Дышать больно

♪Hozier - Take me to church

Решение совета ООН никто оспаривать не стал. Кроме самих приговоренных конечно же, но только кто их будет слушать? Живые трупы. Шаблонные извинения, соболезнования родным и близким оказавшихся в зоне поражения, и такой успокаивающий равнодушный голос, кому это всё нужно? Те, кому не повезло оказаться здесь, и без этого всего обречены на смерть, а везунчикам и дела не должно быть до всех этих людей, лишь бы ядовитое облако не дошло до них. Смазливое личико девушки репортера из телевизора покрылось паутинкой из осколков экрана маленького телевизора когда Джеймс ударил по нему битой. Программа все ещё продолжала идти, но второго удара уже не выдержала. — Они меня достали — будто бы оправдываясь перед самим собой, Баки откинул биту в сторону и беспомощно сполз по стене на пол. На экране телефона появился входящий от Стива. Он уже ехал к нему. Всего-то авария на АЭС, всего-то сумашедшая доза радиации для каждого жителя города как подарок к хэллоуину, всего-то решение изолировать зону поражения и лишить сотни тысяч людей шанса на спасение. Только вот пузатые дяденьки на дорогих машинах и чиновники со своими семьями покинули город в первую очередь и без особых проблем. Невероятно, касты в двадцать первом веке, все решает твой статус и толщина шелестящей пачки во внутреннем кармане пиджака. Таких эвакуируют без проблем и сейчас лечат от лучевой болезни в лучших клиниках, хотя чтобы она развилась, надо было как минимум двое суток еще дышать зараженным воздухом. А вот таким как Стив и Джеймс остается только вдыхать сотни микрорентген и пытаться дожить до следующего дня. Отбросы. Они должны стоять сами за себя, иначе никто не постоит. Джеймс отчаянно колотил кулаками стену больничного коридора, отказываясь принимать услышанное. Они обречены. Они не смогут прожить долгую счастливую жизнь за границей, они не смогут завести белую кошечку и рыжего кота, они никогда не навестят родителей Стива в Норвегии. Никогда. По выкрашенной в желтушный цвет стене медленно побежали кровавые дорожки, когда Стив оттащил Баки от несчастной стены и прижал к себе — Что они тебе сказали?.. —Мало чего утешительного. Тебе выдали маску защитную, тебя не сильно потрепало, так как живешь далеко от всего этого поэтому от неё есть смысл, хоть воздухом нормальным дышать будешь... Мне уже вряд ли что-то поможет, но утешают тем, что у меня здоровье крепкое, ещё потяну какое-то время. — Стив старался говорить об этом как можно спокойнее, будто бы это что-то меняло, но самому было безумно больно. Ответа не последовало, только тихий всхлип, только разбитые в кровь руки Джеймса крепко сжали его толстовку на груди. Никто в полупустом коридоре не обращал на них внимания. Каждый здесь был абсолютно таким же. Таким же убитым ☢ Какие плюсы можно извлечь из того, что ты оказался обреченным на смерть от лучевой болезни в изолированном от мира городе? Ну, теперь не надо объяснять причину своих прогулов в университете, не надо оплачивать счета, можно не бегать от полиции, просто её теперь нет. Стив не говорит слова против когда ты со своей битой врываешься в обшарпанный, но относительно целый магазинчик просто чтобы украсть алкоголь. Полная свобода действий Минусы? Всего-то скорая и неминуемая смерть, такой пустяк. А вот тот факт, что любимый человек умрёт раньше тебя, это уже страшнее. Да и сложно придумать что-то страшнее этого. Стив следит чтобы Джеймс оставался в маске как можно дольше, просит оставлять её даже на ночь и позволяет снимать только чтобы баки мог поесть и почистить зубы. И чтобы целовать его, так воровато, будто бы кто-то смотрит и снова заставлять надеть маску. Роджерс хочет чтобы Баки жил как можно дольше. Баки снимает маску сразу же, как пропадает из поля зрения Стива, потому что он не хочет видеть его смерть. Младший старается пропустить через себя как можно больше ядовитого воздуха, лишь бы болеть так же сильно как Стив, лишь бы умереть с ним в один день. Другого повода жить у него нет. Они сидели на крыше дома Барнса, допивая искусственный ром, тот самый, который Баки удалось без особых проблем вынести из магазина. С высоты десятого этажа можно было увидеть, как авария повлияла на город. Три дня. Ровно три дня население удерживалось на плаву. На четвёртый день начались серьезные беспорядки, на пятый