Счастье в подарок

Тридцатое августа… Казалось бы, обычный день, все занимаются своими привычными делами: кто-то ещё в отпуске, кто-то уже в отпуске, а кто-то на работе. Но для работников учебных завадений и школьников последние дни августа всегда были особенными. Мира уже с июля месяца начала спрашивать у родителей, когда она уже пойдет в школу и когда они пойдут за дневником. И вот сегодня они с мамой и Сашей, которая вызвалась добровольцем, пошли покупать школьную форму, тетрадки, дневник, рюкзак, ручки и пенал. К выбору рюкзака и дневника Мира подошла очень ответственно. Рюкзак, конечно же, был зелёным. Как и дневник. Но на дневнике был изображен серый котенок. Мира выбрала именно этот дневник как раз из-за котенка — он был очень похож на их Грея. Мира сначала расстроилась, что папа не смог пойти с ними, но потом мама сказала, что они смогут заехать к нему на работу и всё показать. Да, это хорошая идея. С тех пор, как папа стал работать главным врачом в больнице, у них кое-что изменилось: теперь папе звонили ещё чаще, и постоянно спрашивали не только про лечение пациентов, но и ещё задавали разные другие вопросы, которые сам папа называл организационными. Но он всё равно стал чаще бывать дома. И Мире это нравилось, он больше времени проводил с ними. Они играли в шахматы, гуляли, читали книги, смотрели разные фильмы, собирали конструктор и просто разговаривали. Мама с папой рассказывали ей много интересных вещей. А еще мама привила ей любовь к стихотворениям. Ей очень нравилось их учить, она быстро запоминала слова. А ещё у них появилась машина. Черная. Мама уже умела водить машину, а вот папа машину водил очень давно, и поэтому он учился этому ещё раз. Папа, в отличие от мамы, машину не очень любил водить, но водил её хорошо, как и мама. Ездить в машине было более удобно, и там можно было слушать музыку, которая нравится. А ещё они летом были на черном море, в Крыму. Хотя, Мира так до конца и не поняла, почему море черное, если оно…сине-зелёное? Или прозрачное. В общем, это не важно. Важно, что оно было тёплым и в нём было здорово купаться. А ещё папа научил её плавать, а мама ругалась, когда они брызгали на неё водой. А по вечерам они ходили на аттракционы, или просто гуляли по набережной. Они ходили по музеям, были на морской прогулке к Золотым Воротам Крыма. В общем, было здорово. У них остались масса впечатлений и много-много фотографий. Так вот, когда они купили все необходимые предметы для школы, они пошли за самым главным. Они пошли за школьной формой. Все решили остановиться на классической черной форме. Черный пиджак, жилетка, юбка, брюки и белая рубашка. После всех совершенных покупок они, довольные собой, пошли к машине. — Мы поедем всё показывать папе? — воодушевленно спросила девчушка, запрыгивая на заднее сидение машины. — Да, конечно. Позвоним ему только, предупредим. Сашенька, тебя куда-то отвезти, или ты с нами? — Я с вами. Посмотрю хоть впервые за полгода, где Иван Николаевич работает, — ответила ей уже Лазарева. Три месяца назад Костя с Сашей наконец поженились и теперь она носит фамилию Лазарева. — Ну, отлично, — Хромова улыбнулась и повернула ключ зажигания. — У Ивана Николаевича как раз кофемашина в кабинете. Ограбим его на пару чашек. — Прекрасная идея, — посмеялась Саша. — А мы заедем за тортом? — Заедем, и будем отвлекать папу от работы, — ответила Мире мама. Мария Валерьевна включила поворотник, выжала сцепление, включила первую передачу и плавно тронулась с места. — Здравствуйте, — с вошедшими дамами вежливо