказал: — Твой друг сейчас в очень тяжёлом состоянии. Если ты готов спасти его, то поставь внизу свою подпись, и мы сразу же приступим. Если же нет, я скажу всем, что ты не подходишь. В этот момент Элиотт почувствовал, что к нему робкими и мелкими шажками возвращается жизнь: — Он мне больше, чем друг! Умоляю, спасите его! Доктор кивнул и пообещал сделать всё возможное. Когда необходимые процедуры были закончены, Элиотта отвели в палату и велели отдыхать, но он не смог усидеть спокойно. Парень метался из угла в угол, как загнанное в ловушку животное, и не находил себе места. Что, если он не успел? Что, если его крови будет недостаточно, чтобы спасти жизнь человека, который стал для него всем? Он тут пытается собрать себя по кусочкам, а Лука где-то там, сражается со смертью один, в темноте. От мрачных мыслей Демори отвлек звук открывающейся двери. В комнату робко вошла Люсиль. Девушка подошла к Элиотту и попыталась обнять его, но парень отбросил её руки в стороны, прижал к стене и зло произнес: — Что ты ему написала, Люсиль? Встряхнув девушку за плечи, Элиотт прокричал ей в лицо: — Почему ты не можешь оставить нас в покое? Что ты ему написала? — Я искала тебя, — крупные слезы побежали по щекам Люсиль. — Твои родители очень волновались. Я не знала, что делать. Думала, с тобой случилось что-то страшное. Ты не выходил на связь, и я запаниковала. Написала Луке, что ты пропал, и никто не знает, где ты. Я всего лишь спросила, не с тобой ли он. — НЕ ЛГИ МНЕ! — Клянусь! Если не веришь, посмотри сам, — Люсиль протянула озверевшему парню свой смартфон. Элиотт отпустил плечи девушки, в которые до боли впивался своими побелевшими от напряжения пальцами, взял смартфон из её рук и прочитал сообщение, повергшее его в полнейший шок. Все внутри сковало льдом. Лука пострадал не из-за Люсиль! Он был на грани жизни и смерти именно из-за Демори. Кусочки пазла встали на место. Теперь стало понятно, почему Лука попал под машину недалеко от его убежища. Только Лалльман знал, где Элиотт спрятался ото всех. Любимый простил его, принял таким, какой он есть, и торопился к нему, чтобы спасти. А теперь спасать нужно было Луку. — Оставь меня, — хриплый голос нарушил тишину палаты. Пятница 23:14. Элиотт сидел на кровати, обхватив голову руками. Он несколько раз порывался выскочить из палаты и бежать до тех пор, пока его не пустят к Луке. Ему нужно было убедиться, что с его мальчиком все хорошо. Он повторял про себя: «Лука жив». Как мантру, как молитву, как заклинание. Перед глазами предстала картина врача, который произносит вслух страшные слова о том, что Луки больше нет в живых. И тогда свет померкнет, и останется только темнота, а злобные демоны утащат его бренное тело туда, где ему и место. Они пробыли вместе так мало… Лука не должен умереть! Его мальчик не заслужил всего этого! Рядом с ним должен был находиться человек, который оберегал бы его, а не подвергал опасностям. В памяти пронеслись все моменты, когда они были рядом. Вместе. Счастливы, как никогда. Лука был солнцем, которое согревало его и дарило тепло, покой, радость. Он был спасением, лекарством, смыслом жизни. А теперь Элиотт потерял его. Не будет больше лучезарных улыбок, жарких прикосновений, сладких поцелуев и спокойных снов. Он убил единственного человека, который был ему дорог. Это он во всем виноват! Окончательно обессилев, Элиотт разрыдался. Он мысленно умолял всех известных ему богов вернуть Луку, чтобы в последний раз взглянуть в глаза цвета неба и попросить прощения за всю ту боль, которую Лалльману пришлось пережить по его вине. И, если Лука останется жив, то он собирался сделать любимого самым счастливым человеком на свете. О другом исходе Демори даже думать не хотел! Он не сразу заметил присутствия в палате другого человека. Подняв воспалённые и мокрые от слез глаза, Элиотт увидел Анетт. Женщина мертвой тенью двинулась в его сторону и присела на край кровати. Демори замер, боясь лишний раз пошевелиться. Рядом с ним находилось такое родное и милое сердцу лицо. Воистину