гриффиндорцы любят (квиддич)

Громкое сопение и недовольные вздохи прерывают тишину почти безлюдной дороги. Идущий рядом с Ёханом друг слишком драматично показывает то, как сильно ему лень идти дальше, как он относится к этой затее и что думает о самом Ёхане, причём без слов. Слушай, как близкий человек страдает и чувствуй себя мудаком, так это должно быть в идеале, однако этот друг в который раз не учёл тот факт, что его всё равно ведь потащат дальше, хоть расплачься. Солнце спешит уже зайти за горизонт, а на улице становится немного прохладно, совсем по-осеннему, когда они доходят до квиддичного поля. Огромная площадка для полётов сейчас почти свободна и только кучка учеников стоит на самом поле с мётлами в руках, не имея права подниматься ввысь до тренировки, которая вот-вот должна начаться. Ёхан, что почти опоздал из-за нежелания друга куда-либо идти, молнией скрывается в раздевалке на пять минут, после выскакивая оттуда совершенно счастливый, в красной гриффиндорской форме и с метлой в руках. Подтянутый, высокий и с красивыми чертами лица Ёхан не может не привлекать внимание, сам того не понимая. Пара девушек, сидящих на трибунах, кричат ему что-то, на что сам парень смущённо улыбается. — Донпё! — окликает своего друга он, размахивая руками. В ответ на это тот самый Донпё картинно тяжело вздыхает и подходит ближе. — Я ненавижу ваш тупой квиддич, отстань, — он поджимает губы и тычет пальцем Ёхану в грудь. — Ты издеваешься над моим свободным временем! Гриффиндорец улыбается, совсем не обижаясь. — Подожди на трибунах, я покажу новый финт! Донпё закатывает глаза, но всё же поднимается вверх с гордым видом, продолжая свою драму. Она не задевает никак Ёхана, который знает, что если Донпё не хотел бы сюда идти по-настоящему, то с места бы не сдвинулся. Сейчас жалуется лишь на то, что Ёхан не захотел прогулять тренировку и поэтому его планы на вечер отложились. Вероятно, в мировоззрении Донпё спорт играет не большую роль, чем бои едой за столом, поэтому он искренне не понимает, зачем вокруг квиддича столько шума, но поддержать друга приходит каждый раз, даже если и с театром одного актёра. Стоит Донпё присесть, как на поле появляется вратарь команды Гриффиндора, а вместе с тем и их староста — Хан Сыну, а с ним идёт Бан Кристофер — их капитан. Они бегут к команде, пожимают всем руки, Сыну что-то громко кричит, хлопает Ёхана по плечу и наконец раздаётся свист, обозначающий начало тренировки. Донпё с лукавством наблюдает за тем, как очевидно смущённый Ёхан трясёт головой перед тем, как сесть на метлу и, не удержавшись, усмехается. Хан Сыну, Сыну, лучший вратарь, любимый староста, отличный товарищ, супер способный ученик, очень добрый и чуткий парень… Сыну, Сыну, Сыну. У Донпё уши вянут от того, как часто он слышит это имя из-за Ёхана. Ещё на пятом курсе Сыну был капитаном команды, которого четверокурсник Ёхан боготворил, ещё даже не успев влюбиться, и очень переживал и страдал, когда Сыну, из-за того что стал старостой сначала отдал пост капитана Кристоферу, а потом ушёл из команды на три долгих месяца в конце года, имея травму ноги. А с тех пор, как в прошлом году этот Сыну всё же снова вернулся в команду, без того немалая страсть Ёхана к квиддичу увеличилась в два раза, и, кажется, вместе с этим тогда и появилась всепоглощающая влюблённость уже более взрослого и понимающего что к чему гриффиндорского охотника. Грустное зрелище. Квиддич, квиддич, квиддич. Как Донпё его не любит и делает вид, что ничего о нём не знает, но не может не признавать, что его друг буквально имеет все шансы стать будущей легендой этого вида спорта. Ёхан очень быстрый охотник, он буквально один из тех, кто родился с метлой в руках или на метле… Донпё не уверен в том, как это говорится. В тринадцать лет он впервые попал в команду и спустя месяц забил семь квоффлов за матч, что было поразительным результатом для новичка. Гений и супер способный парень, жизнерадостный, гиперактивный, привлекающий внимание всех, Ким Ёхан пользуется такой популярностью, о которой даже и не догадывается, зато Донпё отлично. Учась на Слизерине, он смело может сказать, что даже его однокурсницы часто обсуждают гриффиндорского охотника и уже несколько раз пытались ему подсунуть амортенцию в виде конфет на день святого Валентина. Как хорошо, что у Ёхана есть такой хороший друг, который сразу выкинул это дерьмо в мусорку. При всей своей популярности, даже несмотря на факультет и магглорождённое происхождение, Ёхан умудрился влюбиться в того, чья слава не менее громкая и кто совсем не видит ничего дальше тренировок по квиддичу, обязанностей старосты и своих двух лучших друзей. То есть почти безнадёжный в плане романтики объект, который максимум в виде выражения чувств предложит посмотреть на матч их команды. Так Ёхан бы пошёл, даже если бы не был охотником. Если бы не был им, то ещё и с фотоаппаратом бы припёрся, чтобы сделать тысячу фото и обклеить ими всю стену возле кровати и