Хищник. Тёмный континент

      Илай с удобством, насколько это возможно, сидел на широкой поляне, поросшей травой. Впервые за долгие дни их маленькая группа никуда не торопилась. Выполнив свою миссию, они спокойно ехали на базу, но сумерки застигли их в джунглях, и коллективным решением было заночевать на месте.        Глубоко погруженный в свои мысли, Илай подбрасывал в костёр сломанные веточки. Светло было как в лунную ночь, хотя над головой Илай не видел ни луны, ни звезд. Но больше всего капитана тревожила мысль, что голоса птиц и зверей звучат как-то непривычно тихо и робко. Будто бы на укрытые ночью черные джунгли были наложены чары тишины, действующие даже на неразумных лесных тварей. Но, возможно, это было результатом перенапряжения и недостатка сна.        Сидящие вокруг костра Туз, Билли, Булка и Джессика не выказывали никакого беспокойства, и понемногу Илай тоже успокоился. Ночь была слишком хороша, чтобы её портить дурными мыслями.       — Черт, не думал, что это место может быть таким… — Туз дымил сигаретой. — Спокойным.       — А может, в этом и есть смысл, — задумчиво пробормотала Джессика.       — В чем смысл? — спросил Илай.       — Ну, вот человек. По сути не очень сложный организм, но мы так стремимся быть вездесущими.       — Микробы тоже вездесущие, — вдруг вклинился Билли.       — Да. Но микробы не стремятся поменять все под себя, они находятся в гармонии с окружающей средой. А человек, думаю не трудно догадаться…       — А стоит человеку остановиться, — Илай сломал ещё одну веточку, — и вот, оказывается, не так уж и много нужно.       — Точно, — согласилась Оугрен.       Рэйвен повернул голову. Джессика смотрела и улыбалась ему, взгляд был теплым и самую чуточку озорным. Пока он пялился, локон упал ей на глаза, и она смахнула его, не отводя взгляда. Илай улыбнулся ей в ответ. Улыбка Джессики стала совсем озорной, одна бровь вздернулась кверху и, словно удостоверившись в чем-то, она снова повернулась к костру.       Они ужинали рисом с регидратированным креветочным соусом по-креольски. Высушенные креветки с трудом поддаются повторной гидратации, и в готовом блюде изредка попадались кусочки, по вкусу и консистенции напоминавшие бумагу, но на эти недостатки технологии приготовления никто не жаловался. Илай лишь поглядывал в сторону темных джунглей, а потом внимательно осмотрел своих друзей. Все было в порядке… Кроме одной детали.        Фред Лински, получивший прозвище «Булка» за свою ненасытность, сидел и с кислым видом ковырялся в своей порции, толком к ней так и не притронувшись.       — Булка, ты в норме? — обеспокоенно спросил Илай.        Снайпер покачал головой.       — Да вот, все думаю о миссии.       — И при этом не жуешь? — на лице Илая появилась мимолетная улыбка. В бликах костра лицо снайпера казалось пепельно-серым и не располагало к шуткам.       — Ладно. Что тебя беспокоит?       — Только одно, — Фред Лински посмотрел Илаю точно в глаза. — Кэп, почему ты меня не вытащил?       — Что? — Илай присмотрелся к своему подчиненному и похолодел. Булка сидел неподвижно, продолжая сжимать тарелку с едой, но на груди кровоточила рана, и кровь крупными каплями падала на землю.        Илай окаменел, глядя, как кровь хлещет из груди снайпера. Обвел все взглядом… Туз, Билли… Они тоже были мертвы, и их жутко истерзанные тела болтались среди веток… Илай пытался вспомнить, как дышать, глядя на сцену кровавого побоища. А потом он дернулся и посмотрел на то место, где сидела Джессика.       Она сидела там и улыбалась.       — Что случилось, капитан Рэйвен?       — Джесс! — заорал Илай.       Его глаза, свыкшиеся с ночным мраком, выхватили среди стволов подозрительную тень, явно не принадлежавшую растительному миру. А потом эта тень медленно обрела форму, и за спиной Джессики появилось чудовище… Маджини медленно склонил голову к плечу, рассматривая Илая. Кривые клинки на запястье монстра тускло поблескивали в свете костра.       — Джессика! Беги! — Илай кричал. Он рванул вперёд, чтобы спасти… Но кривые запястные клинки Маджини перечеркнули лунный луч, и хрупкая фигура Джессика распалась.        