группировки основных районов развязали настоящую гражданскую войну, втянув туда все оставшееся население, а к десятому дню наступила полная анархия. Всего десять дней, и город превратился в типичную картину кино про апокалисис. Десять дней и все вокруг выглядит так, будто умерло десятки лет назад. Они сами себя убили, даже зачистка со стороны других стран не понадобилась. Так просто... — Знаешь, а мне даже нравится это новое небо. Оно похоже на виски. Как ты думаешь, в аду небо такого же цвета? —Говорят, что в аду нет неба — Стив отпивает рыжеватую жидкость прямо из бутылки — Надеюсь что мы об этом никогда не узнаем. Баки молча кивает. Страшно говорить о том, что неминуемо близко. Небо на протяжении всех десяти дней было янтарно-рыжего оттенка и нависало так низко, что казалось, будто до него можно дотронуться рукой. Это было бы красиво, если бы не тот факт, что до конца своих дней придется созерцать только этот цвет и что чистого голубого неба уже не увидеть. Никогда. Нигде кроме глаз Стива. В этих нежно голубых глазах, в этом взгляде, в котором сосредоточена вся любовь этой вселенной, в нём можно было увидеть то самое небо, дающее надежду на новый счастливый день. В глазах Баки старший видел Океан. Синий, глубокий, полный любви, только другой, любви, перемешанной с невыносимой болью. Они всегда подолгу смотрят друг другу в глаза, потому что не хотят видеть происходящее вокруг, потому что не хотят мириться со своей новой короткой жизнью. Стив ругается когда видит у баки темные круги под глазами, такие же как у него, очередное последствие сильного излучения, круги появятся независимо от того, сколько ты спишь. На самом деле, Джеймс просто не спит по ночам, он следит за сердцебиением Стива, он боится уснуть, потому что утром оно может остановиться навсегда. Через какое-то время Баки все-таки начинает спать, попросту не выдерживая столько часов без сна, только вот пятна под глазами никуда не исчезают. Он болеет почти так же сильно как Стив. —Ты дрожишь. Пошли вниз, не хватало тебе простудиться — Стив кладет руку на плечо Баки. — Тебе надо согреться. И поспать — Как скажешь — Баки полностью согласен со словами Роджерса, выпитый алкоголь только какое-то время спасал от холода, сейчас же на улице было просто невыносимо. Пустая бутылка разбивается на сотни осколков когда её с размаху кидают о бетонную поверхность. Наверное, точно так же политики кинули одинокий город в когтистые лапы радиации, разбив жизни живущих там людей. Ледяной октябрьский ветер треплет отросшие волосы Джеймса , откидывая спутанные пряди назад. Сегодня вечером Стив нарисует его таким и оставит подпись в уголке листа "Баки♡" ☢ Принятие? Маленький апокалипсис пошёл городу на пользу: хотя бы практически полное отсутствие людей на улицах уже заставляло радоваться этому взрыву, чего уж говорить о потрясающей атмосфере, которую буквально скопировали из компьютерной игры, разве что в реальности вместо монтировки была бита, но это такая мелочь. Они гуляли по пустым улицам держась за руки. В другое время за такое их могли бы просто прибить, но сейчас заниматься этим практически некому, да и вряд ли бы кто-то хотел связываться с Баки, который своей битой избил какого-то авторитетного криминального парня, решившего доебаться до Барнса в тот день когда у него было плохое настроение. Вряд ли оно у кого-то будет хорошим если начать угрожать человеку при этом размахивая ножом... Баки резко останавливается, крепче сжав холодную руку Стива. Первую секунду он наверняка думал что младшему стало плохо, но на вопросительный взгляд голубых глаз он ответил: — Хочу покататься. —Ты хочешь чтобы мы взяли и угнали чужую машину? Баки, это же.. — Глупости. Кто сейчас будет считать сколько машин у кого угнали, мы же теперь полностью свободны. — Джеймс не даёт договорить, подходя к ближайшей машине и разбивая стекло у водительского кресла — Ты маленький злодей, Баки — Стив смеётся, целуя Барнса в висок — Ладно, попробую её завести. Стив возится с проводами, пока Джеймс уходит как можно дальше от него и оперевшись на ближайший столб срывает маску, выплевывая содержимое своего желудка. Сильная рвота уже должна была уступить более серьезным последствиям, но почему-то Баки продолжало тошнить, будто бы эта маска реально помогала. Тихое гудение работающего двигателя заставило