использовал бы как закладки в книгах, личные визитки, наклейки на лоб. Так жалко, мрачно думает Донпё, закидывая ногу на ногу. Его лучший друг — лузер какой-то, когда дело касается его чувств. С середины пятого курса влюблён по уши, но откровенно ссыт подойти поговорить к Сыну, рядом с которым всегда есть кто-то ещё. Донпё больно на это смотреть, потому что он любит своего друга-неудачника, они уже несколько лет лучшие друзья, после того, как Ёхан случайно обнаружил его в туалете всего в слезах из-за сглаза, и потом пошёл и подрался с теми, кто сделал Донпё эту гадость, несмотря на то, что это были другие гриффиндорцы. Их коллаб «чистокровный слизеринец и маглорождённый гриффиндорец» — то ещё зрелище, наверное. Но Донпё в общем-то плевать на мнение окружающих, он за Ёхана теперь и сам порвёт, его больше волнует то, что охреневший краш друга даже не замечает того. Дебил слепой. Хан Сыну и Кристофер летают по полю молнией, показывая охотникам одну петлю и захват. В Гриффиндоре фактически два капитана — Кристофер, который стал им после отставки Сыну, и сам Сыну, которого никто не перестал воспринимать, как капитана. Они вдвоём тот самый вид капитанов, которые, несмотря на свои позиции, в свободное время учат приёмы для всех и потом это показывают. Двинутые. Особенно Хан Сыну, у которого в этом году выпускные экзамены, пост старосты Гриффиндора и куча других дел, но вместо этого он учит трюки с метлой, причём которые нужны не ему самому. Однако Ёхан смотрит на это всё с таким восхищением и благоговением, что скулы сводит. Кажется, если Сыну скажет ему взять и повторить эту всю фигню без метлы и в воздухе, Ёхан тут же спрыгнет кубарем вниз. «Такого парня теряешь, дебил» — мрачно думает Донпё, наблюдая за этим всем. — «Всё со своими фанатками ходишь, а главу фанклуба не замечаешь». Ёхан совсем открыто пялится на их старосту, ловя каждое его слово, как послушный щенок, который вот-вот хвостом замашет. Сыну классный, он говорит воодушевляюще, смеётся красиво, смотрит на них всех с огромной добротой, любит их и шутит смешно и беззлобно каждый раз, как кто-то выполняет трюк как-то совсем дебильно. Классный, хороший, добрый, весёлый, смелый, умный. Голова кружится от мыслей о нём. Помимо всяких желаний, на лице Ёхана появляется улыбка. Он перед вратарём ака лже-капитаном трижды выполняет тот самый офигеть сложный финт совершенно идеально, ещё и с лёгкостью, пока половина едва ли поняла, как его делать. Сыну смотрит на него с одобрением и улыбается очень широко и тепло, и только потому что руки намертво вцепились в метлу, Ёхан не падает с неё вниз из-за этого. На самом деле, на квиддичном поле барьеры стираются. Тут Ёхан чувствует себя, как рыба в воде, ему хватает смелости и духа заговорить с Сыну, показать ему что-то, пошутить вместе с ним, даже хлопнуть по плечу и улыбнуться. Тут они на равных, на поле все между собой так, поэтому нет страха показаться как-то слишком эмоциональным или влюблённым. Особенно во время побед. Когда вся команда поглощена процессом, все утопают в радости и эйфории и эмоции не делятся на правильные и нет. Ёхан один раз думал даже поцеловать их лже-капитана в подобный момент, но даже эйфории не хватило для такой смелости. Ёхан трясёт головой, прогоняя все эти мысли, и пытается сосредоточиться на тренировке. Рядом пролетает Кристофер, он с лёгкостью перебрасывает квоффл из руки в руку, а потом, сделав резкий выпад вправо, сразу же бросает мяч в одно из колец, пока сегодняшний вратарь в лице Чо Сынёна отвлёкся на какую-то ерунду. Да, лучше ему и оставаться загонщиком. Ёхан жадно следит за тем, как второй раз бросает квоффл Крис и шумно выдыхает, он очень уважает его и хочет быть похожим на него. Говорят, в следующем году, после выпуска Сыну, именно Кристофер станет и капитаном, и старостой одновременно, и, честно говоря, это очень хорошее решение, потому что сам Кристофер сказал, что хочет этого, ему нравится, а Гриффиндор останется в надёжных руках и многие к этому уже готовы, но сердце Ёхана щемит. Он слабо может представить квиддич без Хан Сыну, Гриффиндор без Хан Сыну. Их одержимого игрой и страстного вратаря, лучшего старосты. На признание тоже остаётся едва ли год. *** В большом зале шумно, много людей и ещё больше разговоров. Ёхан уныло жуёт кашу, периодично отвечая на какие-то вопросы Феликса насчёт тренировки, которую тот пропустил из-за болезни. Феликс говорит что-то про Вибрацию Вулонгонга* и что он хочет попробовать сделать это вместе с Ёханом и Кристофером на матче, на что первый рассеянно кивает, пока все его мысли далеко — за другим концом стола, где Хан Сыну переговаривается с тем самым Кристофером и их общим другом Сынёном. Заметив взгляд сокомандника, Феликс замечает и Криса, сразу же вставая с места и идя к нему, чтобы после бесцеременно влезть в разговор, повиснуть на друге (Ёхан не уверен, в насколько тесных отношениях эти двое) и влиться буквально за пару минут. Завидно. Ёхан тоже хотел бы так