поздоровалась секретарь, отвлекаясь от работы. — Иван Николаевич у себя. — Здравствуйте, Даша. Спасибо большое, — Мария Валерьевна благодарно кивнула и они прошли в кабинет. Открыв дверь, они увидели Ивана Николаевича, сидящего за столом. Он смотрел на экран, потом что-то записывал в документы. Увидев их, он улыбнулся. — Привет, — мужчина обнял подбежавшую к нему дочь и поцеловал жену. Саше он кивнул, в знак приветствия. — Справились? — Да, — Мария облегченно выдохнула. — Всё сделали, всё купили. И сейчас всё покажем. — Иван Николаевич, с нас торт, с Вас кофе. — Понял. — Я переодеваться, — довольно воскликнула девчушка и убежала за ширму. — Да-да, у нас там ещё рюкзак, пенал, дневник, тетради, ручки, — перечислила Хромова и присела на диван в ожидании кофе. — У тебя как день прошел? — Да нормально. С утра провёл стернотомию (1). Потом беседовал с одно актрисой. Пациентка наша. Сначала она вынесла мозг своему лечащему врачу, потом заведующему отделением, а потом и мне. А потом я долго возился с документами и теперь тоже хочу кофе, — закончил свой рассказ Иван Николаевич и поставил кружки на стол. Саша тем временем уже порезала торт, параллельно осматривая кабинет. — Мам, помоги, пожалуйста! — послышалось из-за ширмы и Мария Валерьевна, усмехнувшись, пошла к девочке.  — Я вот думаю, как бы папу к Вам отправить, — задумчиво проговорила Саша. — Ну, Саш, тут я тебе помочь не могу, — Хромов развел руками. — Но если получится, то в любое время. — Спасибо, Иван Николаевич. А у Вас здорово здесь, — Лазарева одобрительно кивнула головой. — Да? Мне тоже нравится, — довольно улыбнулся мужчина. — Привыкли уже? — Знаешь, Саш, уже привык. Трудно было сначала: темп другой, суть работы. Но время делает своё дело. Да и коллектив здесь тоже хороший. — Вам Таня первое время по привычке звонить хотела, чтобы на массовые вызвать. — Ну, бывает. — Пап, смотри! — к ним выбежала радостная Мирослава в новой форме и прокрутилась. — Красиво? — Очень! Ты красавица! — восхищенно сказал её отец. Девчушка счастливо прищурилась. Заметив папин фонендоскоп, который лежал на его столе, она хитро улыбнулась. — Папа, а можно я твой фонендоскоп возьму? — Да, бери. — Отлично! — она надела фонендоскоп на шею и подошла к родителям. Папа усадил Миру себе на колени и подмигнул ей. — Так, стоп! — Саша вскочила с дивана и достала телефон из кармана джинсов. — Что такое? — Хромовы обеспокоенно посмотрели на невестку. — Да нет, ничего. Иван Николаевич, обнимите Марию Валерьевну и улыбайтесь, — весело сказала Лазарева. Иван Николаевич облегченно выдохнул и обнял жену с дочерью. Все улыбнулись. Саша сделала несколько снимков и, удовлетворенная проделанной работой, вернулась на диван и взяла кружку. В двери постучали. — Да, войдите, — Хромов ненадолго вернулся на рабочее место. В кабинет вошел один из врачей. — Здравствуйте, — мужчина поздоровался со всеми и подошел к столу. — Иван Николаевич, нам с коллегами консультация Ваша нужна. Пациент сложный. — Конечно, Андрей Леонидович. Торт будете? — Нет, спасибо, — покачал он головой. — Мне нельзя, я диабетик. — Какое совпадение, я тоже, — вздохнул мужчина и вышел из кабинета вслед за коллегой. — Так, пока папа у нас кого-то спасает, мы ограбим его ещё на пару чашек кофе. — Вот так и оставляй родственников одних в кабинете, — посмеялась Саша. — Ага, Кость, вот так держи. — Понял, — Лазарев держал одну из деталей кухонной тумбы, пока Иван Николаевич отверткой закручивал саморез. — Это последняя уже. — Угу… — Хромов закрутил ещё пару саморезов, и довольный