…
Проснулся, словно по щелчку — сразу, рывком. Ну да, так мне и обещали, когда укладывали спать в палате с помощью заклинания. Я поворочался на немного тесноватой кровати, устраиваясь поудобнее. Бок до сих пор холодило после втирания какой-то мази, вызывая заодно лёгкое ощущение онемения. Подействовало, кстати — почти не болит. Потому и предложили поспать несколько часов, пока эта штука не начнёт работать. Вообще, посещение травматологии запомнилось слабо: вся эта возникшая вокруг меня круговерть отложилась в памяти отдельными кусками. Снаряжение и сумки, чтобы не мешались тут, отдал Твайлайт, которая после предупреждения, что это вопрос не на полчаса, отправилась домой. Затем была широкая, почти квадратная, каталка для лежания на боку и само отделение травматологии, где в мою сторону тыкали кристаллами, светили рогами и деловито хмурились. Там же мне обработали лоб и втёрли в бок какой-то густой крем, после чего отправили в палату поспать пару часов. В общем и целом, ничего слишком серьёзного со мной не случилось — обошёлся лишь ушибами. А всё благодаря Тие, как ни странно — её лечебное заклинание, которое она в последний раз накладывала на меня позавчера, до сих пор работало, подлечив мои вчерашние повреждения и, таким образом, сделав последствия сегодняшнего ДТП менее тяжёлыми. Арм не исключал для меня даже вероятности, в противном случае, поселиться в этой палате надолго… Блин, ума не приложу, чем мне долги принцессе возвращать после всего того, что она для меня сделала… С щекой, правда, Брокен помочь уже не мог, отправив с этой проблемой к стоматологу. Но только после того, как я спокойно посплю, не мешая своей беготнёй действовать лекарству! Я усмехнулся. Стоило докторам попасть в привычную стихию исцеления ближнего своего, как они — не все, но большая часть — постарались забыть про то, какая Лунная Пони страшная и взялись за работу. Хотя некоторая дистанция ими всё равно соблюдалась: обращались вежливо и обходительно, даже с некоторой опаской, постоянно предупреждая перед применением заклинаний, что это не нападение, что они не собираются причинять мне вред и описывая, какие примерно ощущения их действия могут вызвать. Заодно, кстати, мне также было рекомендовано обследоваться у них тут — провериться на наличие ещё каких-либо проблем, медкарту нормальную завести… Отказываться я не стал — сам об этом с утра подумывал. Лишним не будет, да и времени, как мне пообещали, много не займёт: даже с учётом этого обеденного сна до вечера вполне должен управиться, как мне сказали… — ТЫ-Ы!!! — вернуло меня в реальный мир яростное восклицание. Ну да, палата на четверых, а когда меня сюда привели, одна койка была кем-то занята — сосед крепко спал, завернувшись в одеяло с головой. Тогда ещё, помнится, мимоходом подумал о том, как он на меня отреагирует… Я повернулся к, как стало ясно по голосу, соседке, уже смутно догадываясь, кто, кроме меня, может лежать в палате травматологического отделения. С соседней кровати на меня зло глядела перемотанная бинтом поперёк тела Рейнбоу Дэш. Вот так встреча, блин… — Я, как ни странно. Ну что, можешь поздравить себя: тебе, пусть и не единолично, удалось отправить меня на больничную койку, — криво усмехнулся я. — Удивительно, что злодейку вообще взялись лечить, — презрительно фыркнула Дэш. — Мне тоже, — преувеличенно серьёзно кивнул я. — Ты зачем-то напала на меня, избила… Действительно странно, что тебя лечить взялись, злодейка. — Ты!.. Ты!.. — задохнулась от негодования пегаска. — А что, нет? — выгнул бровь я. — Селестия, знаешь ли, так долго мне рассказывала про дружбу, про гармонию… Я ей почти поверила даже. И при первой же встрече с пони за пределами дворца на меня напали. Браво, ты ярко продемонстрировала мне, что все эти россказни про дружбу бита ломанного не стоили. Принцесса будет тобой довольна. — Я спасала от тебя пони! — набычилась Рейнбоу. — А я её била? Я на неё хотя бы голос повысила? — демонстративно закатил глаза я. — Ты схватила её телекинезом! Я