смело подойти к Сыну, улыбнуться ему, сказать, чёрт, сегодня в газете сказали, что Гейдельбергские гончие выиграли наконец у Холихедских гарпий, а ещё ты очень потрясно выглядишь, когда улыбаешься вот так вот. Феликс смог бы это сделать. Он — вряд ли. И мало ведь кто подумает, что он, успевший не один раз повстречаться с девчонками, из тех людей, что боятся признаться не то, что в чувствах, а открыто в заинтересованности. И дело не в какой-то там низкой самооценке или неуверенности в себе, а в том, что объект его чувств — это Хан Сыну. В плечо больно влетает бумажный самолётик, к которому явно применили какую-то пугалку, чтобы удар был сильнее. Ёхан проворно ловит его, когда тот собирается в него влететь второй раз, и наконец разворачивает, видя знакомый почерк, что пренадлежит Донпё, и надпись, гласящую, что пора им выдвигаться, если они хотят успеть в Хогсмид. Сливочное пиво и сладости здорово отвлекают от мыслей о нём. *** Башня Гриффиндора, вечер. Внутренние собрания — нечастая акция, которая бывает по важным поводам. Такое есть только в Гриффиндоре, пожалуй, и то с лёгкой подачи Сыну и Кристофера, которые всегда за любой движ внутри факультета, поддержание командного духа и всё такое. Обычно с ними третьим носится Сынён, которому командный дух менее интересен, чем движ, но всё ещё важен, однако сегодня Сынёна нет. Ещё час назад Сыну его послал на кухню, чтобы он взял им еды и потом ещё и забрал кое-что в одном месте у Джунхо из Пуффендуя (Ёхан понятия не имеет, что именно, но спрашивать неловко). Сегодняшняя повестка дня — пять лет Чо Сынёна в команде гриффиндора, где он, на данный момент, дольше всех. Пять лет будут в эту пятницу и Кристофер раздаёт всем указания, как будем праздновать и куда кто отправится до этого. Сынёна все любят, он отличный загонщик, тот ещё оторва и много раз сам устраивал вечеринки для всего факультета. Тем более он лучший друг Сыну и Кристофера одновременно, старосты и капитана команды, а значит эти двое точно устроят ему праздник по поводу и без и никто их не остановит. Ёхан не против, никто, на самом деле, не против. Праздники в Гриффиндоре отмечаются часто и с размахом, так что все заранее понимают, что, независимо от повода, будет всё супер. Гостиная освещается камином и свечами, огромная люстра сейчас потушена из-за позднего часа. Весь Гриффиндор гудит, идёт живое обсуждение. Гриффиндорцы пятых-седьмых курсов сидят на креслах, диване и ковре, некоторые облокотились о стену и друзей. Ёхан сидит на подлокотнике одного из кресел в самом центре, внимательно слушая все обсуждения и планы. Конечно же, Сыну предлагает кучу идей, как можно обрадовать Сынёна, будто он уже продумал тысячу и один вариант празднования. Это так трогает Ёхана, что его сердце сжимается. Не удержавшись, он с искренним восхищением смотрит на старшего и смущённо улыбается. — Нам повезло с тобой, — чистосердечно говорит он. И смотрит. Смотрит так, что всем вокруг всё понятно становится в который раз. Сыну смотрит на него в ответ, они встречаются глазами. На губах старосты лёгкая мягкая улыбка и благодарное «спасибо», от которого всё внутри становится нежным. Уши и шея стремительно начинают краснеть, а за ними и щёки. Так очевидно. Ёхан быстро отворачивается и закусывает губу, пытаясь сделать вид, что ничего не было, и ещё минут пятнадцать он старательно игнорирует смущающие взгляды гриффиндорского старосты. Под конец темы обсуждения самой идеи, Кристофер резко встаёт со своего места. — Что ж! Тогда распределяем обязанности. Ну куда без этого. Если в деле есть Кристофер Бан, то каждый будет чем-то занят и отлынять не сможет никак. В такие моменты в нём включается капитан, который чётко знает, что нужно сделать каждому члену «команды», в какое время и как. Не то, чтобы Ёхан против. Возможно, он хотя бы немного отвлечётся… — Я и Феликс идём за сливочным пивом, — сидящий рядом с ним Феликс довольно кивает. Ёхан удивлённо смотрит на этих двоих, не понимая, почему Крис не с Сыну, однако тот взгляд не замечает и продолжает. — Чэвон и Ёнджун отвлекают Сынёна, чтобы он ничего не заметил. Вонён и Сакура выберут еду… Ёхан отключается на время пересказа обязанностей всем, потому что Кристофер говорит долго, периодично начинает всё разъяснять и вообще становится скучно. Сначала он рассматривает лицо Сыну, что так удобно сидит рядом, со стороны, где Крис, и смотреть на него совсем не палевно, а потом, взяв в руки свиток пергамента, начинает повторять события шестнадцатого века, ведь в понедельник, через три дня, будет контрольная. Слабо выходит запоминать хоть что-то, отвлечься, когда совсем рядом, всего через пару человек, находится Хан Сыну, такой красивый в своей белой рубашке с двумя расстёгнутыми пуговицами. Ёхан сглатывает и ещё больше старается углубляться в чтение. Из размышлений его выводит прикосновение чьих-то пальцев к плечу. Словно в замедленной съёмке, Ёхан скользит взглядом по красивым длинным пальцам, медленно поднимает глаза