проделанной работой, убрал отвёртку обратно в ящик с инструментами. — Готово! — Да, осталось всё это поставить, прицепить и мы молодцы. Как думаете, Саше понравится сюрприз? — Думаю, что понравится, — ответил ему Хромов. Они с Костей взяли тумбу и перенесли под стену. Потом ещё одну, и ещё. Потом они перешли к полкам, которые должны висеть над тумбами. Когда вся работа была сделана, Костя с чувством выполненного долга расслабленно плюхнулся на диван. Иван Николаевич тоже присел на диван и посмотрел на новую, собранную ими кухню. Действительно, неплохая работа. — Спасибо за помощь, Иван Николаевич. — Не за что, Кость, — улыбнулся ему мужчина. — Ну, я пойду, наверное. — Подождите. Давайте посидим, отметим работу. Мне пациент ром подогнал хороший. Ну? — заговорщицки улыбнулся ему Лазарев. — Вы на машине? — Да. — Так… — он задумчиво потер шею и хмыкнул. — Ну, мы же завтра все равно к Мире на первый звонок все пойдем. Вот я утром и приеду на вашей машине. Давайте? — он достал из сумки бутылку и поставил на стол. — Давай, — Иван Николаевич улыбнулся и согласно кивнул головой. — Отлично! Значит, я заказываю пиццу. — Может, приготовим что-нибудь? — Может, — согласился Костя. — Но готовите Вы! — Лазарев скинул процесс готовки на Ивана Николаевича. Мужчина посмеялся, качая головой. Через полчаса они сидели за столом. На столе стояла бутылка рома, заказанная Костей пицца, приготовленный Хромовым салат и жареная картошка. — Ну, рассказывай, Кость, как дела? — Да хорошо всё, — он открыл бутылку и разлил ром по стаканам. — Павлова время от времени продолжает на меня охотиться, но уже не с таким рвением. Саше вот решил сюрприз сделать. В общем, всё прекрасно у меня. А у Вас как всё? Не хотите к нам вернуться? Не надоело еще в клинике? Вам же там скучно. Вы же советский врач! — Там спокойнее, Кость. Мне… не нравится денежно-избирательная система, но…даже с такой системой мы людям, всё-таки, помогаем. Но определенное количество бесплатных операций мы можем проводить. — Так это же круто! — восхищенно сказал Костя, чокаясь с ним стаканами. — А Мира как, к школе готова? — О-о-о, — протянул Хромов. — Мира с начала августа уже спрашивает, когда она уже пойдёт в школу. Вчера они совершили налёт на магазины. Она показала мне форму. А потом дома рюкзак, пенал, дневник, ручки. В общем, Мира в полной боевой готовности. — Рюкзак зелёный? — Конечно, — утвердительно кивнул Иван. — Быстро год прошёл. — Вдруг сказал Хромов. — Костя…а ты ведь присмотришь за Мирой, в случае чего? — В каком случае? — непонимающе переспросил Лазарев, но потом догадался, что именно имел в виду Иван Николаевич под «в случае чего». — Иван Николаевич, Вы чего? С ума сошли? — Да нет, утром был вменяемым. Да я просто так, Кость, — несколько натянуто улыбнулся мужчина. — Ну, я столько лет проработал врачом, и знаю, что в любой момент может произойти все, что угодно. — Может, — согласился Лазарев. — Но, Иван Николаевич, у Вас есть очень странная привычка готовиться к чему-то плохому. Хромов посмеялся: — Знаешь, мой преподаватель в университете говорил: «Готовьтесь к самому худшему и тогда полученный результат не покажется Вам таким плохим». Но, это не всегда верно. — Вот, — Костя щелкнул пальцами и сделал ещё пару глотков. — А у нас всё будет хорошо. — Да! Всё будет хорошо, — Иван Николаевич улыбнулся. Костя, услышав, как зазвонил мобильный телефон, нахмурился и посмотрел на экран. — Да, Нин. Что такое? Не-а, не приеду. Почему сразу пьяный? — возмутился Лазарев. — Просто не совсем трезвый. Да, с Иваном