= ЭПИЛОГ =
Лондиний, Данианшир Магистрат Канопуса 28 октября 3017 года Но на Скайфоге они провели ещё полтора месяца. Смитингтон не подвёл, и тринадцатого сентября новый ударный отряд Ново-Синклерского батальона высадился на Скайфог. К этому времени Элайза успела начать операцию по установлению контроля над сельскохозяйственными поселениями выше по течению реки, в низовьях которой стоял Мэнорбир. В них было ещё около пяти тысяч рабов – бывших подданных магистрисы, бросить которых на произвол судьбы она не могла. Хотя бы по долгу службы. Дошува возглавил второй отряд самолично; привёл роту мехов (сводную: лёгкий и два средних лэнса) и две пехотные роты, плюс присоединившийся к ним для воздушно-космической поддержки «Тореадор». Смитингтон тоже был с ними. Как выяснилось, и не только он. «Мамочка!» Джесси первая выскочила из армейского джипа и, бегом преодолев разделявшие их десять метров, повисла на шее опешившей от такой неожиданности Элайзы. Встреча произошла в полевом лагере у поселения Ридаман. «Как она здесь оказалась?!» набросилась женщина на вылезшего следом энсина Смтингтона. Тот виновато развёл руками: попробуй, мол, откажи. Хоть Джессике Маркхэм и было всего двенадцать, она умела настоять на своём. От уговоров и трогательного хлопанья большими по-детски наивнымм глазищами до скандала, опять уговоров и так пока юный энсин не сдался. «Ты хоть понимаешь, что здесь до сих пор могла быть война? что… а, ладно, какая уже теперь разница?..» Женщина закурила, и Смитингтон попросил у неё сигарету. Элайза дала. «Я обошёлся без переписки с отцом», сказал он. «Так что Мак-Доно, пожалуй, ещё поспят спокойно». «Разумно», устало кивнула она. «Нам не хватало ещё затеять подковёрную войну в ММ&М». «Равно как втягивать в эти дела и мой род», добавил энсин. «После того как непосредственная угроза безопасности Магистрата отражена, и из области обороны всё перешло в область внутренней политики». Не подвела и Роберта: подправила документы отряда так, что, к примеру, «Незабудка» оказалась вошедшей в его состав ещё до прибытия на Скайфог, хотя и после отлёта с Эротитуса; договор за подписями братьев Тома и Джеймса Мак-Келланов как владельцев судна и капитана наёмников Джона Мэтсона был завизирован подписью гаванского начальника Чандана, что характерно, подлинной. Потому как бланк документа был заготовлен Робертой загодя, специально для таких вот случаев. Чандан – в двух прыжках от границ Магистрата, маленький и почти непригодный для жизни мир, где несколько тысяч человек живёт в посёлках под куполами – шахтёрских или исследовательских, потому как на этой планете есть уникальная в своём роде кремнийорганическая жизнь, изучением которой занимаются «Межзвёздные экспедиции». Ком-Стара там нет, так что и проверять даже на уровне – был ли визит этого судна и этих наёмников в указанные на бумаге числа, Бюро по надзору за наёмниками хрена с два станет. А «Мародёры Маркхэм» через это получили дропшип. Похожий фокус они провернули с «Вонючкой», поэтому транспортные возможности отряда получились великолепными: не только боевой состав в виде роты мехов и воздушного лэнса, но и весь обоз, припасы и «хвост» жён с детишками. С мехами тоже всё было в порядке: из шестерых наёмников покойного Мэтсона, двоих бывших пиратов – Дорочака и Боушена, самой Элайзы, присвоившей «мародёр», и троих канопианских мехвоинов, решивших за нею последовать, как раз собиралась полноценная рота. Эти трое были Одноглазый Фриц со своим «ханчбэком», Хуан Леон с «катапультой» и молодой Брайен Чавес, которому как раз подходил срок увольнения в запас. И «арчер» он собирался забрать с собой, хотя честно предупредил, что здесь могут возникнуть проблемы: его матушка, владетельница баронства на Дайнмар-Майорис, может начать вставлять палки в колёса. И неизвестно ещё, что она меньше захочет отдавать, старшего