---
В ней слишком много света — впору зажмуриться. Зверь внутри забивается в темный угол и воет надрывно-отчаянно. Он не хочет чувствовать ничего человеческого. Он не хочет ничего чувствовать к ней. Стасу давно не шестнадцать, и он знает прекрасно, что такие светлые саркастичные девочки не оставляют после себя ничего, кроме выжженной пустыни в душе. Хотя у него, наверное, душа в комплекте не предусмотрена.---
Это оказывается неожиданно больно. Они сидят в машине в нескольких метрах от подъезда Лавровой. За окном — беспросветная чернота. Но на душе чернее в разы. Как же больно-то, сука. — С чего вдруг решила уволиться? — Я замуж выхожу. И голос звенит спокойным и ясным счастьем. Стасу кажется, что легкие протыкают иголкой — воздух вытекает словно из спущенного воздушного шарика. Зверь внутри напружинивается как перед прыжком — вот-вот рванется и разорвет. Карпов невидящее смотрит прямо перед собой. Дьявольски сильное искушение просто нажать на газ и увезти ее куда-угодно-далеко. Чтобы никто никогда не нашел. Чтобы она принадлежала ему одному — и глубоко похер, что и к кому она там чувствует. Пальцы не слушаются — только с третьего раза удается нажать на кнопку разблокировки дверей. — Удачи, принцесса. Кривая ухмылка коротит отчаянной фальшью. Катя улыбается сдержанно уголком губ и уходит, не попрощавшись. Ад в груди закипает неотвратимо. Все по законам жанра и справедливости. Дракон остается умирать в одиночестве.