Бирсен Элмас Кальбимин

      На завтрак Михримах решила пригласить своих племянников и их матерей. Таким образом, сейчас в покоях находилась я с младшими детьми, Осман был с отцом в компании Повелителя, и Рана с детьми Баязида. На радость мне, Хуриджихан здесь не было, но была Хюррем.       Когда с едой было покончено, а Искандера с Амирой я отправила на занятия в компании Орхана, пришло время для простых разговоров. Гвашемаш с Османом, Абдулой, Махмудом, Михримах, Айше и Хатидже играли в салочки с рабынями.       — Я слышала о том, что вчера произошло. Хуриджихан повела себя нагло. Нужно было сразу прийти ко мне, сейчас я слежу за порядком и соблюдением закона в гареме, – чуткость Михримах кажется пришла не по вкусу Хюррем. Но она ничего не сделает, не подставлять же ей собственную дочь, чтобы получить должность обратно. Хотя~, поступи она так и я смогла бы избавиться от нее в тот же миг.       — Не нужно переживать, госпожа. Не стоит поднимать это происшествие, на радость рабыням. Махидевран султан собирается обсудить данное происшествие с Фатьмой султан, дабы узнать о состоянии Хуриджихан султан, и кто доложил султанше те лживые слухи.       — Значит, Хуриджихан обвинила тебя без доказательств? Только опираясь на слухи, что нынче заполонили дворец, – Хюррем не могла остаться в стороне от разговора.       — Такие выводы я сделала на основе слов, что мне сказала султанша. Но, на самом деле, мне бы не хотелось говорить об этом, простите, госпожа.       — Тебе не за что извиняться, Элмас. Мы все понимаем, как это должно быть горько. Не вспоминай более этого.       — Благодарю за вашу поддержку, Михримах султан. Мне лишь боязно представить, насколько, должно быть, вам тяжело жить в одном дворце с подобным человеком, Рана султан, – оп оп оп, подставочка.       — В этом нет ничего подобного, и моя жизнь наполнена радостью, что доставляют мои дети и счастливое лицо шехзаде Баязида, – как эта женщина выжила в гареме? Еще и стольких детей родила? Из семи, пятерых только она родила. Сейчас, одним ответом, она подтвердила слухи и почти призналась, что не делит ложе с шехзаде. Дура.       — Тебе и не следует о подобном думать. Жизнь Шехзаде не подлежит обсуждению, – а грубить то зачем? Хюррем султан, какая-то вы раздражительная.       — Матушка, что вас так злит? Уже весь дворец обсуждает то, что натворила Хуриджихан. В частности то, что она подтвердила свой никях с братом Баязидом. Это вопрос времени, когда Повелитель все узнает, если уже не знает, – ух, Михримах буквально заставила свою мать глотать воздух от негодования. – Уже поздно что-либо предпринимать. Брату следовало раньше думать о последствиях. Отец не раз предупреждал его, но Баязид заключил никях в тайне от Султана, и ему следовало ждать последствий, когда правда откроется.       — Михримах,.. Как ты можешь? Он твой брат! – похоже, мы здесь уже лишние, но лучше помолчать и послушать. – Помнится, когда заговорили о тайном никяхе Мустафы, ты была более взволнована. Вы с Баязидом родные брат и сестра, мои плоть и кровь, он последний твой брат. Мустафа со своей матерью уже убили двух твоих братьев!! – Я посмотрела на Рану, что будто сжалась на своей подушке, чтобы стать более незаметной. При взгляде на девушку, мое внимание привлекла линия света. Проследив за ее началом, я увидела, что дверь, что ведет в коридоры мужского дворца, чуть приоткрыта.       Сулейман. Он слушает. Что ж, тогда рискну. Одну пощечину я уже получила, еще одну переживу.       — Госпожа, – кажется, будто мой голос заставил всех очнуться. Хюррем поняла, что она не наедине с дочерью. Рана же стала еще более напуганной, будто меня сейчас убьют, не меньше. – Не нужно разбрасываться подобными обвинениями. Все знают, что шехзаде Мехмед покинул нас из-за ужасной болезни, что ходила по Османской земле в те годы. Шехзаде Селим же погиб доблестным героем, получившим смертельное ранение в священной войне с неверными. Я понимаю вашу боль, но нельзя обвинять людей в своих горестях. Махидевран султан давно смирилась с выбором Повелителя и стала относиться к вам так, как того требуют обычаи. За что вы ее так ненавидите?! Она… – договорить я не смогла. Как я и надеялась. Русинка не смогла более терпеть, что кто-то ей перечит, и ударила меня. То, что на эмоциях я встала, было лишь на руку. От силы удара я отступила и запнулась о подушку, на которой до этого сидела и не смогла удержать равновесия, падая на пол. Единственного я не предусмотрела, мы сидели на помосте, и я была недалеко от края, поэтому падать мне пришлось ниже, еще и ногу подвернула.       — Мама! – моя девочка тут же подбежала ко мне, заливаясь слезами. Ее и так напугал крик, что стоял в покоях, так теперь и я еще упала.       — Элмас! Чего вы ждете, помогите госпоже, – хоть она и отдала приказ, Михримах сама поспешила мне помочь. С помощью служанок я встала, но стоило наступить на больную ногу, как тут же осела на пол. Надеюсь, не переигрываю, на самом деле больно. Лишь бы не перелом.       — Что же вы стоите, немедленно зовите лекаря! – в этот миг двери распахнулись и вошли мужчины. Под дверью стоял не только Сулейман, но и его сыновья с Османом. Похоже, султан хотел собраться всей семьей, но все случилось так, как случилось.       Тут же, все встали ровно и поклонились султану мира. Мой сын поспешил ко мне, все еще сидящей на полу, и поднял на руки. Когда он стал таким сильным?       — Мустафа, возьми свою жену и дочь и идите в твои покои. Я отправлю своего лекаря, осмотреть Элмас. Моей внучке нужно успокоиться, – как на духу сказал мужчина.       Не желая разбираться с тем, что будет происходить дальше, Мустафа подошел к Осману и взял меня в свои руки, сказав ему взять сестру, что продолжала плакать, стоя подле нас.       В абсолютной тишине мы покинули покои. Что происходило за закрытыми дверьми, нам пока неизвестно.