***
Луи пил таблетки, которые прописала доктор Джонс-Браун, старался не нервничать. Гарри всячески упрощал ему жизнь и даже поговорил с девочками, чтобы те не сильно шумели и не беспокоили брата. Готовили парни вместе, немного балуясь на кухне. Их семейная идиллия — самое лучшее, что когда-либо случалось в жизни. Вот только что-то внезапно изменилось, когда Стайлсу кто-то позвонил посреди ночи. Парни нежились в объятиях друг друга и непринуждённо болтали о том, что было бы неплохо погулять по Берлину и сделать несколько фотографий, но их прервал рингтон телефона Гарри. — Не бери, — тихо попросил Луи, обвивая его ножкой и притягивая обратно к себе. «Лью», — прочитал Стайлс. Обычно Лью не звонит ему, так что это очень странно. — Детка, я должен ответить. Альфа принял звонок, слыша непонятный шум на фоне и плач. Он мгновенно сел на кровати, не понимая, что происходит. — Лью? — позвал он, надеясь, что всё нормально. — Гарри! Боже мой, Гарри… Прости, что я звоню, чёрт… он сказал позвонить! Лиам, он… блять… Видя взволнованное лицо Томмо, Гарри вышел из комнаты и удалился в ванную, чтобы не разбудить сестёр жениха. Шум в телефоне продолжался, и это пугало кудрявого. — «Лиам», что? Лью, что случилось? — не зная, что думать, спросил Стайлс. Сердце готово вот-вот вырваться из груди от ужаса и непонимания. — Я не знаю! Чёрт, я не знаю! Он… мы нашли его… он в больнице, я не понимаю! — Что? Лью, прошу тебя, успокойся, расскажи всё помедленнее. Омега сорвался на рыдания и вскоре у телефона оказался Оливер. Его голос был не менее напуганным, чем у его мужа, и он, кажется, плакал, но сдержаннее, чем Лью. — Лиам пытался покончить с собой, Гарри, — слёзы моментально накатывают на глаза Гарри. — Мы понятия не имеем, что случилось, он в реанимации — наглотался снотворного, которое прописывали Лью. Чёрт, я не знаю, что делать, он мой брат, я не могу потерять его… Мама здесь, она в шоке и… Я не знаю, что произошло, но он оставил записку, где он просил рассказать тебе. Врачи говорят, что ещё пара минут и его бы не стало! — Блять, — Стайлс старается не плакать, но он не может. — Блять, как… как давно он в реанимации? Что произошло? — Я не знаю! Мы только что приехали в больницу, я не знаю, что делать. Чёрт, я не хочу потерять брата, Хаз. «А я не хочу потерять лучшего друга», — пронеслось в голове Гарри, но он не стал это озвучивать. Стараясь совладать со своим голосом, чтобы он не дрогнул, альфа ответил: — Мы его не потеряем, слышишь? Всё будет хорошо, слышишь? Он сильный и со всем справится, вот увидишь. Я прилечу сразу, как смогу, ладно? — Нет, нет, не нужно. — Успокой Лью, — проговорил Гарри и сбросил вызов, давая волю эмоциям. Он не уверен в том, сколько времени проводит в ванной, но когда он возвращается в комнату, его глаза и лицо красные от слёз. Луи сидел на кровати, не понимая, что происходит. Как только он увидел Стайлса, ужас накатил на него. — Боже, Хаз, что-… — Лу, пожалуйста… Мне нужно уехать. Прости, но я должен уехать, ладно? Прости-прости-прости. Умоляю, прости, но я не могу… я не могу остаться здесь, пожалуйста… Я должен лететь, прости. Видя состояние парня, Луи растерянно кивнул, не зная, что сказать. Что-то произошло, и он хочет знать, что, но, если Гарри не может говорить об этом сейчас, то давить он не собирается. Стайлс очень быстро собрал вещи, стараясь не рассыпаться на кусочки, и вызвал такси. Страх сковал его грудь, а в голове перемешались все мысли. Томлинсон даже не понял, когда Гарри просто уехал, оставив его и девочек в Берлине. Кудрявый купил билет на ближайший рейс и улетел уже через пару часов. Когда он прибыл в больницу, он уже не помнил, как прошли часы ожидания, хотя они казались вечностью. Гарри очень быстро нашёл Оливера, Лью, Джеффа и Амалию — таких же разбитых, как он сам. Стайлс обнял женщину, надеясь, что тем самым скроет собственное переживание. — Как он? — спросил Гарри. — Его перевезли в палату, но… нам советуют отправить его в психиатрическую больницу, потому что попытка самоубийства может повториться, — ответила миссис Ричардсон, вытирая слёзы с лица. — Спасибо, что ты приехал. — Я не мог не приехать, — ответил кудрявый и заметил на себе взгляд Джеффа. Вообще-то, все присутствующие знали о том, что Гарри и Лиам спали, так что они думают, что понимают, почему он приехал. Хотя сам Стайлс искренне недоумевает, что чувствует. Он уверен, что не любит Ричардсона, как парня, но ради него он оставил Луи в Берлине — в незнакомом ему городе. Вероятно, Лиам был прав, и они не могут быть друзьями, но что-то внутри Гарри умирает с каждой мыслью о том, что его могло не стать. — К нему сейчас никого не пускают, говорят, что ему нужен отдых, — словно прочитав мысли Гарри, сказал Лью, а затем добавляет: — Я просто не понимаю: почему? Всё было хорошо ещё пару дней назад. Он ни на что не жаловался. Почему он сделал это? Как бы Стайлсу хотелось найти ответы на все эти вопросы…***
