Chemist or alchemist

Старшая Огнева выскочила из машины первой, не желая продолжать неприятную ей беседу, потянулась, и сощурилась от бьющего в глаза майского теплого солнца, распространившего свои лучи вокруг. Она огляделась вокруг, решаясь изучить хотя бы взглядом близлежащие окрестности, слыша, как другие двери автомобиля открываются, а значит Нортон Владимирович и ее братик с сестренкой тоже оказались на свежем воздухе, в котором терпко пахло чем-то цветущим. Они остановились на довольно просторной улице, по — типичному для небольших поселков, выложенной щебнем, укатанным машинами настолько, что едва ощущался сквозь подошву кроссовок девочки. Она забрала свои вещи, осматривая длинный ряд домов, тянущихся в лёгком отдалении друг от друга. На удивление, дома практически все были кирпичными, из-за этого казались куда более ухоженными и крепкими, чем если бы были простыми деревянными. Участки, принадлежащие к домам, были в основном засажены деревьями отчего над дорогой свисали их сильные ветви цветущих яблонь и груш. Вдали, за яркими крышами, виднелся густой лес, сразу же привлекший внимание старшей Огневой. Насколько она могла судить издалека это были деревья с высокими стволами, поднимающимися вверх с небольшими и неплотными кронами, определенно это были именно сосны, девочке подумалось, что стоило бы туда сходить хотя бы из-за шишек. Она развернулась к дому и на пару секунд обомлела, увидеть тут было что. Двухэтажное строение из красного кирпича, было окружено приятным садом, в котором тихо напевали свою трель птицы. Крыша аловатого цвета, отражала солнечные лучи и едва не слепила глаза, достаточно высокий забор огораживал жилой дом от проезжей части дороги, из-за чего девочка видела только кусок стены и крышу строения. Василиса бы с радостью ещё разглядывала бы постройку, но Норт, прошедший в шаге от нее, чувствительно пихнул ее в плечо, давая понять, что просто так разглядеть свое временное место жительства ей не дадут. Решив, что лучше и правда не нарываться на неприятности прямо сразу, она пошла за хозяевами дома, неся собой сумку с вещами, никто не предлагал ее взять, да и взяли Василиса бы позволила. Стоило ей перешагнуть калитку, как девочка испытала новый прилив восхищения к тому как же красиво было на приусадебном участке. Все вокруг нее просто благоухало в цветах и зелени, дорожка, выложенная обыкновенной серой — розовой плиткой, к дому была усыпана маленькими цветочками нежно — жёлтого цвета, название которых она не знала, да и не очень интересовалась этим. Где-то было видно очаровательный кустик лилий, нерасцветших ещё, рядом с ними ирисы от темно — фиолетовых до нежных пыльно — розовых. Виделись петунии, анемоны и другие не менее красивые цветы. Но теперь Василисе представилась куда большая возможность рассмотреть дом, чем, когда она пыталась сделать это через забор и она собиралась этим воспользоваться. Первое, что ее встретило после дорожки и цветов была небольшая веранда с терракотовым диваном, выглядящим уютно, возможно, из-за наличия на нем больших и пушистых подушек совершенно разных форм и цветов, которые, не смотря на разнообразие тонов сочетались на вкус Василисы не плохо, девочка невольно подметила для себя, что хозяйка дома имеет очень хороший вкус. К крыше веранды были на цепочках прикреплены изящные светлые кашпо, с посаженными в них растениях с длинными, спускающимися вниз побегами. Огневой подумалось, что вполне вероятно семейство Огневых часто сидит здесь тёплыми летними вечерами и смотрит на закатный ход солнечного диска, если конечно они настолько дружные и любят друг друга. Сам дом ничем не отличался от других, словно это была какая-то типовая застройка в городе, но выглядел определенно очень опрятно и приятно. Тонкой и изящной, по мнению старшей дочери Огнева, рукой хозяйки дома на окнах, выходящих на эту сторону, стояли горшочки с аккуратными цветами, а на полу веранды приютился алоэ вера. Второй этаж аналогично