Больше, чем любовь

Уже позже, как ни старался, Яник так и не смог понять, как он, проработав почти год с группой «Би-2», сразу обо всем не догадался? Нет, какие-то сомнения относительно происходящего закрались в его голову практически незамедлительно, еще с первых отыгранных концертов. Но, как это всегда бывает в непонятных ситуациях, когда все разумные факты и доводы, всё, что он знал, словно шептали ему: «Не верь глазам своим. Это просто сценический образ. Это профессионалы своего дела. Это просто способ, чтобы удержать внимание избалованной публики». Впрочем, Яник прекрасно помнил, как после - кажется, это был второй или третий сыгранный концерт – он не выдержал и потихоньку подкатил к Максу Лакмусу, который, играя в группе уже почти два года, наверняка знал всю правду. - Слушай, они, что, правда, пара? – практически без предисловий спросил он, оглядываясь по сторонам, чтобы никто, не дай бог, не услышал. - Где? Кто - они? – Лакмус тоже поглядел по сторонам, никого не увидел и удивленно вздернул вверх бровь, очень убедительно сделав вид, что не понял, про что его спрашивают. А может, правда, не понял? - Ну… они. Лёва и Шура. - Ааа, Лёва и Шура! Ну конечно! Они ж еще с детства дружат. Все всегда делают вместе, даже живут в одном доме. Можно сказать, не разлей вода. А что? - Да я не в этом плане спрашиваю! - А в каком плане тогда ты спрашиваешь? – Макс нахмурился. - Ну… в каком? - Да, вот именно - в каком? Янику очень захотелось обозвать Макса идиотом, но он сдержался. - В том самом! Разноцветном! Лакмус, что ты как маленький? Яник сам занялся разноцветным румянцем, явно смутившись, увидев, как Макс заливисто, во все горло расхохотался. - А! Ты хочешь спросить, не любовники ли они? Я правильно понял? Лакмус смотрел на него так пристально, что Яник смутился окончательно. - Слушай, я все понимаю, это не совсем мое дело, но если я продолжу играть в вашей группе, мне бы хотелось знать, как себя с ними вести… Макс успокаивающе похлопал его по плечу. - Мне, конечно, свечку пока держать не доводилось, но у Лёвы не так давно второй сын родился. У него, можно сказать, две жены. Одна бывшая, другая – очень надеюсь, что будущая. А Шурка… Шурик еще в Австралии женился. Правда, его жена там так и осталась, но факта это не меняет. В общем, на геев они как-то не очень тянут. А чего ты вдруг переполошился? Что-то не так? Конечно, наличие жен и даже детей вряд ли уж являлось стопроцентной гарантией, но зато хоть немного проливало свет на эту странную ситуацию. Яник тряхнул головой. - Да нет, все в порядке. Знаешь, вот вчера, на концерте. Наверно, мне все просто показалось… Или нет? Память услужливо подбросила калейдоскоп картинок вчерашнего концерта. «Блин, если бы я не знал правду, то подумал, что это какой-то каминг-аут…» Впрочем, Макс потом уверял, что подобные каминг-ауты происходят почти на каждом концерте. Стоящий перед Шуриком на коленях Лёва. Его взгляд на Шуру, от которого сдержанного Яника почему-то бросило в жар. Ладно, зрители. Но неужели никто из других участников группы этого не заметил? Шура с полотенцем в руках, так трогательно и заботливо промакивающий мокрую челку друга в паузе между песнями. Его руки на Лёвиной талии. Очень собственнически. Одна сигарета, наспех выкуренная на двоих, за сценой. И, как апофеоз, офигительное зрелище уже после концерта в гримерке. Привольно устроившись на небольшом кожаном диване, закинув друг на друга руки и ноги и, касаясь друг друга всем, что прилично и не очень, бессменные фронтмены «Би-2» мирно дремали в ожидании ужина. Впрочем, ребят, когда они вломились к этим двум в гримерку, картинка совершенно не смутила. Привыкли? - Картина маслом, - прокомментировал увиденное Звон. - Ну вот, опять сплелись, хрен расплетешь! – Борис захлопал в ладоши. – Подожди, не буди, я сфоткаю! Все заржали. Макс осторожно потряс Лёву за плечо. - Вставайте, солнышки! Мы и так уже подзадержались. Пора по домам и баиньки! Лёва с трудом раскрыл свои голубые глазищи, не понимая, зачем его разбудили, когда было так уютно и хорошо. - Варвары, - сказал он с чувством, пытаясь высвободиться от запутавших его Шуриковых конечностей, не смог, упал с дивана и в итоге утянул за собой на пол ничего не понимающего Шуру. - Варвара, - смеясь, переиначил Звон. - Да не, это просто сценический образ такой, - словно озвучив вслух мысли Яника, тогда сказал Макс, пожимая плечами. – Не обращай внимания. Сам же понимаешь – рок-тусовка. Одни гитары об головы фанатов бьют, другие в толпу ныряют, третьи летучим мышам башку откусывают. А