Джеймса улыбнуться: у Стива получилось завести машину. Если бы не маска, Стив бы сейчас видел как Джеймс улыбается, искренне как никогда. Он ехал закинув ноги на переднюю панель, стекло было опущено до упора и мягкий ветер дул прямо в лицо. Сейчас, когда они, влюбленные друг в друга, мчат на угнанной машине непонятно куда, не соблюдая правила, а на заднем сидении лежит бита, Баки вспоминает тот фильм про безумную девчонку с цветными хвостиками и её возлюбленного. Они были так же влюблены друг в друга и кажется тоже обречены на смерть. Тот фильм они со Стивом смотрели вместе, посреди ночи, лёжа на полу и скорее были увлечены друг другом, чем самим фильмом. Они были так наивны и полны жизни, и совершенно не думали о чем-то плохом. Ещё в тот день Стив сделал ему предложение. Это не было похоже на классическую романтическую историю с розами вокруг, красивой музыкой и красной бархатной коробочкой. Но для Баки это было куда красивее и живее любой самой романтичной истории. Было лето, Джеймс отмечал свой выпускной, он пораньше сбежал от ненавистных, терпеть уже бывших одноклассников к Стиву, который ждал его после пар. — Не могу поверить что все это наконец-то закончилось — Баки снимает пиджак и ослабляет узел на галстуке. — Директор заставила меня танцевать с Кимберли, видишь ли у неё не было пары. Это было просто ужасно, она постоянно сверлила меня взглядом, и вертелась рядом со мной пока я не ушёл. — Ты просто нравишься ей, Бак — Стив озвучил самую простую истину, она была неравнодушна к Барнсу ещё со средней школы, но этого не замечал только сам Баки — Исключительно её проблема — Баки кажется не был этому удивлён. Да и не до этого ему сейчас было, все-таки он наконец-то выпустился из школы и собирался провести весь день со Стивом — Какие новости? — Родители навсегда уезжают в Норвегию. Не волнуйся, я здесь остаюсь пока образование не получу — они пошли в сторону набережной — нас с тобой кстати зовут погостить, пока ты будешь ждать зачисления в универ. Ты же не был в Норвегии? —Ни разу... — Баки мечтательно улыбнулся. Побывать этим летом вместе с любимым человеком в прекрасной стране, похоже это предел мечтаний. На набережной было безлюдно и немного прохладно. В качестве пледа, который обычно стелят на песок, послужили пиджак Джеймса и рубашка Стива. Волны мягко обнимали песочный берег и растворялись с тихим шумом, но уже через несколько секунд возвращались обратно. Это успокаивало. Солнце только-только начало прятаться за горизонт, окрашивая небо в малиновый цвет. Баки лежал на коленях у Стива, подняв руки к небу. — Знаешь, а мы ведь получим дипломы, порадуемся какое-то время... А что дальше? — Барнс часто заводил разговоры на эту тему, даже не понимая зачем. — Дальше мы уедем... Далеко, и навсегда. Подальше от этого города. Заведем кота... — И кошечку — Баки перебивает, но тут же замолкает — ...И кошечку, обязательно. Мы будем вместе всю жизнь — Стив улыбается, убирая прядь волос с лица Баки — Правда?.. — Баки — Стив берет левую руку Джеймса в свою — Я не буду тебе врать. Я слишком сильно люблю тебя и хочу быть с тобой всю жизнь. Барнс смотрит на свою руку, на только что одетое Стивом серебряное кольцо с изящной дорожкой сапфиров на безымянном пальце. Баки говорил что не любит золото, и Стив это запомнил. Баки говорил что ему нравятся сапфиры, а Стив отвечал:"твои глаза цвета сапфиров", заставляя младшего смущенно улыбаться. В этом кольце кажется была сосредоточена каждая важная для Барнса деталь, и в первую очередь любовь Стива. Он готов был заплакать. Баки потянулся к старшему за поцелуем. — Ты не ответил — Я согласен Взглянув на кольцо, Джеймс грустно вздохнул: раньше было легко и беззаботно... Поставив ноги обратно, он увлекся пейзажем за окном. Стив закашливается, едва не теряя управление, но вовремя приходит в себя, возвращаясь с тротуара на дорогу. На ладони остаётся кровь, и он конечно скрывает это от Джеймса. Младший кладет руку на плечо Роджерса и поворачивается к нему. — Стиви..? Ты как? — Просто закашлялся, все хорошо, Баки. — Стив улыбается уголками губ Баки знает что это не так, прекрасно знает, но все же ничего не говорит в ответ, вместо этого снимает маску, украдкой целует Стива в щеку и сразу возвращает маску обратно, её нельзя снимать надолго когда это видит старший. Они оба прекрасно понимают