всё видела! — упрямо гнула своё радужногривая. — Тогда ты видела и то, как на меня реагировали остальные. Как выяснилось, спросить дорогу без использования телекинеза такому внушительному аликорну, как я — невозможно, — добавив в голос чуть пафоса, усмехнулся я. — Пф, — фыркнула пегаска, — все эти твои оправдания дурацкие… — Показались достаточно убедительными принцессе Селестии, чтобы даже выговора мне не сделать, — закончил я за кобылку. Та недоверчиво хмыкнула в ответ. — То, что наша принцесса решила почему-то тебя помиловать, не значит, что я тоже должна это делать, — высказалась она после небольшой паузы. — Дай только долечиться и я тебе припомню два треснувших ребра и запрет полётов на месяц! Но оглядываться, идя по улице, начинай уже сейчас. На всякий случай, — с кривой ухмылкой пообещала мне Дэш. Воистину, не рой яму другому — он и сам прекрасно справится! Нравится ей на граблях плясать? Мне повторить несложно, так-то — был бы повод… — Посмотрим, крашеная, — во всю пасть улыбнулся я дурной лошади, сдержав желание ответить на её угрозу своей. — Сама крашеная! — обиженно буркнув, чуть поспешно отвернулась к стене Дэш и принялась усиленно делать вид, что спит. Спокойной ночи, ага… Впрочем, долго скучать в одиночестве мне не пришлось: в приоткрывшуюся дверь протиснулась медпони — молодая земная кобылка с белой шёрсткой и бледно-розовой гривой. — З-здравствуйте… — робко поздоровалась она. — Мисс… Э-эм… Миссис… То есть… — втянула голову в плечи поняша. Я с интересом наблюдал, приподняв бровь. — Я имела в виду… Ох, извините, я… Это… — Не знаешь, как обратиться — обратись по имени, — решил я, наконец, прийти на помощь кобыле в беде. — Ох… Простите меня, пожалуйста! Я просто не хотела случайно вас задеть! — мило покраснела та. — Ничего, я понимаю ваши затруднения. К сожалению, мой старый титул «Её Величество королева Кошмаров, повелительница Эквестрии Найтмер Мун» больше не актуален, а нового мне пока не присвоили, — притворно вздохнул я, не удержавшись от шутки. — Поэтому, увы, приходится пока довольствоваться одним только именем. Медпони вздрогнула, румянец уступил место бледности, как ни странно, заметной даже на её белой шерсти. Рейнбоу нервно хмыкнула и, дёрнув крылом, тщательнее завернулась в одеяло. Я прикусил язык, обругав себя болваном. Ну блин, не могу я спокойно смотреть, как от меня по углам жмутся — так и тянет подколоть или потроллить, плеснув бензина в огонь! Не сдержался-таки… — Так что тебе нужно? — переключился я на конструктив. — А-а? Э-э… П-простите… Я лишь хотела сообщить, что к вам посетительница. Вы… Э-э… Сможете сейчас уделить ей немного своего времени? — Почему нет? — попытался пожать я плечами. — Зови. Медпони, коротко кивнув, поспешно скрылась за дверью. Интересно, кто бы это ко мне? Твайлайт или Пинки? Кроме них, вроде, некому… Вошедшую через несколько секунд пони я увидеть совершенно не ожидал. Не ожидал уже второй раз за день, кстати: в приоткрывшуюся дверь юркнула оранжевая пегасёнка, с авоськой яблок во рту. «Очень спящая» Дэш, по-прежнему лежащая ко мне спиной, развернула уши в нашу сторону, приготовившись погреть их на чужой беседе. Не знает, похоже, поговорку, что «любопытство коняшку сгубило»… — Привет, — с долей удивления поздоровался я с пегасёнкой. Та, подойдя к прикроватной тумбочке, привстала на дыбы и поставила на неё свою ношу. — Здравствуйте, Лунная Пони… Я это… Принесла тут немного яблок, вот. Они полезные, вы с ними быстрее поправитесь! — Да не стоило… — пробормотал я, плохо понимая, как на это всё реагировать. — Стоило! Мне кажется, так будет правильно, — взглянула на меня упрямая жеребёнка. — Спасибо… — я вовремя вспомнил, что имени кобылки мне никто не называл, поэтому, замолчав на полуслове, с ожиданием уставился на неё. — Скуталу, мисс Лунная Пони, — верно поняла мой взгляд оранжевая пегасёнка. Рейнбоу Дэш, за укрытой одеялом спиной которой я наблюдал краем глаза, дёрнулась, будто её ударило током и резко развернулась к нам. Чего это