Лука внешне был очень похож на свою мать: такой же высокий лоб, разрез глаз, линии губ и подбородка, даже морщинка между бровями одинаковая. Элиотт всматривался в до боли знакомое лицо и видел уставшую измождённую женщину, которая, как и он, переживала свой самый страшный кошмар. Демори ожидал чего угодно: криков, обвинений, даже пощёчину — он, наверное, заслужил и не такое. Но вместо этого мадам Лалльман протянула руку и нежно провела по его волосам, притянула за плечи к себе, крепко обняла и стала убаюкивать, как маленького ребенка, приговаривая: — Он вернётся к нам. — Вы не понимаете! Это я во всём виноват, я! — шептал в слезах Элиотт. — Ты ни в чем не виноват, это просто несчастный случай. Он вернется к нам, вот увидишь! Господь услышит наши молитвы. Всевышний добр и милостив. Он вернёт нам Луку. Не может не вернуть! Суббота 04:32. Ожидание изматывало больше всего на свете. Санитары давно прекратили попытки выдворить всех из коридора в комнату ожидания. Родителям Луки откуда-то принесли стулья, и они, уставшие и постаревшие на сотню лет за один день, ютились на них, прижавшись друг к другу. Остальные распределились по коридору маленькими островками. Когда два часа назад в реанимацию вбежала толпа врачей, у всех началась настоящая истерика. Позже им сообщили, что у Луки была остановка сердца из-за большой кровопотери, но, к счастью, его смогли запустить, и парня сразу же подключили к аппарату для переливания крови. Элиотт сидел прямо на полу, напротив дверей в реанимацию, прижавшись спиной к стене и не отводя от них своих глаз. Казалось, его сердце тоже перестало биться. Суббота 07:11. Врач появился с новостями, которых все так долго ждали. — Нам удалось остановить кровотечение и вправить все переломы. Потребуется ещё одна операция по восстановлению колена, но её можно будет проводить только когда Лука окрепнет. Радует, что кровь не отторгается организмом. Мы оставим его до вечера в реанимации, чтобы в случае повторной остановки сердца оказать экстренную помощь. На данный момент все показатели стабильны. Наберитесь терпения, — врач выглядел не менее уставшим, чем все собравшиеся в коридоре. — Может быть нужна ещё кровь? Если нужно, я снова могу стать донором, — Элиотта трясло, он смотрел на мужчину умоляющим взглядом. Врач положил руку на плечо Демори и сказал: — Парень, ты сделал все, что мог. Мы взяли достаточно крови, процедура по переливанию уже завершена. Теперь главное, чтобы сердце выдержало нагрузку и восстановило ритм. Я понимаю, что всем вам тяжело, но мы сделали все, что могли. Нужно набраться терпения и ждать. Элиотт как будто сквозь толщу воды слышал всхлипы Анетт, успокаивающий шепот Марселя, подбадривающие речи Базиля и нервные перестукивания пальцев Мики по бедру. Парню вдруг показалось, что он теряет почву под ногами. Коридор закружился, и ему резко стало дурно. Врач вовремя заметил плохое состояние Демори и подхватил его под руку, дав точку опоры: — Эй, да ты совсем обессилел! Хоть что-нибудь ел или пил после забора крови? Элиотт отрицательно покачал головой, на что Анетт тихо всхлипнула и бросилась к нему, но Марсель опередил женщину, строго сказав: — Элиотт, ты сейчас же пойдешь в палату и будешь отдыхать столько, сколько понадобится! Ян, помоги мне проводить этого бравого юношу до кровати. Манон и Мика, вы отвечаете за еду, Базиль и Артур, найдите воду на всех и принесите в палату. Нам всем нужно передохнуть и набраться сил! Пока Ян убирал лишние подушки и одеяла, Марсель обратился к Элиотту: — Если ты тот самый парень, которого мой сын готов был привести с собой в церковь, то должен быть сильным за двоих. Лука не обрадуется твоему состоянию, когда проснется. — Марсель, простите меня, я… — Мы все обсудим позже, а сейчас ты ляжешь в кровать или я попрошу Анетт уложить тебя, — в данный момент вымученная улыбка Марселя была для Элиотта ценнее, чем вода и еда. Голова Демори едва коснулась подушки, как он уснул беспокойным сном. Суббота 15:20. Элиотта разбудили крики и громкий шум из