Николаевичем. Вам привет от Нины. — И ей, — с улыбкой сказал Иван Николаевич. Потом он услышал через динамики голос Павловой. Костя скривился и убрал телефон от уха. — Ага, пока, — он сбросил вызов и посмотрел на Хромова. — Иван Николаевич, если Павлова меня уволит, Вы меня возьмете на работу? — Возьму, — весело посмеялся мужчина. Он посмотрел на циферблат часов, думая, что уже пора домой. — Так, Кость, я пойду. Завтра вставать рано. Нужно ещё за цветами сходить. — Ну да, — он согласно кивнул. — Завтра я приеду пораньше, тогда. — Да, — ответил Иван Николаевич, накидывая пиджак. — Ага, ну пока. — Давай, пока, — Хромов оставил ключи от машины на тумбочке и скрылся за дверью. Лазарев вернулся обратно на кухню, ещё раз взглянул на новую мебель, сделал фотографию и отправил Саше. Утром Иван встал на час раньше. Стараясь не разбудить Машу и Миру, он тихо собрался и вышел из квартиры. Мужчина отправился на поиски ближайшего цветочного магазина. Но в первом магазине он не нашел свежих цветов, и ему пришлось пройти в другой, который находился немного дальше. Там Хромов нашел букет красивых хризантем. Букет белых хризантем. Расплатившись с продавцом, он быстро пошел обратно домой. Возле подъезда он увидел их машину и Костю с Сашей, которые из неё выходили. — Привет, ребята, — он встретил их доброжелательной улыбкой. — Как дела? — Привет, — Костя пожал ему руку. — Здравствуйте, Иван Николаевич, — Саша закрыла дверь машины и подошла к мужчинам. — У нас хорошо всё. Костя, оказывается, мне сюрприз сделал, у нас теперь новая кухня. Хотя, судя по тому, что мы приехали сюда на вашей машине, Вы имеете к этому отношение. Да? — Она посмотрела на Ивана Николаевича. Тот, не отвечая, непринужденно пожал плечами. Увидев ответную реакцию, Саша поняла, что имеет и непосредственное. Когда все трое поднялись в квартиру, Мира с Машей бегали по дому и собирались. Маша уже начала готовить завтрак, а Мира, одетая в новую школьную форму, стояла с белыми бантами в руках и ждала, когда мама освободится. Иван Николаевич убрал цветы на полку и пошел на кухню, перенимая у Маши эстафету в приготовлении завтрака. Поскольку заплетать косички Мира ему не доверит, он решил, что лучше займется приготовлением завтрака. Через двадцать минут завтрак был готов, косички были заплетены, все были довольны и с хорошим настроением ели приготовленный завтрак. — Так, ребята, давайте быстрее. Нам ещё доехать надо, а там пробки, — он демонстративно показал всем экран телефона и отдал Хромову ключи от машины. Все присутствующие согласно кивнули. Первой отреагировала Мира: она сразу вышла из-за стола и ушла в коридор. Все взрослые, переглянувшись, последовали её примеру. Они все вышли на улицу, быстро сели в машину и, желая не попасть в пробку, поехали в школу. — Так, это, кажется, наша, — с некоторым сомнением проговорил Иван Николаевич, когда заметил в толпе молодого преподавателя, которая пыталась собрать всех детей возле себя. — Она это, она, — подтвердила Мария и они подошли к педагогу, здороваясь с ней. Мира осталась рядом с учителем и остальными детьми, Хромовы и Лазаревы отошли в сторону и стали рядом с другими родственниками ребят. Хромов посмотрел на Миру, которая уже тихо разговаривала с другой девочкой. Тем временем к микрофону подошёл директор школы. Это был немолодой мужчина лет пятидесяти. Он окинул всех присутствующих спокойным взглядом и начал свою речь, которую он говорил уже не один год: — Дорогие ученики, — начал он. — Лето пролетело очень быстро и сегодня природа говорит нам, что