***
В схватке с врагами каждый защищался, защищал других, обезвреживал противников как мог. Когда сил не оставалось, на помощь приходили другие, становясь сплоченной командой. Под самый исход особняк стал разрушаться, огонь уже почти полностью охватил дом, и тогда ребята стали отступать, убегая прочь из поместья. Гилберт был направляющим, и вел он их к тому месту, где должна была быть Гарри. Он молился, чтобы с ними все было в порядке, иначе он себе никогда не простит то, что оставил Гарри и Элиота одних наедине с головорезом. Бежать пришлось долго, а какие-то проходы и вовсе обходить, потому что выходы были замурованы обвалами. Найтрей нашел лазейку к бальному залу и с победным кличем вбежал внутрь, и увидел, как Гарри метается из стороны в сторону в тандеме с Элиотом. Его взгляд остановился на то, что было надо головой его сводного брата — уродливая и мерзкая рожа цепи, что обернулась на звук шагов. Гарри даже на минуту потеряла бдительность, засмотревшись на пришедших, но в ту же секунду увернулась от поблескивающих лесок. — Гарри! Что это такое?! — Гилберт, все потом! Заркс, помогай! — я закричала в ответ Гилберту, который ни к селу ни к городу встал столбом, удивляясь незаконной цепи Элиота. Спасибо Брэйку за смекалку и он быстро направился ко мне, опасно взмахивая обнаженным мечом и призывая самую сильную цепь, которую я смогла увидеть воочию. Безумная сила в ней чувствовалась сразу и заставляло чуть ли не преклоняться перед ней, а внешний величественный вид заставлял чувствовать себя бушкашкой на его фоне. Но сие представление закончилось, не успев и начаться. Все произошло довольно быстро: Безумный Шляпник уничтожил извивающуюся Королеву Червей. Когда контракт был разорван, а цепь — уничтожена, тревога отступила и я упала на спину, глаза стали жутко тяжелыми. По всему телу прокатилась дикая усталость и я больше не могла противиться ей. Последнее, что было перед входом в небытие — такой же характерный падающий звук тела.***
Я проснулась от острого ощущения того, что кто-то на меня смотрит. Неохотно открывая глаза, я вижу перед собой полог кровати. Глаза осматривали все остальное: тумбочка, шкаф, трюмо, окна… Я в комнате, уже хорошее начало. Затем возвращается мысль о том, что я чувствовала чужой взгляд на себе и поворачиваю голову в сторону и встречаюсь с пронизывающим алым взглядом. Я чуть было не вскрикнула от испуга, вместо этого я подтянула одеяло к себе, словно своеобразный щит. Мой сонный мозг потихоньку просыпается и в следующий момент понимаю, что я спала рядом с Брэйком на одной кровати. И комната была явно не моя. И в данный момент мы оба смотрели друг на друга, и никто из нас не решался что-то сказать. Если я смотрела с недоумением и сонная дымка еще не спала, то Брэйк — с какой-то завидной хитростью, будто в ожидании. — Ох. Эм, доброе утро? Вслед за моими словами разливался чуть хрипловатый со сна смех Брэйка. — И что, в этот раз никаких криков и побегов из комнаты? — Знаешь, кажется я начинаю привыкать к тому, что мы вечно куда-то вляпываемся вдвоем, — я прикрыла рот рукой, широко зевая. — Я так понимаю, ты тоже не знаешь причины, почему мы опять находимся вместе? — Есть предположения, но они не могут быть точными. Поделиться? — Будь так добр. Я еще не успела проснуться. — Шерон вчера застала нас за ссорой и хорошенько тогда меня отлупила веером. Это она вновь подстраивает нам шанс помириться, хотя мне кажется, что иногда она переступает черту в личном пространстве. — Ох. И почему ей так важно, чтобы мы с тобой жили в мире и согласии, а? Это утомляет. Словно мы маленькие дети и не можем сами это решить. — Ага, в твоем-то случае — уж точно, — парировал с сарказмом беловолосый. — О да, вини теперь меня, что я поступила вчера плохо. Это ты меня вывел. И к тому же, это обычное дело для нас с тобой — вечно ругаться. — Это ты любитель поскандалить. Я же сначала пытаюсь все решить мирным путем. — Да-да, игнорировать меня, когда я хотела с тобой поговорить — верх мирного пути! — Я был на задании, если твоя умная головушка это помнит. — Ты не был тогда на задании, Брэйк. Я признаю, что