Посиделки с горном у костра

— И сказала рыбе мудрая змея: да настанут на земле времена, когда появится от руки Отца жуткое существо, да будет оно передвигаться и говорить, как мы, будет думать, как мы, но иметь жадность и страсть на порядок выше нас; да наградит Отец наш это существо свободой выбора — и не станет житья на земле ни гадам ползучим, ни птицам вольным, ни животным на земле, ни ангелам в небе... — Достаточно, Габриэль! — появившийся у кустов Майкл недовольно сдвинул брови. Под пристальным взглядом брата златокурый архангел (по виду — вылитый подросток) смутился и отодвинулся от темноволосого мальчика лет шести-семи: детские небесно-синие глаза от ужаса расширились, а кулаки сжались, словно ангелок вот-вот готов был разреветься. — Что? Он сам попросил рассказать ему сказку! — Сказку, а не страшилку! — сделал акцент на первом слове и показательно «округлил» от страха глаза сидящий рядом на бревне Люцифер — второй из старших братьев. На людской манер ему было бы лет шестнадцать, но ироничная, подначивающая улыбка делала его на пару лет моложе. Люцифер благосклонно относился к младшим братьям: именно он уговорил Майкла «выпустить молодняк» под чутким присмотром на землю. «Ну что им еще на Небесах делать? Все уже облетали! А Отец специально же создавал этот мир для нас. Пусть слетают, привыкнут, посмотрят чудеса света... Обещаю младшим амброзии не давать!» — примерно такими были его аргументы. После недолгих увещеваний и пары новых обещаний Майкл сдался и разрешил ангелам впервые спуститься на землю. Не дело это, конечно, настолько «непарадно» являть себя всем живым существам, но... «Дети, Майк! Это же дети. Кто они без маленьких капризов?» — добил его Габриэль. Услышав о затее Люцифера, он мигом принял сторону, где обещали наибольшее веселье. Шесть золотых крыльев расправились в стороны, засияв на все четвертое небо — архангел был уверен, что уж ему-то не откажут. Габриэль единственный из ангелов, у кого вообще есть какие-либо капризы, подумал Майкл, прищурившись от лучезарного света, но дал свое окончательное добро. Прибавив, что пойдет с ними — будет следить за огнем. — Так, а где Бальтазар? — огляделся Майкл, подходя к трещащему и выбрасывающему в ночное небо оранжевые искорки костру и сгружая рядом горн Габриэля, который отыскался в Ниагарском водопаде — сегодня ангелы посетили его аж три раза, но легкомысленный вестник ни за что бы не признался, когда и зачем он его потерял. Вообще, его понятие «веселого» выходило за рамки понимания развлечений Майкла, которому на Небесах, как старшему брату, приходилось исправлять последствия всех выходок Габриэля и Люцифера, неотделимых друг от друга и находившихся в сговоре от самого сотворения мира. Вот и теперь, услышав вопрос, оба архангела синхронно повернулись друг к другу и недоуменно пожали плечами. — Бальти... А... Он не за ягодами пошел, нет? — с надеждой спросил Габриэль. Люцифер поморщился: — Бальтазару не понравились здешние ягоды. И вообще этот лес. Он же все упрашивал нас остаться в Альпах. Dianthus alpinus и все такое. — Как по мне — излишне кричащие мелкие цветочки, — поджал губы Габриэль. — У мелкого вырабатывается странный вкус. — Не то слово. Вспомни его личный уголок на Небесах... — Где Бальтазар?! — не выдержал Майкл, нависая над обоими братьями. И тут снизу раздался испуганный голосок. — А Бальтазар пошел... на озеро... мы стрекозу там нашли... Она такая красивая-красивая... Прозрачные крылья... Зеленые, синие... А у меня другие... Бальтазар обещал мне достать такие же и... ушел в лес... Майкл мигом развернулся на каблуках, просверлив взглядом маленького Кастиэля, тут же отшатнувшегося к Габриэлю, который подхватил его и посадил себе на колени. — И куда же конкретно он ушел? - медленно спросил старший архангел. Нимб над его головой сверкнул, затмив свой образ черным силуэтом. — Я... — заикнулся Кастиэль, но взял себя в руки и храбро заявил: — Он ушел к Змеиной Горке! А мне велел оставаться. Ждать его. — И что же ты не дождался? — голос Майкла стал вкрадчиво низким. Кастиэль на секунду задумался. — А Бальтазар не пропадет. Он самый лучший воин! — честно ответил мальчик. — Да что ты говоришь?.. — интонации брата стали совсем уж нехорошими. Люцифер вскочил с земли и предупреждающе коснулся плеча Майкла. Наклонившись, он что-то шепнул в его ухо и успокаивающе дунул в висок, взъерошив темные волосы. — Не горячись, Майки, — примирительно сказал он. — Я сейчас его