Илай проснулся с воплем. В панике он таращился во все стороны, пока трезвый рассудок не напомнил, где он. В коридоре медицинского блока, прислонившись спиной к стене и согнувшись в три погибели.        Окончательно придя в себя, капитан выровнял дыхание и стер холодный пот со лба. Где-то на периферии зрения что-то шевельнулось, и Илай повернул голову, где и увидел следующую картину: явно испуганные его криком, несколько медсестёр сбились в кучу в противоположном углу коридора и таращились на него во все глаза.        «Неудобненько вышло», — подумалось Илаю.        Собрав все имеющиеся силы, он стал подниматься на ноги, и тут… Самая жуткая судорога в истории свела сразу все тело. Илай ощутил, как тысячи раскаленных игл вонзились в каждую мышцу, но хуже всего было спине. Там горел адский огонь, и Рэйвену было даже страшно подумать, что там под футболкой. Кажется, он услышал даже какой-то хруст в хребте. А может, показалось.       Скрипя зубами, Илай извинился перед медсестрам и похромал прочь. Только сейчас в его голове события вчерашнего дня вытеснили обрывки безумного кошмара и выстроились в нужный ряд.        Они успели! Пока вертолёты подлетали, Илай видел из открытой кабины, как у посадочной площадки толпились медики. Они успели! Булке больше ничего не угрожало, он был в надёжных руках. Но Илай бежал за каталкой до последнего, пока преградой перед ним не выросли двери операционной за которую его уже не пустили.       Они успели! Он не справился…        Прежде, чем уснуть тяжелым, прерывистым сном, Джессика добрых два часа просидела в душевой кабинке. До красноты растирая кожу, девушка стремилась смыть с себя кровь и продолжала даже когда, та давным-давно стекла вместе с водой.        Её трясло, а перед глазами снова и снова корчился человек… У этого человека было имя! Фред! Но больше он любил, когда его называли — Булкой. Смешное, глупое прозвище.        Последние, что Джессика помнила в хоть каких-то подробностях — то, как она потеряла сознание посреди джунглей. А потом начиналась какая-то карусель из образов и звуков. Только после того, как Оугрен очнулась, будучи уже на базе, в одной из пустующих палат, она обнаружила в коридоре изможденных Туза и Билли. Спецназовцы бродили туда-сюда, как на карауле, и даже не сразу ее заметили. Они и заполнили пробелы в памяти Джессики.        Оказывается, в тот момент, как она отключилась, за ними прилетели вертолёты. Капитан Рэйвен нёс её на руках до самых дверей медицинского блока, где и передал врачам. Именно так и закончилась их несанкционированная миссия. Ранением и экстренной эвакуацией. Из-за этого могут быть последствия… Из-за этого будут последствия!        Сонно хмурясь, Джессика осматривала весь тот беспорядок, что творился в её комнате. От входной двери до ванной можно было даже проследить дорожку из вещей и понять, с какой интенсивностью она их скидывала. С брезгливой гримасой Джессика взяла окровавленную кофту, шансов отстирать которую были очень малы, но попытаться стоило.        И только в ванной на замершую с порошком в руках Джессику вдруг снизошла кристальная ясность мысли — словно с глаз упали ставшие привычными темные очки. Итак, она, проспав несчастных три часа, выбирается из постели, чтобы застирать то, что можно уже списывать в тряпки, вместо того, чтобы торопиться найти людей, от которых возможно, сейчас зависела ее карьера! Да к черту карьеру! У неё чуть не погибли друзья, а она до сих пор не знает, какие мерзавцы за это ответственны!       Джессика оделась и поторопилась в медицинский блок. Там она надеялась найти капитана Рэйвена, он точно не отошел бы от Булки, пока снайпер не придет в себя… или его сменили Туз с Билли? В любом случае, у кого-то она вытребует ответы!        Но чем ближе агент Джессика Оугрен приближалась к главному входу медицинского блока, тем больше сильная дрожь пробивала её тело. Кожа на ладони стала снова липкой от крови… Крови, которую она давно смыла!       