узнала самый твой грязный секрет и вывалила его прямо так. Но и ты меня хоть раз пойми: как я еще могла до вас достучаться, когда меня ввели в курс дела поверхностно? Знаешь, как неуютно, когда кто-то придумывает альтернативу чьей-то фамилии, и все понимают это кроме тебя самого? Словно тебя дурачат, будто ты недостоин хотя бы малейшего объяснения. А после всего, что мне пришлось пройти через ту адскую неделю, которую я проспала в кровати, я была разбита. Та неделя будто длилась годами, открывая мне все ваши страхи, переживания, и… и… Черт возьми! Я даже произнести этого не могу. И что более важно — твое имя, данное с рождения — не имеет сейчас никакой роли. Кевин Регнард умер, сгинув в Бездне. Сейчас передо мной никто иной, как Зарксис Брэйк. И никакое ты не дитя несчастья, ты идиот, севший на мою голову. Сейчас ты не отличаешься от поведения твоей маленькой сущности внутри, которого я называла «Брэйки». Заркс снова прыснул от смеха. — Смотрю на твое лицо и понимаю, что глупее создания я еще не видел. — Эй! — Ладно, ладно. Давай заканчивать с примирением. Нам пора вставать и идти на дружное совещание. Наверняка, ждут только нас. — Эй. Можно вопрос? — Хм… Валяй. — Твоя цепь забирает только физическую силу? Она не разрушает твое тело? — Верно. Она отнимает у меня немало сил, однако я удивлен, что за столь огромную силу я плачу так мало. — Вот как… Это хорошо. Ну что, идем? — я улыбнулась сама себе уголком губ, а в сердце растекалось тепло от мысли, что в этот раз Брэйк не умрет оттого, что цепь пожирает его тело. Эта альтернативная реальность нравится мне куда больше, чем то, что мне удалось увидеть. Страшно представить, что будет, если я допущу ошибку… Нужно научиться трезво осмысливать ситуацию, не поддаваясь панике. Вчера я почти сдалась. Но в следующий раз я обязательно защищу всех тех, кто мне дорог. Но есть один минус… Мне придется все рассказать ребятам, почему я вчера так странно себя вела. Думаю, ничего, если я расскажу все так, как было. Кроме… смертей, которые все еще витают над головами некоторых. Если в отношении остальных все ясно, то насчет меня самой — все туманно. Я до сих пор не могу разобрать, что значили те слова бездны, что я — больше не я. Она знает все обо мне, я не сомневаюсь, но почему-то Бездна с этим тянет и уже довольно долго. Интересно, как я отреагирую, когда узнаю, что со мной произошло в тот день?***
После подробного описания событий в том забвении в чужой памяти, я рассказывала о том, как я планировала спасти ситуацию. Я очень нервничала, потому что было много людей, и все из разных домов: Безариус, Рейнсворт, Найтрей и Барма. Руфус пришел сам, без приглашения, за что отхватил от бабушки Шерон. По окончании своего длительного рассказа, я села в свободное кресло. В комнате стояла тишина. Но если кому-то и было трудно это осознать, то это был однозначно Элиот. Он казался таким потерянным во время моего монолога и каким-то одиноким. Его поведение можно было понять, ведь он разом решился своих братьев и отца (пусть и весьма хренового), так еще и мать слегла с недомоганием. Но самое главное, что мы успели предотвратить больших жертв. Даже если бы я хотела, я все равно не смогла бы повлиять на судьбу семьи Найтрей, ведь их скорые смерти стали неожиданностью даже для меня. — Хочу сказать, что эта девушка повела себя вчера достойно. Никто из нас не был посвящен в подробности и я даже засомневался, когда Гарри попросила меня и леди Аду о такой услуге. И мне стыдно, что я сомневался в ней. И хочу обратиться непосредственно к вам, леди Гарриет: вы ничего не должны теперь за ваше спасение, вы и так уже отплатили тем, что спасли Элиота и Ванессу, — Винсент заговорил первым, что меня немало удивило. Тот Винс, которого я видела, никогда бы такого не сделал. Неужели я и вправду исправила немного будущее? Если это так, то я очень счастлива, что он может быть чуть более честен хотя бы с самим собой. — Многие вещи мне до сих пор неясны, но тем не менее, как глава дома Найтрей, я хочу поблагодарить вас за такой отважный поступок, — девушка поднялась на ноги и сделала глубокий