По идее, Хенджун даже не заметил, как в его жизни настал полный пиздец. Не, серьезно. В учебе пиздец, в семье пиздец, в
самой тухлой жизни тоже пиздец, а на личном так вообще, особенно когда он сдерживает фразочку: «Вот что ты любишь, огурцы, или помидоры? Я вот например по огурцам», когда его спрашивают про отношения. На самом деле, Сон уже так сказал. Другу. Тупенькому. Незрелому. Дохёну. Когда они ели салат из огурцов и помидоров (Хенджун никак не узнает название этого салата, да и вообще, это название кто-то знает? Оно вообще существует?) и тогда тот просто ел лишь помидоры, чтобы все огурцы достались Джуну. Нет, Сон любит огурцы, но в голове лишь шутит о том, что это просто знак свыше.
Вот, например, его соседу по комнате в общежитии (Из дома его чуть ли не выпнули, говоря, что он должен привыкать к своим однокурсникам), Минхи, конкретно повезло в жизни. У него есть парень (Конечно, он меняет их как перчатки, но хоть что-то?), у него прекрасная семья, которая еле отпустила его в общагу, и то, только из-за того, что они живут довольно далеко, да и в учебе никто из учителей не валит, потому что не за что, в отличии от Хенджуна, которому: «Язык бы укоротить, и был бы прекрасным студентом». Джуна бесит вся эта несправедливость мира. Сон ничего не может сделать против.
Однажды, когда Хенджун собирается закрывать шторы (Да, сейчас уже час ночи, просто ему было лень) в комнате, он видит чью-то фигуру прямо перед окном и не на шутку пугается (Не каждый день увидишь человека за окном, живя на 7 этаже), но он лишь выдыхает горячий воздух на окно и пишет: «Впусти? Минхи» и Хенджун все понимает. Понимает, что это новый парень его соседа (Хотя другой был всего лишь неделю назад), что он хотя бы вежливый (Хоть вопросительный знак начертил), и что ему придется говорить с ним, пока Кан застрял в ванной где-то еще на час. Сон открывает форточку, впуская парня и закрывает сразу и окно, и шторы, потому что прекрасно понимает, что позже ему будет лень, а Минхи не до этого.
— Ли Хангель, — начинает незнакомец, а у Хенджуна дух немного перехватывает от голоса парня. Минхи умеет выбирать парня, Хенджун это прекрасно знает. Проверено временем. — Прости за то, что напугал, просто вахтерша немного того, хотя кому я объясняю, ты сам знаешь, а мне сильно надо было к твоему соседу, ну, Минхи, — Хангель еще хочет добавить, что он выглядит как кудрявый милый котенок, когда
всегда пугается, но почему-то молчит.
— Сон Хенджун, — Сон трясет головой, поправляя челку, и направляется к чайнику даже без вопросов, потому что тупит жёстко (интересно почему, не потому ли, что сейчас час ночи?) и хрустит шеей, обещая, что больше не будет лежать в положении, в котором только что провалялся часа так четыре (Он даже описать это положение не сможет, слишком уж мудреное). Хан же просто садится на кровать Хенджуна, до этого посчитав считалочкой, и надеясь, что такая лицеприятная сторона (так еще и с книжным шкафом!) комнаты — его парня, а бардак принадлежит этому
котенку Хенджуну, и открывает одну из книг на полке. Автор книги — его любимый, только вот это название он впервые видит, хоть и думал, что прочитал все, и только через пять минут мыслей типа: «Надо будет найти либо в интернете, либо в книжном», вспоминает цель своего ночного визита.
— Минхи… — Начинает Хангель, как его перебивают пальцем, указывающим в какую-то дверь. «Видимо, ванная», заключает Ли, и смотрит на чашку чая и тарелку с конфетами и печеньем, которую поставил Сон на стол около кровати. — Это что?
— Он выйдет как минимум через полчаса, так что это вынужденные меры, делиться любимым чаем и сладостями с почти незнакомым парнем, — как-то по-детски фыркает Джун, а Хангель просто перебарывает желания издать звуки умиления и откусывает немного от печенья. Вкусное. Очень. Только вот марку спрашивать неловко, а на само печенье Ли, как последний дебил, у которого мозги видимо выпали, пока он поднимался до окна, не посмотрел, а значит и названия не увидел.
Вообще, Хангелю удобно, даже морально, ну не переносит он незнакомцев немного, до того времени, пока Хенджун не забирается на свою кровать, а Ли понимает, что считалочка подвела и он все время трогал чужие вещи, и он хочет провалиться под землю от стыда. Только вот владелец кровати молчит, максимум — выдернул из-под Геля одеяло, и завернулся в него, как бабочка в кокон, пытаясь уснуть.
Попытки кончаются, когда
теплый Хангель осторожно трогает его за плечо, тихо и слишком осторожно спрашивает про местонахождение мусорного бака, чтобы выбросить фантики от конфет и «Я записал названия, потом верну должок, спасибо, вкусные очень». После того, как Хенджун сказал где находится бак, он смотрит на часы, и оказывается его попытки длились всего 10 минут. Мало. Катастрофически. Особенно перед пересдачами. Хангель заходит тогда, когда Сон зарывается пальцами в волосы, и, падая на кровать, матерится как сапожник на всех учителей. Хангель почему-то считает это милым. Хангель почему-то снова не говорит это вслух. Хангель почему-то предлагает помощь, а Хенджун отмечает, что это лучший из парней его соседа.
Когда Минхи выходит из ванной, они уже давно закончили уже с четырьмя темами (Хангель уж очень хороший учитель), и теперь разговаривают о космосе, легендах и звездах. Кан лишь бросает: «Вижу, вы хорошо подружились», и садится рядом с Хангелем, а на кровати Сона уже перенаселение, и эти двое уже не тут. Джуну не то чтобы обидно, но да, обидно. Он не успел рассказать свою любимую легенду о космосе.