Джессика остановилась, глубоко вздохнула, потом еще, еще, пока не совладала с рыдающими всхлипами, не загнала благоговейный ужас в глубину сознания. Ей нужно было несколько минут на воздухе… Всего несколько минут.       Ангела Рихтен проснулась от того, что её тошнило. Рот наполнила горечь с выразительным привкусом лимона. Почему лимона? Она же их терпеть не могла.       Сильно хотелось спать. Ангела могла спать до завтрашнего утра, когда начнётся её смена. Последнее время круглосуточные смены давались тяжелее, чем на первом месяце. Но нужно было вставать.        Поворочавшись еще несколько минут, чтобы себя побаловать, Ангела, не разлепляя век, зашла в ванную. Чистка зубов и стандартные для обычного человека гигиенические процедуры не заняли слишком много времени, а потом она разделась и начала осмотр.       Даже несмотря на то, что это было её собственное тело, младший лейтенант медицинского корпуса Ангела Рихтен ощупывала себя с профессиональным безразличием, только мысленно отмечая перемены с прошлого осмотра.        Объем груди стал на полразмера больше, от чего прежний лифчик Ангелы стал не сильно-то комфортным. В сосках ощущалось неприятное покалывание. Придёт ещё время, и шутки её подруг про «доску» потеряют всякий смысл. Правда… Рихтен повернулась боком, и то, что она увидела, заставило девушку мрачно нахмуриться. Живот заметно увеличился. Местами проявились характерные потемнения на коже. Но пока это можно было списать на набор лишнего веса. Много девчонок жаловались на то, что из-за местной пищи сильно потолстели. Пока это Ангеле было на руку.        Сложив волосы «булочкой», так, что каждый волосок улегся на свое место, Ангела пересекала расстояния между общежитием медперсонала и самим медблоком.        Воздух был насыщен влагой, а где-то вдалеке бормотал гром. Не сказать, что Ангелу беспокоила погода, но в последнее время она стала более… чувствительной ко всему.        Вчера к ним в экстренном порядке доставили раненого американца, и Рихтер не могла найти себе места, пока не увидела того, лежащим на каталке. Худой, бледный (это от потери крови), с малозаметным старым ожогом на голове. Это был его друг, но не он сам! Это был его друг! Прозвище ещё такое странное, вроде Пирог или Круассан. Но это не был Уильям Крайз, которого позже Ангела увидела в коридоре перед дверьми операционной. Уставший, измученный, но живой и невредимый! С её Уильямом было все в порядке.       Они познакомились два года назад. Тогда Ангела по программе повышения квалификации была переведена на базу объединенных вооруженных сил. Подобное повышение являлось следствием того, что Ангела была одной из лучших в своём отделении, но это имело и обратную сторону. Часто за её спиной шептались о надменной коротышке, возомнившей о себе невесть что. Ангелу это совершенно не волновало. Она знала, чего хотела, и шла к этому, не сбиваясь с курса. А потом в её жизнь ворвался Уильям Крайз.        Ангела с отвращением относилась к «служебным романам», которые особенно строго запрещались уставом. И когда к ней начал проявлять внимание вечно улыбающийся представитель американского контингента, Ангела не на шутку разозлилась! Во первых, девушка подозревала, что над ней решили жестоко подшутить, а во вторых… Ну, выглядел этот солдат совершенно несерьёзно!        Поначалу Ангеле удавалось игнорировать невесть откуда взявшегося ухажера, беря все смены, что выпадают на увольнительные. А Крайз что?! Взял себе за привычку травмироваться именно в её смену.       Она попыталась придерживаться своей любимой тактики «айсберга» и оставляла все попытки заговорить без ответа. Уж такое поведение должно было отвадить надоеду. Но вместо этого Рихтер стала находить на рабочем месте цветы. И как он умудрялся только?!       Точку в этих ухаживаниях Ангела решила поставить в одной из увольнительных, когда на базе была назначена вечеринка. Получать цветы каждый день, конечно, было приятно, но Крайз совершенно не входил в её планы. Ангела даже заготовила целую речь, чтобы не сильно ранить парня… А он что?! Заставил краснеть и слушать стихи на ломаном немецком в её честь. Рихтен даже пришлось признаться, что она знает английский. Общаться стало проще.        