сына или тяжёлый мех. «Лишенцем ты не останешься», успокоила парня Элайза. «Сядешь на «ваху», когда мы её починим». Избитый в последнем бою «вархаммер» – без ног, с почти разрушенным гироскопом и повреждённым энергоблоком – пока оставался лежать на борту «Незабудки», ожидая ремонта. Другие трофеи Элайза сдала, сделав притом (и благодаря ушлой Роберте) задуманный финт ушами: в трофейные записали «уоспы» Перовичей и «стингер» Оливейры; Зейнаб вместо этого стала владелицей «феникс-хока», на самом деле захваченного у Брэдли Абдул-Джаббара. От «вольверайн», чей снаряд оборвал жизнь её мужа, молодая женщина отказалась. По соображениям, как выяснилось, чисто практическим: тесная кабина, непривычные профили вооружения и скорости. «Феникс-хок» она сочла лучшим для себя вариантом. После чего на «вольверайн» сел Оливейра. И с истребителями наклёвывалась выгодная сделка: Вермеер нашёл в продаже два средних F-90S «стингрея» андуриенского производства, но переделанных на штайнеровский манер, с автоматическими пушками среднего калибра вместо носовых метателей частиц. Предполагалось, что у этой модификации будет лучшее распределение веса, не столь перетяжелённый нос, затруднявший обычному F-90 выход из пике при бомбометании и удержание высоты при штурмовых заходах по поверхрости. Что же до огневой мощи, то несмотря на формальное уменьшение, в действительности она даже росла: самолёт мог стрелять одновременно крыльевыми большими лазерами и автоматической пушкой, которая почти не выделяла тепла, а вот с ПМЧ так делать не стоило. Или один большой лазер и ПМЧ, или же два больших лазера; залп всеми тремя давал такой температурный скачок, что начинала сбоить авионика так, что неопытный пилот мог угробить и без того непростую в управлении машину. «Но ты всё равно хочешь их взять?» спросила Митча Элайза. «Да, и продать наш «сперроухок». Конечно, второй «хеллкэт» был бы лучше, но этого я не нашёл. А «стингрей» не уступает ему ни скоростью, ни бомбовой нагрузкой, бронирован не сильно-то хуже, и нам предлагают почти что свежак, сборка десятилетней давности». «Тогда в самом деле их стоит взять», согласилась Элайза. «Нам лучше вываливать на врага по дюжине бомб с борта, чем по полдесятка». Свадьбу сыграли по всем правилам: жених в тёмном костюме консервативного кроя, невеста в кремовом платье; сотрудница ЗАГСа – она же священник магдаленистской церкви, поскольку к этой конфессии принадлежали и невеста, и жених – высокая худощавая дама в полном церемониальном облачении, вела обряд. Элайза послушно сказала «согласна», крестилась, глотала вино; непривычная лёгкость была во всём теле. Они с Уилбуром обменялись кольцами и слились в долгом-предолгом поцелуе. Банкет устроили в маленьком ресторанчике на окраине Лондиниума, неподалёку от расположения Ново-Синклерского добровольческого. Домой они решили не возвращаться: на втором этаже был снят номер, и ближе к полуночи, когда уставшие гости начали расходиться, Уилбур подхватил жену на руки и понёс по лестнице вверх. …кто уснул первым, они не запомнили. Но первым проснулся Уилбур. В голове слегка шумело после вчерашнего, однако же три минуты прохладного душа привели его в чувство. На ходу обтираясь розовым махровым полотенцем, сержант включил чайник и раскидал кофе и сахар по чашкам. -- Уилбур Маркхэм, – сказал он своему отражению в зеркале. – Ну, будем знакомы. Пожалуй, за это стоило выпить. И не квилларового самогона, а марочного коньяка с Уилдвуда, благо, початая бутылка его была тут как тут. Семилетний «Старейшина» в тёмно-синем стекле стоил изрядную часть его месячного жалованья, но... он того стоил. -- Ваше здоровье, господин Маркхэм! – стопкой Уилбур отсалютовал своему отражению в зеркале. Щёлкнул вскипевший чайник; залив кипятком чашки, сержант добавил ещё по четверти стопки в каждую из них. Элайза спала, разметавшись