она? — Найтмер Мун, — представился я в ответ, протянув жеребёнке копыто, в которое та ткнула своим. — Спасибо, Скуталу. — Малая… Всё же ты… — раздался севший голос Дэш, которая каким-то потерянным взглядом уставилась на Скут. Теперь дёрнулась уже Скуталу. — Рейнбоу?! А… Э-э… Что ты здесь делаешь? — прижав ушки, нервно зачастила она. — Я-то? Я здесь теперь живу, две недели минимум! — взвилась пегаска. — После встречи с этой вот! — на меня презрительно кивнули. — А ты таскаешь ей яблоки, чтобы она, значит, «быстрее поправилась»! — голос Дэш звенел от обиды. Скут вся сжалась, закусив губу. Я думал, они не знакомы ещё! Но, судя по их реакции — ещё как знакомы, и Рейнбоу, мягко говоря, не понимает, почему вдруг её преданная фанатка пришла с гостинцами ко мне, но не пришла к ней! Бляха, да они же поссорятся сейчас насмерть… — Прости, Рейнбоу! Я… Я правда не знала, что ты здесь! Я утром только вернулась, — принялась оправдываться пегасёнка. — Подожди, я сейчас тебе тоже яблок принесу! Я быстро… — Да не нужны мне твои яблоки! — в сердцах выкрикнула Дэш. — Ничего мне не нужно! — пегаска резко отвернулась к стене, вновь с головой замотавшись в одеяло. — Рейнбоу, прости, я же не… — робко подошла Скут к кровати радужногривой. — Уйди! — глухо донеслось из-под одеяла, резко оборвав оранжевую пегаску на полуслове. Скуталу медленно отвернулась. На жеребёнку было больно смотреть — в глазах стояли слёзы, ушки были грустно прижаты к голове… Скользнув по мне каким-то потерянным взглядом, пегасёнка бессмысленно уставилась в пол. Захотелось как-то утешить её… Дверь распахнулась, и в палату бодрым шагом вломился Брокен Арм. — Здравствуйте, Найтмер! Мне сообщили, что вы уже проснулись. Как спалось? Как ваше самочувствие? Бок сильно болит? — засыпал бодрый понь меня вопросами. Скуталу беззвучно прошмыгнула в закрывающуюся дверь, словно её здесь и не было. Будь ты проклят, док! Не мог зайти через десять минут?! Твою мать, а……
Настроение после случившегося было ниже плинтуса, почему-то преследовало ощущение, словно эта ссора — моя вина. Я зло фыркнул — вот с хрена бы, а? Но едва не плачущая несчастная Скуталу всё не шла из головы. Да и яблочки она принесла просто высший сорт — с наслаждением слопал их после визита к травматологу… Арм, пробиваясь через отвратное настроение и односложные ответы, опросил меня, бегло осмотрел и пригласил проследовать в его кабинет. Там, закончив обследование, он и распрощался со мной, выдав рецепт на мазь и наказав снова зайти через три-четыре дня. Дальше по плану у меня был визит к зубному и обход ещё нескольких врачей в рамках медосмотра. Я, вздохнув, двинулся вверх по лестнице. За мыслями, провожая равнодушным взглядом шарахавшихся от меня пациентов и некоторых врачей, я и добрался до кабинета местного зубодёра. Очередь к нему если и была, то при моём приближении рассосалась по коридорам и кабинетам с глаз долой, так что я спокойно подошёл к двери и тактично постучал. — Войдите! — раздался из-за двери голос какого-то молодого жеребца. Я последовал приглашению. В кабинете за столом сидел нежно-розовый единорог с ядовито-зелёной гривой — убийственное сочетание — и что-то писал. В углу стоял ложемент с упорами под голову и медицинской «люстрой», явно приспособленный для лежания на боку. Логично, в общем — поза достаточно удобная и голову прямо позволяет без напряга держать. Понь, тем временем, закончил писать и, вбросив перо в чернильницу, поднял взгляд своих зелёных, в цвет гривы, глаз на меня. По моментально расширившимся от ужаса зрачкам я сразу понял: не поладим. — Мама… — сдавленно проронил тот и, резко подавшись назад, кувырнулся с табуретки на пол, вызвав у меня смешок. — Спокойно, уважаемый! — слегка придавил я его к полу телекинезом. — Мне всего лишь нужно… Рог единорога вспыхнул и в меня врезался светло-зелёный луч его магии. Результат отдалённо напоминал удар по рогу: несильная боль, сумбур в голове и ощущение ударной волны внутри. Концентрацию удержать не вышло, и освободившийся от моего захвата пони, вскочив, с пробуксовкой рванул мимо ошалело мотающего башкой меня к двери. — ЛУННАЯ ПОНИ! — раздался уже в коридоре его панический вопль. — БЕГИТЕ, ГЛУПЦЫ! Вот дурак, а! Специально же предупреждали всех… Ага, только вот этого добра молодца приметной раскраски там не было! А, ладно: бок под действием мази болеть почти перестал, так что сейчас я об этого паникёра настроение паршивое буду лечить. Сам напросился, хе-хе-хе… Я вышел из кабинета и бодрой рысью двинулся по коридору следом за воплями и паникой.…