и видит совсем-совсем рядом Хан Сыну собственной персоной, который улыбается ему и пристально смотрит. Сердце, кажется, взрывается. Ёхан чувствует, как его уши начинают гореть, это жжение и покалывание он не спутает ни с чем. А Сыну всё так же смотрит и улыбается, мягко и тепло, немного даже по-кошачьи. Не спешит отводить взгляд. — Крис сказал нам с тобой зайти за сладостями в «Сладкое Королевство», — староста наконец отодвигается и информирует Ёхана. Подождите, что? Ёхан чувствует, как его сердце почти останавливается в тот момент, когда смысл слов доходит. Один на один с Хан Сыну? Весь день? В Хогсмиде? Внутри начинается паника, а мозг отказывается в это верить. Ёхан оглядывается на Криса, но тот занят тем, что объясняет что-то Феликсу. Поняв, что подмоги ждать неоткуда, Ёхан чувствует себя ещё более растерянно. Вероятно, на его лице отражается целый спектр эмоций, потому что даже сам он едва ли представляет, как его глаза округлились и как приоткрылся рот. Староста вдруг взлохмачивает его волосы и смеётся, от чего всё внутри взрывается. — Ты похож на щенка. Будь тут Донпё, он бы согласился в первую очередь. *** Вся Выручай комната содрогается от метаний гриффиндорского охотника, который не может усидеть на месте и секунды, пока его друг сидит посреди этого бедлама на изысканном диване и пьёт кофе с молоком. Наученный опытом, Донпё понимает, что его друг сначала должен угомониться, то есть выпустить все свои эмоции, и только потом с ним можно будет поговорить. А выпускает свои эмоции гиперактивный Ким Ёхан, бегая по комнате и периодично прыгая. — Так у вас свидание? — вкрадчиво интересуется Донпё, глазами следя за прыжками друга. Ёхан резко замирает. Настолько резко, что почти что падает и, только благодаря взмахам рук, едва удерживает равновесие. — Нет! Мы просто идём за конфетами для дня рождения Сынёна, как загонщика! — Но из всех гриффиндурков идёшь с Сыну именно ты. Вдвоём, — хмыкает Донпё. — Какое интересное совпадение. — Не понимаю, о чём ты… — Почему он не с Кристофером? — Крис с Феликсом. — О, двойное свидание. — Донпё! Ёхан смотрит на друга, светя красными щеками и ушами. — Я серьёзно, — Донпё закидывает одну ногу на другую. — Думаю, он сам захотел идти с тобой. — Это решал Крис же… — А кто лучший друг Кристофера? — слизеринец закатывает глаза и складывает руки на груди. — Кристофер не поставил бы его с теми, кто ему не нравятся. Думаю, это было специально. — Сыну все нравятся, — бурчит Ёхан. Будь он щенком на самом деле, то уже поджал бы хвост. — Но идёт он только с тобой, — немного раздражённо повторяет Донпё и щёлкает пальцами несколько раз. — Очнись, это твой шанс. Ёхан краснеет ещё больше. — Мне стрёмно. Это же Сыну. Мы особо даже не общались с ним ни разу, понимаешь? А нам весь день быть вместе… Донпё резко встаёт с места и хватает Ёхана за ворот рубашки. — Слушай сюда, кусок идиота, ты пойдёшь и покажешь ему, какой ты смешной, милый, добрый и очаровательный, чтобы он взял и влюбился в тебя или я переломаю ему ноги, ясно? Ёхан с сомнением смотрит на друга. — Ты меньше его ровно в два раза… — И знаю сглазов больше в два раза. Так сглажу, что больше ни на кого смотреть не сможет, — голос Донпё звучит уверенно, а в его глазах видна решимость. Объективно говоря, хорошо зная Донпё, можно определить, что он не врёт… — Понял-понял! — Ёхан поднимает руки. — Я постараюсь что-то сделать… — Нет, ты не постараешься, а возьмёшь яйца в кулак и сделаешь, — слизеринец усмехается. — Я верю в тебя, мой ученик. Узнавать в чём Донпё ему учитель и каким образом очень интересно, но слишком страшно, поэтому Ёхан лишь сжато кивает, понятия не имея, что ему делать. Чёрт, чёрт, чёрт! *** Хогсмид полон волшебников, на улицах и переулках толпы школьников, учеников Хогвартса, которые спешат по магазинам и кафе, пока есть возможность в связи с осенними каникулами, которые вот-вот закончатся. Ёхан любит Хогсмид осенью, когда тут больше всего людей и шума, когда ещё не холодно, но уже можно надеть красный гриффиндорский шарф, единственное, не считая галстука, красное в его гардеробе. Можно ходить по всем лавкам и магазинам, скупая много сладостей и распихивая по карманам, можно носиться по улицам и дурачиться с друзьями, не волнуясь о тишине и чувствовать себя потрясающе живым. Сегодня же всё идёт не так, как обычно. Впервые он идёт куда-то с Хан Сыну. Дыхание перехватывает, щёки и уши горят слишком очевидно, от чего Ёхан пытается закрыться шарфом, немного трясёт, а внутри паника, объективная паника. От одного осознания факта, что рядом с ним идёт Сыну, что он говорит с ним, и что они только вдвоём… от всего этого внутри одновременно взрываются фейерверки и холодной жижей растекается страх всё испортить. Сыну, кажется, не замечает внутренней паники Ёхана, он пытается с ним говорить, улыбается ему, пока младший, сам не зная откуда, находит силы отвечать и шутить в ответ. Это не так сложно. Сыну хороший и внимательный собеседник, говорит