по широкой и мягкой кровати. -- Кофе в постель, любимая. Уилбур предусмотрительно опустил поднос не некотором удалении, так, чтобы просыпающаяся женщина не зацепила и опрокинула ненароком чашек. Элайза отбросила пряди волос с лица и потянулась, зевнула, ладошкой прикрывая рот. Улыбнулась. -- Любимый... Полотенце на бёдрах Уилбура зашевелилось под натиском плоти. И в этот момент раздался звонок в дверь. -- Я открою. – Он отошёл. – Кто там? Открыл, не дожидаясь ответа, и увидел солдата с латунной бляхой посыльного на груди. Солдат протянул ему запечатанный сургучом картонный пакет и лист бумаги для росписи. -- Коммандер Маркхэм? -- Вполне себе Маркхэм, – хмыкнул сержант. – Ручка есть? Солдат протянул ему ручку. Изобразив, и довольно похоже, роспись Элайзы, Уилбур забрал у него пакет. -- Что-то ещё? -- Нет, сэр. Разрешите идти? Уилбур кивнул, и солдат, развернувшись на каблуках, потопал вниз по лестнице. -- Что там? – спросила Элайза. Скрестив ноги, она сидела в постели с чашкою кофе в руках. Внимательно разглядев печати на сургуче, Уилбур осклабился. -- Свадебный подарок от магистрисы. Пакет вскрыли десантным ножом, за неименьем десертного. Прильнув друг к другу, сидели в постели и изучали разложенные вокруг бумаги. -- Канопианское отделение комстаровского Бюро по надзору за наёмниками подтверждает банкротство и роспуск «Мародёров Мэтсона», – читал сержант, – о чём уже разосланы сообщения прочим отделениям Бюро. А вот, – он взял гербовую с восьмиконечной звездой БНН, – свидетельство о регистрации частной военной компании «Мародёры Маркхэм», руководитель организации капитан Элайза Маркхэм, личный номер и удостоверение личности прилагаются. Не думал, что это будет так быстро. -- Я поняла, почему, – сказала Элайза, раскладывая на три стопки небольшую горушку бумаг. -- Её величество требует отработать? – догадался Уилбур. -- Умничка, дорогой. Возьми с полки пирожок... ай! о-оо... Пирожок, за которым потянулся Уилбур, лежал не на полке. Расшвыряв бумаги в стороны, он толкнул жену на подушки и рыбкой нырнул вперёд, губами припал к её лону, проник в его солоноватую влажную глубину языком. Пальцы тоже не остались без дела; свободной рукой он ласкал её грудь. Когда тело Элайзы выгнулось дугой от накатившей волны блаженства, Уилбур поднялся и метнулся вперёд, быстрыми поцелуями отметил её соски, прежде чем припасть к губам, и вошёл в неё по горячему, заставляя снова стонать в наслаждении. Ещё, ещё и ещё... улучив момент, Элайза прихватила его сосок губами, прикусила и отпустила, сделала так снова; это его завело. И когда семя мужчины, наконец, выплеснулось в её лоно, женщина осталась лежать на постели без сил. -- Я принесу ещё кофе, – сказал Уилбур. -- Сначала воды, – прошептала она. -- Да... – он пошатнулся, вставая. Набрал из-под крана воды похолоднее и принёс ей. -- Теперь можно и кофе... мне тоже – с коньяком. Уилбур кивнул. Пока чашки остывали на столике у кровати, он собрал с пола бумаги и разложил их по-новой. -- Значит, три предложения на выбор, – проговорил он. – Одно из которых нам придётся принять. -- Да… магистрисе нужны наши пушки, неважно – военные мы или наёмники. -- Гарнизонная служба в дыре под названием Кэндиер, разборки с быками на Фронце и заваруха в окрестностях Детройта, – задумчиво перечислил Уилбур. Прилёг рядом с Элайзой, лаская её грудь и свободной рукой поднёс чашку кофе к губам. Отхлебнул. – Кэндиер – не меньше полудюжины джампов отсюда… -- Семь – уточнила Элайза. – И у нас есть дропшипы. -- Ну да... четыреста пятьдесят две штуки баксов с дропшипа за джамп. То бишь, пятьдесят шесть с полтиной комстаровскими. Итого, перелёт нам встанет в семьсот девяносто одну... или в шесть триста лямов нашими, – произвёл в уме нехитрый подсчёт Уилбур. Текущий курс валюты Ком-Стара к канопианскому доллару был один к восьми – плюс-минус