поклон. Что, опять же, стало для меня неожиданностью и я замерзала на месте на некоторое время, не в силах что-то сказать в ответ. — Я не могла поступить иначе. Мне не хотелось, чтобы вновь страдали те, кто больше всего заслуживает жить счастливой жизнью. И хочу сказать, что благодарить нужно не только меня, но также всех тех, кто помог мне. Одна я бы не смогла ничего сделать, и все бы пошло именно так, как я того видела. И думаю, по большей части сэра Элиота спас именно мистер Зарксис, — с любопытством стреляю глазами, пряча полуулыбку за чашкой чая. Заркс, пользуясь своими умелыми руками, щелчком пальцев заставил прилететь конфету прямо мне в чай. Спасибо, хоть без обертки. И что еще не давало мне покоя, так это Лео Баскервилль, в котором заточена душа Глена. Я плохо его знаю, да что там — впервые его вижу, и мне становится не по себе оттого, что он — следующий, с кем мы будем вынуждены столкнуться. И наверняка, весь мой рассказ он принял как вызов и постарается сильно не светиться. В тот раз ему помогло осознание, чтобы отпустить те сумасбродные идеи о уничтожении Бездны, путем прошлого. Если я смогу до него достучаться… Но на это уйдет много сил и времени, а у нас его и так нет. Но… Если Лео пытается его игнорировать и пытаться завладеть своим телом, то, может, стоит втереться в доверие пацану и все ему объяснить, пока он вне прострации щеголяет? Определённо стоит назначить встречу. Однако для этого придется использовать Ванессу… Но она не из глупых, и сразу может раскусить меня. Рассказать ей? Но она станет только больше переживать… — Леди Гарриет. Я хочу пригласить вас к себе в поместье на чаепитие на следующей неделе. Вы примете мое предложение? Нет. Не может этого быть… ты, черт возьми, читаешь мои мысли? Я просияла улыбкой и подумала, что впервые за все время удача повернулась ко мне лицом. — С удовольствием приму ваше предложение, леди Ванесса. «Во что опять вляпывается эта дурня?» — можно было прочесть по лицу шляпника, который явно не был доволен тем, на что я опять подписалась.***
Дни проходили мирно и спокойно, и я воспользовалась этой неделей, чтобы дать себе отдых. После собрания я и Ванесса стали писать друг другу письма, мало-помалу сближаясь, что не могло не радовать. Даже в знак зарождающейся дружбы мы придумали друг другу милые прозвища. А так в большинстве случаев я днями сидела в общей комнате, почитывая романы, которые уже успели запылиться. Я была предоставлена сама себе, так как повседневные заботы никто не отменял, и лишь я одна бездельничала. Я готова была снова помирать со скуки, поскольку читать романы рано или поздно надоедает, а заняться мне больше нечем. В задумчивости, переворачиваю страницу и обращаю внимание на иллюстрацию с цветком. И тут-то в моей голове щелкнула идея. Я отправилась за тем полупустым дневником, который я увидела пару месяцев назад. Он стоял на том же самом месте, где я его и оставила. Взяв его, счастливая поскакала во двор, чтобы собрать немного цветов, которые совсем недавно начали раскрываться. На улице значительно потеплело и я могла больше не беспокоиться о том, что могу простудиться. Погода шепчет и от этого настроение только повысилось. С собой я еще прихватила перо, чтобы сделать какие-нибудь пометки. Раскрывшихся бутонов было не так много, но все же я насобирала самых разных цветков, и аккуратно укладывала в каждый листик, приписывая какие-нибудь смешные, грустные или милые фразы. В общем, все то, что было у меня на уме, глядя на определенный вид цветка. И знатно пополнив коллекцию, я вернулась обратно в поместье. Дневник я пока решила оставить у себя в комнате. И я ушла обратно в гостиную, где, к моему удивлению, был Зарксис. Он сидел спиной ко мне. В последнее время мы не часто пересекались, и я даже не думала, что он сегодня в такое время будет здесь. — Привет, Заркс. Не ожидала увидеть тебя сегодня. — Ага, доброго времени суток, — как-то рассеянно произнес он, разминая рукой то одно плечо, то другое. Это сразу меня напрягло. — Что с тобой? Плечи болят? — Нет, просто мышцы перенапряг. Это обычное дело. Скоро пройдет. Однако, убедить