тоже много, поддерживает любую тему и не давит, а Ёхан очень любит разговаривать, буквально не затыкаться, поэтому, спустя полчаса, начинает говорить привычно много. Помогло бы это ещё избавиться от смущения. Гулять с Сыну классно, разговаривать с ним классно. Это впервые вот так вот один на один и Ёхан хочет этого всего больше. Влюбляется тоже ещё больше. Глаза не могут оторваться от улыбчивого лица, сердце бьётся очень быстро всё время, а когда их руки при ходьбе соприкасаются, будто бы током бьёт. Старшего хочется взять за руку, переплести пальцы и вот так вот ходить всё время, а не краснеть и бледнеть постоянно, сгорая от хотений. На улице солнечно, есть прохладный ветер и в воздухе витает куча запахов от пищи до парфюма, классно. В такую погоду, в такой атмосфере только гулять с друзьями, Ёхан и собирался с Донпё изначально, но не сложилось из-за плана Кристофера, и, чувствуя укор вины, гриффиндорец всё же признает, что рад этому. Гулять с Хан Сыну кажется слишком невероятным. Они обсуждают квиддичные матчи, предстоящий праздник, что будут делать на зимних каникулах, абстрактные темы. На них говорить легко и не напрягает, поэтому Ёхан и расслабляется, с лёгкостью поддерживая разговор. Удар в спину прилетает неожиданно. — Я рад, что мы наконец можем больше поговорить. Я с начала года хочу тебя узнать, ты так резко вырос, совсем уже не тот ребёнок, который только-только сел на метлу, — прямолинейно говорит Сыну, всё так же по-доброму улыбаясь. Сердце падает вниз и там и взрывается. Ёхану кажется, что он весь скоро сольётся со своим шарфом. — Я тоже очень хочу общаться с тобой… — его голос звучит непривычно тихо, совсем на огромном контрасте с тем, как он говорил до этого, а смотрит теперь куда угодно, главное чтобы не на старосту. — Ещё дольше. Гриффиндорец не знает, удивляется ли Сыну, но тот спрашивает ещё более неловкий вопрос: — Почему не подходил? Потому что ты мне ещё и слишком сильно нравишься, хочет сказать Ёхан, но прикусывает язык. — Ну… у тебя свои друзья и я буду явно лишним, — он пытается это сказать лёгко и без сожаления в голосе, но выходит ощутимо грустно. — Ты нравишься и Сынёну, и Чану, зря волнуешься, — рука Сыну вдруг оказывается на плече Ёхана и ободряюще сжимает его. Они говорят о нём? Что вообще происходит? От напряжения всё внутри начинает вибрировать и, когда Ёхан пытается вздохнуть, это выходит так судорожно, что он почти закашливается. Неожиданно Сыну приобнимает его за бок и гладит по тому рукой, будто успокаивая. Весь воздух окончательно покидает Ёхана и он боится сделать даже вдох, да и забывает об этом до тех пор, пока почти что начинает синеть и приходится вдохнуть воздух. Сыну смеётся и кладёт голову ему на плечо, что не особо удобно при том, что они идут. Это не странно, Хан Сыну тактильный и все об этом знают, но для Ёхана это слишком. Слишком необходимо, пожалуй, потому что он непроизвольно прижимается, вдыхает чужой запах часто и глубоко, хочет ещё больше оказаться в чужих объятиях или, хотя бы, чтобы эти не кончались никогда. Но Сыну всё же отстраняется, хлопает по плечу, как бывает на поле квиддича. Ёхан улыбается непроизвольно и чувствует, как всё внутри распирает от какой-то глупой радости. «Сладкое Королевство» встречает их всевозможными запахами сладостей и толпой школьников, которые обожают это место. Стоит только войти, как Сыну сразу же скупает для себя гору сладкого. Ёхан знает, что старший очень любит сладости, он буквально постоянно что-то из конфет жуёт. Жуёт конфеты и улыбается. Одна из сцен, которые убивают сердце Ёхана. И сейчас Сыну выглядит таким счастливым, бегая по магазину и покупая всё. Он явно больше всего хотел бы оказаться сегодня именно тут и очень рад, что Крис сюда его отправил. Ёхан замирает. Значит ли это, что они всё же на самом деле обо всём договорились и Ёхана Сыну тоже хотел видеть рядом с собой? Чувствуя себя смущённо, Ёхан утыкается взглядом в одну из витрин и рассматривает всё, что есть в ней. Он замечает кучу сладостей, которые точно должны понравиться Сынёну и сразу же их берёт, рассеянно надеясь, что ничего не попутал. Взгляд цепляется за тыквенные кексы, которые как раз их загонщик терпеть не может, и Ёхан сразу же их покупает. Не для Сынёна, для Сыну. Самое любимое лакомство старшего, которое тот забыл сейчас взять. Весь из себя довольный, Ёхан оплачивает все покупки и пытается найти взглядом Сыну. Тот находится совсем не скоро, у дальнего прилавка с какими-то бразильскими конфетами. Ёхан заинтересованно вытягивает шею, пытаясь что-то рассмотреть, но оно слишком далеко, а подходить смущающе. Поэтому он ждёт, пока Сыну дойдёт до кассы и всё оплатит, чтобы потом сунуть нос в пакет и, как охотничья собака, всё разнюхать. Староста гриффиндора это замечает и смеётся своим мягким смехом, кладя руку на затылок Ёхана и растрёпывая его волосы. — Это тебе, кстати, — и суёт ему под нос те самые конфеты. С громким биением сердца, Ёхан, соприкоснувшись