Ф-фу, блин, повязали-таки буйного… Вместо весёлых догонялок получилась натуральная погоня с перестрелкой. Кто ж знал, что молодой единорог несерьёзной внешности — достаточно сильный маг? И при этом пугливый до изумления: он не просто испугался там слегка — он при виде меня натурально запаниковал. Останавливать потерявшего берега стоматолога пришлось, помимо меня, паре незанятых медпони да неразговорчивым товарищам из психиатрии. Нет, поначалу-то я думал — погоняюсь за ним чутка, поймаю телекинезом, поговорим… Когда вусмерть перепуганный понь начал на ходу бросаться в меня с помощью телекинеза стоящими в коридоре скамейками, стало ясно, что что-то идёт не так. К счастью, его поведение не осталось незамеченным и подмога ко мне подошла быстро. Хорошо хоть, медики как-то с ходу поняли, что к чему — получить ещё и от врачей мне совершенно не улыбалось… Совместными усилиями, за пятнадцать минут мы с паникёром управились… Заодно, раз уж занесло в психиатрию — прошёл психиатра. Поотвечал на формальные вопросы, потом речь зашла и о недавней погоне — вместе же по коридорам бегали… Психиатр по секрету и рассказала, что у их стоматолога со мной детская травма какая-то связана, напугали его злобной Найтмер в детстве, да так, что на всю жизнь запомнилось… И всё бы ничего, да тут я собственной персоной… Даже как-то жалко его стало. Впрочем, меня заверили, что ничего шибко страшного не случилось: разгром в коридорах некритичный, пострадавших, к счастью, тоже нет, а Шайнинг Смайлу — стоматологу — нужно лишь немного поспать и прийти в себя. На этом и распрощались. Дальше всё проходило ровно и скучно, даже ничего с собой таскать не надо — бумажками понячьи врачи занимались строго сами. Единственный, кто смог меня заинтересовать — специфичный единорожий врач, сложносоставное название которого я так и не запомнил. Он, уже привычно для меня, краснел, бледнел, заикался и прятал взгляд при осмотре, но всё же не постарался отделаться от меня побыстрее, а рассказал кое-что интересное. Как оказалось, у меня сейчас нестабильно магическое ядро — ещё не адаптировалось к иной, по сравнению с луной, насыщенности магии на Эквусе. Отсюда и затруднения со всеми хоть сколько-то сложными магическими конструкциями. Получив рекомендацию поменьше нагружать рог и, желательно, ничего сложнее телекинеза пока не использовать, я оставил дока отпаиваться чаем и успокаиваться, а сам двинулся выполнять заключительный пункт медосмотра — некоего экванолога. Войдя в последний на сегодня кабинет, я обнаружил за столом уже знакомую мне непробиваемую пожилую единорожку, что сосредоточенно писала что-то парящим в облачке телекинеза пером. — Подождите минутку, милочка, сейчас закончу и уделю вам внимание, — коротко взглянула на меня медпони, похоже, совершенно не обеспокоенная чёрным аликорном в своём кабинете. Вот это выдержка! — Что, и никаких: «Лунная кобыла! Бегите! Спасайтесь!»