меня у него не вышло. И я вызвалась ему помочь. Чувствую призрачную ностальгию, когда понимаю, что собираюсь сделать. Надеюсь, у меня получится. Я подошла к Брэйку сзади, положила руки на его плечи. Зарксис как-то странно дернулся и обернулся ко мне через плечо. — Что ты делаешь? — Отвернись и закрой глаза. И не перебивай! — я остановила его прежде, чем он успел возмутиться. — Ну трудно тебе сделать, как я прошу? — Ну знаешь ли, я еще в расцвете сил и не хочу помирать, даже с музыкой. А твои махинации ни капли не успокаивают. — Боже, ты просто невозможен, — взяв его голову обеими руками, я осторожно отвернула ее от себя и сняла с плеча Эмили, аккуратно посадила ее на диван и снова положила руки на плечи и чуть сжала их. Они и вправду были почти как каменные. Полностью доверившись своим ощущениям, я стала понемногу массировать сильные плечи Брэйка. Он даже стих, что меня поразило. Обычно его быстро не заткнешь. А раз он тихо себя ведет, возможно, я делаю все не так плохо, как казалось сначала. Вообще, мне кажется, при массаже полагается оголять ту или иную часть тела, но ни я, ни Брейк не захотим этого делать. Легкими сжатиями, переходила плавно с плеч к шее, и я все не переставала удивляться тому, насколько у Брэйка сильное тело. Казалось бы, я и так знала, что он чертовски силен, но какое либо открытие заставляет меня вновь восхищаться им. Это весьма и весьма необычно. Кончиками больших пальцев я легонько коснулась его белесых отросших волос. Даже так я могла почувствовать, насколько мягкими они были. Мне сразу вспоминается его детское воплощение и то, как я с радостью трепала его мягкие волосы. Эти воспоминания согревают мне душу. Интересно было узнать такую невинную детскую черту Брэйка. Нехотя возвращаясь в реальность, я проделала манипуляции еще пару раз и прекратила разминать плечи Зарксиса. — Ну как? Не болит больше? Эй, ты чего мол… — я затихла на полуслове, заглянув в спящее лицо шляпника. Его безмятежное лицо напомнило мне о том самом моменте, на котором я хотела больше всего умереть, чтобы не видеть это грустное лицо, которое через секунду больше ничего не выражало. На моем лице появилась грустная улыбка, и я, ведомая внезапным порывом, тяну руку к его волосам и легонько завожу за ухо закрученые в колечки тонкие прядки, почти не весомо касаясь его щеки. Я действительно больше не хочу никаких жертв. Будет ли достаточно лишь моей, в случае конкретной безысходности? Если так подумать, то это не так уж и плохо. Будет не так уж и больно уходить, если моя память так и не вернется. Мне страшно говорить такое вслух при дорогих моих друзьях, к которым я так успела привязаться. Вот уж серьезно не думала, что встречу таких искренних людей в своей жизни. Мне повезло с ними с того самого дня. Я имею крышу над головой, не голодаю… Думаю, если все же так получится, то я не задумываясь отплачу каждому из них. Я помогу осуществить их заветные мечты, когда наши пути разделятся. Знаю, что они попытаются найти другой выход, но если все же те слова Бездны означали как принести себя в жертву, то я вполне смогу это сделать. Ведь, несмотря на все, что я имею сейчас, я все еще чувствую себя здесь чужаком. Словно инородное тело, которому нигде нет места. Надеюсь, что после того чаепития все решится. Я обязательно спасу вас всех, даже ценой собственной души. Осторожно взяв рядом лежащий плед, под которым я удобно читала роман, укрываю спящего Зарксиса и тихонечко выхожу из комнаты, уходя в свою спальню. «Какую сильную горечь ты скрываешь в глубинах своего сердца, что не можешь вымолвить и слова?» — подумалось беловолосому, который вовсе и не спал.***