пальцами, берёт в руки пакетик, где из прозрачной и цветной магической карамели конфеты в виде разных милых животных. Там очень милые голубые слоники, жёлтые птички и почти прозрачные лягушки, Ёхан, как зачарованный, рассматривает их, непроизвольно улыбаясь так, что у Сыну дыхание перехватывает. — Нравится? И тогда Ёхан поднимает голову, сталкиваясь взглядами с Сыну, у которого в глазах одновременно столько тепла и интереса, что не верится. — Спасибо большое, — искренне благодарит его младший, очень бережно пряча конфеты в свою сумку, боясь как бы они не пострадали. И, не сразу опомнившись, наконец вспоминает о том, что купил кексы. На фоне подарка Сыну они выглядят очень просто и обычно, поэтому Ёхан чувствует себя ещё больше смущённо, когда суёт пакет в руки старосты. — Это не так круто, но я проходил мимо и подумал, что тебе захочется… Вопреки всем ожиданиям, Сыну сначала ловит ступор, а потом улыбается так широко и ярко, что сердце из груди рвётся. Ёхан видит, как в чужих глазах появляется радость, и это кажется таким важным. — Спасибо. Это было очень неожиданно, — старший берёт пакет из чужих рук, но, когда Ёхан уже почти отпустил тот, вдруг кладёт свою руку поверх ёхановой и сжимает. — Это мои любимые, мне очень приятно. Гул крови в ушах Ёхана заглушает часть слов, и все, что он может, так это смотреть на Сыну и думать о том, какой тот самый лучший, самый добрый и самый тёплый. И как его хочется поцеловать. — Я рад, что угадал, — совершенно точно врёт он, не спеша убирать свою руку. Сыну тоже не спешит. У него большие и тёплые руки с широкими ладонями и длинными пальцами. Самой большой ошибкой Ёхана становится посмотреть на них, потому что отвести взгляд становится сложно. Вспоминаются слова Донпё, что надо действовать, а то так всё и просрёт, но сдвинуться с места не выходит, и в итоге всё заканчивается тем, что Сыну предлагает выпить сливочного пива, ещё раз хлопает по плечу и тянет за собой уверенно. Карамель оказывается очень вкусной. *** Шумно, весело и радостно. Гостиная Гриффиндора стоит на ушах из-за празднования пятилетия Сынёна в команде. Куча еды, музыка через маггловские приборы, алкоголь и много нелепых историй. Сынён ревёт, как дурак, когда всё это видит, он повторяет «спасибо, спасибо большое, правда, спасибо» сто тысяч раз, пока команда его успокаивает. Ёхан неловко обнимает Сынёна, не ожидая, что его вдруг стиснут со всех сил и будут рыдать на плече. Смотря на это, остальные гриффиндорцы смеются, особенно из-за того, как смущённо выглядит Ёхан, кто-то даже делает колдографию. Повернув голову, он видит, что Сыну тоже смотрит, смотрит и улыбается. Щёки краснеют. Кристофер достаёт всем пиво, Чэвон выкладывает на стол еду и только тогда Сынён наконец отлипает, чтобы взять бутылку и рыдать уже в неё. Его теперь обнимают Сыну и Кристофер, о чём-то шутят, говорят, что с опухшим лицом Сынён выглядит стрёмно, получают под рёбра и наконец успокаиваются. Рядом с Ёханом приземляется Феликс, он протягивает ему сливочное пиво и начинает рассказывать о том, как они с Крисом ходили в Хогсмид и как разозлили Филча своим поздним возвращением. Ёхан всё внимательно слушает, смеётся, а краем глаза смотрит на Сыну, который сегодня такой счастливый. — А как вы сходили? — прилетает наконец вопрос. Феликс Ли не только ловец снитча, но и ловец неловких разговоров явно. Ёхан вздрагивает и мнётся, не зная, что сказать. — Хорошо сходили. Феликс усмехается. — Вижу, что даже очень хорошо. Непроизвольно уши охотника краснеют и от него отстают. Но облегчение оказывается недолгим, потому что его утягивают сначала говорить и поздравлять Сынёна в сотый раз, потом пытаются споить, слушая его протесты, а в итоге он оказывается едва ли не единственным трезвым среди всех. Феликс и Крис оказываются обжимающимися где-то возле дальней стены, Сынён и Сакура спорят о том, можно ли трансфигурировать прямо в кабинет Министра магии, Чэвон настойчиво спихивает руку Лукаса со своего колена, Вонён и Дахён соревнуются, кто из них больше съест. Гармония пьяного Гриффиндора. От этой мысли Ёхан не может сдержать смешка. Донпё бы тут не понравилось сто процентов. Диван прогибается под чужим весом, когда кто-то садится рядом. Повернув голову, Ёхан видит Сыну, который смотрит на него как-то странно, а потом улыбается — пьяно. Непроизвольно Ёхан напрягается, но совсем не отстраняется, ждёт, пока старший что-то скажет. Но тот молчит. Сыну вдруг обнимает его крепко (объективно, даже при желании, не выбраться), кладёт голову ему на плечо и мурлычет почти что. Ёхан забывает, как дышать. Сыну тёплый, он очень уютный, его обнимать невероятно приятно, наверное, и поэтому Ёхан не удерживается и неуверенно обнимает старшего в ответ, становясь всё ближе. Чужое дыхание опаляет шею, а руки гладят везде, куда могут дотянуться, от чего Ёхану кажется, что он сейчас умрёт. Сердце бьётся очень сильно, быстрее, чем когда-либо, жар расходится по всему телу, а дыхание перехватывает. Сердечный