История одного знакомства

Будут селиться колибри в мятых твоих завитушках, Не убереглись и погибли игрушки...

Третий клуб оказался по совместительству концертным залом. По крайней мере, претенциозно сообщал вывеской, что он music-hall. На сцене в подвале рядом с танцполом, на котором кружилась шушера всех мастей, обвивающих друг друга и торгующих экстази, виднелся маленький, буквально три на три, подъем – это и была сцена. Сейчас на ней выступали оборванцы не лучше тех, что кружились повсюду. Они тянули какие-то песни о любви и крови, судорожно пытаясь попасть в гитарные ноты и дать по басам – они якобы рок-группа. В целом их выступление было удручающим, но благодаря им в клубе временно утихла кислотная трансовая музыка, которую Леонард МакКой не переносил на дух. Он занял место в баре, предварительно подняв полы длинного пиджака. В такие места не ходят при параде, но вариантов не осталось. Он проторчал на совещании большую часть дня, а оставшуюся коллеги промывали ему мозги своими недовольствами, словно он мог как-то повлиять на решения комитета. - Виски, - заказал он, отметив про себя, что голос поразительно хриплый – сорвал, когда не выдержал и разругался с коллегами. Бармену, впрочем, было все равно, он скорее читал по губам. Кивнул и поставил перед МакКоем стакан, отдающий паром от ледяного дыхания льда в жидкости. МакКой сделал пару глотков и подождал, пока в голове немного утихнут гнев и мысли. Сокращение штата больницы, сокращение бюджетных средств. И по большей части на его отделение. Нет, они попытаются что-то изменить, но вряд ли получится. В такие вечера как сегодня МакКой был голоден. Физически. Выбить из головы дурь могло или огромное количество выпивки, или секс. Но с утра он должен был быть трезв и ясен сознанием, поэтому оставалось последнее. Первые два клуба оказались пустой тратой времени. Девочки и мальчики (доктор никогда не делал исключений) были в основном под кайфом, да и те, что предлагали себя очевидно и открыто, не нравились ему. Охота всегда была намного интереснее. Возможно здесь повезет. Он сделал еще один глоток, и напиток приятно обжег горло. Остальную половину можно цедить через зубы. Развернуться к танцполу не получилось. Задержал вопрос. - Доктор ищет развлечений? Что в виде МакКоя выдавало в нем врача, он не знал. Но люди часто с ходу определяли его профессию, за почти десять лет, он привык не удивляться. - А ты, стало быть, предлагаешь их? Леонард не привык церемониться и играть в прятки. Стрелять так стрелять, любить так любить. Трахать так тем более - к чему условности. Парень на соседнем стуле усмехнулся и смешно вздернул головой, тряхнув кудрявой челкой. В нем не было ничего слишком эротичного или игривого – узкие плечи, такая же талия - стандартный криво сложенный подросток. Но МакКой не стал бы играть с ним в веришь-не веришь. - Тебе хоть двадцать есть? - Вам соврать для успокоения? – сосед тянул через трубочку синее зелье. Он достал из кармана модных свисающих с задницы джинсов удостоверение личности. Явная абсолютная липа с возрастом «двадцать один». Фото было искажено до неузнаваемости. Имя МакКой даже не посмотрел. Таких в больнице называли Джон Доу, как тех, кто потерял память. - А сколько тебе? - Я совершеннолетний, не переживай. - Переживать надо не мне, - хмыкнул парень. МакКой знал таких слишком хорошо. Это не был случайно забредший в бар подросток в поисках острых ощущений или своего я. Это не был перебивающийся случайными заработками уличный проститут. Этот малый явно был завсегдатаем этого места и явно умел достойно выбирать тех, кто сможет оплатить его услуги. МакКою польстило, что даже после откровенно адового дня он выглядел презентальбельно. Впрочем, мальчики по вызову не были ему интересны. Он предпочитал обоюдное желание секса. - Меня не интересует предложение. Леонард кривил душой. Несомненно Джон Доу был в его вкусе. Стройный, плавный, несмотря на кажущуюся корявость, кудрявый и светлоглазый. Вполне в духе того, кого хотелось перегнуть через спинку кресла. Но платить кому-то за секс… Эту сферу деятельности МакКой отрицал, хотя не ему судить – для кого-то это вполне мог быть единственный шанс существовать. А учитывая, что парень говорил с акцентом - на чужбине устроиться ему было явно нелегко. - Охотитесь здесь не только вы, - улыбнулся парень, кивнул бармену и кинул купюру за коктейль. МакКой наблюдал за ним на танцполе. И как не пытался отвести взгляд, не получалось. Слишком гордая осанка и взгляд. Запрокинутая шея, тонкие запястья. Пару кастаньет и розу в зубы - парень идеально бы исполнял танго. В какой-то момент Леонард забыл, что держит в руке стакан. Образ пьянил сильнее. Желание явно брало верх. Оплатить его он сможет. И даже дать чаевых. Он выдернул его с танцпола за руку. - Предложение в силе? - Отель с тебя. - Идет. Странным было не то, что впервые за несколько месяцев МакКою не захотелось прежде спросить все, что возможно, обо всех заболеваниях намечающегося любовника. Признаться, он был слишком чистоплотен для подобных развлечений. Но тут приходилось выбирать между тихой и чистой