С Уильямом они говорили долгими вечерами. И за непримечательной обложкой Ангела увидела доброго, храброго до безрассудства молодого человека. Тогда она впервые ощутила доселе незнакомое чувство. Такое мягкое, тёплое… Все то, что испытываешь во время объятий с дорогим тебе человеком.        Осторожно идя коридором медицинского блока, Ангела старалась скрыть свою напряжённость и тревогу. Она приветливо здоровалась, обменивалась парой фраз с коллегами, попавшимися на пути, и шла дальше.       Ангела досконально знала расписание и, поглядывая на часы, отсчитывала минуты до момента, когда врачи начнут проводить утренний осмотр. Это даст ей около получаса. Более чем достаточно. Ведь все необходимое Рихтен подготовила заранее, а местом процедуры выбрала дальнюю кладовую, где хранились различные расходники. Все должно пройти гладко, но на душе все равно было тревожно.        Закрыв за собой двери, Ангела выдохнула и, не теряя времени, подошла к нужной полке.       «Чудовищ же не бывает, — думал Рэйвен, — но что тогда это было?»        Рациональная часть его сознания, спокойная тихая личность, которую капитан взращивал годами, наблюдала за ним со стороны и перебирал все принятые решения. Все его действия в момент столкновения с неизведанным казались абсолютно осмысленными. Выстрелить в монстра. Отвлечь его внимание на себя, чтобы Булка мог отступить. А потом вытащить товарища из опасного места. С эмоциональной точки зрения все это казалось очевидным. И только при взгляде со стороны становилось заметным, насколько это… Опасно? Безумно?        В ситуации, когда не приходилось принимать решение за считанные секунды, Илая Рэйвена коробило от одной лишь мысли, что страшилище, сошедшее с детских рисунков, является чем-то настоящим… Услышь Илай о подобном от кого-то другого, он бы мигом догадался, что человек слетел с катушек. Но всякие подозрения на психоз Илай отметал одним простым доказательством реальности всего произошедшего — Булка лежал в палате с вполне реальным ранением!       — Капитан Рэйвен!       Илай обернулся и увидел перед собой одного из местных врачей, лицо которого казалось ему смутно знакомым.       — Док, — капитан приветственно кивнул и нахмурился. — А мы…?       — Доктор Питер Эллиот, — врач филигранно прервал неловкую паузу. — Мы с вами обсуждали то, как вы убили леопарда.       — Точно… Простите, док, — сказал Рэйвен. — А вы часом не знаете, как Булка?       — Кто? — брови доктора Эллиота поползли вверх.       — Простите… Сержант Фредерик Линдски, спецназ «Дельта».       — А, это ваш товарищ! Его состояние стабильное, — доктор Эллиот пожал плечами. — Конечно, ранение, с которым нам пришлось работать… Честно признаюсь, в своей практике я с таким столкнулся впервые. Такой идеальный надрез! Что у вас произошло, капитан, стычка с самураями?       — Простите, док, информация засекречена, — ответил Рэйвен, не желая вдаваться в подробности.       — Понимаю, — протянул доктор Эллиот. — Вы, наверное, хотите поговорить со своим сослуживцем?       — А можно?       — Ну, это не совсем по протоколу. Тем более мы ему вкололи снотворное, и скоро Линдски уснёт. Поэтому поторопитесь.       — Спасибо, док, — кивнул Рэйвен. — Док, а можно еще один вопрос?       — Чем могу быть полезен?       — Вот, допустим, во время хирургической операции вы столкнулись с чем-то таким, чего раньше никогда не видели. Ваши действия?        Доктор Эллиот молча посмотрел на капитана и нахмурил лоб.       — Думаю, в первую очередь, я бы закончил операцию, в соответствии со своими возможностями и умением, а потом попробовал бы найти кого-нибудь, кто знает об этом больше меня. Ну, а дальше действовал бы по обстановке. «И кто же знает об этом больше меня?», — подумал Илай, а вслух сказал: — Спасибо, док.       — Идите уже говорить со своим сослуживцем.       Булка походил на живой скелет. Кожа бледная, белки красные от множества точечных кровоизлияний. Но стоило Илаю войти в палату, как глаза раненого снайпера дернулись в его сторону.       — О, кэп. Ты как раз на открытие, — Булка вяло улыбнулся.       — На открытие чего? — Илай вопросительно вскинул бровь.       — Да в меня столько трубок вставили, что впору открывать коктейль-бар. Илай усмехнулся, обрадованный тем, что чувство юмора не покинуло его друга.       — Как самочувствие?       — Случалось и хуже, — подумав, Булка поправился: — Нет, не случалось. Но все нормально. А что это вообще было? Ну, то есть, я все помню, что случилось на операции… Только… Только пытаюсь сообразить, что из этого реальность… А ещё врачи меня какой-то дурью накачали, в мозгу каша.       — Ты отдыхай. Мы разберёмся со всем этим, — Илай попытался сделать так, чтобы его голос казался убедительным.       — И без меня? — с полузакрытыми веками, пробормотал Булка. — Вы того, подождите денёк… я буду… как… огу-ч-чик.       — Булка, я хочу извиниться, что подставил тебя и…       — Кэп, не мели чепухи, — Булка метнул гневный взгляд в сторону Илая, переборов даже действие снотворного.       — Та хрень, что мы увидели, это была внештатная ситуация. Вообще круто, что мы смогли ноги оттуда унести. Но, кэп! Я, как и остальные, готов за тобой хоть в пекло помчаться! И не говори мне о подставах!       — Ты бы и о субординации не забывал, — Илай добро усмехнулся.       — Я и не забываю, — буркнул снайпер.       Рэйвен кивнул и хотел было что-то ещё сказать, но увидел, как Булка откинулся на подушку и заснул, под давлением снотворного.        Одним из личностных качеств, которыми могла похвастаться Ангела Рихтен, было хладнокровие, так необходимое всем медикам. Она могла спокойно оказывать помощь пациенту с травматической ампутацией конечностей, но, стоя посреди кладовой и включая переносной прибор УЗИ, Ангела нервничала, как никогда в жизни. Пальцы путались, нажимали не те кнопки. А когда за дверью в коридоре слышались шаги, девушка и вовсе замирала, готовая забросить приборчик в ближайшую из коробок. Свое присутствие в кладовке она ещё худо-бедно сможет объяснить, но такое ценное оборудование… Вряд ли.       Дождавшись, когда весь посторонний шум стихнет, Ангела выдохнула, завершила настройку прибора УЗИ, достала из коробки перепрятанную простыню и гель.        Устроившись на полу, она сняла кофту и закатала футболку, оголив живот. Конечно, заниматься ультразвуковым исследованием на самой себе было малость затруднительно, но у Ангелы не было другого выбора. Немного помучавшись в поисках приемлемой позы, она выдавила гель на живот. И в ту же секунду по коже пробежался целый табун ледяных мурашек.       — Итак, приступим, — с нетерпением сказала Ангела сама себе.        Она приставила сканер к животу и медленно начала двигать, устремив взгляд на монитор прибора УЗИ. Сейчас ею вновь овладело профессиональное спокойствие, и даже если кто-то начнёт ломиться в кладовку, Ангелу это не сильно побеспокоит. Она хотела завершить процедуру до конца. Она хотела… увидеть, как бьётся крошечное сердце внутри неё самой.        По подсчётам это случилось во время короткого отпуска в Каса-Бланке, когда Ангела с Уильямом были предоставлены только себе, без риска лишних глаз. Только она и он, и пять дней в городе у самого моря. Пять дней, которые они провели, толком так и не сходив на это море. Прекрасные были дни и ночи, последствия которых Ангела ощутила через две недели. Сначала она подумала, что её организм просто откликается на перемены с учётом того, что они квартировались в тропическом климате… Но на самом деле, перемены были совсем иные… В ней зарождалась новая жизнь!        Ангела как никогда до этого ощущала эйфорию. Даже когда она поступила в медицинский университет, девушка не была так рада. И пока на почве гормональных выплесков Ангела витала в своих радостных мыслях… Страх медленно стягивал свои чёрные нити.        Двигая сканером по животу, Ангелу чувствовала неприятную дрожь, так как… Боялась. Да, черт возьми, она боялась! Боялась реакции возлюбленного, а уж сильнее боялась того, что он испугается. Что тогда делать? Подать рапорт о том, что её изнасиловали? В такой ситуации все карты будут в руках у Ангелы, и… Но это ведь чистый бред! Она не сможет пожаловаться на человека, которого любит всем сердцем…        Даже если будет худший исход… Она не станет… Нет, она даже предположить подобного не может. Крайз не такой, он до одури смелый, весёлый и жизнерадостный! А ещё он любит её! Любит! И Ангела это знала!        