приступ не за горами. Слова Донпё крутятся в голове, его голос, говорящий, что нужно действовать, но всё, до чего додумывается Ёхан — погладить Сыну по голове, и тот мурлычет ещё громче, совсем как какая-то дикая кошка. — Приятно, — мягким голосом говорит Сыну и совсем близко прижимается, уже ближе некуда. Ёхан целует его в макушку и надеется, что завтра об этом никто не вспомнит. Желательно, чтобы даже он сам. *** Матч с Когтевраном первый в этом сезоне и все очень напряжены. На данный момент, команды Гриффиндора и Когтеврана — самые сильные, а их матч буквально открывает сезон. Если сейчас гриффиндорцы проиграют, то им светит в году только третье или четвёртое место, совсем не прикольно, даже унизительно. Все это понимают и поэтому работают больше и больше, пропадают на тренировках буквально каждый день. Больше всего гоняют Феликса, он пропадает на тренировках даже в законные выходные, его тренирует Кристофер лично. Феликс — ловец команды, на него возлагают огромные надежды, потому что снитч решает девяносто процентов матча. В команде противников ловец Минхи, пятикурсник, он в квиддиче всего немного больше года. Он явно уступает Феликсу, который три года тут, но этот Минхи в прошлом году обыграл Донхёка из Слизерина, что, вообще-то, очень круто. Ёхан с грустью смотрит на их ловца, лицо которого уже на треть состоит из синяков под глазами, и работает ещё усерднее, боясь налажать. Если Феликс не справится, то надежды только на него и Кристофера, им придётся вдвоём выбить больше пятнадцати квоффлов за короткий промежуток времени, пока ловцы будут гнаться за снитчем. Это почти невозможно, пускай даже охотники Гриффиндора одни из самых лучших, тем более в команде противников не менее сильные Усок и Тэён. Под конец тренировок Ёхан чувствует себя едва ли живым, но старается виду не подавать и сделать ещё один заход, но с трибун истерично громко орёт Донпё, говоря чтобы он, дебил такой, пикировал вниз или ему сломают ноги. Спорить с маленьким демоном Ёхан не решается и поэтому всё же кивает Сыну и заканчивает тренировку одним из последних, пока Феликс ещё раз выпускает снитч и гонится за ним. Вайлд. С момента годовщины Сынёна прошло уже около двух недель, и всё это время Сыну ходит за ним и пытается сблизиться, пока Ёхан ведёт себя слишком неловко даже для себя. За это время они сближаются, да, но в каких они отношениях сказать сложно. Однако теперь они явно ближе, чем были раньше. Один раз они даже ходили вместе в Хогсмид уже после праздника, а ещё теперь они садятся за столом рядом под насмешливым взглядом Феликса. И всё это так странно-странно, но классно. Хочется чего-то большего, но грань перейти страшно. *** Трибуны шумят, все болельщики окрашены в синий и красный, поддерживая свои команды, куча кричалок, плакатов и маскотов бросаются в глаза. Ёхан чувствует предвкушение матча. Сынён сжимает биту сильнее, его взгляд становится хищным. То, как он меняется на поле — поразительно. Если в жизни Чо Сынён добрый и мягкий парень, то на поле он легко может отправить бладжером в медпункт без всяких сожалений, причём треть чужой команды. Ёхан слышал даже, что в свой первый матч Сынён выбил даже кого-то из своей команды… Рядом с ним стоит Лукас, перекидывая биту из руки в руку. Феликса почти что трясёт, но он старается это скрывать, натянув на лицо холодную маску. Сыну и Кристофер выглядят слишком серьёзно. Команда Когтеврана выглядит не особо лучше. Усок делает шаг вперёд, чтобы пожать руку капитану команды, и встречный шаг делают сразу и Кристофер, и Сыну. На секунду повисает тишина, а потом трибуны взрываются смехом. Команды тоже не выдерживают и смеются, тем самым разряжая атмосферу. Свисток, и игра начинается. Все хватают мётлы и поднимаются в воздух. Краем глаза Ёхан видит, как на трибунах Слизерина, выбивающимся красным пятном, сидит Донпё, который укутался в ёханов красный шарф и держит баннер с его именем, при том, что почти все остальные слизеринцы поддерживают явно Когтевран. Счастливая улыбка появляется сама по себе. Первый гол забивает Усок спустя пятнадцать минут матча, всё же умудрившись обхитрить вратаря. Сыну мрачнеет, выглядит совсем устрашающе, но всё так же красиво и даже горячо. Ёхан сглатывает и едва ли не пропускает летящий мимо квоффл, однако быстрая реакция помогает его поймать и уже через секунды он летит вместе с мячом к кольцам. Ему в спину дышит Усок, но Ёхан быстрее и ловче. Однако в следующий момент в него летит бладжер, от которого он едва ли уклоняется, теряя из-за этого преимущество. Приходится выжимать из себя все силы, чтобы вырваться вперёд хоть немного, но, когда когтевранский охотник оказывается совсем рядом, буквально заглядывает ему в глаза, всё внутри холоднее. Ёхан понимает, что сейчас квоффл, который и так спешит вырваться из руки, окажется у противника. Тот тоже это понимает и едва заметно усмехается, но вдруг слышится глухой удар и его лицо бледнеет. Усок летит пулей вниз. Ёхан