Счастье в подарок

— Ну, всё, сейчас мы закончим, и парень еще в армию у нас пойдет. Да, Иван Николаевич? — Брагин посмотрел на усмехающегося мужчину, который отдавал зажим Третьяковой. — Пойдет-пойдет. Никуда не денется, — Неклюдов хмыкнул, слушая разговор своих коллег. — Вам волю дай, так вы всех в армию отправите. Ты сам-то служил, Брагин? — на ехидный вопрос анестезиолога хирург лишь ухмыльнулся: — А мне, Жень, не надо служить. Я других в армию отправляю. — Ну-ну… — Иван Николаевич, а у Вас как дела в семейной жизни? — после такого вопроса Хромов поднял глаза на коллегу. Тот подмигнул Тане, беря у неё из рук иглу и нить. На лице Хромова появилась улыбка, которую за маской не было видно, зато серые глаза мужчины в точности отражали его хорошее настроение. — Отлично всё, — Иван Николаевич, никогда не рассказывающий про свою личную жизнь, решил ответить коллеге. — А что? — Ничего. Прав я был, — Брагин вспомнил их разговор с Лазаревым, когда они стояли недалеко от палаты, где лежал Хромов после диабетической комы и его фразу: «Скоро у тебя будет новый папа». Самое интересное, что он не ошибся. — В смысле? — коллега, не понимая, о чем идет речь, вопросительно вскинул брови. — Это я так, — уклончиво сказал Брагин, продолжая работать. — Нина, где карта Филатова? — Кать, ну вот она, — Нина, которой уже порядком поднадоела рассеянность некоторых коллег, протянула врачу карту, которую та искала. — Склероз у тебя, что ли? — Ой, Нин, уволюсь к чертовой матери. Достало всё, — женщина со вздохом махнула рукой, взяла необходимую карту и поспешила в палату. Дубровская проводила её сочувствующим взглядом. Она перевела свой взгляд на женщину, которая сидела в приемной уже четыре часа и нервно покачивалась вперед-назад, периодически оглядываясь по сторонам. За эти четыре часа она уже шесть раз спрашивала у медсестры о состоянии её сына. Но, ответа на свой вопрос она так и не получила. Вдруг мать мальчика снова подскочила и быстро подошла к стойке регистрации. — Девушка, скажите, пожалуйста, из операционной новости есть? — она вытерла платком влажные глаза и с мольбой посмотрела на медработника. Медсестра лишь покачала головой. — Женщина, миленька, ну нет новостей. Честно. Если бы я что-то узнала, я бы Вам сказала. Оперируют его. — Хорошие хирурги оперируют? Хорошие? — Лучшие! Вы ждите, — женщина была вынуждена снова вернуться на скамью, но все равно продолжала смотреть в сторону регистратора. — Нина, как у нас дела? — Дубровская вздрогнула, оборачиваясь. Сзади стояла Павлова, поправляя застегнутый халат. — Хромов, Брагин и Лазарев где? — У нас все отлично. Хромов с Брагиным на операции, Лазарев не пришел ещё. — Хромов с Брагиным, когда закончат, Вы им скажите, чтобы они ко мне зашли, я их обрадую. Они на конференцию поедут. И Лазарева пусть с собой возьмут. — Уверена, они обрадуются, — саркастично сказала медсестра. — Я им скажу, Ирина Алексеевна. Заведующая окинула взглядом приемную и направилась в свой кабинет, оставив Дубровскую заниматься своими делами. Нина подняла голову, замечая, как в приемное забегает взволнованная девушка в форме скорой помощи. Дубровская была уже в полной боевой готовности. — Хромов Иван Николаевич здесь работает? — она оперлась руки на стойку. Медсестра, посмотрев на руки девушки, вскинула брови. — Ну, во-первых, здравствуйте. Вы без пациента? — Простите. Здравствуйте. Нет-нет, я не по работе, — девушка перевела дыхание и убрала руки со стойки. — Мне нужен Иван Николаевич Хромов. Он ведь здесь работает? — Дубровская кивнула. — Я смотрю, он сегодня всем нужен. Оперирует Хромов. — Мне с Хромовым поговорить нужно. — Ну, коллега, миленькая, что я могу поделать? Оперирует он. Хотите — ждите. — Хорошо. Я…я на улице подожду, — врач скорой развернулась, направляясь в сторону выхода. Дубровская проводила девушку удивленным взглядом. — Нин, мы закончили, — Иван Николаевич подошел к медсестре. Та молча указала ему ручкой на женщину. — Вон, мать Соколова. — Спасибо, — он подошел к женщине, которая при виде хирурга снова вскочила на ноги. Руки женщины еле заметно тряслись. — Как Ваня? — Успокойтесь. Всё с