что радиация это самое безобидное что с ними происходит. От радиации небо не становится оранжевым, от её влияния выходят совсем другие симптомы, люди не готовы кидаться друг на друга просто так, а если случается авария, жителей спасают в первую очередь, как это было а в том советском городке, и естественно не изолируют весь город от мира, оставляя людей умирать. Дело в другом, и куда страшнее, но каждый не хочет озвучивать свои мысли, только потому что это ничего не изменит. Просто нужно прожить эти дни так, как хочется им. —Стив, давай остановимся... Тут красиво Небольшой сквер с кленовыми деревьями в конце октября выглядел безумно красивым со всеми этими рыже-красными коврами из листьев, на которых прямо таки хочется поваляться. Баки выбегает из машины, едва она успела остановиться. Маленький кусочек прошлой жизни с букетами из листьев, прохладными безветренными вечерами и долгими поцелуями, на мгновение вернулся к ним. Вся разруха ушла куда-то далеко, они за пределами её досягаемости, хоть и это буквально на одно мгновение... Весь бензин ушёл на бессмысленные катания по городу, и до дома пришлось идти несколько километров пешком. Баки уснёт раньше Стива, в его футболке, завернувшись в мягое одеяло. Сегодня вечером Роджерс нарисует его таким и спрячет между страницами скетчбука кленовый лист. ☢ Сырая ржавая листва едва слышно похрустывала под ногами. Убирать последствия поздней осени с дорог и тротуаров некому, и теперь весь город был покрыт одеялом, подобным тому, которое появляется зимой, только рыжим. Отражение неба. — Куда мы идём? —Сейчас поймёшь. — Стив чуть крепче сжимает руку Баки Такая картина могла бы напоминать глупую книгу о любви, где все происходит на фоне заснеженного кафе с жёлтыми гирляндами и деревянными столиками, спрятанными за белыми скатертями, в таких книгах витает аромат корицы, а солидный мужчина держит за руку главную героиню и шепчет ей слова любви. На фоне общего идеализма такая деталь, как держание за руки, делает Роман чересчур приторным, и заставляет читателя захлопнуть книгу, не оставляя закладки. Сантименты. Здесь все по-другому: вместо уютных и тёплых кафе - заброшенные серые здания, вместо корицы, украшавшей взбитые сливки - жгуче-горький воздух, он отравляет организм все сильнее с каждым вздохом, но не дышать тоже ведь не получится... Они держатся за руки в попытках согреть друг друга, потому что их не согреют идеальные кафе на идеальных улицах в идеальной стране, они держатся за руки потому что хотят напомнить о том, что они есть друг у друга, держатся за руки потому что понимают - совсем скоро они расцепятся навсегда. — Стив, ты серьёзно? — Джеймс удивлен, но рад этой затее. Зрачки чуть расширились, а под маской появилась улыбка Конечно. — потянув Баки за руку, Стив вошёл в здание. Они оказались в относительно старом здании, которому было лет пятьдесят, возможно больше, оно было разбито на офисы, каждый этаж принадлежал определенной организации, небольшие кабинеты, в которых когда-то сидели офисные мышки в белоснежных блузках без единой складки и старательно что-то печатали в компьютерах, теперь были пусты, а ветер, что-то насвистывая, потрошил кипы бумаг через открытые окна. На самом первом этаже располагался загс, куда и привел Стив Баки. Лавочки для гостей были перевёрнуты, легкий белый тюль валялся на полу, и был уже не таким белым как раньше. Алая ковровая дорожка все еще держала планку, хоть и была потрепана. Сколько шлейфов она повидала? Сколько отцов счастливых невест вели любимых дочерей по ней к месту регистрации? Ветеран. Барнс проходится по помещению, подбирая с пола первую попавшуюся бумажку, начинает читать вслух: — В этот торжественный момент два одиноких парусника в океане жизни отправляются в долгое плавание по теплому течению под названием семья, пускай молодых минуют бури и шт... — Баки прерывается, резко закашливаясь и едва успевая снять маску. Приступ проходит через несколько секунд, Джеймс откидывает листок с речью в сторону, он запачкан кровью, и каких-то слов теперь не разобрать. Стив что-то ищет в маленьких ящичках за кафедрой, чудом оставшейся целой, Баки смотрит на своего жениха, облокотившись на стойку. Как-то не верится, что скоро они будут женаты, практически по-настоящему... Джеймс снимает своё кольцо, кладет его на кафедру рядом с