наступил первый день осени, а значит — пора за парту, пора доставать учебники и тетради. Младшие классы довольно улыбались, а вот старшеклассники недовольно скривились и обреченно вздохнули. — Дорогие первоклассники. Сегодня вы впервые переступите порог этой школы в новом качестве — как ученики. Я вам желаю побольше новых знаний, свершений и, конечно, хороших оценок…. — Да, Ирина Алексеевна, — Лазарев достал телефон из кармана и отошел в сторону. — Ну, я оперировал. В какой центр? Его транспортировать нельзя! Ири… Ирина Алексеевна. Твою ж… Он раздраженно выдохнул и вернулся к своим. — Слушайте, там Павлова с ума сошла, она хочет дать разрешение на транспортировку больного. Я вернусь через час-полтора. — Ключи держи, — Хромов отдал Косте ключи от машины. Тот быстро кивнул и убежал. Директор тем временем продолжал говорить. — … Дорогие коллеги, родители. А нам пожелаю — огромного здоровья, сил, терпения… — он вдруг замолчал, попятился назад и, инстинктивно схватившись за сердце, начал падать. От болезненной встречи с асфальтом его спасли коллеги, вовремя его подхватившие. К ним подбежала молодая девушка в белом халате, которая все время стояла возле ступенек. — Лев Борисович, — классный руководитель Миры взволнованно посмотрела на лежащего на полу мужчину. Хромовы бегло переглянулись и подбежали к директору, вокруг которого уже столпились учителя. Саша сначала посмотрела на толпу, потом на Миру и решила, что лучше она постоит здесь. Там Иван Николаевич, Мария Валерьевна, они точно справятся. А она, вспоминая историю с Красной площадью, решила, что лучше присмотрит за Мирославой. Саша подозревала, что Мира теперь не станет никуда уходить, но лучше перестраховаться. Когда они подбежала, медик пыталась нащупать пульс, но получалось у неё пока плохо. «После выпуска только, наверное», — про себя подумал Иван Николаевич. Так, надо помочь коллеге. Хромов присел возле мужчины и быстро нащупал пульс. Мария же сразу набрала известный номер, назвала адрес и, убрав телефон в карман, тоже присела рядом с директором. — Расступитесь, пожалуйста. Ему воздух нужен, — девушка в халате окинула взглядом толпу людей, которая собралась возле них. Мужчина испуганно смотрел на незнакомых людей. Его начинало одолевать сильное чувство тревоги. Дышать было тяжело. — Пульс — сто. Тахикардия, — Иван убрал пальцы с его руки. Он ослабил ему галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки, и ремень. Хромова подложила свою сумку ему под голову. — Фельдшер? — она кивнула. — Ключи от медпункта с собой? — Девушка кивнула ещё раз. — Принесите тонометр и аптечку, — фельдшер словно испарился. Через пару минут она вернулась обратно и быстро достала тонометр. — Сто шестьдесят на девяносто, — она посмотрела на незнакомого мужчину и незнакомую женщину. Кто они такие она понятия не имела. Врачи, судя по всему. Но их присутствие её радовало, потому что сама она как-то растерялась. Нет, в училище они это все проходили, она знала всю теорию. Но теория и практика — вещи разные. — Угу… — Хромов порылся в аптечке. Там он нашел нитроглицерин. — Так, под язык. — Иван дал директору таблетку. Оставив его с Машей и фельдшером, он отошел в сторону, достал телефон и позвонил Брагину. — Олег, здравствуй. Ты на смене? — Да, а что случилось? — Да тут мужчина с сердечным приступом. Я что-то думаю, что там инфаркт. Возьмешь? — Возьму. А ты где его нашел? — Да мы у Миры на линейке. Тут директору плохо стало. — Я понял, возьму. — Спасибо. Так, тут бригада уже идет, — он заметил людей в форменной