коридора. Несколько секунд парень никак не мог понять, что происходит, а когда в памяти восстановились ужасные события вчерашнего вечера, он соскочил с кровати и выбежал в коридор. Демори увидел, как родители Луки окружили врача и обсуждали с ним что-то на повышенных тонах. Сердце ушло в пятки, а по телу разлилась неприятная слабость. Подбежав к ним, Элиотт спросил: — Что случилось? Лука, он жив? — Я ещё раз повторюсь, но в последний раз! — в голосе врача явно прослеживались нотки раздражения и вселенской усталости. — Мы переводим Вашего сына из реанимации в палату. Ритм сердца стабилизировался, кровь не отторгается, показатели стабильны. Нет необходимости держать его там! — Но Вы говорили, что будете наблюдать за состоянием Луки до самого вечера! — возмутился Элиотт. Родители его мальчика стояли рядом и кивали головой, вопрошающе глядя на врача. — Молодой человек, реанимация работает по собственным законам. Если показатели стабильны, нет необходимости держать человека на операционном столе дольше необходимого. — Когда мы сможем увидеть Луку? — взволнованно спросила Анетт. — Наши врачи переведут его в палату и обеспечат постоянным наблюдением и уходом. Если показатели не ухудшатся, Вы сможете увидеть его завтра утром. — Но… — Никаких «НО». Луке сейчас нужен полный покой. Своим эмоционально нестабильным фоном вы можете только ухудшить ситуацию. Дайте организму вашего сына восстановиться, если не хотите снова видеть его на операционном столе, — врач был непреклонен. Марсель успокаивающе приобнял жену за плечи. Глядя на них, Элиотт почувствовал, как сильно ему не хватает объятий его синеглазого мальчика. — Любимый, вернись к нам, — взмолился Демори. Воскресенье 09:00. Было страшно входить в палату. Анетт с большим трудом удалось уговорить врача, и тот разрешил Элиотту пойти вместе с ними. Когда они вошли, Демори забыл, как дышать. На кровати лежало нечто в бинтах и трубках, окружённое сложной и объемной аппаратурой. Врач предупредил их об этом, но слова даже близко не описывали, в каком ужасном состоянии находился Лука. Левая рука и правая нога парня были перебинтованы почти полностью и зафиксированы жуткими на вид штифтами; грудная клетка почти не видна под несколькими слоями медицинской ткани, а жутковатые на вид провода тянулись ко всем конечностям. Они, по словам доктора, помогали отслеживать ритм сердца. Лицо Луки было мертвенно бледным. Казалось, будто он впал в кому, и уже никогда не проснется. Пока врач рассказывал о состоянии Лалльмана и дальнейшем плане его лечения, Элиотт вглядывался в лицо любимого и мысленно умолял его открыть глаза. Он помнил, как тонул в этой животворящей синеве. Глаза Луки всегда были разными в зависимости от настроения: задумчивыми, печальными, восхищёнными, радостными, мечтающими, любящими, но всегда живыми. Только когда его мальчик откроет глаза, Демори поверит в то, что он жив. В тот день Лука так и не открыл глаза. Воскресенье 09:15. Вернувшись в коридор, Элиотт вместе с Анетт поставили остальных в известность о состоянии Лалльман младшего. Потом пришла мысль о том, что всем необходимо сделать перерыв и вернуться домой. Какой бы дикой не казалась эта идея, они пообещали друг другу, что ради Луки приведут себя в порядок, поедят, поспят и вернутся к вечеру в больницу. Тогда прозвучала первая шутка от Базиля, что когда Лука проснётся, то не захочет, чтобы его окружали ходячие мертвецы. Воскресенье 21:00. Состояние Луки в целом не изменилось, но врача насторожило учащенное сердцебиение, поэтому медперсоналу было велено не спускать с пациента глаз. Прибывших родителей и друзей разместили по свободным палатам, ибо каждый из них категорически отказывался покидать больницу. Понедельник 07:00. Анетт и Марсель выгнали всех в школу, пообещав держать в курсе событий и передать привет сыну от каждого поимённо, когда тот проснется. Элиотт, естественно, никуда не ушел. Им снова разрешили провести несколько минут в палате. Бинтов и проводов меньше не стало, но скулы Луки явно начали окрашиваться в