у нас все спокойно. Ну за ручку везде ходят, иногда лапают друг друга, что такого? Ты просто новый человек. Мы привыкли давно. Они, может, и привыкли. За прошедший год подуспокоившийся Яник, конечно же, познакомился и с девушкой Лёвы – Асей, и с Шуриной новой пассией – Лизой, что терпеливо дожидалась его после всех концертов и пресс-конференций и про которую все чаще мелькали фразы, что дело идет к свадьбе. Конечно, никакие они не голубые, обычные ребята, несмотря на то, что Шура даже изъявил желание поучаствовать всей группой в каком-то гей-параде. На людях парни вели себя как обычные друзья. Устраивали дружеские междусобойчики с неизменной выпивкой, куревом и подколами в адрес друг друга, вместе куда-то ездили в отпуск и вместе из него возвращались, работали над песнями к новому альбому. Иногда они приезжали вдвоём на одной машине, иногда оставались на студии после того, как остальные покидали ее. И все же… между ними то и дело, как искры, мелькало что-то большее, чем бывает между даже самыми близкими друзьями. Но разгадать, что это, никак не получалось. До сегодняшнего концерта. Фанаты, как всегда, ликовали. Да, кажется, Макс говорил правду. Опустив флейту, Яник снова непроизвольно покраснел. Основатели и бессменные фронтмены «Би-2», Лёва и Шура, сегодня на сцене вели себя так, что невольно заставляли курить в сторонке всех этих пироманов, любителей летучих мышей и прочего стейдж дайвинга. Мимолетные красноречивые прикосновения. Дикие танцы. Молчаливые обжигающие взгляды, которыми по ходу концерта они обменивались. В двух шагах под ритм рока в рваных сполохах света снова творилась какая-то непонятная химия, генераторами которой были эти два парня, то и дело бросающие друг другу вызов, дразнившие друг друга. Нет, Яник только сейчас, кажется, подобрал более верное определение увиденному – флиртующие друг с другом, признающиеся в песнях друг другу в любви… И явно не желающие по собственной воле этот флирт прекращать… Ритм рока завораживал, перетекал импульсами в кровь. Толпа фанатов неистовствовала, глядя с обожанием на своих кумиров. Наверное, поэтому, захваченные шоу, никто ни из музыкантов, ни тем более поклонников, не поняли, когда Лёва, совершив захватывающее танцевальное па, вскинув вверх руку, вдруг рухнул на колени. Все подумали, что это так и надо. Зал сотрясла овация. И никто, совсем никто не увидел, как Лёва, отвернувшись от толпы, непроизвольно зажмурился, едва не потеряв сознание от резкой боли, внезапно прошившей ногу. До конца песни оставался еще куплет и пара припевов. Оказавшийся рядом всего мгновение спустя Шурик, увидев Лёвкины шальные глаза, из которых готовы были брызнуть слезы, единственный из всех понял, что произошло что-то не то. Музыка гремела, ушные мониторы мешали возможности слышать друг друга. Но им это и не требовалось. - Нога, - в ответ на вопросительный взгляд друга глазами сказал Лёва. - Встать сможешь? Я помогу. Начиная на автомате свой последний куплет, Лёва схватился за протянутую ладонь, снова едва не охнув от новой порции боли, но в ту же секунду почувствовал, как сильная надежная рука Шурика обнимает его за талию, не давая снова упасть. - Все хорошо, Лёв. Я с тобой. Просто держись за меня, - и слегка загородил друга гитарой. Лёва чуть дернул краем губ в благодарной улыбке, поймав ответный Шурин взгляд. Две пары глаз и губ оказались друг к другу слишком близко. Свет софитов стал из пронзительно белого приглушенным и мягким. Песню они допевали уже вдвоем в один микрофон, тесно прижавшись друг к другу под оглушительные аплодисменты и крики толпы. - Черт, - пробормотал себе под нос Макс, наблюдая за крышеносной феерией, что в паре метров творили эти двое,- Шурка таскает Лёвку на руках? Кажется, Янчик был прав. А что, если… Они снюхались за нашими спинами! По-настоящему! И никому ничего не сказали! - …у Лёвчика что-то с ногой. Меняем программу. «Рок-н-ролл», «Серебро» я беру на себя, пусть Яник поможет. И сворачиваемся. - Подожди, что случилось? - Спроси у Лёвки. Медика, лед, делайте что-нибудь! Оказывается, все это можно выпалить скороговоркой за пару секунд и снова вернуться на сцену, спасать концерт, терзаясь неизвестностью, что там сейчас за сценой, что с его Лёвкой… Остаток пролетает в тумане. Финальные аккорды, аплодисменты, общий поклон. Конец. Наконец-то… - Лёвчик! Как ты? – Шуре казалось, что прошла целая вечность, а гримерку нужно брать штурмом, проталкиваясь и лавируя между толпы невесть откуда взявшихся людей. Лёва, замотанный в какой-то белый плед и от этого походивший на