копейки, учитывать которые он не стал. -- Нам оплачивают фрахт дропшипов в полуторном размере, – заметила жена. – Не всё так плохо, в общем. -- Зато основная плата по этому контракту хуй да ни хуя: пятьдесят шесть тысяч баксов в месяц на отделение, и деньги по завершению контракта. То бишь, восемь месяцев – восемь, правильно? – мы будем торчать там в долг. -- Ну, по четыре штуки в месяц на отделение нам будут подкидывать, – сказала Элайза. -- Да это же кошкины слёзки, – хмыкнул мужчина. – Мяу, бля. -- Котик ты мой… – пальчики женщины зарылись во влажную от пота тёмную поросль на его широкой груди. – Нам компенсируют восемьдесят процентов трофеев, не забывай. -- Если они будут. -- Если не будет – сидим на попе ровно и стережём местных коров. А там может халтурка какая образуется... в общем, не худший вариант, хотя и паршивый, конечно. Зато есть надежда на мирную жизнь. Два прочих – точно, медовый месяц под пулями. -- Угу. – Продолжая ласкать её грудь, Уилбур поставил чашку на пол и подобрал одну из пачек. – Детройт. Вернее, Беллерофонт... никогда о таком не слышал. -- Оранжевенькая звёздочка в одном джампе к краю галактики от него. Засушливый мир, но есть плодородные районы… населения там несколько миллионов… четырнадцать с хвостиком. Правительство республиканского типа: выборный президент, парламент, партии, все дела… в них, в общем-то, всё и дело… -- Да? – груди жены занимали Уилбура больше политики независимого пустынного мирка. Он подтянулся повыше, привлёк Элайзу к себе и поцеловал набухший от его ласки сосок. -- Сейчас там правит… о-ох!.. блок крупных торговцев и городской интеллигенции, есть там и такие… – ласки мужа становились настойчивее, и Элайза в долгу не осталась: её тонкие пальчики нашарили под простынкой и сомкнулись на его члене, принялись гладить его вверх-вниз. – Эти ребята ориентируются на Детройт. Практически, готовы признать его власть над собой… а нашей Киалле это не нравится. Заселённый полтысячи лет назад колонистами из Объединённого Индусского Коллектива – противниками вхождения в Федеративные Солнца – Детройт представлял собой редкий пример неплохо развитого независимого мира. Магистрат не пускал детройтских торговцев в своё пространство, отгораживался от их товаров таможенными тарифами, но на планетах фронтира, не входящих в одно из крупных государств, детройтские купцы уверенно конкурировали и, случалось, теснили канопианских. Превращение его из монопланетного в межпланетное государство – центр политического, экономического и, last but not least, военного союза, определённо, не устраивало Киаллу Сентрелла. С куда большим удовольствием воинственная магистриса подняла бы свой флаг над руинами Энн-Арбора. Но такая операция могла дорого обойтись армии Магистрата; прихлопнуть вместо этого потенциальных вассалов и вполне реальных союзников Детройта на Беллерофонте было куда дешевле. Четырёхмесячный контракт на наступательную операцию, с оплатой из расчёта пятьсот шестьдесят тысяч канопианских долларов – или семьдесят тысяч си-биллов – в месяц на отделение. Министерство информации Магистрата, то бишь, его секретная служба, нашла на планете недовольных курсом правительства дельцов и политиканов и сколачивало под их руководством повстанческую армию, которую и должны были поддержать бэттлмехи наёмников. Правительственные войска Беллерофонта, согласно докладам того же МИМ, состояли из президентской гвардии – смешанный батальон мехов и танков да плюс пехотный батальон в столице – и полудюжины окружных иррегулярных пехотных полков. На деле, способных выставить от трёх до шести сотен бойцов каждый. Теоретически, мог вмешаться Детройт, имевший в строю аж батальон мехов, но вряд ли бы он рискнул отправить его на Беллерофонт целиком. Если вообще рискнул бы: там правит олигархическая клика, у разных членов которой есть разные мнения