выглядел живым и обитаемым, о чем говорили занавески и чистота стёкол. Судя по уходящему за жилой дом забор, на заднем дворе тоже что-то размещалось и Огнева вполне могла предположить, что это были посадки, спрятанные от нежелательных посетителей, спрятанные за деревьями, видневшимися с ее точки обзора. Снова погрузившись в свои мысли, Василиса едва не споткнулась о порог, когда они уже входили внутрь дома, девочка успела удержать равновесие, иначе бы она уже успела познакомить свой нос со спиной Нортона Владимировича. Она заметила с каким нескрываемым презрением посмотрели на нее близнецы — двойняшки и лишь фыркнула, очередное проявление одной им понятной неприязни к тому, про чье существование их отец не знал ещё год назад. Норт же, явно неудовлетворённым простым недовольным взглядом, усмехнулся и сощурился, выражая в изгибе или изломе своих губ все, что думает о новом члене семьи, появившемся неожиданно, к сожалению, не только для него. — Смотри куда идёшь, а то провалишься куда-нибудь или упадешь откуда-нибудь. — –Успокойся, Норт, веди себя терпимее, Василиса, будь пожалуйста аккуратнее. — Нортон Огнев повернул голову детей, устало окинул близнецов взглядом, после чего посмотрел на Василису, взгляд которой говорил всё сам за себя. Под его глазами пролегли лёгкие синеватые тени, выдающие всю усталость и недосып, он сжал переносицу длинными тонкими пальцами и повернул голову в сторону тихого звука шагов, заметив же жену в проёме двери, дёрнул уголками губ в подобии вялой улыбки. В это время Норт с Дейлой тоже улыбнулись и махнули матери руками. — Нортон, вы так быстро приехали, что-то случилось, Норт, почему ты такой недовольный? — Василиса уже выпрямилась после недопадения, собираясь ответить Норту что-то язвительное, чтобы поставить младшего, на секундочку, братца на место, едва сдерживаясь чтобы не ответить и что-то Нортону Владимировичу, который судя по голосу был жутко не доволен спором между детьми или просто как всегда был недоволен, в особенности ей. Однако, возможную тираду рыжеволосой прервал нежный и мелодичный женский голос. Он принадлежал появившейся из какой-то комнаты женщине невысокого роста. Она миловидно улыбнулась, завидев детей, заправляя прядь распущенных теплых по тону каштановых волос, достающие ей до плеч, ее теплые серые глаза с едва заметными темными крапинками оглядели всех новоприбывших и остановились на Василисе, смотря на девочку с немалым интересом, отчего щеки рыжеволосой начал заливаться румянцем. Одетая в лёгкое приталенное длинное светло — салатовое платье с рукавами до локтей, она напоминала Василисе какую-то нимфу или другое нежное лесное существо из греческой мифологии, да и выглядела она так же. Огнева мигом поняла и догадалась, что это Нира и всмотрелась в лицо женщины, она имела нежные черты, даже правильнее было бы сказать, мягкие, все они говорили только о том, что их обладательница добрая и нежная, в целом именно такой эффект она и производила. –Василиса! — Спустя секунду таких гляделок сбоку от женщины возникла светлая голова с длинными косичками, глаза, принадлежащие данной голове, блеснули радостью. Николь, а это без сомнения была именно она, и с улыбкой посмотрела на отца и старшую сестру и побежала к последней с радостным писком, прыгая к ней в объятия, обвивая тонкими ручками шею девочки, чуть не уронив при этом Василису, не отводя от нее взгляда своих светлых глаз. Последняя, к слову, была рада очень видеть сестрёнку и тут же подняла ее на руки, кружа и прижимая к себе, целуя в лобик. Норт и Дейла за это время скрылись где-то в доме, ушли в свои комнаты или ещё куда-то, ровно так же, как и сам Нортон старший, что-то сказал Нире и ушел на второй этаж, судя по долгому звуку шагов. — Николь, милая, дай я познакомлюсь с твоей сестрой. Я Нира, рада знакомству с тобой Василиса. — Женщина подошла ближе и протянула рыжеволосой руку, мягко улыбаясь, не забывая при этом довольно незаметно разглядывать саму Василису, а