Глаза Ангелы Рихтер медленно расширились, когда сканер наконец нашёл нужную точку. На мониторе УЗИ появились стенки матки, а внутри… Сначала она увидела головку. Ну точно, это была головка, что же еще? Опыта работы с беременными не хватало. А затем Ангела увидела очертания тельца, ножек, ручек. И губы девушки тронула нежная улыбка, а собственное сердце забилось чаще.       — Ну, привет, Каса-Бланка.        Туз Харлоу медленно жевал спаржу. Очень нервно жевал, наблюдая за тем, как уже наевшийся Билли выстукивал по столу сложную мелодию. Ну, точно барабанщик, репетирующий перед концертом.       Туз прекрасно запомнил, как Крайз, будучи ещё совсем салагой, попал в их группу. Билли был самый упертый новобранец на памяти Туза и вместе с этим самый нетерпеливый. Подобно норовистому молодому жеребцу, или же лучше сказать, бычку (в силу того, что Билли рос на ранчо в Техасе), он одним из первых рвался на любое задание, где требовались добровольцы. И чтобы парню не снесли голову раньше времени, Туз Харлоу по-отечески удерживал Крайза от слишком поспешных действий, продиктованных горячностью молодости.       Но сейчас поведение младшего товарища откровенно действовало на нервы даже такому прожженному игроку в покер, как Дэвид «Туз» Харлоу.       Раздувая ноздри, Билли достучал свою мелодию и уставился на боевого товарища. Туз уже переключился на отбивную. Куриную, добавь рыбий привкус, и будет как дома, когда мама готовила свежеразделанного аллигатора.       — Туз, ты можешь побыстрее? — бесцеремонно спросил Билли.       Бычка выпустили на арену.       — Не могу, — ответил Туз, наколов на вилку достаточно крупный кусок, и с набитым ртом дополнил: — Знаешь, правильное питание и все такое.       Билли нахмурился и вновь выбил сложную мелодию костяшками пальцев об стол.       — Нам нужно действовать! — вдруг заявил Крайз, намереваясь возвать к боевому товарищу.       — Заколебал! — Туз щелкнул зубами, но попал не по мясу, а по вилке, от чего раздраженно поморщился. — Действовать, действовать… Что действовать?       — Для начала расспросить капитана, что случилось, а потом…        Туз прервал парня, не дав договорить:       — А потом хватаем стволы калибром побольше и с вертолёта ровняем то плато с землёй, авось попадем в кого нужно! Такой твой план?!       — Нет, я не… — Билли не выдержал строгого взгляда старшего товарища и опустил голову.       — Вот, — Туз укоризненно покачал головой и шумно выдохнул, чтобы согнать напряжение. Харлоу не хотел кричать на парня за те же эмоции, что испытывал он сам. Но здесь сказывалась разница в возрасте и опыте.       — Думаешь, мне не хочется свести счёты? — сказал Туз. — Пустить по пуле в каждую из голов «призраков»? Ошибаешься! Но без должной стратегий и проработки действий мы только наломаем ещё больше дров.       — Я просто не понимаю, как ты можешь так спокойно есть? — пробормотал Билли.       — Оооо, — протянул Туз. — Я просто набираюсь сил, чтобы действовать, когда кэп и агент Оугрен придумают, как это нам провернуть. А я уж уверен, что они уже соображают, как это сделать. Поэтому пользуйся моментом и тоже отдохни.       — Я не устал.       — Ну, проведай свою подружку, — Туз гонял ломоть хлеба по тарелке. — Тут вот в чем штука, пацан, с того момента, как мы попали в ту засаду и нас осталось только четверо, мы пахали почти без передышки. Несколько часов сна и дай бог, вот так посидеть за завтраком на базе. Нет, я, конечно, готов вкалывать, готов торчать в джунглях и питаться пайком и дальше, пока не достанем тех уродов. Но пока у нас есть хоть минута для отдыха, ею нужно воспользоваться, чтобы перевести дух. А в твоём случае ещё и навестить дорогого человека.       Билли качнул головой, и в его лице читалось, что Тузу удалось донести свою мысль.       — А что же ты не отвлекаешься? — уточнил Крайз.       — А мне только повод дай! — Туз криво усмехнулся невесело, скорее по привычке. — И какую-то смазливую мордашку с приличной попкой на сдачу.       — Ангела в последнее время ходит сама не своя, а я не знаю, в чем дело, — вдруг вздохнул Билии. — Наверное, это то, что Жак назвал точкой, когда либо вместе, либо порознь.       — Ты её любишь? — спокойно спросил Туз.       — Конечно, люблю! — Билли аж покраснел.       Мальчишка!       — Вот и отлично! Тогда делай ей предложение, и дело с концом, — сказал Туз. — А потом делайте детишек.       — Да я только рад, но где же я тут кольцо найду?       — Ну, думаю, это мы сообразим, — Туз не успел договорить, как заметил знакомую физиономию капрала Мёрвина, которого не так давно Харлоу пришлось «учить» этикету.       Мёрвин в компании ещё троих дружков приближался к столу, за которым сидел Туз и Билли, и вид у этого оголтелого морпеха был одновременно самодовольный и угрожающий. Не зная, что сейчас произойдёт, Харлоу поймал себя на весёлой мысли.       «Оп-ля, а это будет интересно.»       Выйдя на порог медицинского блока, Илай сразу заметил сидящую на одной из скамеек сгорбившуюся Джессику.       Девушка выглядела измученной и беспокойной. Глаза не столько покраснели, сколько потускнели, словно им не хватало влаги. Если бы кому понадобился образец для демонстрации различий между «невыспавшимся» и «уставшим», црушница как раз подошла бы.        "Ух, тяжко», — подумал Илай.        Стараясь держаться так, чтобы боль в спине не вывернула его наизнанку, Рэйвен сел рядом с Оугрен. Црушница даже не подняла на него взгляд и только шмыгала носом. Илай достал пачку с сигаретами и протянул Джессике.       — Спасибо, — Оугрен взяла одну.       Илай достал зубами вторую, нащупал в карманах зажигалку и осторожно дал прикурить своей коллеге. Джессика сделала медленную затяжку, а потом разразилась ужасным кашлем, сделавшись еще бледнее, чем была.       — В последний раз курила в колледже.       — Дух бунтарского студенчества? — Илай хмыкнул, попыхивая собственной сигаретой.       — Что-то вроде того, — на лице Джессики мелькнула улыбка. — Я даже подумывала сделать татуировку.       — Какую?       — Небольшое сердечко на щиколотке. До сих пор храню эскиз… И, честно говоря, все ещё подумываю над этим.       — В таком случае, могу подсказать классного мастера. Иголку почти не чувствуешь. — Илай выдохнул облачко табачного дыма.       — Спасибо.        Несколько минут они молчали. Илай делал неторопливые затяжки; выдыхая дым, через ноздри и думал. Джессика курила более деликатно, уже не кашляя.       — Прости, я побоялась войти в медблок. Как там Булка? — осторожно подбирая слова, спросила Джессика.       «Кто знает об этом больше меня…» — подумал Илай, делая новую затяжку, а вслух сказал:       — Жить будет, но шрам останется.       — Рада слышать. Я беспокоилась. Илай растер глаза и повёл плечами, проверяя отклик тела. Болело уже не так сильно. Заметив его движения, Джессика подметила:       — Ты чуть не валишься со скамейки. Когда ты в последний раз спал нормально, целую ночь?       — Наверное, тогда же, когда и ты, — ответил Илай, добавив про себя: «Когда мои ребята были живы.»       — Справедливо, — ответила Джессика, и Илая захлестнуло тёплое чувство к этой девушке. — Кажется, наша несанкционированная операция провалилась с треском, и о ней не знает только глухой. Я пытаюсь подобрать цепочку действий, но пока выходит плохо, не хватает информации для маневра. Можешь рассказать, что произошло там на плато?       «Если честно, хотел это узнать у тебя», — подумал Илай, докуривая сигарету. Краем глаза он заметил троицу пехотинцев, идущих в их сторону. Чутье подсказывало капитану, что это неспроста.       — Думаю, это стоит обсудить нам всем, с Тузом и Билли тоже.       — Хорошо.        Джессика не успела договорить, как замеченная Илаем троица приблизилась к ним вплотную.       — Капитан Рэйвен, — произнёс невысокий и худосочный мужчина, наверняка из штабистов. — Вы задержаны за невыполнение приказа и самоволку!