Они уходят довольно быстро, и Гель перед выходом обещает, что они посмотрят ближайший звездопад вдвоем.
Хангеля отговаривают. Хангелю почему-то даже грустно.
***
После этого проходит целый месяц. За это время Хенджун сдал все долги, а Хангель вернул сладости (Даже печеньки!). Эти двое довольно сильно сдружились. Ну, как сдружились. Хангель вот дружит, а Хенджун просто влюбился. До мозга костей (или до костей мозга?). Просто влюбился в того, про отношения которого знал с самого начала знакомства. Нет, он знал, что Минхи ему начал изменять дней пять назад, с каким-то «Юнсончиком», только вот использовать это — грязно. Тем более он не хочет ранить чувства Хангеля. Он-то любит.
Сон просто лежит на кровати, решив поискать даты ближайших звездопадов. Оказалось, что сегодня. Джун улыбается, и начинает готовиться к побегу на крышу (аж 17 этажей!), пока не слышит привычный стук в окно. Ли-
первая-и-сразу-неудавшаяся-любовь-Хангель. Хенджун привычно открывает окно, и сразу улыбается, показывая дисплей телефона.
— Сегодня, — радостно говорит Хенджун, пока Хангель читает лишь заголовок, который гласит «Ближайшие звездопады этого года» и ему стыдно. Стыдно за то, что его все же отговорили. Стыдно за то, что уже знает, что сегодня. Стыдно за то, что идет с Минхи.
— Хенджуни, — как-то грустно произносит Ли, и Джун все понимает. Понимает, что пришли не к нему. Понимает, что даже в этом ему не везет. Понимает, что если поднимется на крышу, то слезет с нее только на асфальт. Без лестницы. Ему больно. До слез больно. Но Хенджун сильный. Хенджун не плачет, а лишь кивает, в знак того, что все понял.
— Твоего парня тут нет. Гуляет, — как-то подавленно произносит Сон и утыкается в телефон, а Гёля стыд жрет. Жрет и чавкает во всю громкость.
— Ожидаемо, я же сюрпризом, — Гель садится на кровать, только уже своего парня. Бардак, как и всегда. Он бы с радостью вновь лег рядом с Хенджуном на его кровать, и смотрел всякие видосики, пока во время очередного сюрприза Кану, его самого не оказывалось дома. Только вот тогда Хенджун писал ему, что Хангель тут, и может быть поэтому Хи не водил к себе парней до того «Юнсончика» пять дней назад. Только вот сейчас он не в состоянии этого делать и просто валится на кровать. Устал за день.
Спустя где-то полчаса, Ли замечает, что дверь щелкает, а в ней появляется Минхи. Его Минхи. С каким-то парнем. Они целуются. Они его не видят. Хангелю это до пиздеца не нравится. Он думал, что слухи лгут, и даже если так, он смог сделать Кана своим. Только своим. Он ошибся. Сильно.
Минхи уже его заметил, только уже немного поздно. Хангель все видел. Он молча уходит, прерывая все попытки Кана оправдаться.
Только проснувшийся Сон бежит за ним, предварительно заткнув все претензии соседа в виде «Почему ты не предупредил?!» простым «Иди нахуй, не обязан». Хангель ищет тихое место. Хенджун ищет Хангеля. Только вот Ли не находит, в отличии от Сона. И Сон не знает, рад ли этому. Потому что старшему больно. Хенджун позволяет себе обнять его, а Ли понимает, что нуждается в этом сильнее воздуха. Нуждается скорее в Хенджуне, чем в жизни. Только признавать это как-то странно.
Младший поднимает обеспокоенный взгляд на Хёна, а тот в свою очередь опять подмечает, что Хенджун — котенок. Только в этот раз говорит это.
— Котенок… — Хангель гладит щеку младшего большим пальцем, пока остальными гладит волосы на затылке и улыбается тепло-тепло. А Сон лишь сильно краснеет и отводит взгляд. — Влюбился что ли? — Гёлю хочется улыбаться сильнее, только вот он сам краснеет от осознания того, что младший может сказать: «Да».
— Ну, раз я котенок… То я готов отдать тебе все свои 9 жизней. Это любовь? — Хенджун хочет провалиться под землю от стыда, и больше этого он хочет лишь поцеловать Хангеля. А Ли просто кивает. Сон утыкается лицом в его футболку, чтобы спрятаться.
— Я не думал о моих чувствах к тебе, так как был занят, но меня к тебе тянет, это уж точно, — Хангель улыбается, и подняв голову младшего за подбородок, нежно целует в нос, и взяв его за руку, бежит в общежитие, и через несколько минут они оказываются на крыше, где уже есть все необходимое для звездопадной ночи. Это было для Минхи. Но сейчас это все для Хенджуна. Его и никого больше Хенджуна.
Одной звезде Хенджун вслух загадывает, чтобы старший был рядом всегда. Старший обещает, что так и будет.
***
По идее, Хенджун не заметил, когда в жизни все стало лучше некуда. В университете у него отличные оценки. Родители наконец помирились. А времени из-за уроков старшего стало очень много, что Сон начал подрабатывать, чтобы хоть немного платить за их с Ли совместную съемную квартиру, хоть последний и был категорически против. Хенджун все еще открывает окно старшему, потому что «Надо же вспоминать прошлое». Хенджун лишь фыркает про опасность, говоря, что никогда не откроет. Открывает нараспашку, почти так же сильно, как и свое сердце.
Хангель и вправду всегда рядом. Он не врал.