оборачивается и видит усмехающегося ему Сынёна, который воспользовался моментом и тем, что бладжер уже был недалеко от них. Однако проблема в том, что бладжер почти что сбивает и Ёхана, тот только чудом уворачивается. Усок сейчас едва ли не упал на песок, ему нужно время, чтобы поймавший его Уджин пересадил на вторую метлу, поэтому есть время на бросок. Будучи очень быстрым и ловким, Ёхан успешно обходит линию защиты и забивает гол. Счёт становится один-один. Непроизвольно, совсем само собой, Ёхан смотрит на Сыну и ловит его слабую улыбку. Тот всё ещё напряжён, но уже немного меньше. Игра выходит жёсткая, команды почти не уступают друг другу ни в чём. Бросок Кристофера блокирует чужой вратарь, два броска когтевранцев блокирует Сыну. Ёхан едва ли успевает за мячом, пока его целенаправленно пытаются выбить, чтобы лишить Гриффиндор одного из двух сильных охотников, да и потому что хочется отомстить. Сынён и Лукас не отстают и это радует, конечно, но в итоге это всё больше похоже на игру на выживание. Ловцы особо страшно играют. Снитч сегодня будто более дикий, чем обычно, уже прошло сорок минут, а никто не смог к нему даже приблизиться. Феликс и Минхи буквально кружат над полем всё время чтобы хотя бы увидеть его, после того, как тот снова ускользнул. Феликс выглядит потрёпанно и очень серьёзно, даже устрашающе. Его знаменитый тяжёлый взгляд испепеляет всех и, кажется, когтевранцы боятся к нему приближаться. Их можно понять. Тэён из Когтеврана забивает гол. Ёхан чудом тоже забивает один, Кристофер ещё два, тем самым они вырываются вперёд, но пока что это не играет особой роли. С трибун постоянно доносятся голоса поддержки и кричалки, они одновременно вселяют уверенность и мешают сосредоточиться. Сыну отбивает ещё один квоффл, не давая забить гол, становится совсем мрачным. Ёхан не хотел бы попасть ему под горячую руку. Сегодня явно не самый удачный день для Усока. Лукас блестяще отбивает бладжер, летящий в Криса, и тот сбивает когтевранского охотника, которого на этот раз не успевают поймать. Положение Когтеврана заметно ухудшается. Трибуны Слизерина, кажется, расстраиваются даже больше когтевранских. Настоящая погоня за снитчем начинается на пятьдесят пятой минуте матча, когда оба ловца наконец садятся на хвост золотому мячику. Загонщики разом переключаются только на них, чем Кристофер и Ёхан пользуются, забивая ещё один гол. Феликс и Минхи пролетают уже третий круг над полем, раз чуть не врезаются вдвоём в трибуну, раз в землю. И снитч снова пропадает из поля зрения. Все вокруг грустно вздыхают. Однако вдруг Феликс пулей летит к земле, видимо, увидев снитч, а следом сразу же Минхи. Сколько бы Ёхан не пытался рассмотреть снитч, но у него не выходит. В последний момент, почти у самой земли, Феликс резко уходит в сторону, а потом вверх и устремляется куда-то влево, пока Минхи чудом не разбивается, едва едва удержав равновесия, но момент упущен. Феликс уже имеет большой отрыв и летит за снитчем вполне успешно. Финт Вронского, понимает Ёхан. Феликс решил запутать не особо опытного противника таким сложным манёвром. И, так как их способности на разных уровнях, успешно выполнить этот финт вышло бы только у Феликса, пока Минхи мог бы разбиться. То, что тот всё ещё на метле заслуживает уважения. Даже пытается лететь следом. Но момент упущен. Феликс наконец ловит золотой мячик и крепко сжимает в кулаке. Слышится свисток, уведомляющий, что матч окончен. Счёт двести-двадцать в пользу Гриффиндора. Трибуны ревут и вызываются от криков, пока гриффиндорская команда вся летит к Феликсу, крича и ликуя. Ловец улыбается, наконец более мягко и очень шумно выдыхает под смех остальных. Сынён и Лукас громко скандируют имена своих игроков и обнимаются на радостях, Кристофер хлопает Феликса и Ёхана по спинам и широко улыбается, говоря, какие они молодцы. Сыну выглядит особенно счастливым, он смотрит на всех с такой гордостью, что можно расплакаться, всем говорит спасибо за игру и всем жмёт руку. Ёхан честно не знает, как так выходит. Смелость и эйфория наконец мешаются в одну кучу, становятся одним целым, и когда Сыну подлетает к нему, улыбаясь так особенно, Ёхан рывком сокращает расстояние и целует его. Целует уверенно, отчаянно, с привкусом счастья от победы и разрывающегося от сильных чувств сердца, обнимает старшего за шею, оказываясь совсем близко. Он слышит, как все вокруг резко замолкают, как трибуны снова начинают шуметь, теперь ещё громче. А потом Сыну отвечает на поцелуй, прижимает к себе ближе и целует, целует, целует долго и жадно. Только когда Сынён и Лукас уже слишком громко и явно ржут, намекая, что всё затянулось, они наконец отрываются друг от друга. Ёхану страшно взглянуть в глаза Сыну, но он находит силы, потому что, если идти, то идти до конца, зря что ли он гриффиндорец. И видит, как Сыну смотрит на него совершенно мягко, счастливо и, кажется… влюблённо? — Однозначная победа, правда, Ёхан? — спрашивает он и подмигивает совсем по-кошачьи.