Счастье в подарок

Ночную тишину и спокойствие приемного отделения прервала врывающаяся бригада скоро помощи. Нина постучала в окно — так у них в отделении оповещали врачей о прибывшей бригады. Через двадцать секунд в приемном появился Иван Николаевич. — Приветствую, — Нина с Хромовым увидели молодую девушку, максимум лет двадцати пяти. Она набрала в легкие воздух, готовясь выдать всю информацию. — Женщина, ножевое ранение в брюшную полоть, обезболили анальгином с димедролом, в машине потеряла сознание. Её на улице ножом пырнули, сумку вроде как отобрали. К вам полиция приедет скоро. — В голосе их молодой коллеги сквозило плохо скрываемое волнение. Хромов сделал вывод, что девушка только-только начала свою работу в качестве врача скорой помощи. — Уроды… — тихо шепнул он. — Да, я понял. В противошоковый её. Нина, Таню позови и Салама, как освободится. — На ходу попросил Иван Николаевич. — Делаю. — Иван Николаевич, извините, раньше не мог, — в операционную вошел Салам, с уже вымытыми руками и полностью готовым к работе. — Что тут? — Ранение брюшной полости: ножевое ранение восходящей части ободочной кишки. Давай, перехватывай крючки у Тани. — Угу, — он быстро перехватил крючки. — Что делаем? — Ушиваем кишку, делаем ревизию. Алён, с давлением что? — 95 на 60, работайте. — А как произошло все? — не задумываясь, спросил Салам. — Врач сказала, что её на улице ножом пырнули. Сволочи, а не люди, — несколько зло проговорил мужчина. — Это же какими уродами нужно быть, чтобы человека ножом пырнуть! Наверняка же ерунду какую-то взяли. — Ну, сумку, может быть. А там кошелек, еще что-то ценное может быть, — задумчиво сказала Таня, и Иван Николаевич поднял на нее глаза. — Звучит банально, конечно, но ценнее жизни, Танюш, ничего нет и быть не может. А из-за кошелька бить человека ножом… — Да, Вы правы, наверное, — согласилась с ним девушка. — Зажим. Выйдя в приемное отделение, Хромов увидел Нину, беседующую с офицером полиции. Нетрудно было догадаться, что старший лейтенант пришел сюда по поводу его, пока еще безымянной пациентки. — Вот, как раз доктор идет. — Здравствуйте. Старший лейтенант Старцев, Александр Сергеевич, — представился офицер и протянул руку хирург, которую тот крепко пожал. — Хромов Иван Николаевич. — Ну что, как она? — Вдаваться в подробности не буду. Скажу только, что удар пришелся в брюшную полость и, что операция прошла успешно, сейчас она в реанимации. Состояние стабильное, средней тяжести. А личность установили? — Я Вас понял, — кивнул офицер. — Да, личность установили. Зовут Марьянова Екатерина Геннадиевна, ей тридцать девять лет. — Хромов слушал Старцева и попутно делал записи. — А, да, у меня тоже есть новости и неплохие — подонков этих мы задержали по горячим следам, так сказать. Сейчас в участке сидят. Мужу её звонили, он недоступен. Зато подругу нашли. Вот она, я думаю, к вам в ближайшее время приедет. Поговорить с ней сейчас вообще никак, да? Мне показания просто нужны. — Нет, она без сознания. Завтра, завтра всё. — Понял. Тогда, до завтра, Иван Николаевич, — он снова пожал ему руку и быстро пошел в сторону выхода. Хирург облокотился на стойку регистрации. — Нин, я пойду минут на двадцать прилягу. Позовешь, если что? — Конечно, Иван Николаевич. Через полчаса в приемном показалась приятная женщина лет сорока. Она быстрым шагом подошла к стойке регистрации и заговорила так, чтобы женщина, дремлющая за этой самой стойкой, проснулась. Она резко подняла голову и скинула с себя плед. — Извините, — Дубровская потерла глаза, вставая со стула. — Ничего. Я по поводу Марьяновой Екатерины. Мне в полиции сказали, что она в Склифе. Что с ней? — в голосе посетительницы отчетливо слышалось волнение и нервозность. — Да, у нас. Не переживайте, её прооперировали. Вы подождите минуту, я доктора позову. — Хорошо… Нина зашла в ординаторскую, подошла к спящему мужчине и легонько потормошила его за плечо. — Иван Николаевич. — У? — он открыл глаза и сел на кровати. — Везут кого-то? — Нет, там женщина пришла. По поводу пациентки вашей. — Да-да, — он потер глаза, быстро вскочил с кровати и накинул на себя халат. — Спасибо, Ниночка. Иван Николаевич закрыл дверь своего шкафчика и вышел следом за Ниной из ординаторской. Увидев ту самую посетительницу, он удивился — возле стойки регистрации стояла Елена Владимировна Мельник. — Здравствуйте, Елена Владимировна, — он подошел к женщине, та в недоумении посмотрела на хирурга. — Здравствуйте, Иван Николаевич, — на её лице появилась мимолетная улыбка. Мельник не знала, почему именно, но она была рада сейчас видеть этого человека здесь. Стало как-то спокойнее. — Как Катя? — Вы не переживайте так, — стал успокаивать её хирург. — Мы её прооперировали. Состояние стабильное, средней тяжести. Она сейчас в реанимации, утром проснется, тогда к ней можно будет пройти. Вопросы? — Улыбнулся мужчина. — А, что я должна? За операцию, за лекарства? — спросила растерянная женщина. Хромов вскинул брови, изумляясь. — Бог с Вами, Елена Владимировна, — ей показалось, что его несколько оскорбил этот вопрос. — А Вы знаете, что, а пойдемте в ординаторскую, чаю выпьем? Вы