Николь, слушая мать, отошла в сторону на несколько шажков, просто начиная подпрыгивать в ожидании чего-то, радостно смотря на сестру. Она была одета очень похоже на Ниру: в лёгкое летнее платье с едва заметным вышитым принтом из цветочков по полупрозрачной ткани верхней юбки, собственно и впечатление она производило крайне похожее. Василиса кивнула, дёргая уголками губ, улыбаясь и протянула руку, пожимая протянутую ей. Всё-таки как бы не вызывали у нее неприязнь отец и близнецы, она понимала, что с хозяйкой дома лучше ужиться, да и Нира казалась ей женщиной милой и приятной, непохожей по характеру ни на мужа, ни на старших детей. — Я тоже рада знакомству с вами, постараюсь вас максимально не стеснять и не мешать. — — Что ты, ты не будешь нас стеснять, если ты не против Николь покажет тебе комнату, я готовлю и несколько занята сейчас. — Щеки Ниры чуть подернулись лёгким румянцем, выдавая ее смущение, и она замерла, прислушиваясь к звуку с кухни, поворачивая голову в направлении комнаты первого этажа, и которой вышла. Кивнула Николь, которая тут же заулыбалась и протянула Василисе руку, продолжая подпрыгивать и перекатываться на носках. В это время Нира уже скрылась в комнате, из которой приятно пахло чем-то печёным и даже корицей. Василиса едва сняла с ног кроссовки и не успела опомниться как самая младшая Огнева повела ее куда-то в сторону, поэтому она едва успела проговорить, глядя вслед женщине. –Х… хорошо, спасибо, может быть помочь? — –Нет, не стоит, обустраивайся в своей комнате. — Послышался в ответ на предложение Василисы голос Ниры, а Николь потянула удивленную словами женщины рыжеволосую на второй этаж по лестнице, перешагивая, хотя куда более точным будет сказать, перелетая через ступеньки. Огнева же старшая рассматривала во все глаза красивую лестницу, сделанную из дерева, покрашенного морилкой, имитирующей какой-то очень красивый тон дерева. Девочка не сразу поняла, что каждая балясина представляет собой китайского дракона, извергающего пламя из пасти, причем самым интересным было то, что ни один дракон по своей позе не повторял другого. На секунду Василисе даже подумалось, что у Огневых это какое-то тотемное или гербовое животное, но потом решила разузнать эти данные позже, всё-таки слова про отдельную комнату, которой присвоилось притяжательное местоимение волновали ее ещё сильнее. Коридор второго этажа оказался широким и просторным, отделанным под темное дерево с приятными для глаз по цвету обоями и ковром на полу. В самом конце Василиса заметила приоткрытую дверь и с лёгкостью догадалась, что это кабинет Нортона старшего, рядом с этой дверью была ещё одна, но Николь планомерно повела Василису в другую сторону и остановилась перед красивой дверью со стеклянными вставками, выполненными под какой-то одному Времени понятный витраж. В целом, насколько бегло успела заметить старшая Огнева дверей на втором этаже было около шести. Светло — русая девочка состроила хитрое выпадение лица и поманила к себе Василису пальчиком, хитро сверкая глазами в полутьме. Старшая Огнева просто не могла не улыбнуться, видя такую сестрёнку, Николь определенно заняла какое-то важное и значимое место в ее душе, навсегда осталась в памяти и ее ребячества просто умиляли, поэтому не раздумывая Огнева наклонилась к сестре, чтобы та не тянулась вверх к ней, та тут же зашептала ей на ухо, придвигаясь как можно ближе, будто боялась, что кто-то их услышит, хотя кто бы мог это сделать, учитывая, что на этаже был только Нортон Владимирович и они. — Папа никогда никого не пускает в эту комнату, даже маме сюда входить нельзя было, а когда он сказал, что приедешь ты, то сразу определил именно сюда. Я думаю это не просто так, удачи, сестрёнка. — Стоило Николь произнести эти слова как она убежала, громко топая по ступенькам лестницы маленькими ножками, оставляя Василису наедине со своими мыслями. Комната специально для нее? Так ещё та, в которую никому до этого входить нельзя