найду. Пусть он хоть хоть на Северные острова улетел — я везде его достану. Ты же меня знаешь. — Действительно, — старший брат немного успокоился. Белоснежные крылья сложились за спиной и растворились в воздухе. — Хорошо, поищи его. А я пока за этими пригляжу. — Ма-айки, Майки, а ты можешь принести нам с Небес амброзию? — улучив момент, когда Люцифер исчез на поиски Бальтазара, Габриэль попытался снова уломать брата, но тот был неколебим. — Будешь настырничать — весселя лишу. — Это все равно всего лишь образ, — нахмурился Габриэль, тряхнув золотыми локонами. — Отец сказал, что настоящие люди будут действительно настоящими. Из плоти и крови. А еще он сказал, что они нам понравятся. Что они интересные и необычно думают. Что скажешь, а? Мне все хочется знать — вдруг они поселятся с нами на небесах, и мы вместе будем спускаться на землю? А? А еще Отец сказал... — А еще он сказал, что когда-нибудь мы все погибнем из-за них, — зло оборвал его Майкл. Габриэль поджал губы, покрепче обняв испуганно жавшегося к нему Кастиэля. — Ничего он такого не говорил. Брось, Майк, ты все выдумываешь. Это ты боишься, что мы им понравимся и они захотят жить с нами вместе. Тебе просто страшно, что мы с Люци перестанем обращать на твое с Захарией занудство внимание и будем сами творить историю! — Только посмейте, — голос Майкла задрожал от ярости, и даже Иниас, до этого времени неслышно разглядывающий в костре особые знаки, вздрогнул и обратил на них внимание. — На мне лежит ответственность. За вас. Это значит, что я не должен позволить чему-либо плохому с вами случиться. Потому что я не прощу — слышишь? — себе такого не прощу. Габриэль помолчал, приглаживая темные кудри Кастиэля, неподвижно глядевшего куда-то в сторону. В темноте, окружавшей лес, послышался треск сучьев - наверное, от проскочившего к своему домику компсогната. — Я знаю. Прости... — Ты же вестник, ты знаешь все сокровенные тайны этого мира, — голос старшего архангела стал почти умоляющим; Майкл присел, глядя прямо в янтарные, с рыжим отблеском от близкого огня глаза брата. — Скажи мне, что ждет это место?.. Что ждет всех нас? Через пару веков? Через несколько тысячелетий?.. Габриэль неподвижно смотрел вперед. Его глаза потемнели. Через несколько мгновений перевел взгляд в чистое синее небо, усыпанное серебристыми звездочками Млечного пути, и задумчиво произнес: — Нас ждет... амброзия, песнопения и новая страшилка от меня прекрасного, — он подмигнул опешившему брату и весело заголосил в сторону, замахав рукой: — Люци-ии! Вернувшийся архангел с явным удовольствием тащил за ухо Бальтазара, возмущенно трепетавшего маленькими крылышками — с запутавшимися в волосах травинках, осевшими на перьях песчинками и капельками воды, со снежинками на босых ногах. — Я выловил этого малого — ни за что не угадаете, где — на южном полюсе. Пингвинам фраки приделывал! — Так красивее, — надменно произнес светловолосый ангелочек, потирая красное ухо. — У них не было чувства стиля. Я им показал, как надо. Люцифер закатил глаза, Габриэль тихо прыснул. — Иди сюда, — ласково позвал он. Бальтазар мигом оказался на другом колене брата, рядом с Кастиэлем. — А еще я цветочек создал! — тихо похвастался он на ухо златокурому архангелу. — Сам. Касильком назвал. — В честь Каса? — притворно удивился Габриэль, знавший о тесной дружбе между двумя мальчиками. — Ага, — согласно кивнул Бальтазар. — У него глаза такие же — синющие-синющие! И цветок такой же. Красивый. Ты только ему не рассказывай! Я ему сам потом покажу. — Обязательно покажешь, — улыбнулся старший брат. — Как только я научу его летать. А теперь, раз мы все все-таки собрались вокруг костра... Предлагаю больше никуда не перемещаться, а остаться здесь... и спеть! Иниас, иди ближе — будешь начинать! Ангелочек послушно затянул звонким голоском их небесную песню. Габриэль, достав горн (предварительно вытряхнув оттуда кувшин воды), принялся тихо подыгрывать. Бальтазар с проснувшимся Кастиэлем во все глаза смотрели на поющих братьев, и даже Майкл нехотя присоединился. Все живое вокруг них, вся природа отзывалась ее хранителям — и это был миг между прошлым и будущим, первая мелодия, принесенная с небес на землю. Это была первая Песня. — И все-таки я мечтаю научить этому обычаю людей, когда Отец их создаст, — успел шепнуть Габриэль Люциферу. — Мы с тобой к ним спустимся и научим. Пусть тоже сидят у огня и поют. — Пусть. Только Майклу не говори о нашей затее. — Ага. Не буду.