оттенки здорового румянца. Демори подумал о том, что обязательно купит ярко-розовые бутоны, когда любимый вернётся к нему. Вторник 17:35. Люсиль попыталась поговорить с Элиоттом, но парень был категорически против покидать больницу и смотрел на девушку взглядом разъярённого волка. В итоге девушка сдалась и оставила Демори в покое. Состояние Луки не изменилось. Среда 22:00. Элиотт лежал на полу и захлёбывался собственными слезами. Марсель сдерживал парня, как мог, но тот вырывался из рук мужчины и готов был следовать за врачами по пятам. Утром состояние Луки заметно ухудшилось: аритмия вышла из-под контроля, и врачи забрали парня в реанимацию, чтобы в экстренном случае провести операцию на сердце. Элиотт, узнав это, испытал боль, сравнимую с той, что возникает, когда скальпель вонзают в грудную клетку без наркоза и достают с его помощью содержимое по кусочкам. Парнем овладел дикий страх, заставивший истошно кричать: — Вернись, прошууу… Не умирай… Не бросай меня, — до тех пор, пока ему не вкололи успокоительное. Четверг 14:00. Выяснилось, что аритмию вызывала аллергическая реакция на обезболивающее, которая проявилась после переливания. Когда дозу морфия уменьшили, сердцебиение Луки пришло в норму. Демори показалось, что количество бинтов на теле его мальчика значительно уменьшилось, но медсестра лишь посмеялась над ним, сказав, что всё дело в правильной перевязке. Пятница 20:27. Элиотт бежал из последних сил. Он должен был успеть — от этого зависела вся его жизнь. Как никогда парень жалел, что не захватил денег на такси, покидая квартиру. Что будет, если он не успеет? А это уже было не важно! Анетт написала ему в сообщении, что Лука очнулся! Пятница 20:49. Тело дрожало, как никогда в жизни. Даже при самом сильном эпизоде Элиотта так не колотило. Парню казалось, что по сравнению с тем, что пережил Лука, его биполярное расстройство — это не серьезно. Он летел к палате на крыльях любви и навстречу своей судьбе. Столкнувшись с Марселем в коридоре, Демори притормозил буквально на несколько секунд: — Я вышел, чтобы попросить хорошую дозу успокоительного для Анетт, иначе она там всё утопит в слезах. Иди, он ждёт тебя, — яркая улыбка омолодила посвежевшее лицо мужчины. Когда Элиотт вошёл в палату, то увидел склонившуюся над кроватью женщину, нежно поглаживающую сына по волосам и шепчущую что-то своим приятным голосом. Она скорее почувствовала присутствие Демори, чем увидела. — У меня для тебя сюрприз, — почти промурлыкала Анетт, целуя сына в лоб. — Думаю, кое-кто очень хочет увидеть тебя, — сказала она Луке. Демори не мог заставить себя сделать и шагу к кровати. Анетт, заметив неуверенность в серых глазах, немного изменила свое положение так, чтобы Лука смог увидеть парня. И только когда Лалльман устремили свой пронзительный взор на него, Элиотт ощутил, что жив. Контраст был настолько разительным, что передать словами этот состояние было невозможно. Демори почувствовал, как внутри разгорается тепло, а его самого наполняет неземное чувство восторга и кристально чистой любви к этому замурованному в бинты и до сих пор обложенному разными проводами и трубками человеку. Его Лука смотрел на него своими невозможными глазами, и только это имело значение. Элиотт подошёл к кровати, осторожно взял в руки незабинтованную ладонь Лалльмана и легонько сжал её, тихо шепнув: — Привет! Луке явно было тяжело говорить. Его глаза наполнились слезами, как будто на драгоценных камнях собрались капельки предутренней росы. Элиотт услышал ответный шёпот: — Я нашёл тебя! — Тише, мой ёжик, тебе нельзя расстраиваться! Лука, насколько ему хватило сил, сжал сильнее ладонь Элиотта в своей и прохрипел: — Останься со мной. Демори улыбнулся своему мальчику самой солнечной улыбкой и, оставляя на содранных костяшках почти невесомые поцелуи, пообещал в ответ: — Малыш, я буду здесь, когда ты проснёшься. Поудобнее разместившись в кресле и наблюдая за тем, как Лука медленно засыпает, Элиотт осознал, что именно в этот миг он, словно феникс, восстал из мертвых.