На следующий день их пустили в палату, но Лиам всё ещё спал. Никто ничего не говорил, все лишь задавались очередной кучей вопросов. Когда Ричардсон начал постепенно приходить в себя, Амалия заплакала от счастья, а Оливер, Лью и Джефф вздохнули от облегчения. Гарри же понял, что что-то не так по тому, как омега разочарованно выдохнул и заплакал. Он что-то невнятно пробормотал, а затем Стайлс услышал: — Боже мой, нет, за что? Лиам попытался вытащить капельницу, но кудрявый остановил его, тихо умоляя не делать этого. — Я даже умереть нормально не могу! — выпалил младший из близнецов. — Нахера меня спасли, блять?! — Лиам! — ужаснулась Амалия, не в силах сдержать слёз. — Слушай сюда, кретин, — сорвался Оливер. — Какого вообще хуя ты вытворяешь?! Ты вообще понимаешь, как всех нас напугал?! Гарри прилетел из Германии сразу, как только узнал, я чуть сердечный приступ не словил! Ты — эгоистичный кусок дерьма! Лиам притих, заливаясь слезами боли и обиды, а сердце Стайлса сжалось от ужаса. Он уже видел его таким сломленным… — Оставьте нас, пожалуйста, — попросил Гарри. Повторять дважды не пришлось. Когда Джеффри закрыл дверь, омега зарыдал, закрывая лицо руками, а кудрявый сел на кровать рядом с ним. Они молчали несколько минут, но позже Ричардсон сел на кровати и сказал: — Я не хочу больше жить, Хаз. Это случилось снова! И это произойдёт опять! Гарри едва сглотнул ком, образовавшийся в горле, и ощутил, как оборвалось сердце. — Что… что случилось, милый? — Зейн! Он изнасиловал меня! Гарри, я не хочу жить! Он сделал это со мной в четвёртый раз, я больше не хочу… пожалуйста, отпустите меня!.. — рыдая, проговорил Лиам. Внутри старшего всё перевернулось от ужаса. Он даже не мог злиться на Зейна, потому что он слишком сильно переживал за этого омегу и боялся сделать всё только хуже. Альфа взял его за руку, целуя её и позже притягивая парня в объятия. Младшему потребовалось какое-то время, чтобы перестать плакать, но Гарри не пытался мешать, лишь гладил по спине и по голове, зная, что его это успокоит. Как же однако легко сломать человека, который так долго и отчаянно собирал себя по кусочкам. — Ты должен обратиться в полицию, — наконец-то сказал Стайлс. — Я знаю, что ты боишься, но ты обязан сделать это. Зейн причинил слишком много боли тебе и Луи, я уверен, что другим омегам тоже, его нужно наказать… — Я б-боюсь, я не хочу, по-пожалуй-ста, Хаз, не надо, — проговорил Лиам, хватаясь за него, как за последнюю надежду. — Т-только не уходи, умоляю. — Я не уйду, если ты напишешь заявление на этого ублюдка.***
Прошло уже несколько дней и Лиаму стало лучше, Зейна поймали, и парень мог чувствовать себя в безопасности, но он всё также сломлен. Его выписали, но мама настояла на том, чтобы он лёг в психиатрическую лечебницу. Гарри не хотел этого, боясь, что там ему станет только хуже. Они были в комнате Лиама, когда Стайлс решил спросить: — Почему ты хотел, чтобы позвонили мне, а не Найлу? Ричардсон растерянно посмотрел на кудрявого, не зная, с чего начать, — слишком много всего произошло, пока они не общались. — Эмм, ну… через пару дней, как мы говорили с Луи, Найл встретил кое-кого… Её зовут Селена, и она — его истинная омега. Так что мы расстались. А ещё я хотел, чтобы ты знал. Просто… в этом мире нет никого, кто поддерживал меня хотя бы в десять процентов так, как это делаешь ты. Я никого не люблю так сильно, как тебя и… я просто хотел, чтобы ты знал. — Мне жаль. — Жаль? Я знал, что мы с Найлом расстанемся, так что это не стало сюрпризом. Все готовы бросить меня ради кого-то другого. Гарри молчал несколько секунд прежде, чем понял: — Я бросил Луи в Берлине ради тебя… — Почему? — спросил Лиам. Альфа пожал плечами, смотря ему в глаза. Ричардсон не знал, что на него нашло, но в какой-то момент он уже целовал Стайлса в губы. Гарри в шоке оттолкнул его, и омега испуганно отполз назад. — Чёрт, прости! Прости, я… Боже, какой я идиот, умоляю, прости! — Эй, эй, успокойся, всё хорошо. Я понимаю. Каждый раз, когда с Лиамом происходило нечто подобное, он всегда пытался почувствовать себя любимым. После первого изнасилования Зейном омега пытался сделать всё, чтобы почувствовать себя лучше — пару раз курил травку, ушёл в запой и стал спать с незнакомцами. Последняя привычка так и осталась с ним. Лиаму не нравилось то, что он делал, но он пытался чувствовать себя хорошо. Он хотел, чтобы кто-то восхищался его телом, делал ему комплименты и был нежен с ним, потому что это то, что отбирал у него Зейн. Раньше, когда они с Гарри могли заниматься сексом, всё было куда проще. — Прости, — вновь пробормотал Ричардсон, боясь дотронуться до Стайлса. — Всё в порядке, я не буду говорить Луи об этом. Всё будет хорошо, я обещаю. Тем временем Луи продолжал лечение, надеясь, что с Гарри всё хорошо. Его беспокоило то, что альфа так и не написал ему, но он не показывал виду, проводя время с сёстрами. Прошло около полутора недель с тех пор, как кудрявый в спешке уехал, когда возникло одно огромное «НО»…