о ценности соседнего мира, и пока они договорятся об отправки туда войск – если договорятся – повстанцы и наёмники успеют взять планетарную столицу, а там уж поди их оттуда выкури. Начать карьеру вождя наёмников с завоевания целой планеты, пусть третьесортной и за компанию с местными деятелями, могло стать хорошим стартом для «Мародёров Маркхэм». Да и оплата была назначена неплохая. Картину портило отсутствие прав на трофеи – их полагалось сдавать нанимателю, то бишь, Магистрату, интересы которого на Беллерофонте представляла не армия, а МИМ. И это тоже было хреновым моментом: военные и Контора от века не жаловали друг друга, так что чета Маркхэмов спецслужбистам не доверяла. Что подводило их к третьему предложению, командования Вооружённых сил Магистрата. Которое уводило на Фронц. Планета в одном прыжке от Аддасара – крайней спинвардной точки канопианского государства – была почти одновременно заселена канопианскими и таурианскими колонистами. Тауриан было меньше – не ближний свет им от Конкордата до Фронца скакать – зато они были лучше организованы, брали сплочённостью в почти немедля разгоревшемся и до сих пор тлеющем конфликте за обладание планетой. Тлеющем и вспыхивающим время от времени. Прошлый раз полыхнуло в четырнадцатом, когда Томас Кальдерон, ещё только контроллер таурианской гвардии и наследник своей восседающей на престоле матери, использовал его в качестве опорного пункта своих нападений на Магистрат. К слову, детройтские олигархи помогли, чем могли; но тогда Магистрат смог отбиться. Магистриса Киалла контратаковала во главе двух полков бэттлмехов Королевской гвардии, выбила быков с Нью-Абилин и хорошо потрепала на Фронце. Теперь же, когда одноглазый Томас уселся на трон лорда-протектора, пламя войны разгоралось вновь. Уже полыхало: отряды таурианских колониальных рейнджеров заняли почти всю нейтральную зону между границ своих и канопианских колоний. Целое соединение их войск – два пехотных полка, воздушная эскадрилья и батальон бронетехники – подступило к промышленному городу Эймс, оборону которого и должны были укрепить наёмники Маркхэм. Разумеется, если та согласится на этот контракт. Командование требовало продержаться два месяца – в обороне, чтоб не сказать – в осаде; радовало только отсутствие регулярных частей Конкордата на ТВД. Возможно, лишь потому, что Том Кальдерон не успел их на Фронц перебросить. От Данианшира до Фронца всего три гиперпрыжка, и преодолеть их можно было за сутки, об этом командование обещало позаботиться. Ещё, оно обещало права на 45% трофеев – деньгами или натурой, по выбору. Да и город Эймс не был уже беззащитен, там успели собрать ополчение, укрепиться и окопаться, заставив быков перейти от атаки к осаде. Рота мехов на этих позициях сможет остановить и сковать бронебатальон. Тем более что военная техника и у быков там наперечёт. А контракт требовал держать оборону два месяца – видимо, столько времени нужно было военной машине Магистрата, чтоб разогнаться и предпринять ответные меры. Если «Мародёры Маркхэм» не возьмутся за это дело, то роту мехов будет выделять Ново-Синклерский батальон как ближайшая к Фронцу армейская часть. Уилбур заказал завтрак в номер, и они вернулись к бумагам. -- Тут сказано, что гарнизон Кэндиера пострадал от нападения пиратов, где-то месяц назад, – задумчиво говорила Элайза. – И сдаётся мне, пострадал серьёзно… иначе бы нам не предложили этот контракт. -- Выходит, пираты могут наведаться снова. -- И встретить нас. -- Вопрос тогда, кто станет чьей добычей, – сказал Уилбур. – Банда, достаточно сильная, чтобы разбить гарнизон… с другой стороны, в гарнизонах у нас те ещё неумехи, а мы, всё-таки, кой-чего можем. -- Да. Будет нам денежка за трофеи... -- И медовый месяц в сельском захолустье. Какого там цвета солнышко? -- Оранжевенькое. Ка-пять. -- Нормально. Позагораем. Или