кольцом Стива. Тоже серебряное, только с голубыми фианитами и гравировкой на внутренней стороне кольца, надпись "люблю " - подарок от Баки. Рядом с кольцами остаётся маска Барнса, он хочет чтобы Роджерс видел его улыбку на протяжении всей "церемонии". — Подожди! — Баки срывается с места, когда все бумаги уже подписаны, сбивая с толку Стива Подняв с пола тот самый тюль, точнее, его часть, Джеймс накидывает его на голову как фату и возвращается обратно. Они улыбаются как подростки, убежавшие с уроков, они абсолютно счастливые. Стив заботливо вернул кольцо на безымянный палец Баки, затем Джеймс одевает кольцо на палец Стива . Последнее официальное действие перед поцелуем. Роджерс немного согревает дыханием практически засохшую печать, глубок пара моментально растворяется в воздухе, Джеймс только тогда понимает что все это время они находились в жутком холоде. Два бледно-голубых штампа появляются в их паспортах. Они семья. Теперь официально. Последний шаг Стив снимает импровизированную фату с Баки, Они берутся за руки, заглядывая друг другу в глаза. Чистое небо. Бездонный океан. Они нашли всё друг в друге. — Вместе до конца — Вместе до конца Глаза Баки едва заметно блестят, он тут же закрывает их когда они со Стивом сливаются в поцелуе. Пока смерть не разлучит их. ☢ Баки выцарапывает своё имя рядом с именем Роджерса на старом темно-зеленом замке ржавым гвоздем, найденным на крыше. Замок тоже был найден на крыше, он висел на петле, прикрученой к двери, которая вела на этажи соседнего подъезда. Идея сделать "замочек любви" пришла в голову Стива. Наивный символ вечной любви для кого-то, для них - прощальный поклон. Неожиданно ранний ноябрьский снег спрятал под своим белоснежным сиянием надоевший до ужаса ржавый ковер из листьев, теперь картина вокруг выглядела не до такой степени унылой. Джеймс со дня свадьбы больше ни разу не надевал маску, Стиву он говорил что от неё больше нет пользы, но на деле, как мог приближал день своей смерти ко дню смерти Стива. Гуляя по крыше, Баки закидывает голову к небу, хрупкие снежинки оседают на пушистых ресницах, очерчивают линию скул и не тают в этот же момент. Долго-долго морозят кожу и только спустя время превращаются во влажные дорожки. Так больно дышать. Стив хотел бы сегодня вечером нарисовать Баки, только вот выронил скетчбук по дороге на крышу, а обратно он уже не вернется. Каждый вдох заставляет кашлять кровью. Джеймс возвращается к краю крыши, садится рядом со Стивом. Ничего не говорит, потому что говорить больно. Стив накрывает своей ладонью руку Баки, обычно тёплая, сейчас она обжигала своим холодом, так же как и рука Стива. Они вместе защелкивают замок на бесполезном парапете у края крыши. Навсегда Перешагнуть через парапет совсем несложно, стоять в шаге от конца несложно, смотреть в любимые синие глаза сложно. Это слёзы или умершие снежинки? Стив стоит спиной к краю, будто стараясь отговорить Баки от этого. Дышать больно. Обняв одной рукой за талию, другой за плечи, Роджерс прижимает Барнса к себе. Глаза Стива - все то же нетронутое небо, все так же невозможно оторвать взгляд. Пускай это последнее что Баки будет видеть, он согласен. Обнимая в ответ, он привстает на носки. Губы все ещё тёплые, жалко что остывают слишком быстро. Последний болезненный вздох самый глубокий, чтобы как можно дольше можно было целовать свою половинку, чтобы хватило на все десять этажей полёта. Баки отталкивается... Стив был неправ, ада не существует. Дышать так легко ☢ Счетчик гейгера тревожно щёлкал в вечерней тишине, отчаянно пытаясь предупредить своего владельца о смертельной дозе радиации, и что если прямо сейчас не покинуть эту зону, то жизнь может прерваться в самое ближайшее время. Старый приборчик жутко барахлил, и скорее больше был атрибутом для придания атмосферы, да и не проблема теперь радиация, тем более когда на тебе специальная защита. Спустя столько лет, это место стало своего рода легендой, новым титаником. Только спустя десятилетия была рассказана история этого города, настоящая причина смерти сотни тысяч людей. Всего-то человеческая глупость, причина всех бед на этой земле. "На территории города находилась скрытая военная база, замаскированная под АЭС, что отчасти было правдой. Двое энергоблоков действительно выполняли своё предназначение, в то время как остальная часть постройки была отведена под секретную лабораторию, где проходили разработки нового химического оружия. Исходя из заметок, найденных самоотверженными искателями истины, можно понять, что оружие должно было поражать весь организм, в первую очередь заставляя переставать работать дыхательную систему, отчего человек постепенно засыпал навсегда. Болезнь легко передаётся от одного человека к другому, и таким образом, если человек покинет территорию поражения, он случайно сможет уничтожить ещё пол мира.