***
Время бежало довольно-таки быстро, и вот уже начало декабря. Томмо немного разволновался, когда Гарри заявил, что хочет познакомить его со своей семьёй раньше, чем в Рождество. Всё дело в том, что Энн и Джемма уедут в Лос-Анджелес на все каникулы, а познакомиться с истинным омегой своего сына и брата хотят, как можно скорее. Именно поэтому дата знакомства оказалась перенесена на семнадцатое декабря — как раз суббота, можно и на ночь остаться если вдруг что. Также Луи наконец-то записался в тренажерный зал, о чём до последнего не хотел сообщать Гарри, потому что боялся, что тот запретит ему посещать его. Но Стайлс всё равно узнал — они буквально столкнулись возле раздевалок. Альфа как раз закончил тренировку, а вот омега только-только переоделся, чтобы приступить к ней. Они ещё никогда не смеялись друг над другом так сильно. Старший в любом случае оказался совершенно не против того, чтобы Луи работал над своей фигурой, если он этого хочет, но также попросил не переусердствовать. У Томлинсона даже появился тренер — Брендан Мюррей. Он весьма внимательный и профессиональный для своих двадцати пяти — двадцати восьми лет, с ним также есть о чём поговорить, у него классное чувство юмора, и он очаровательный… альфа. Сначала Луи очень испугался, когда понял, что его тренер — альфа, потому что Гарри может приревновать, как бывает во всех этих глупых мелодрамах. Омега совсем не хочет, чтобы Стайлс думал, будто Томмо ходит на тренировки только для того, чтобы провести время с другим. Это абсолютно не так. Но после первого же занятия Луи купил менее облегающие спортивные штаны, чтобы не провоцировать Брендана к действиям и Гарри к конфликту. Да и вообще, Томлинсон далеко не сразу сказал, что его тренер — альфа. Он просто боялся сказать об этом сразу. Всё как-то само собой раскрылось, когда омега вернулся домой с тренировки, весь уставший и замученный, потому что Мюррей заставил его качать пресс около сотни раз, а потом ещё и отжиматься, и держать планку. В тот день Гарри встретил его немного хмурым и даже недоумевающим взглядом, но Луи не придал этому значения, желая поскорее пойти и смыть с себя этот день. Они уже садились ужинать, когда Томлинсон заметил странную реакцию альфы по отношению к себе. Стайлс как бы невзначай шмыгал носом рядом с ним (на самом деле втягивая запах), а после этого хмурился и смотрел на Луи задумчивым и внимательным взглядом ещё какое-то время. Омега правда не мог понять в чём дело, пока не промотал время немного назад и не ударил себя по лбу, объясняя: — Мой тренер — альфа. Гарри поперхнулся чаем, потому что… что?! Нет, нет, «Что?!» не в плане «Я хочу, чтобы ты перестал заниматься с ним!», а «Что?!» в плане «Чем вы занимаетесь, что ты им пропах?!». Стайлс собрался было разозлиться, но Луи повернулся к нему, оставляя бутерброды ждать своего часа, и постарался объясниться: — Моя мама звонила сегодня, когда я закончил тренироваться. Она откуда-то узнала о тебе и… она хорошая и очень заботливая, знаешь, но… Кто-то рассказал ей о нас и добавил, что мы с тобой… занимаемся сексом. И этот «кто-то» сказал, что я переспал с половиной альф нашего университета, что недавно сделал аборт, а в школе я сосал за деньги и… Брендан, мой тренер, зашёл, потому что услышал, как я плачу. Он успокоил меня, но мы оба были довольно потные… ты знаешь, как смешиваются запахи, так что… да. У Гарри отпало какое-либо желание рвать и метать, его сердце сделало огромный кульбит от одной лишь мысли о том, что это не он поддержал Луи. Кудрявый встал из-за стола и подошёл к омеге, обнимая его и гладя по голове в попытке успокоить. — Ты же объяснил своей маме, что всё это — ложь? — тихо спросил Стайлс. — Почему… почему ты так уверен, что это ложь? Почему ты так доверяешь мне? Я имею в виду, ты всегда будешь верить всему, что я