Уже в полдень я находилась в приемной, чаевничая с леди Ванессой. К счастью, она не строгих правил по поводу внешнего вида, так что я приехала в своей одежде. Первый час мы просто узнавали друг друга получше и неплохо так поладили, она была вполне неплохим человеком, даже оказалась веселой девушкой, с которой я хохотала до упаду, слушая ее неловкие и смешные истории из жизни. А вот когда настал второй час моего пребывания здесь, настрой очень сильно поменялся и нам нужно было о много поговорить. — Ари, я так многое хочу спросить, но понимаю, что всему свое время. Может, я могу тебе как-то помочь? Ты ведь сказала тогда, что это не последняя инстанция. — Несса, я могу попросить тебя об услуге? — я была серьзна как никогда. Несса кажется мне надежным человеком, и не думаю, что без причины она расскажет кому-то о том, что я поведаю. — Да, конечно. — Пообещай, что расскажешь все тогда, когда наступит время? — Найтрей кивнула, — Дело в том, что я не могу многого рассказать, хотя и хочу. На это есть две причины: первая заключается в том, что ребята начнут сеять панику и творить бедлам, а вторая — у меня попросту встает в горле ком, мешая мне сказать нечто жестокое. Я до сих пор разбита из-за того, что знаю то, чего не должна была. Я пытаюсь сказать, что… я могу уйти, ты ведь меня понимаешь? — я высказала последние слова с непринужденной улыбкой, а лицо Ванессы вмиг стало ошарашенным и каким-то испуганным. — Возможно, благодаря этому в жизни все наладится, и все пройдет без жертв. — Н-но, ты не можешь…! — Почему нет? — Да потому! И почему так неожиданно?! Почему ты заговариваешь о чем-то таком грустном? Когда ты стала так думать? — Несс, у меня с самого начала ничего не было. Я по сути бездомная нищенка, без копейки за душой. У меня даже нет никаких воспоминаний, кроме обрывков, которые практически не дают никакой полноты картины. Я говорю это не ради пустых жертв. Что, если изначально это было спланировано: ничего не помнящая девушка совсем одна в каком-то большом здании, вся в ушибах и ссадинах, бессильная и всяко потерявшая надежду на спасение или уж тем более, на выживание? Вдруг я была изначально жертвой, а меня неожиданно спасли, что разрушало планы Бездны? Если я и есть тот «ключ», то не вижу смысла убегать от реальности. — И ты так просто откажешься от жизни? — Конечно не просто. Мне до безумия страшно, не зная, что со мной будет дальше, но если я все-таки причастна ко всем этим бедам, то уже ничего не поделаешь. Но в каком-то смысле, мне легче это сделать, чем другим. Ведь мне не к кому возвращаться. И никто меня не ждет. И не нужно упоминать сейчас Безариусов и Рейнсворт, хорошо? Это не совсем то. Мы, конечно, в каком-то смысле и друзья, но маловероятно, что кто-то из них будет жертвовать собой ради меня, потому что этим ребятам есть к кому возвращаться. Так что, раз я начала свой путь в одиночестве, то этим же и закончу. Если я так поступлю, то смертей станет намного меньше. Естественно, я не собираюсь умирать прямо сейчас. Ванесса замолчала, не желая что либо дополнять к моему монологу. — Я не прошу понять меня. Это и впрямь звучит жестоко. Но если бы ты была на моем месте, уверена, что поступила бы также. Потому что я хочу создать им счастливое будущее, где они будут устраивать чаяпития и дни нерождения тогда, когда захотят, и это не будет казаться… таким печальным, когда кто-то об этом говорит перед самым боем, — мой голос дрожал, и слезы покатились по щекам, стоило мне вспомнить эти грустные улыбки и такие жесткие слова, которые никогда не осуществятся, и это знают все, но в глубине души все равно надеятся на это. Ванесса, шурша юбками, подошла ближе ко мне и крепко обняла меня. — И ты все это время держала это в тайне? Боже мой, как же ты все это терпела, бедная, — прошептала не менее дрожащим голосом Найтрей, не выпуская меня из объятий. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы практически застыли в одном положении, но мы обе потихоньку успокаивались и на этот раз Ванесса села рядышком со мной, смотря на меня покрасневшим лицом от еще не высохших слез. Я не переставала хлюпать носом, пытаясь унять дрожь внутри, что так и не хотела отступать. — Ванесса, есть еще кое-что, что я… — Ой, прекрати уже этот спектакль, дорогая. Разве не было понятно с первого раза, для чего ты здесь? — я грохотом дверь врезалась в стену, ледленной, но уверенной походкой шел на нас Лео. Нет, это уже Глен. — Лео?! — черноволосая подскочила на ноги, не менее ошарашенная его приходом. Я закрыла девушку собой, смотря в злые почерневшие глаза. — Ну здравствуй, Глен…