было… Звучало это все предельно странно и непонятно, и скорее пугало, однако, рука, в которой она держала вещи, затекла и рыжеволосая открыла дверь, шагая в комнату, опуская сумку на пол. Она начала разминать руку, оглядывая интерьер предоставленной ей комнаты, прикрывая за собой дверь. Рядом с сумкой она аккуратно поставила рюкзак, только что снятый с плеч. Почему ей внезапно решили оказать такую честь она решила узнать потом, все-таки вопрос не первой важности, может и подождать. Комната оказалась среднего размера, что несказанно обрадовало младшую Огневу в левом углу со стороны окна стояла кровать, заправленная каким-то сине-голубым постельным бельем, вплотную к ней письменный стол с ящиками, на которых виднелись замочные скважины, придвинутый к столу стоял стул с высокой резной спинкой. На поверхности стола примостилась небольшая лампа, стены комнаты покрывали приятного цвета сероватые обои, явно видевшие не один десяток лет, а полы представляли собой приятный и пушистый голубой коврик, вот кому точно было от силы месяца два. Недалеко от входной двери стоял небольшой шкаф, выполненный из дерева, похожего на материал лестницы. Василиса определенно была довольна комнатой, особенно учитывая, что из окна открывался прекрасный вид на деревья, находящиеся в задней части участка, через которые, в случае чего, можно было бы с лёгкостью сбежать. Огнева подхватила рюкзак и прошлась ногами в носках по длинному ворсу большого ковра, доходя до письменного стола, укладывая на него свой рюкзак, открывая и начиная доставать вещи, ставшие неизменными спутниками ее жизни. Через пару минут на столе были уложены в хаотичном порядке пенал, папка с тетрадями, листами и книги рыжеволосой, следом за этим последовала аккуратная записная книжка. Рыжеволосая посмотрела на оставшееся количество свободного места на тонкой темной столешнице и прицокнула языком, начиная осматривать ящики, потягивая их за изящные ручки на себе, с сожалением замечая, что они заперты на ключ. Она подергала за ручки с чуть большей силой, сдувая мешающую ей челку со лба, садясь перед столом в позу лотоса, снова цокая языком. Здравым решением для Василисы оказалось осмотреть все вокруг на наличие ключа. Она присела на корточки, осматривая все вокруг, подошла к шкафу, провела ладонями по всем полочкам, потянулась на носочки, еле доставая до верхних. Девочка заглянула под кровать, приподняла матрас, осматривая деревянные перегородки, держащие кровать, проскользнула к окну, оглядывая подоконник и оконную раму, постукивая пальцами по столешнице, пару секунд смотря на словно сквозь нее. Она обошла стол по кругу, осматривая его, присаживаясь перед ним, проводя пальцами по внутренней стороне дерева, тут же натыкаясь на какую-то выпуклость, ее глаза сверкнули огнем азарта. Старшая Огнева залезла под стол, начиная аккуратно отдирать скотч, на который, как оказалось, был приклеен какой-то маленький предмет. Спустя несколько минут, тихо чертыхаясь и пыхтя, продолжая сдувать челку с глаз, Огнева вылезла на свет, чихнула и положила предмет своих поисков на стол, отряхивая белую майку и разглядывая аккуратный ключик. Он был совсем маленьким, приблизительно с мизинец рыжеволосой, но неимоверно красивый, нижняя, рабочая часто была обыкновенной, а вот верхняя украшена лепниной в виде ни то листочков каких-то деревьев, ни то крыльев непонятных существ. Но разглядывала его Василиса не долго, решив, что времени у нее не так много, львиную долю она Уде потратила, и лучше разложить свои вещи. Она вставила ключик в замочную скважину верхнего ящика и провернула до тихого щелчка. В ту же секунду потянув на себя ящик, рыжеволосая увидела внутри непонятную тетрадку или вернее сказать альбом. Ключ, вещи и все остальное было тут же забыто, Василису интересовало лишь содержимое альбома и она, аккуратно подхватив его, устроилась на кровати, поджимая к себе ноги, не беспокоясь о сохранности ровности покрывала. Поглядев в сторону