жизнью или прекрасным сексом. То, что на ресепшене гостиницы хозяин улыбнулся так, что стало ясно – поддельный совершеннолетний Джон Доу когда-то и его обсуживал, тоже не было странным. МакКой был уверен, что юноша прошерстил в окрестностях всех, у кого имелись деньги – это было логично. Странным было не то, что парень действовал нахрапом, не спрашивал, не предлагал, просто делал. МакКой так и не понял, кто из них ведет в этой партии, несмотря на то, что юноша покорно позволил воплотить желание доктора и перегнулся через спинку кресла. Что-то в нем было невообразимое, яркое, живое. Как-то нестерпимо правильным было и то, как наигранно агрессивно целовали его губы, и то, что тонкие руки оказались уверенными и сильными, а тело слишком непокорным, но крайне опытным. И это тоже не было странным. Не удивило даже то, что Джон Доу оказался самым охуенным любовником в его жизни. Самым странным было не это. Странным было то, что МакКой никак не мог насмотреться на его кудряшки. Он представлял, как должно быть забавно смотрятся они на согретой солнечными утренними лучами подушке. Сам факт того, что он хотел увидеть утром того, кого снял на ночь, пугал и завораживал одновременно. - Если тебе некуда идти, то… - попытался он исполнить и это свое желание. - Есть, просто тебя бы туда не пустили, - хмыкнул парень. Он оделся также быстро, как разделся. И вид его ничуть не говорил о том, что только что он был распаренный и жаркий и стонал, позволяя вколачивать в себя член, так громко, что МакКою становилось стыдно перед соседями по номерам, которых он знать не знал. Сам же доктор был уверен, что он сейчас пахнет сексом. И что любой бы сказал, глядя на него, что ему перепало. Что ж, профессионал - не любитель. И парня придется отпустить на заработки. Ночь еще длинна. - Сколько? - Что сколько, доктор? Звезд на небе? Невооруженным глазом в безлунную ночь вне города можно увидеть не больше трех тысяч. В целом же одна наша Галактика содержит около триллиона звезд, а учитывая что во Вселенной триллионы галактик… Это только в видимой нам области. Иногда проводят сравнения со стаканом воды… - Астроном? - Физик. - Странная работа для физика, - МакКой все еще упорно пытался найти кошелек. - Работа? - парень заливисто рассмеялся. – Ах, вот в чем дело. Это не работа. Это хобби, как и у вас. До свидания. На пороге он подмигнул и закрыл за собой дверь, оставив МакКоя в недоумении. *** Доктор решил, что о собственных ошибках, о клево трахающихся юношах и прекрасном оргазме он все-таки подумает утром, и повалился на кровать, предвкушая несколько часов крепкого сна, но не сложилось. Женский крик был пронзительный и визгливый. МакКой терпеть не мог, когда женщины так визжали. В такие моменты сложно было понять – они увидели мышь или случилось что-то страшное. Наверное, все-таки попытаться спать – в конце концов, смена давно закончилась Он не мог спасти всех. Да и он доктор, а не полицейский. Он смог отсчитать ровно десять спокойных ударов собственного сердца и открыл глаза. - Черт! Выругавшись и наспех одевшись, он спустился на улицу. Женщина кинулась на него мгновенно. Зареванная, перепуганная, с руками в крови. Черт, черт и еще раз черт. Теперь явно был нужен доктор. - Там, - она только показала пальцем и поспешила отвернуться. Женщина испарилась так же быстро, как материализовалась. То ли была замешана, то ли что-то скрывала и не хотела контактов с полицией. Но надо отдать ей должное – не сбежала, пока не переложила ответственность на другого. «Там» оказалось всего в нескольких метрах от гостиницы. И МакКой узнал ярко-синюю кофту сразу, так же как и россыпь золотых волос на ней. - О, доктор, - Джон Доу открыл глаза. Он держал руку поперек живота. Крови было слишком много, чтобы сходу понять, куда именно нанесли удар. - Что они хотели? – это был неважный вопрос, но надо было продержать мальчишку в сознании. - Денег. Что еще. - Ну, может тебя, - хмыкнул Леонард. Руки его уже были в крови. Рана в животе выглядела не так плохо, как он полагал. Один удар, явно не хирургический. И судя по всему, парню все-таки повезло. - Что болит? - Все, - его состоявшийся любовник попытался улыбнуться. - Раз говоришь, значит, не все. Тут? МакКой действовал инстинктивно. Сначала осмотр, потом «скорая». - Возраст? - Семнадцать. - Не удивил. Он набрал кнопку быстрого вызова. В свою больницу в любом случае лучше. - Это МакКой. У меня парень с ножевым ранением в живот. Семнадцать лет. Точно не скажу, но думаю, что без повреждения внутренних органов. Он убрал телефон и посмотрел на юношу. Тот улыбался. - Что такое? - Вы смотрели Стар Трек, доктор? - Какой официальный тон. Я только что трахал тебя в зад. Забыл? - А теперь мы за пределами этого пошлого мира. И начинаем сначала. - Нет, не смотрел. - Там был доктор МакКой. - Это достаточно распространенное имя. - А доктора Спока у вас в больнице нет? - Нет. И капитана Кирка тоже. - Вы же сказали, что не смотрели! - Но я не совсем отсталый элемент общества. Не фальшивые документы с собой есть? - Нет. - И как тебя записывать, предлагаешь? - Чехов. Павел Андреевич Чехов.