? — с долей юмора припомнил я давешнего стоматолога. — Так кобыла же, — хмыкнула доктор, не прекращая писать. — А уж я, милочка, могу вас заверить, кое-чего понимаю в кобылах, в отличие от всяких молодых балбесов, — поставила точку в документе она и поднялась из-за стола. — Что ж, давайте посмотрим… Вот сюда отойдите, поворачивайтесь, задирайте хвостик… «Поворачивайтесь и задирайте хвостик»?! Это что она смотреть… Ох, ма-ать! Внутри что-то оборвалось, мне резко стало холодно и неуютно. Похоже, вот что означало её странное название: «гинеколог» на местный манер! — А это обязательно? — нервно поинтересовался я. — Обязательно, милочка. Как иначе вы нам медкарту составлять прикажете? — чопорно выгнула бровь единорожка. — Давайте, отключайте покров, наклоняйтесь и задирайте хвост. Ничего страшного тут нет, вы не у зубного. — Уж лучше бы у зубного, — тихо пробормотал я, с трудом сглатывая вязкую слюну и поворачиваясь к кобыле задом. — А… Что за «покров»? — оглянулся я на неё, заодно радуясь возможности чуть оттянуть ужасное. Перед смертью не надышишься… — Ох, милочка, — со вздохом покачала головой медпони. — Дорого же обошлась вам эта луна, раз вы даже таких вещей не помните… Покров — его ещё называют скрывающим заклятьем — это так называемое мировое заклинание, один из законов мира. Отвечает покров за то, чтобы никто, кроме владельца, не видел… ничего лишнего. Его можно выключать и включать просто усилием воли, пожелав, соответственно, чтобы было видно, либо чтобы видно не было. Ну или, как вариант, он спадает сам при сильном возбуждении, — терпеливо пояснила кобыла. — Ну всё уже, хватит лекций. Наклоняйтесь, — мягко, но непреклонно скомандовала она. «Не хочу-у-у!!!» — мысленно взвыл я, вновь судорожно сглотнув и скользнув затравленным взглядом по кабинету. В конце концов, решившись, спустя бесконечно долгие несколько секунд, я подогнул ватные передние ноги, одновременно выполняя и остальные требования. — Вот! И совсем не сложно, правда, милочка? — удовлетворённо раздалось сзади. — Та-ак, ну-ка…* В следующий момент я дёрнулся от прикосновения, одновременно до скрипа сжав зубы, чтобы из меня не вырвалось ни звука. Твою ма-а-ать! — Ну чего же вы так переживаете? — недоумённо и как-то жалостливо поинтересовалась единорожка. — Наверное, в первый раз? Ничего, в первый раз все нервничают. Привыкнете, не беспокойтесь так. Спасибо, бляха, мне прям легче стало! А если я беспокоюсь как раз об этом самом «привыкнете» — что мне делать?! Я ещё сильнее стиснул зубы и, заодно, зажмурился, превозмогая новую порцию прикосновений и чувствуя, как начинают гореть щёки. От происходящего в голове царила гулкая пустота и полный ступор. — Ну вот и всё, — сообщила, наконец, медпони спустя бесконечные несколько минут. — И ничего страшного в этом нет, правда, милочка? Я кое-как выпрямился на подгибающихся ногах, одновременно желая активировать скрывающую магию — и, с невероятным облегчением понимая, что она действует. — Полный порядок, — с довольной улыбкой заверила меня кобылка. — Жеребят, как аликорну, я вам, конечно, не обещаю, но если вы, милочка, проявите в этом деле должное усердие — возможно, удача вам улыбнётся! — подмигнула она мне. — Ну всё, идите уже, а то вижу — торопитесь. До встречи, милочка! Я, нервно кивнув в ответ и проблеяв что-то, должное означать прощание, пулей вылетел в коридор, на выходе споткнувшись о порог и едва не покатившись кубарем. Сердце бухало в груди паровым молотом, щёки пылали так, что от них можно было прикуривать, ватные ноги путались между собой, в голове царила абсолютная какофония из мыслей и чувств, а в душе — невиданный доселе раздрай. Ох, бли-ин… Ну… И эта зараза ещё: «Если проявите в этом деле должное усердие»! Перед глазами живо встала картина, как я в компании, почему-то, Биг Мака с характерными стонами и вскриками проявляю «должное усердие»… — Да твою мать!!! — в голос рявкнул я, остервенело мотнув головой, чувствуя, как помимо щёк начинают гореть ещё и уши. Рыкнув на какую-то встречную поняшу, что в ступоре разглядывала меня во все глаза, я бросился к лестнице. Валить, и поскорее! Только бы дорогу назад вспомнить теперь… Ладно, вроде местные уже чуть пообвыклись, поголовно в панике не разбегаются… Спрошу, если что, у, например, вон того жеребца… «Он не откажет в помощи кобылке, если та проявит должное усердие, правда же?» — перед глазами вновь вылезла знакомая уже картинка с Биг Маком… Проклятая лошадь! Она точно специально мне это сказала!!! «Не нравится Маки — так подумай о другом жеребце…» — АГР-РХ!!!