говорю? — Потому что я чувствую, когда ты обманываешь, и я чувствую, когда с тобой что-то не так. Луи, я доверяю тебе, потому что люблю тебя, ты дорог мне, и я хочу, чтобы у нас всё было хорошо. Твоя мама поверила тебе? — Она была очень зла и не хотела меня слушать. Она хочет, чтобы я пошёл к омегологу, потому что хочет убедиться, что я — девственник, хочет, чтобы я сделал тест на ВИЧ… Она любит меня, и она заботится обо мне, понимаешь? Но я никогда не был у этого врача и… мне немного… страшно? — Ох, малыш… Ты не обязан делать всё это, если не хочешь. Но, если у тебя и самого есть желание провериться и прочее, то я буду рядом. И я тоже сделаю тест на ВИЧ. Я буду рядом всегда, когда только понадоблюсь тебе. — Спасибо. Ты не злишься, что я не сказал о гендере своего тренера? — Нет, но, если он будет позволять себе лишнее, я сломаю ему лицо, и мы переедем на другой конец Лондона. Луи тихо захихикал, обнимая своего альфу и прижимаясь к нему крепко-крепко, словно пытаясь слиться с ним воедино. Парни немного понежились в объятиях друг друга и всё-таки сели ужинать, разговаривая о том, как у них прошёл день. В университете дела обстоят относительно нормально. По крайней мере с учёбой и у Гарри, и у Луи всё хорошо. Стайлс — всё тот же мальчик-плохиш, что и раньше. Он прогуливает пары, приходит на одну-две и уезжает. Томлинсон — всё тот же мальчик, одевающийся в женственную одежду и делающий нежный макияж. Он исправно посещает все занятия, всё ещё является любимчиком многих преподавателей и его всё ещё ненавидят другие омеги. В частности, за то, что он — истинный Гарри Стайлса. Луи привык слышать разные мерзости о себе, но иногда в о/м уборной* или о/м раздевалке** ему даже находиться не хочется. Если кто-то заходит в уборную, Томлинсон прячется в кабинке, чтобы его не избили, но после только жалеет об этом, когда до него доносятся слова: — Господи, что Томлинсон за урод? Мне так жаль Стайлса, ему же приходится мириться с его целлюлитной задницей. — Ой, и не говори, ты видел его профиль в Instagram? Сплошная порнография. Что он надеется увидеть в комментариях? — Без понятия, но этот омега — больной. Надеюсь, что он вылетит из универа за что-нибудь. Не хочу, чтобы мой альфа видел такое убожество. Луи привык слышать подобные слова в свой адрес, но, даже, если он говорит, что они его не волнуют, это не так. Конечно волнуют. Люди осуждают его за внешность, за стиль в одежде, даже за существование. Это причиняет боль, но он не рассказывает об этом ни Гарри, никому бы то ни было ещё, и это ужасно выматывает — молчать об этом. Именно поэтому он пишет Лью о том, что хочет напиться. Даже, если пары всё ещё не закончились и даже, если Гарри против. Они с Лью встречаются у клуба и уже после второго шота текилы Луи высказался, продолжая заказывать всё больше выпивки и продолжая плакать, рассказывая, как же сильно он устал. Ричардсон с сочувствующим взглядом смотрел на знакомого, успокаивая его и давая совет. Он решил, что не будет пить, чтобы у него и Томлинсона не возникло больших проблем. Хотя, проблема всё-таки возникла — Гарри позвонил своему омеге, но он лишь попытался настрочить ему сообщение: «Я всё ищо свабоднай омега. Дай мне подить длч себя. Возьмёшот в замкж тгда и поглвлрим. А сейчса чао-какпо, дай мне потумить с мокй пожружкой. люблю тебч, грари хх».