Такая смерть наступает в течении суток." Статья, написанная год назад, когда самая первая экспедиция посетила реактор в поисках заметок, объясняющих причины взрыва, а нашла кое-что более интересное. "На протяжении стольких лет от нас скрывали правду, как выяснилось, причиной смерти целого города стал не взрыв на АЭС, а неудачное тестирование разработанного химического оружия, которое к тому же было недоработанно, что привело к ужасным последствиям. Подробности самой аварии все ещё неизвестны, но ясно только то, что в купе с радиацией неудачная разработка ученых обрекла жителей всего города на мучительную смерть. Целый город оказался поражен неизвестной ранее науке инфекцией, отчего пришлось изолировать всю территорию от населения других городов, которые, к счастью, находились далеко от места аварии." Очередная заметка из интернета, которая раснеслась по всему миру. Теперь каждый знал правду и хотел знать подробности. Целые группы сталкеров посещали мертвый город с целью найти дневники, заметки, сообщения людей, которые продолжали доживать свои дни в ядовитом облаке. Нужны были сведения о том, как именно умирали люди, как сильно страдали и сколько времени протянули. Мерзко, но за эту информацию хорошо платили. Но куда сильнее ценились другие артефакты. Письма родным, альбомы с рисунками, фотографии, все, что указывало на жизнь после аварии. Что указывало на то, что люди сохраняли свою человечность до последнего, продолжали любить друг друга и заниматься любимыми делами. Люди хотели видеть эмоции, испытать их, переживать те страшные дни вместе с теми, кто давно уже умер. Такие вещи на аукционах забирали с руками. Практически все квартиры в многоэтажном доме были заперты, что без отмычки, либо физической силы и тяжелого предмета, попасть туда было невозможно. Особенно если ты одиночка без особой силы. Тогда сталкеру ничего не остается, как подниматься выше и выше, пока на одной из ступенек не окажется одна интересная находка. Сталкер осторожно поднимает с лестницы чей-то скетчбук. Пожелтевшие страницы все еще оставались достаточно прочными, и главное, сохранили на себе свои рисунки. С осторожностью, с которой держат на руках младенцев, он раскрывает альбом, оказываясь на первой странице, где аккуратным почерком выведена надпись в верхней части страницы:"Тебе, любимый Стиви, за то что ты просто есть. Ненавижу тебя меньше всех (Люблю). Баки". Пролистав дальше несколько страниц, становится грустно. Судя по подписям, на рисунках изображен Баки, тот, кто подарил художнику этот скетчбук. Они наверняка проводили последние дни вместе и не хотели прощаться с жизнью, потому что еще столько всего не успели... Можно будет продать его за кучу денег, настоящая удача. Сталкер помещает находку в специальный пакет, убирает его в рюкзак и идёт дальше, на крышу. Сегодняшний день довольно прохладный, но безоблачный и солнечный. Небо голубое и приветливое. Фотографии и записи из найденных дневников говорят о том, что небо после аварии было рыжим, но сейчас оно чище чем где угодно. Сталкер подходит к краю крыши, осматривает мёртвый город, который сейчас как на ладони. О нём не забудут никогда, его будут помнить вечно. Он - новая мировая война, новый Леонардо да винчи, он легенда. Взгляд падает на старый замок, висящий на парапете. Осматривая его, сталкер замечает глубокие царапины на металле:"Стив+Баки ∞" На подобном можно заработать целое состояние, трагичная история любви, замочек, закрепленный на прощание, ещё и тот скетчбук, который явно пренадлежит тому, кто повесил здесь этот замок, все это безумно понравится богатым любителям таких историй. Но сталкер так и оставляет замок висеть на месте, потому что знает, что это было слишком важно для кого-то, чтобы просто быть продданным. Это символ вечной любви. Даже после смерти. Любовь не умирает