двери, словно прислушиваясь к возможным нежелательным шорохам или ещё менее желательным взглядам, нечто подсознательно подсказывало Василисе, что это надо скрыть от других. Что же послужило рычагом к такому ревностному интересу старшей Огневой к данному альбому? Ответ на этот вопрос очень прост, Василиса без труда узнала чьей рукой написало само слово альбом. Красивые ровные буквы с вензелями безусловно, она была готова в этом поклясться на чем свет стоит, принадлежали ее матери, именно такой почерк был у Лиссы и ее дочь совершенно точно не могла его перепутать. Рыжеволосая без задней мысли открыла альбом на первой странице и обомлела, разворот, на котором находилась самая первая фотография был разрисован как лес, на деревьях с длинными листьями и ветвями сидели причудливые маленькие птицы с ярко — синим оперением, длинными хвостами, похожими на хвосты жар — птиц, украшенные рыжими пёрышками, с венчиком из алых перьев на голове, будто в короне. С угла листа выглядывало изящное, похожее по строению на единорога животное белого цвета с серой гривой, изогнутым рогом. Это животное словно парило над прорисованной землёй, а на его спине примостился пушистый угловатый котенок с яркими глазами и хвостом с шестерёнками, теперь сомнений в принадлежности альбома у Василисы не было. Альбом принадлежал Лиссе, а все эти животные, такие сказочные, имели свое название, которое она знала наизусть с самого: маленькая птичка — огнежар, знак удачи и счастья, белоснежный конь — тонкорог, спутник всех путешественников и наконец-то малыш треугл — иглозубый котенок со сложным характером, так напоминающий ей сейчас Фэша, прищуренным глазом, все они были напоминанием о нежном детстве и тех сказках на ночь, что любила ей рассказывать мама. В памяти появились сказки о чудесном и могучем огнежаре, который однажды нашел человека, предназначенного ему временем, и превратился из маленькой птички в красивую молодую девушку, сколько себя помнила в детстве Василиса удивлялась этой истории, конец которой ее всегда пугал и настораживал. Она вздохнула, вспоминая друзей, парня и маму, несколько расстраиваясь, но после перевела взгляд на то, что интересовало её ещё больше. Фотография, она была не большая, но взгляда от нее Василиса просто не могла оторвать и коснулась бумаги, будто не веря тому, что она видит. На карточке была изображена группа из шести подростков, чуть старше на вид по возрасту чем сама Огнева. Вот стоит Нортон Огнев, высокий со светлыми забранными назад волосами и холодными серо-зелеными глазами, выглядящие намного теплее чем сейчас, приобнимая за талию ее улыбающуюся маму, так похожую на нее, разве что несколько более худую и раскрасневшуюся от смущения, на них с насмешкой смотрит темноволосый высокий парень, в котором рыжеволосая не сразу, но узнала господина Миракла, не приобретшего ещё свою излюбленную, утонченную и ухоженную бородку, рядом стоит Константин Лазарев, словно ее знакомый и родной Ник оказался в прошлом, так сильно сын поход на отца, что не отличить при сравнении фотографий. А вот следующих двоих Василиса упорно не узнавала, как не пыталась не могла вспомнить, они стояли так же, как и ее мама с Нортоном Владимировичем. Парень был высокий, крепкий и достаточно широкий в плечах с темно — шоколадными вьющимися волосами, такими же темными глазами, насколько это позволяла увидеть фотография, а вот худая девушка… У нее были средней длины волнистые волосы, а глаза, Василису они удивили и поразили тем, что она узнает глаза, голубая радужка сочеталась с миловидным личиком так, что казалось будто с фото смотрит ангел, так выглядел со стороны Фэш в их первую встречу. Озарение нашло внезапно и поразило Василису в самое сердце, это его родители, родители, которых он помнит, по которым так сильно скучает, и такая реликвия о них будет ему в радость. Василиса сглотнула, откладывая раскрытый на первой странице альбом в сторону, задумываясь о том, как многое здесь напоминает ей