древнеримское божество, полулежал на диване, держа в одной руке сигарету, а в другой рюмку коньяка. Две ассистентки колдовали с его ногой, прикладывали лед или что там делали еще. Разогнав девчонок и захлопнув за ними дверь гримерки, он почти упал перед другом на колени, подул на ледяные ладони, пытаясь немного согреть их. И принялся максимально осторожно изучать Лёвкину щиколотку и стопу. – Здесь больно? А здесь? Сильно? От прикосновения его рук по коже побежали мурашки. Руки Шуры массировали, гладили и ласкали, словно старались с прикосновениями забрать с собой всю боль. Лёва блаженно зажмурился. И теперь уже был его черед – успокоить, ободрить. - Да нет, скорее всего, обычное растяжение. Пока ты пел, они сюда уже медика пригнать успели, заморозку сделали, - Лёва едва заметно улыбнулся. – Шурик… ну, ты чего? Не волнуйся так. Всё нормально уже почти. Наступать только больно. Неделя в утягивающей повязке, холод и все тип-топ… - Прыгать теперь не сможешь. - Ничего. Неделю переживу. Голубые глаза сверкнули мягким пронизывающим светом, когда Лёва немного наклонился вперед и протянул руку, чтобы снять с лица Шурика мокрую, налипшую прядь. И замер, почувствовав, как его ладонь на полпути перехватила рука друга. Надежная. Сильная. Теплая. - Больше не пугай меня так… Не смей. Никогда. - Шурик. - Лёвчик. Уткнувшись друг в друга лбами, они так сидели в тишине и полумраке, не разнимая объятия, переплетая пальцы. Наконец, Лёва спросил: - О чем задумался? У тебя лицо такое, будто ты музыку сочиняешь. Шурик усмехнулся. - Нет, просто представил, как до дома тебя потащу. Интересно, не надорвусь? - Лучше вызови санитаров. Я тяжелый. - Думаешь, я им доверю столь ценную ношу? Придется на время самому стать медбратом. - Шур… - Да? Шура, не отрываясь, смотрел в бесконечно любимое, сиявшее мерцающим светом в приглушенном свете гримерки лицо друга. Судорожно перевел дыхание, когда Лёвкины губы скользнули всего в миллиметре от его губ. Лёва взял его за руку и потянул его к себе на диван, обнимая, пряча лицо у него на плече. Словно тот маленький Лёвка, которого он встретил много лет назад, ищущий понимания и спасения от своего одиночества… И от этой беззащитной нежности у Шуры защемило сердце. - Знаешь, раньше мне всегда было немного жалко, что ты не мой родной брат, - сказал Лёва. - Но теперь это даже хорошо. Потому что ты мне не просто брат. И не просто друг. И даже слово "любовь" здесь не очень уместно. Ты во много раз больше этого, вместе взятого. Ты - для меня всё, кем только может быть один мужчина для другого… - Лёвчик, - прикусив губу, прошептал Шура. – Лёвушка… мой... *** - Макс, не жадничай! Мы тоже хотим посмотреть! Почему они заперлись? - Да подождите вы! Борь, не толкайся! - Что там происходит? Отойди, будь человеком! - Да ничего не происходит. Шурка Лёвке ногу разминает, Лёвка, гад, как сибарит, лежит с коньяком и пледиком. Курит. На Шурку глядит. Очень… преданно. Всё! - Всё?? - Ну а ты чего ждешь? Звонок, отойди от двери. Пойдемте отсюда. Услышат еще. - Как это - пойдемте? Макс, ты же сам нас сюда привел, сказал, что они спелись и нам не говорят ничего! Они, что правда - …? - Это не я, это сначала Яник сказал. - Яник? Ты, получается, все знал? И молчал? - Ну чего сразу Яник… Ничего я не знал. Ну ребят… Мне, если честно, сразу было непонятно, почему никто ничего не замечает. Вы реально ничего не видели, что ли? Они ж влюблены друг в друга по самое темечко и даже не скрывают это особо. - Влюблены? Лёвка в Шурку, а Шурка в Лёву? Ян, ты уверен, что правильно подобрал слово? У них почти жены есть! - Одно другому разве мешает? Сами же говорили – они без малого двадцать лет вместе – ну и кто из баб за все это время рядом с ними удержался? Есть хоть одна такая? - Нет, но… Да нет, бред это полный. Девчонки там разные, я еще понимаю, но Лёва… Шура… - Думаете, они за двадцать лет умудрились сохранить невинную дружбу? Или Лёвкина харизма способна разбивать только женское сердце, а Шурик со своим голосом и обаянием не действует на мужиков? Как ни взглянешь на толпу поклонников, мужского пола в ней зашибись. Что, среди них одни геи? - Трындец. Макс, что нам теперь делать? А, Маааакс… - Заткнуться и не задавать глупых вопросов. И вообще, парни… Это их дело. А наше - теперь страховать голубков, чтобы этого не понял кто-нибудь еще. - Мой мир никогда больше не будет прежним. - Мой, походу, тоже. Макс, ты куда? - Тсссс. Шурик вроде Лёвку домой провожать собирается. Точно, встают. - Думаешь, он его донесет? - Конечно, нет! Но ведь теперь у них есть мы!