*** Лью умолял не отправлять это, пытался забрать телефон, но Луи всё равно отправил его, заказывая очередной шот, но на этот раз колу со льдом и водкой. Всё бы ничего, но Гарри позвонил Ричардсону, и тот совсем не хотел ввязываться в конфликт друзей, поэтому попытался вынудить Томлинсона поговорить с его альфой. Но он наотрез отказался, и Лью взял трубку лишь с третьего раза — в предыдущие два уговаривал Луи ответить. — Твою мать, Лью! — выпалил Гарри. — Скажи, что Луи с тобой! — Да… — испуганно и как можно громче, ответил Ричардсон. — Да, он со мной, точнее я с ним. Прости, он в зюзю пьяный, я пытался остановить его, но… я привезу его домой. — Блять! Что произошло?! Я час ждал его у университета, час! Дай мне поговорить с ним! — проорал Стайлс. — Пожалуйста, не кричи, Гарри… Ему сейчас не это нужно. — Да мне похуй, что ему нужно! Где вы?! Лью, блять, где вы?! Уточнив у бармена адрес, он громко продиктовал его альфе на том конце провода, а затем послышались гудки. Луи, который всё это время игнорировал телефонный разговор друга, вдруг увлёкся альфой, что годится ему в отцы. — А вот это плохая идея, Лу. — сказал Льюис, останавливая шатающегося Томлинсона, который куда-то собрался с незнакомцем. — Да ладно, крошка. Я не причиню ему боль. — засмеялся мужик лет сорока. — Простите, но у него есть любящий альфа. — Да? Нет метки — нет альфы. — Зато у меня есть метка, так что отстань по-хорошему. — как можно увереннее проговорил Лью. — Давай, малыш, пойдём отсюда. — Я не хочу! Я хочу «Маргариту»! Бармен, «Маргариту» мне! Ричардсон с ужасом понял, что если сейчас же не заставит Луи протрезветь, то Гарри их обоих заживо съест. По его голосу было понятно, что именно для этого он за ними и едет. Лью не знает, сколько конкретно времени прошло, но он очень напугался, когда кудрявый возник из ниоткуда и схватил Томлинсона за плечо, разворачивая к себе. — Руки! — возмутился Луи, прежде, чем понял кто перед ним. — Ой… Хазза, а ч-что ты тут делаешь? Томмо совершенно не стоит на ногах, его голос дрожит, язык заплетается и словно бы живёт своей жизнью, а взгляд абсолютно расфокусирован. — Что ты тут делаешь! — альфа-голосом воскликнул Стайлс, заставляя омегу перед ним немного протрезветь, но лишь самую малость. Гарри посмотрел на взволнованного Льюиса и, вздохнув, как можно спокойнее спросил: — Сколько он выпил? — Я, я не знаю, много. Гарри, пожалуйста, успокойся… — На выход! Кудрявый выволок из клуба обоих омег и, отпустив Ричардсона, который вполне себе неплохо мог передвигаться сам, закурил. Луи пьяно засмеялся, протягивая руку к сигарете возлюбленного и окончательно выводя его из себя. — Не смей! В машину, оба! Лью перехватил надувшегося Томмо и усадил его в машину Стайлса, надеясь поговорить с ним. Но Гарри явно оказался не настроен на разговор, поэтому он тоже полез вслед за другом.***
Наутро у Томлинсона было ужасное похмелье, а открытое окно, из-за которого доносился шум, совсем не способствовало улучшению его состояния. Едва поднявшись с постели, Луи поспешил закрыть окно и, увидев таблетку и воду на тумбочке, выпил это. Вновь забравшись в кровать и укрывшись с головой, он услышал, как в комнату зашёл Гарри. И, если бы в любой другой ситуации Томмо было бы до безумия стыдно, то в этой — абсолютно нет. Стайлс вздохнул, вытирая мокрые волосы полотенцем и смотря на кокон одеяла. Луи выглянул просто, чтобы взглянуть на любимого и слабо улыбнуться ему. Но Гарри не улыбнулся в ответ, лишь поправил полотенце на бёдрах и прошёл в гардеробную. Всё-таки они смогли поговорить днём. В основном альфа кричал, говоря о том, как он волновался, и Луи всё-таки извинился, потому что понял, что поступил очень некрасиво. Немного подувшись, Стайлс сел рядом, протягивая то, что собирался отдать омеге вчера. «Направление». Томлинсон прикусил губу, видя дату — уже завтра приём. — Блять, — тихо выдохнул он. — Гарри, я… спасибо. Но ты же пойдёшь со мной? Я очень боюсь идти один. — Пойду, конечно. Перестань ругаться, тебе это не к лицу. И, да, больше не пей, ты совершенно не умеешь. Луи тихо хихикнул, прижимаясь к альфе. — Прости, просто у меня так много всего накипело в душе… — Хочешь поговорить об этом? — В другой раз. Стайлс понимающе кивнул, приобнимая младшего и надеясь, что это не из-за него омега так напился вчера.