К черту принцессу, я король, Поклонись и поцелуй мое кольцо. Быть сукой — мой фетиш. Ashnikko — Daisy
I
До планировал соскочить, а не вот это с Полей. Но Поля, он, значит, сначала — фильм, потом уютненько так закемарил, пуская слюни До на пиджак. А До чего? Не устоял: он обзавелся целым человекодругом — и тот был даже не воображаемым. Но затем, когда закончилось кино, а за кино — уроки, и Поля снова заладил, что надо ему проколотое ухо, а потом за айфоном, До чуток попридержал поней. Хотя, конечно, лишать себя удовольствия увидеть, как Поля проделывает дырки в своих мочках… — Ладно, Поля, — решился До, — на дырки посмотрю, а за айфоном сам пойдешь. — У тебя дела? До самому стало смешно — и он выше обычного протянул: — Че-е? — Значит, просто так кидаешь? До тут же собрался. Посмотрел на Полю. Поля посмотрел на До. Они оба знали, что До знает: это откровенная манипуляция. До был обречен… и он открыл в восторге рот. — Ниче так, ловко. По части эмоционального шантажа Поля был неподражаем. — Ага. До вздохнул и смирился с похеренными планами на безделье. Они, будучи похеренными, легко пересекались с отсутствием планов на жизнь, поэтому страдал он недолго.II
Вставлять в Полю именно розовые гвоздики было единогласным решением. Поля уселся в кресло, нога на ногу, и выдул пузырь. Мастерица по пирсингу забрала ему пряди за уши. До тут же включился в процесс — и сразу пригладил все волоски. Полюбовался чуть издалека и разомлел: — Поля, у тебя девчачьи ушки. Мастерица решила пошутить, надев на Полю розовую шапочку: — Вы что, встречаетесь? — Ага. В комнате резко померкли улыбки. — Поля, крошка, я как Джокер: я неуловим. — В Аркхаме расскажешь. До раскрыл рот. Потом закрыл и смутился. Потом опять открыл и забубнил, глядя на Полю обиженно: — Это удар ниже пояса, you know*? *Знаешь? Мастерица протерла Поле спиртом его девчачьи ушки, с видом художника поставила маркером точки для проколов и подала Поле зеркальце. Он согласился и кивнул. До ответственно завис, ведь будут прям иголкой и прям в ухо. Мастерица вскрыла упаковку и достала иглу. Поля был невозмутим… До не выдержал и возмутил спокойствие за всех: — Нет, Поля, я серьезно тебе говорю, давай заканчивай со своим этим помутнением рассудка. Мы о таком не договаривались. Мы ни о каком не договорились, а ты — сразу «встречаться»… Я, может, не планировал ни с кем встречаться или что-либо встречать, кроме рассве-… Поле воткнули иголку в ухо, и До завис. Потом иголку протащили, оставив в мочке аккуратный гвоздик. Поля не шелохнулся. А затем ровно сказал: — Dory, babe, I'm a princess. Right? I don't give a fuck what you think about this*. *Дори, детк, я принцесса. Так? Мне поебать, что ты думаешь по этому поводу. До моргнул. Мираж не рассосался, а сидел перед ним в розовой шапочке. Это была самая восхитительная картина из всего, что он когда-либо видел. Поэтому он заскулил, сопротивляясь. И хотел даже бубнить: «Ну Поля, ну ты че». Но затем сжал яйца в кулак и выдохнул в потолок, признавая сокрушительный провал: — Oh God, I fell*… *О боже, я упал… (По-английски «Я влюбился» прозвучало бы как «I fell in love», то есть дословно «Я упал в любовь».)III
На выходе из салона у Поли было две дырки и один непутевый фрик. Поля был в этом уверен: он выдрал победу из-под Диминого носа. А Дима отрефлексировал и незамедлительно забил тревогу: — Ну, это… за айфоном ты сам, бывай. Поля настолько обалдел, что даже не нашелся сразу — и упустил момент для манипулятивных групп захвата. Когда Дима удрал, все, что Поле оставалось, это сказать: «Ага». Но он сказал: — Да сука…