одежде, идущих в их сторону. — Понял. Ну, я жду. — Здравствуйте, — с ним поздоровалась врач. — Здравствуйте. Мужчина, пятьдесят-пятьдесят пять лет, — начал Хромов. — Пятьдесят четыре, — тихо сказала какая-то женщина. — Загрудинные боли. Давление — сто шестьдесят на девяносто. Пульс — сто. Дали нитроглицерин. — Хорошо. Поможете? — Хромов кивнул и помог фельдшеру переложить мужчину на каталку. — В Склиф отвезите его, пожалуйста. Там примут. Скажите, чтобы Брагина позвали, он знает, — врач просто кивнула, поскольку стоящего перед ней мужчину она знала хорошо: Хромов, хирург из неотложки. Правда, она его давненько там не видела уже. Уволился, что ли. — Да, хорошо, — напоследок она кивнула, бригада увезла директора. — Спасибо, — тихо обратилась к ним фельдшер. — Я растерялась что-то… — Ничего страшного, — Мария Валерьевна ободряюще ей улыбнулась. — После выпуска только? — Ну да. — Ну, бывает. Привыкнете, — Иван Николаевич тоже улыбнулся и вернул ей обратно аптечку. — Спасибо. Хромовы вернулись обратно к Мире и Саше. — Простите, а что с ним? — классный руководитель Миры проводила машину скорой обеспокоенным взглядом и теперь она вопросительно смотрела на родителей Хромовой. — Сердечный приступ. Его отвезут в Склиф, там хорошие врачи, им займутся. Не переживайте. — Ну, что там? — тихо спросила у них Покровская. — Инфаркт, скорее всего, — Мария Валерьевна пожала плечами. Тем временем к микрофону подошла женщина. Судя по всему, линейка продолжается. Мирослава слушала учителя, потом повернулась и с гордостью посмотрела на родителей. Молодцы они. — Мира, ну, как тебе первый урок? — спросила Александра Ивановна у Мирославы. Она запрыгнула на диван и взяла с тарелки сыр. — Мне понравилось. Валентина Васильевна очень много всего рассказывала. А ещё я сижу с девочкой, её Юля зовут. — А уроки у тебя завтра какие? — Математика, чтение и физкультура, — маленькая Хромова стала перечислять все уроки, которые помнила. — А мама с папой спасли нашего директора. — Гордо сказала девчушка. Александра Ивановна со вздохом посмотрела на дочь и зятя, которые переглядывались между собой и усмехались. Да, здесь ничего нового. — А я с боем отбил пациента и поругался с Павловой. — Вот это ты зря, — сказал Иван Николаевич, садясь на диван рядом с Мирой. — С начальством лучше не ругаться. — Это Вы так говорите, потому что Вы — начальство. — Это я так говорю, потому что у меня с начальством, в основном, были хорошие отношения. Угадай — почему? — Учись, — посмеялась Мария Валерьевна с сына и поставила на стол большой торт. Мирослава в предвкушении торта потёрла руки. Торт готовила мама, а это значит, что он очень-очень вкусный. Это она знала точно. — Мирочка, мы тебя поздравляем с праздником. Желаем, чтобы эти годы стали одними из лучших в твоей жизни! — Да, теперь ты выйдешь оттуда только через одиннадцать лет… — тихо сказал Костя. Мира этого не услышала. А вот Иван Николаевич услышал, поэтому легко пихнул Костю и выразительно на него посмотрел. Лазарев только довольно хмыкнул. — Нет, в школе весело. — В школе интересно, — добавил Хромов. — Поэтому, мы желаем тебе хорошо учиться и получать пятерки. — С улыбкой закончил Иван Николаевич. Хотя, ему самому в институте нравилось гораздо больше, чем школе. Но и школьные годы он всегда вспоминал с теплотой. — А я школу с медалью окончила, — сказала Саша. — И у меня будет медаль? — Будет, — Мария Валерьевна улыбнулась девочке. — Если захочешь — будет, и если будешь стараться. — Я буду стараться, — с уверенностью ответила ей сероглазая