про друзей, она приехала только, а поселок и одно название напоминает о друзьях, теперь этот альбом с ее родителями и родителями друзей. Девушка начала рассматривать фотографию внимательнее и внезапно осознала, что она сделана на фоне дома, этого дома, хотя логика в этом есть, ведь альбом здесь, а значит и Лисса тут бывала. Она притянула его к себе, продолжая рассматривать фотографии с подписанными под ними датами. Ее родители и родители друзей здесь были совсем иные, такие радостные, несерьёзные, одним словом, не повзрослели и не встретились с жизнью нос к носу. На одной из последних страниц Огнева невольно остановилась, теперь на фото были только Селена и Диаман, обнимающие друг друга, сидящие на каких-то больших качелях, после такой фотографии Василиса решила точно. Альбом должен попасть в руки Фэша, он просто обязан увидеть эти фотографии, а если ему захочется, то она отдаст их. Старшая Огнева неожиданно, только спустя какое-то время полностью осознала, что эта комната принадлежала ее матери, видимо дому Уде много лет, раз сама бывала здесь. С этой мыслью появился ещё один непрошенный вопрос, почему Нортон Владимирович не пускал никого в помещение? Хранил какую-то преданность воспоминаниям или просто не желал, чтобы кто-то занимал место Лиссы? Но тогда почему он так категорично повел себя при маме, узнав о ее беременности? Или… Или в его холодном сердце остался кусочек, в котором хранится память о ее маме, и он что-то к ней чувствует? В любом случае Василисе это категорически не нравилось, он сам ушел от них, сам сделал этот шаг и теперь возможности вернуться к него точно не будет, чтобы там ему не чувствовалось. Она припрятала альбом среди других своих вещей, решая, что имеет вполне право на него, перекладывая последние в ящики письменного стола, оставляя на самой столешнице только пару тетрадей и пенал с письменными принадлежностями, чтобы заниматься математикой в свободное время, все равно книг ей надолго не хватит, а искать где-то здесь библиотеку… Можно, но маловероятно, хотя кто знает, может и в доме есть книги, которые ей разрешат взять для чтения. Нужно будет попросить Николь об экскурсии по дому, она точно не откажется, а самой стоит прогуляться по поселку. Спустя час все ее вещи были разложены по местам и Огнева снова подошла к окну, оглядывая дерево и задний двор, вздыхая, три месяца, три чертовых месяца она проведет здесь, вместо отдыха с друзьями и приключений. А все из-за того, что про нее вспомнили, точнее узнали, как это забавно, ещё лет шесть назад она бы обрадовалась этому, наверное… Василиса много рассуждала об этом, почему Огнев старший внезапно решил вести себя как настоящий отец, почему он так безапелляционно заявил Лиссе о невозможности отказа касательно отдыха в их загородном доме? Чей это дом был изначально, да и было бы честным со стороны Василисы признать, что она бы хотела узнать больше о семействе Огневых, понять их мотивы и мысли, пусть даже она и останется навсегда лишней в их кругу, он ей не очень-то и нужен. Но логично, что в кругу возможных противников, нужно знать тонкости игры. Поток мыслей Василисы прервал стук в дверь, и девочка развернулась, говоря, замечая в дверном проёме голову Николь. Она улыбнулась, а сестра улыбнулась ей на это в ответ и аккуратно шагнула в комнату, прикрывая за собой дверь, восхищённо осматриваясь вокруг, словно и забыла зачем она вообще сюда приходила. Опомнившись через пару секунд, когда Огнева старшая уже обошла вокруг стол, русоволосая встрепенулась и порозовела от своей невнимательности или чего-то ещё. — Я пришла сказать, что пришло время обеда, а мы обещаем всегда вместе, ты же придёшь? Там мама вкусностей наготовила… — Василиса невольно тоже покраснела, чувствуя себя в очередной раз не на своем месте, она ведь правда лишняя среди семейства Огневых, но кивнула и пошла за Николь вниз, думая о том, как бы разузнать больше о тайнах этого дома, поселка, да и планировку лучше бы узнать.