ним хорошо. Операция прошла успешно. Состояние стабильное, средней тяжести. Он сейчас в реанимации, пока к нему нельзя. Поэтому, приходите завтра, утром. Я сегодня дежурю, прослежу за всем. — Спасибо Вам, спасибо! — Поезжайте домой, отдохните. Завтра придете, спросите Хромова Ивана Николаевича. Это я. — Спасибо. Спасибо, Иван Николаевич. — До свидания. — Иван Николаевич, — его позвала Дубровская. — Вас девушка искала. Очень настойчивая. На улице ждет. — Да? — мужчина удивленно хмыкнул. — Ну, пойду, посмотрю. Девушка уже час сидела на скамье, наблюдая за подъезжающими машинами Скорой помощи, за коллегами, выбегающими на улицу, за родственниками, на всех парах несущимися в больницу, чтобы узнать все подробности. Она увидела высокого подтянутого мужчину, лет шестидесяти, в зеленом хирургическом костюме и выглаженном белом халате, который вышел на крыльцо, оглядываясь по сторонам. Почему-то девушке показалось, что именно этот человек ей нужен. — Иван Николаевич, — выкрикнула она и мужчина, услышав как его зовут, подошел к девушке. — Здравствуйте. Вы меня искали, да? — Да, — девушка кивнула и занервничала. — Меня зовут Ира. Мне нужно с Вами поговорить. — Ну, слушаю, — он сдержанно улыбнулся. Ирина набрала в легкие воздух. — Аня погибла пять дней назад. Органы опеки забрали Мирославу. — Что, простите? — мужчина непонимающим взглядом смотрел на девушку. — Аню сбила машина, она погибла. Вашу внучку забрали органы опеки. В детский дом. — Ирина, подождите… У меня нет внучки, и не может быть. У меня нет детей. Простите, Вы что-то путаете, — сейчас Хромову казалось, что эта Ирина пошутила. Очень неудачно пошутила. — Вот, значит, как, — взгляд девушки стал острым, она зло посмотрела на собеседника. Ира, конечно, и раньше считала родителей Хромова подлыми людьми. Да и сам Гриша был не лучше. Но вот так прямо отказываться от своей родной внучки — это слишком! — Слушайте, как так можно? Я говорю, что мать Вашей внучки погибла, а Мира в детском доме. А Вы мне говорите, что у Вас внучки быть не может. Хромова Мирослава Григорьевна разве не Ваша внучка? Теперь ясно, в кого Гриша такой козел. — Подождите… — услышав имя своего сына и свою фамилию, мужчина присел на лавочку, спрятав лицо в руках. В голове зашумело. Потом он все-таки поднял глаза на девушку. — Можно ещё раз? — Ирина посмотрела на мужчину, лицо которого в одно мгновение стало бледным, а взгляд растерянным. Сейчас, увидев реакцию Хромова на её слова, она вдруг резко поверила, что он мог, действительно, ничего не знать. — Вы не знали? — голос девушки смягчился. Иван Николаевич лишь покачал головой, пытаясь вникнуть с суть того, что ему сейчас говорили. — Тогда, прощу прощения за козла. Я…на нервах. Сами понимаете. — Понимаю. — Я Вам расскажу? — Да… — Мы учились с Гришей вместе в университете. Общались, пока он был нормальным. Ну, пока… Вы знаете. Ну, когда он на гадость эту подсел, я с ним общаться прекратила, от греха подальше. А Аня продолжала. Ну, у них и закрутилось, что ли. Не знаю, как это назвать. Он, когда сидел, он же отличником по поведению был. Им свидания давали иногда. Ну… — Ясно, — мужчина кивнул, стараясь не терять остатки самообладания. — Он, правда, Вам не сказал? — Нет. — Простите… Аня моя лучшая подруга. Была. Она мне рассказывала всё. Говорила, Гриша обещал приехать, обещал жениться на ней. Козел, — он хмыкнула. — Так, Ирина, Вы говорили, что девочка попала в детский дом. Значит, других родственников нет? Ну, со стороны матери? — Нет. Женщина из органов опеки сказала, что Миру могут забрать родственники отца. Или же, её удочерят. Я к Вашей жене ездила, в Серпухов. Она сказала, что ничего про внучку не знает, и знать не хочет. В общем, разговор был не из приятных. Мы бы её с радость к себе забрали, но у нас и так трое детей. С мужем еле тянем… Единственный родной для неё человек — Вы. — Я понял… — он сделал глубокий выдох, и откинулся на спинку скамьи. — В каком она детском доме? — В двенадцатом. Вы её заберете? — она с надеждой смотрела на мужчину, который продолжал глубоко дышать. — Я…съезжу туда. Съезжу. — Спасибо Вам. До свидания. — До свидания…