Счастье в подарок

— Приемное отделение, слушаю. Так… — Нина? — проходящая мимо Павлова, услышав, как Дубровская отвечает на звонок, остановилась и посмотрела на подчиненную. — Массовая травма. Двадцать человек. К нам? — Та кивнула. Нина сбросила вызов. — Да, примем. Всех примем. — Значит так, Нина, оставляйте всю смену, вызывайте прошлую. В общем, что я Вас учу, Вы сами все знаете. — Все поняла, Ирина Алексеевна, — она взяла в руки телефон и стала набирать номера коллег, заранее зная, что те звонку не обрадуются. Краем глаза она заметила Костю, Салама и Ивана Николаевича, которые выходили в приемное уже переодетыми. — Нет, ну, надо де еще с мамой её познакомить, с Шурой. С Мирой еще, — все дружно рассмеялись, подходя к стойке регистрации. — Нин, мы ушли, — довольный Лазарев потянулся к ручке, но Нина покачала головой. Хирург вопросительно на неё посмотрел. Медсестра отложила телефон в сторону, пожимая плечами. — Простите, ребят, но вы не ушли. К нам массовую травму везут. Павлова приказала всей смене остаться. — Ну, Нин! — простонал Салам. — Что? Что, «Нин»? — она лишь развела руками. — Не я же их сюда везу. — Пойдем переодеваться, — смирившийся с ситуацией Хромов, махнул рукой и пошел в ординаторскую. Костя с Саламом со вздохом переглянулись и пошли за Иваном Николаевичем. В приемную забежала первая бригада скорой помощи. — Мужчина, тридцать шесть лет. Ушиби, перелом правой руки. Возможны внутренние травмы. Открытый перелом правой ноги. — Я возьму, — Лазарев протянул руку, чтобы забрать сопроводительный лист, но рядом с ним вдруг возникла Павлова, перехватывая сопроводительный. — Я с Вами, Константин Германович. Он закатил глаза и начал мысленно возмущаться. Что за невезение? Мало того, что на вторые сутки пошли, так еще и с заведующей предстоит работать. Но, делать нечего — придется идти с Павловой. — Конечно, Ирина Алексеевна. — Слушайте, Иван Николаевич, я даже не знаю… — пока пациентку готовили к операции, Хромов с Нарочинской тщательно мыли руки, попутно обсуждая план работы. — У неё травмы такие…открытая ЧМТ, гемоторакс, с другими органами непонятно что. — Ну, мы поборемся, Марина Владимировна, — прозвучала фраза, ставшая уже привычной. Иван Николаевич и сам понимал всю серьезность травм, но когда есть хоть малейший шанс спасти человека — этим шансом нужно воспользоваться. — План операции? — Вы занимаетесь головой, я займусь грудью, — Хромов локтем закрыл кран и пошел в операционную. — Давайте, начинаем. — Я предлагаю удалять почку, — Павлова внимательно смотрела на операционное поле. Лазарев хмыкнул, не соглашаясь с коллегой. Сейчас Костя сетовал на свое «везение» — это же надо было именно ему с Павловой оперировать. Не могла она с Брагиным пойти, или Иваном Николаевичем? Или с Саламом. — Нет, будем пытаться сохранить, — сказал Лазарев, и Павлова подняла на него удивленный взгляд. — Константин Германович… — она попыталась говорить серьезно и даже угрожающе, но впечатления на Лазарева не произвела. — Ирина Алексеевна, это — мой пациент, — отрезал хирург. Женщина изумилась еще больше. Ничего, у неё будет возможность отыграться. — Вы так в себе уверены? Думаете, что справитесь? — А у меня учителя хорошие были, — ухмыльнулся мужчина. — Зажим. — Знаю я Ваших учителей… Бригада уже два часа работала, пытаясь спасти человека, лежащего на операционном столе, но ситуация становилась только хуже, как бы они ни старались. — Давление 70 на 50. — Да, тут кровотечение не останавливается, — не отвлекаясь от работы, ответила Марина анестезиологу. — Иван Николаевич, у Вас как? — Дренировал плевральную полость. Сейчас животом займусь. — Тут кровь прошла в желудочки мозга… — Нет, ребят, говорить нечего, — на заявление анестезиолога хирурги ничего не ответили, продолжая работать. — Алёна, подождите, пожалуйста. — Фибрилляция, от стола, — скомандовала анестезиолог, и хирурги вынуждены были отойти. Она быстро подкатила дефибриллятор к столу, но тут на мониторе появились новые показатели, медики услышали характерный звук. — Асистолия. Раз, два, три, четыре… Нарочинская посмотрела на Ивана Николаевича и покачала головой. Хромов с досадой кивнул. — Всё, фиксируйте, — тяжело дыша, сказала женщина, отходя от стола. Иван Николаевич посмотрел на часы. — Время смерти — девять двадцать