ты хочешь медовый месяц в окопах? -- Я хочу на Эротитус. Там тепло. И рынок наёмников. -- Тогда придётся выбирать между Фронцем и Беллерофонтом: Кэндиер в другой стороне. -- То-то и оно… – служанка принесла, наконец, завтрак, и Элайза сходила забрать. – Или мы восемь месяцев сидим в захолустье за копеечную плату, но с надеждой на трофеи… и риском огрести, как огрёб старый гарнизон. Или летим воевать за родину в горячую точку. -- Оборонять нашу колонию на Фронце. Или сворачивать шею президенту Беллерофонта. За Фронц платят меньше, но воевать всего два месяца плюс трофеи. За президента бабла дадут больше, но трофеев не будет и четыре месяца воевать, – разложил всё по полочкам Уилбур. – Ещё и Контора заказывает музыку… -- Не хочешь с ними связываться? -- Не уверен, что хочу. Пойду, заварю ещё кофе, и будем думать дальше.8.IX.2019 – 28.X.2019 Москва
А теперь, добавим немного интерактивности. На выбор у нас три контракта: 1. Гарнизонная служба на Кэндиере: 8 месяцев с оплатой из расчёта 7 тысяч у.е. в месяц на отделение (т.е. 140 тысяч у.е. в месяц на весь отряд, включающий 12 мехов, 2 самолёта, 3 отделения пехоты и 3 отделения обеспечения – итого, 20) по факту выполнения работ. Плюс восьмимесячный фрахт двух дропшипов по полуторной цене: 225 тысяч у.е. за «Вонючку» (тип «Юнион») и 150 за «Незабудку» («Троян»). Плюс компенсация стоимости 80% трофеев. Планета находится у периферийного края Магистрата и представляет собой скатившийся на доиндустриальный уровень аграрный мир с населением около 200 миллионов человек; около месяца назад пережила опустошительный пиратский налёт, в котором её собственный гарнизон был разбит. Остатки его включают единственный лэнс бэттлмехов и около полудюжины танков. Пехотные части многочисленны, но рассеяны по всей планете, плохо вооружены и ещё хуже обучены. Осуществившая набег пиратская группировка имеет оценочно 4 – 6 лэнсов мехов, дропшпип типа «Фортресс», два «Мула» и всего пару тяжёлых воздушно-космических истребителей («чиппева» и «слэйер») 2. Оборонительная операция на Фронце: 2 месяца с оплатой из расчёта 40 тысяч у.е. в месяц на отделение; фрахт дропшипов по полуторной цене; права на присвоение и использование или получение компенсации (по выбору) 45% трофеев. Противник – таурианские колонисты, имеющие на ТВД четыре пехотных полка общей численностью 3 – 5 тысяч человек (непосредственно в осаде Эймса – два полка), 2 – 3 танковых роты, роту бэттлмехов, 6 – 8 артиллерийских установок на двух бронепоездах и отряд тяжёлых воздушных (обычных) истребителей «бэт-хок». Городское ополчение Эймса держит оборону с двумя лёгкими танковыми и тремя пехотными ротами, эскадрильей средних воздушных (обычных) истребителей (25-тонные «крейны» капелланского производства). 3. Наступательная операция на Беллерофонте: 4 месяца с оплатой из расчёта 70 тысяч у.е. в месяц на отделение и тем же фрахтом дропшипов по полуторной ставке, но без прав на трофеи. Повстанческие войска, организованные под руководством оперативников МИМ, состоят из трёх пехотных батальонов общей численностью около 1300 человек при 12 – 15 единицах техники (танки и вооружённые индастриалмехи); авиации и артиллерии (за исключением нескольких пехотных миномётов и безоткатных пушек) не имеют. Значительная часть сельского населения сочувствует и поддерживает повстанцев, и может поставить им 3 – 5 тысяч рекрутов с началом активных боевых действий. Правительство имеет два батальона президентской гвардии (рота мехов и две танковых роты в одном, пехота в другом) в столице и шесть милиционных полков в провинции (пехотные, фактической численностью по 300 – 600 человек). Воздушные силы состоят из нескольких разномастных транспортных и разведывательных летательных аппаратов; тяжёлой артиллерии нет, но в столичном арсенале имеется 30 – 40 примитивных противотанковых пушек.