девчушка. — Ну, спит школьница? — спросила Хромова у вошедшего на кухню мужчины. Он кивнул. — Вроде бы, — заварив себе чай, он сел напротив супруги. — В обнимку с этим серым бандитом. — Почему бандитом, Вань? — Мария посмеялась, наблюдая за недовольным супругом. Нет, они все любят этого кота, но животина явно была с характером. — Почему? — он вскинул брови. — Потому что это…этот кот постоянно таскает по квартире обувь. Заметь, Машенька, только мою. На почти гневную тираду мужа, женщина отреагировала смехом. Почему почти? Да потому что злиться Ваня практически не умел. Дома, во всяком случае. — Ну, Вань, — она только развела руками. — Завтра Миру кто в школу отвозит? — А у тебя съемки когда начинаются? — Вообще в два, но я могу отвезти. — Да зачем? У меня завтра операция в одиннадцать, я отвезу. И заберу. И тебя с работы заберу, если ты приготовишь плов. — Милый мой, а ты, оказывается, шантажист, — она посмотрела на хитро улыбающегося мужа. Он пожал плечами и продолжил смотреть на женщину. Мария согласно кивнула. — В магазин идешь ты. — Быстро сказала женщина. — Хорошо, — мужчина согласился на условие супруги. — Пойду, гляну как там Мира. — Угу, давай… Зайдя в комнату, Хромов обнаружил, что Мира, оказывается, не спит, а просто лежит на кровати и гладит котенка. Тот, поудобнее устроившись возле девочки, тихо мурчал. — Ты же спала, когда я выходил, — Иван Николаевич присел на край кровати и вопросительно посмотрел на дочку. — Я не спала, — она покачала головой. — Я просто лежала с закрытыми глазами. — А почему не спишь? Тебе завтра в школу. — Ну да… Заметив, как нахмурила Мира, мужчина удивленно вскинул брови. Что-то Мире явно не нравится… — Мирочка, что такое? Ты же хотела в школу. Что случилось? — Меня на линейке сегодня мальчик какой-то за косички дёргал! — недовольно сказала девчушка. Хромов не смог сдержать улыбку. Так вот оно что. Увидев реакцию папы, Мира нахмурилась ещё больше. — Папа, ты чего? — Знаешь, когда я в третьем классе учился, мне понравилась одна девочка… — Больше, чем мама? — Мира искренне удивилась. Папа тихо рассмеялся и покачал головой. — Нет, конечно. Просто красивая девочка понравилась. И я тоже её за косички дергал. Девочку звали Аня. — И что было потом? — Да ничего, — папа пожал плечами. Под «ничего» он подразумевал, что в конечном итоге эта самая Аня добротно огрела его портфелем. Больше он так не делал. Но Мире про портфель он пока не рассказывал. Хотя, Аня так и продолжала ему нравиться. В старших классах они подружились. Можно сказать, Аня была его первой любовью. А потом его забрали в армию и больше эту самую Аню он так и не видел. — Если он так будет делать, ты скажи, что тебе это не нравится, и что так делать нельзя. — Я его портфелем ударила, — опустив глаза, сказала девчушка. Отец вздохнул. Все-таки, ударила. — Но он же первый начал, я просто ответила. — Знаешь, Мирочка, людей обижать нельзя, но вот постоять за себя нужно уметь. Но сначала, всё-таки, лучше поговорить, — спокойной сказал ей отец. Тут её ругать не за что. — Пап. — А? — Я тебя люблю, — девчушка искренне улыбнулась отцу. Хромов ненадолго…растерялся, что ли. От Миры он эти слова раньше не слышал, как и она от него. Хотя, Иван всегда считал, что любовь проявляется не в словах, а в отношении одного человека к другому, в поступках. — Я тебя тоже люблю, — он поцеловал девчушку в лоб, на его лице появилась счастливая улыбка. — Отдыхай, спокойной ночи. — Он заботливо укрыл одеялом. Мирослава немного сонным взглядом посмотрела на папу и улыбнулась. — Спокойной ночи…