шесть. Спасибо, что попытались. — Нин, где родственники Лапиной? — к медсестре подошел Хромов. Взглянув на хирурга, женщина поняла, что новости для родственников будут печальными. — Вон там, на скамье сидит муж её. — Спасибо. Он подошел к скамье, где сидел мужчина и смотрел в пол, не обращая абсолютно никакого внимания на происходящую суету. — Здравствуйте, — заговорил Хромов, тем самым обращая внимание мужчины на себя. Он поднял на него растерянный взгляд. Глаза из-за того, что их постоянно терли руками, были красными. Муж его пациентки медленно встал. — Здравствуйте. — Как Вас зовут? — Андрей Геннадиевич. — Андрей Геннадиевич, Ваша жена поступила к нам с травмами, которые были несовместимы с жизнью. Она только что скончалась на операционном столе. К сожалению, мы не смогли её спасти. Вы…держитесь. — Как? Она же… Она же в магазин просто пошла… — Вы присядьте, — Хромов помог ему сесть. — Вам, успокоительно, может, дать? — Не надо… — Иван Николаевич, Вас Куликов просит подойти, — хирург обернулся на звонкий голос Третьяковой и кивнул девушке. — Простите, я должен идти. Вы держитесь. — Не спасли… — взгляд мужчины резко поменялся. Хромов развернулся и уже двинулся в сторону Тани, но тут вдруг почувствовал сильный толчок в спину. Затем мужчина испытал не менее сильную боль. В глазах сразу потемнело. Нина, на секунду застывшая от неожиданности, быстро опомнилась и вместе с Таней подбежала к коллеге. К растерявшемуся родственнику подоспели засуетившиеся охранники и вместе с ним отошли в сторону. — Иван Николаевич, — Дубровская потрясла его за плечо, но тот не реагировал. Она проверила пульс, и просунула свою руку ему под голову. — Тань, позови санитаров с каталкой, и врача свободного. - После короткого «хорошо» Третьякова скрылась за стеной. В себя Хромов начал приходить от резкого и такого противного запаха нашатырного спирта. Голова болела, он чувствовал сильную пульсирующую боль в области виска. Хирург увидел перед собой Таню. Девушка смотрела на него слегка обеспокоенным взглядом. — Тань, убери его, пожалуйста, — услышав голос коллеги, девушка с улыбкой хмыкнула, убирая нашатырь. Да, запах, действительно, был неприятным. В палату вошел Куликов. Увидев Хромова, Сергей присвистнул и подошел ближе. Конечно, у них и раньше родственники пациентов пытались распускать руки, но это — уже перебор. — Иван Николаевич, я вроде Вас просил помочь мне с пациентом, а не самому им становиться, — мужчина решил пропустить мимо ушей искрометный юмор и ненадолго прикрыл глаза. — Вы как? — Лучше всех, Серёж. А как ты от пациента ушел? — Да им Салам пока занимается. Я сейчас с Вами разберусь и к нему побегу, — травматолог внимательно осмотрел рану. Затем достал из кармана фонарик и включил его, светя Хромову в глаза. — Иван Николаевич, я Вам рану обработаю сейчас, — предупредила Таня. — Ну че, Иван Николаевич, Вам несколько швов нужно наложить. Придется потерпеть, — он надел перчатки и, взяв в руки необходимые инструменты, приступил к работе. Хромов тихо зашипел и зажмурился. Когда Сергей закончил накладывать швы, он наклеил сверху бактерицидный пластырь. — Всё, теперь Вам постельный режим необходим. Ну, это уже Павлова скажет, — Куликов снял с рук перчатки и бросил их в урну. — Спасибо, ребят. — Теперь отдыхайте, пока смена не закончилась. Мирослава, которой уже надоел просмотр очередного мультика пошла на кухню к Хромовой, которая была занята приготовлением вкусного обеда. Она села на диван и с интересом смотрела на мать. — Мирочка, чай будешь? — женщина обернулась на маленькую Хромову и, увидев, как она согласно кивнула головой, поставила чайник. — А папа почему еще не пришел? — На работе задержался, наверное. Я ему дозвониться не могу. Значит, папа занят. — Эх, папа-папа… — со вздохом сказала сероглазая девчушка, и Мария Валерьевна не смогла сдержать улыбку. Обе Хромовы услышали, как в дверь кто-то позвонил. — Папа? — Да нет, у папы ключи, — женщина пошла в коридор. Открыв дверь, она увидела перед собой темноволосую девушку. Та коротко кивнула в знак приветствия. — Здравствуйте. Тут Хромовы живут? — Да, добрый день. — Да, простите. Меня Ирина зовут, — услышав имя незнакомой до этого девушки, Мария Валерьевна отошла в сторону, пропуская её в квартиру. На голоса из кухни вышла