Бирсен Элмас Кальбимин

      После полученных известий мы все поспешили в лазарет, куда и направили раненого Шехзаде. Пока ничего не известно. О Аллах, хоть бы они успели.       На входе в лазарет стоял Мустафа с Силахтарем. Хюррем хотела войти, но Мустафа остановил ее.       — Госпожа, нам следует подождать. Лекари сделают все и позовут нас, – в глазах этой рыжей бестии будто вспыхнуло пламя гнева. Она посмотрела на Мустафу со смесью ярости и презрения с крохотной каплей благодарности, но эта капля была настолько мала, будто ее и нет.       — Как такое возможно. Там мой сын, и я не знаю что с ним. Видит Аллах, если вы с этим как-то связаны, я вас не пощажу, – давненько я не видела, как она теряет самообладание. Но это так опрометчиво с ее стороны. Будь они с Мустафой наедине, то ладно, но сейчас здесь есть свидетели. Случись что с ним в будущем, на Хюррем подумают в первую очередь.       — Жизнь непредсказуема, госпожа. Но вам не следует забывать, Селим мой брат и лишь по этой причине я отправился ему на выручку. Что хотите думайте, но я никогда не желал зла никому из своих братьев. И я не меньше вашего жду, когда эти двери откроются, и лекарь скажет благую новость.       Я украдкой осмотрела присутствующих. Хюррем зла, Мустафа надел непроницаемую маску спокойствия, как и нужно хорошему политику, Баязид разрывается между братом и матерью. Взглянув на Силахтара, я заметила его еле заметную улыбку и кивок. Вопросительно выгнув бровь, я задала молчаливый вопрос, на который получила желанный ответ.       Хюррем хотела что-то ответить, когда дверь отворилась. Вышел неизвестный мне лекарь. Не помню его. А я старалась запомнить большинство слуг дворца. Султанша тут же обратила все свое внимание на новое лицо, забыв о ссоре с моим мужем.       — Аллах уберег нашего Шехзаде, но…       — Что?! Что с моим сыном!       — Госпожа, нам стоит молиться. Рана, что Шехзаде получил в походе, вызывает у всех нас опасения. Она воспалилась и загноилась.       — Рана..? Какая такая рана? Почему я ничего об этом не знала! Немедленно объясни мне, что случилось с моим сыном.       — Госпожа, я могу… – Силахтар не смог договорить, его прервал один единственный свирепый взгляд этой мегеры. Я тихонько подошла к Мустафе и переплела наши пальцы, показывая, что я рядом и всегда буду на его стороне.       — А ты еще кто такой?       — Я Силахтар-паша, госпожа. Во время похода наш султан даровал мне титул наместника провинции Халеб. В одном из сражений Шехзаде Селим был ранен неверным солдатом и пожелал скрыть данный инцидент из-за поднявшегося волнения за здоровье нашего Падишаха.       — Как это скрыть? Это опасно и слишком рискованно...       — Таков был приказ нашего Шехзаде, и мы не посмели его ослушаться. Мы тут же обратились к лекарю Повелителя. Все меры были соблюдены, и Шехзаде сообщили, что он идет на поправку. Поэтому… слова этого лекаря вгоняют меня в неведение. Ведь рана уже стала заживать       — Все верно паша, но как оказалось, кинжал был отравлен, - мне даже не пришлось изображать шокированного вздоха. Я не ожидала такого поворота. Да и о какой ране могла идти речь, ведь мне ничего подобного не сообщалось. - Из-за специфики яда, его нельзя было обнаружить раньше.       Сутки прошли в неведении. Сулейман так и не очнулся, несмотря на хороший прогноз. О состоянии Селима старались не говорить. Нурбану вместе с сыном заперлась в своих покоях и не покидает их. Хюррем разрывается между сыном и мужем, не зная с кем нужно быть рядом. Михримах приехала в Топкапы, чтобы быть рядом, когда отец или брат очнутся.       Мустафа тоже ждет их выздоровления, но те слова Хюррем смогли задеть какие-то струны его души. Теперь он с новой решимостью смотрел на шкатулку с документами Баязида и с грустью наблюдал за небом. Он не обсуждал со мной свои мысли, но я и не хотела этого. Он сам должен все решить.       Я же не могла успокоить свои мысли. Точнее, меня мучило любопытство и непонимание ситуации. Откуда же взялась эта рана? Мне не нравится, что я не знаю чего-то настолько важного.       Ночью я пришла к единственному решению, что мне кажется верным. Силахтар - человек Мехмеда, а значит, только эти двое смогут ответить на мои вопросы. Ведь Селим не мог смолчать о ранении, не устроив вокруг этого шоу. Выставляя себя отважным воином, что был ранен на поле боя, пока один его старший брат отсиживался во дворце, а второй был в лагере при отце повелителе.       Ближе к полудню я решила навестить своего старого друга. Он и так проводил сутки в своем кабинете в Топкапы, а сейчас, когда его жена и дети тоже приехали сюда, вообще не покидает его.       — Надеюсь, я не помешала? - стоило мне открыть дверь, как я поняла, что удачно зашла. Перед Мехмедом стоял Силахтар, и по ним было видно, что обсуждают они не привычные ситуации.       — Нет, конечно нет. Вы пришли очень вовремя, госпожа. Я как раз хотел пригласить вас, чтобы рассказать о произошедшем вчера, - а это я удачно зашла.       — Хорошо. Мне стало интересно, о каком таком ранении вчера говорил лекарь? Почему я ничего не знаю.       Если бы мне кто-то сказал, что такое произойдет, я бы с чистой совестью озолотила этого человека. История получилась отчасти грустной, но для нас она стала, как никогда, до удачного смешной.       Во время похода, при переброске наших войск, небольшой отряд шаха Тахмаспа смог проникнуть на территорию османского лагеря. Все закончилось хорошо и их обезвредили, но Баязид смог показать себя хорошим воином и защитил Повелителя, в то время, как Селим оказался в невыгодном свете.       Особое значение сыграло то, что ему, как наместнику Манисы не достался пост регента империи и даже в походе он не смог проявить себя. И как добивающий фактор, рядом не оказалось следящей за всем Нурбану и слуг, что не страшатся смерти, исполняя приказ Хюррем. Проще говоря, он безбожно напился. Силахтар был рядом с ним и молчаливо выслушивал все жалобы, в надежде узнать новый компромат, о котором нам не было до этого известно.       Из вестей, удалось выяснить только не подтвержденный слух о том, что Мурад болен и известное нам признание о том, что пить Селим так и не бросил. Но, случилось все же кое-что хорошее.       Желая проявить себя, он схватился за саблю и стал демонстрировать свое мастерство. И вот тут сыграл фактор его алкогольного опьянения и малого места чистого пола. Селим запнулся о подушку и стал падать на пол, сабля, что была у него в руках удачно оказалась с той стороны, на которую он и завалился.       От боли он тут же и протрезвел. А теперь вопрос, что делать? Если сейчас вызвать лекаря, то всем будет известно о его ранении, которое он получил не в сражении, так и Султан может его проведать, а это значит - всему лагерю станет известно и о его состоянии. Алкоголь. Это сразу станет концом его и так плохой репутации. У него не останется и крупицы авторитета. В чем его убедил Силахтар.       Вот так и вышло, что о 'ранении' никто не знал. А подливать медленно действующий яд в его повязки труда не составило. И лекаря, которого я не признала, я и знать не могла. Его недавно повысили и назначили на работу в лазарете после приказа рыжего Шехзаде.       Из всего этого следует, что скоро Селим перестанет быть угрозой для Мустафы. Нурбану исчезнет с шахматной доски, а ее сын не будет представлять опасности, если он и вправду болен, если же нет, то я позабочусь, чтобы так и случилось.       — Даже Аллах на нашей стороне. Не будь это так, все бы не складывалось так удачно.       — Вы правы, госпожа. Сам Аллах хочет, чтобы шехзаде Мустафа взошел на престол, - Силахтар и правда далеко пойдет, если не потеряет своего стержня и будет так же верен.       — Что ж, Мехмед-паша, вам следует расследовать это дело и убедиться, действительно ли болен маленький шехзаде Мурад. Сделайте все быстро, но тихо, и чтобы информация была точной и с доказательствами. Не хочу из-за глупости и спешки оказаться в проигрыше.       — Как пожелаете, султанша, - наша встреча исчерпала свою актуальность, и я поспешила в свои покои.       Дойти до них мне не было суждено. На половине пути меня догнала служанка и сообщила радостную новость. Повелитель очнулся. Не задумываясь, я направилась в покои султана мира.       — Мы так долго пребывали в печали. Но хвала Аллаху, вы вернулись к вашим рабам.       — Мы все будто в аду побывали.       — Наконец-то темные дни прошли.       — Нужно разослать гонцов во все концы света, пусть бьют в барабаны и говорят, что наш повелитель поправился и снова с нами.       Что за ситуация. Мы все собрались подле кровати Сулеймана, но будто находимся на поле боя, и наши войска готовы схлестнуться мечами. Взгляд, которым Хюррем прожигает нашу Валиде, может и вправду пожар устроить.       Хорошо, что Селима здесь нет, а то, я боюсь, напряжение и вправду ножом разрезать можно было.       Не успев очнуться, султан захотел принять участие в пятничном намазе в мечети шехзаде Мехмеда, чтобы окончательно развеять слухи о своей болезни. Отправив нас всех по своим покоям, он пожелал поговорить с каждым, один на один.       На следующий же день, только солнце встало, как Сулейман направился в покои Селима, куда шехзаде перенесли после того, как его состояние перешло в неизменно плохое.       Томительное ожидание пробуждения султана превратилось в ожидание вестей о шехзаде. Долгие месяцы ожидание не покидало стены дворца.       В то время, как все пришли в относительную норму, случилось непоправимое. Шехзаде покинул этот мир и предстал перед лицом всевышнего.