успокоитесь немного, в себя придете. — А что, можно? — Да, у нас все равно там никого нет сейчас. Ночь, к нашему всеобщему удивлению, спокойная, поэтому, все сейчас, кто где. — А за пациентами кто следит? — усмехнулась Мельник. — Ну, обижаете, — ухмыльнулся врач. — У нас есть дежурный пост, у нас врачи пациентов проверяют. Пойдемте. — Он пропустил Мельник вперед, а сам ненадолго остановил возле Нины. — Ниночка, чай пойдем пить? Или отдохни пока, я понаблюдаю. — Ой, спасибо, Иван Николаевич, — Дубровская окинула взглядом свое рабочее место, и, устало улыбнувшись коллеге, пошла в сестринскую, желая хоть полчаса вздремнуть. Хромов подошел к ординаторской, где стояла Мельник. Он открыл дверь перед женщиной. — Присаживайтесь. Вы чай, какой будете? — Черный, если можно. Он поставил чайник на подставку и кинул два пакетика в кружки. Когда чайник закипел, Хромов залил пакетики водой и поставил кружки на стол, молча указывая рукой на печенье. — Да, спасибо, — она обхватила руками кружку, согреваясь. — А я сразу и не сообразила, что Вы тут работаете. Вы же мне говорили. Не вспомнила сразу. — Ну, у Вас таких, как я, много, наверное. Вы не обязаны всех помнить. — Иван Николаевич, — женщина горько усмехнулась. — Вы думаете, так много желающих забрать ребёнка из детского дома? — Не знаю, — он пожал плечами. — Но, есть же? — Есть… А Мира как? Привыкла? — Елена Владимировна перевела разговор в более мирное русло. На лице её собеседника появилась счастливая, теплая улыбка. — Замечательно. Кота завели. Инициатором, как Вы понимаете, была Мира. Хорошо всё. Спасибо Вам. — Мне-то за что, Иван Николаевич? — За понимание, за помощь, — Елена Владимировна тоже улыбнулась. Все-таки, ей всегда грело душу то, что дети, которые прошли через их детский дом, попадали в хорошие семьи. А тут еще и родная семья.  — А Вам за Катю. — Папа! — Мира выбежала в коридор встречать отца. — Привет-привет, — Хромов взял её на руки. Девчушка поцеловала папу. — А мама где? — А мама кое-кому готовит завтрак, — из кухни вышла улыбающаяся Мария и тоже поцеловала мужа. — Как дела? — Все прекрасно. Ну что, идем завтракать? — Идем, конечно, — Иван Николаевич отпустил Миру, и та побежала в кухню за Машей. После завтрака вся семья устроилась в зале на диване. Мария Валерьевна с любопытством читала очередную книгу, а Иван Николаевич с Мирой играли в шахматы. Когда-то папа показал ей, как играть в шахматы. Мире очень понравилась это игра, и она всегда с удовольствием училась тому, что показывал и рассказывал ей отец. — Мира, ты следи внимательно за полем. Вот, видишь, ты слоном походила и короля своего открыла, — он указал девчушке на фигуру, которую Мира поставила под удар. — Переходишь? Мирослава внимательно посмотрела на фигуры и, поняв свою ошибку, она решила закрыть своего короля. Папа ей объяснил, что суть игры — не дать поставить мат, и не поставить под удар короля. — А можно я перехожу? — Ну, переходи, — Хромова задумалась и вернула слона на место. Вместо него она решила походить ладьей. — Молодец, — одобрительно сказал ей отец. Хромов решил сделать ход конем, тем самым открывая уже своего короля, желая посмотреть, заметит ли Мира или нет. Девочка внимательно посмотрела на фигуры. Она улыбнулась. — Пап, ты же специально так сделал? — Да, — согласно кивнул он. — А ты заметила. Запомни, главное — это внимательность. Все состоит из нюансов. Всегда старайся замечать как можно больше мелких деталей. — А что такое нюанс? — Нюанс? — Иван задумался, решая, как лучше ей объяснить. — Ну, это мелкая подробность. Кажется, что подробность незначительная, но именно из этих, казалось бы, незначительных и мелких деталей можно извлечь много полезной информации. Поняла? — Ага. — Умница! Когда Мира с Хромовым закончили играть в шахматы, они смотрели очередной мультик, который Мирослава тщательно выбирала. Мария Валерьевна изредка отвлекалась от книги, посматривая на экран телевизора. — Мирочка, а почему эта панда тайком лазает за печеньем? — полусонный мужчина честно пытался смотреть мультик, но после ночной смены его клонило в сон, и некоторые фрагменты он упустил из своего внимания. — Потому что ему нельзя есть. А он очень любит покушать, и ночью, пока никто не видит, ест печенье, — пояснила ему дочь. — А-а-а… — протянул он. — Понятно. Выдержав ровно половину мультфильма, Иван все-таки сдался и окунулся в царство Морфея. — А кто быстрее: тигр или змея? — Ты у кого спрашиваешь, Мирочка? — снова отвлеклась от книги женщина. Мирослава обернулась и посмотрела на уже уснувшего папу, потом на маму. — У обоих. — Ну, я лично не знаю. Тигр, наверное, — пожала она плечами. — А папа тебе сейчас не ответит, я думаю. — Мам, а почему папа почти всегда засыпает, когда мы что-то смотрим? — она снова с интересом посмотрела на отца. Хромова сняла очки и отложила книгу в сторону. — Ну, папа же ночью работал. Он устал просто. — Эх, папа-папа… — вздохнула девчушка и взяла в руки клетчатый плед, укрывая отца. Хромова тепло улыбнулась, наблюдая за любимыми. — Ну что, папа пусть спит, а мы с тобой чай пойдем пить? — подмигнула Мире мама. — Пойдем, — тихо ответила девчушка.