Мирослава. Увидев вошедшую, девочка радостно улыбнулась и обняла Ирину. — Привет, тетя Ира. — Привет, красавица. Ну, как у тебя дела? — Все хорошо. Меня навсегда забрали, — продолжая улыбаться, говорила Мира. — Я очень рада, что у тебя все хорошо. А это тебе, — она протянула ребёнку маленькую модельку машинки, которые Мирослава любит собирать. — Спасибо, — поблагодарила её девчушка и принялась рассматривать подарок. — Ирина, Вы проходите на кухню, чаю выпьем. — Да, спасибо, эм… — Ирина согласилась, но не знала, как обращаться к женщине. Хромова это поняла и решила исправить ситуацию. — Простите, я не представилась. Меня Мария Валерьевна зовут. Вы проходите, проходите. — Тетя Ира, а давай, я тебе свою комнату покажу? — Конечно. — Отлично. Вы, тогда, смотрите комнату, а я чай нам сделаю, — женщина быстро ретировалась в кухню, а Ирина пошла вслед за Мирой смотреть её новую комнату. Когда девочка открыла дверь и пропустила тетю Иру в спальню, девушка осмотрелась. Да, Хромовы, действительно, сделали все, чтобы Мире здесь было тепло, хорошо, и уютно. Это не может не радовать. — Мира, — она тихо заговорила с крестницей. — Тебе, правда, здесь хорошо? — Да. Я их люблю, и они меня. Я дома, мне хорошо. — Это самое главное, — Ирина легонько потрепала её по волосам и подмигнула. — А папа где? — На работе. — Ясно все с твоим папой, — она посмеялась. — Ну что, пойдем чай пить? — Да, мама ждет, наверное. Тетя Ира, а Вика с Женей придут? И Леша? — Да, конечно. Если родители не будут против. — Они точно не будут. Уже ближе к ночи, когда Иван Николаевич немного отлежался, и Павлова дала ему больничный, мужчина отправился домой. Зайдя в квартиру, он разулся и медленными шагами пошел в комнату Миры, поскольку именно оттуда доносились голоса его любимых девочек. — Девочки, привет, — он заглянул в комнату, отвлекая Машу и Миру от чтения какой-то сказки. Заметив папу, девчушка быстро вылезла из своей теплой постели и побежала обнимать отца. Но, когда она увидела, что у папы правый висок красный, а сверху наклеен какой-то пластырь, она испуганно посмотрела на рану. К ним подошла Мария и тоже обеспокоенно взглянула на мужа. — Пап, а что это такое? — Мирослава указала пальцем на пластырь. Женщина же пока молча смотрела на супруга, но тоже не меньше Миры ждала ответа на вопрос. — Да ничего страшного, — увидев, как они на него смотрят, Иван решил успокоить семью. — Ну, в отделении быстро бежал, а там скользко было, полы помыли. Ну, я и упал. Ну, поскользнулся. Ударился немного, ничего страшного. Честно. — Его объяснение было адресовано скорее Мире, поскольку Маша в эту историю точно не поверила. Ей придется рассказывать правду. — Мирочка, я тебе сейчас сказку дочитаю, а папа пусть отдыхает после работы. Да? — Хорошо. — Спокойной ночи, Мирочка, — он поцеловал дочку в лоб, и вышел из комнаты. Когда женщина дочитала Мире сказку, он прошла в спальню, где на кровати лежал уже полусонный мужчина. Она подошла к кровати, села на её край и стала выжидающе смотреть на супруга. Он лишь вздохнул, понимая, что Маша от него ответа явно добьется. — Как голова? Болит сильно? — Нормально все. — Ваня, что случилось? Мне только не нужно рассказывать, что ты поскользнулся и просто упал. Таблетку принял? — мужчина кивнул. — Ну, Маш, получилось так. Не переживай только. — Угу… — хмыкнула женщина, продолжая наблюдать за мужем. Иван слабо улыбнулся, сдаваясь. — Сегодня травму массовую к нам привезли. Ко мне на стол женщина попала. Там травмы были… Гемоторакс, ЧМТ, другие внутренние травмы. В общем, она скончалась, я мужу её пошел сообщить. Сообщил, он вроде попытался понять, а потом меня Таня позвала, я развернулся, пошел. Потом он меня в спину толкнул. Ну, я о стойку регистрации ударился, сознание потерял. Потом Куликов швы наложил, я полежал, и меня домой отправили. Зато я теперь неделю буду дома, — с усмешкой закончил рассказ Хромов и Мария со вздохом покачала головой. Да, в этом весь Ваня… Сама женщина была далеко не в восторге от того, что Костя и Ваня там работают, но делать нечего — они ведь свою работу любят. А она любит их, поэтому и молчит. — Ладно, давай спать. А то ты еще где-нибудь поскользнешься, — подразнила его женщина и легла рядом, обнимая супруга. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи.