Увидимся в следующее полнолуние.

      Прохладный вечерний ветерок нежно играется с смольными локонами волос девушки, сидящей в самой глубине заросшего парка. Когда-то и это место было цветущим и аккуратным. Но люди перестали видеть в нём ценность и оставили во власть Природы. Что же, так даже лучше. Всё идёт своим чередом. Заросшие травой тропки и кучи прошлогодних листьев у них отгоняют всякую мысль о существовании людей поблизости. Всё как когда-то давно, ещё до существования мегаполисов и спутников, когда по протоптанным дорогам бродили стада овец с оберегающим их пастухом. Навевает воспоминания, что заставляют душу князя тьмы трепетать. Ад — не приговор, как оказалось на практике. — Заждалась? — раздалось где-то за спиной и прошлось мурашками по коже. — Да, не свойственно опаздывать архангелу.       Вельзевул оглянулась, заметив белёсую фигуру совсем близко. На губах невольно появилась слабая улыбка, озарив милое личико. На встречах с давним другом она была совсем иной, давая себе возможность побыть обычным человеком, нежели князем тьмы и суровым начальником преисподней. — Годы идут, а я до сих пор вижу в тебе ту самую.. — Не надо, даже не думай, — фыркнула девушка, сложив руки на груди, — что было, то давно прошло. — Идём? Иначе всё пропустим, — с искрой огласил ангел, подмигнув и протянув руку Вельзевул.       Не задумываясь, она отдала свою хрупкую ладошку в плен чужой, мягко поглаживающей её. На устах мужчины сверкнула светлая улыбка, увидев которую Вельзевул смутилась, стараясь тут же отвести взгляд в сторону. Одно дело — дьявольские помыслы, другое — то светлое чувство, что соединяло пару с самого начала времен, когда Ада и в помине не существовало. И лишь во время их встреч она вновь блистала нежностью, как самый настоящий ангел.       Архангел наблюдал за девушкой, и, посмеиваясь над её смущением, притянул её ладонь к своим губам. Коснувшись нежной кожи и запечатлев на ней пылкий поцелуй, он тут же поднял любопытный ребяческий взгляд, желая узнать, что же думает владыка тьмы в этот момент. И по лицу падшей прочитать это было очень просто. Она закусила губу, но руку не убирала, коснулась подушечками пальцев чужой щеки. — Ты неисправимый романтик или больно любопытный ангел. Хотя, два в одном тоже вариант. — Не могу устоять, видя, как сама Вельзевул так робко прячет взгляд передо мной, — усмехнулся он, уводя девушку. — Не льсти себе, старый друг.       Гавриил, не теряя улыбки, следует по едва заметной в траве тонкой тропке, ведущей наверх. Высокие многовековые деревья величественно стояли на их пути, точно королевская гвардия во всей красе предстала перед новыми правителями своего маленького мирка. Безмолвие царило несколько минут, и каждый из них знал о чём думает другой.

***

— Ну же, догони меня! — раздался задорный смех перед тем, как очаровательная девушка с белоснежными крыльями спряталась за небольшой клён, что закрывал её фигуру, но не распахнутые крылья.       Юноша мягко улыбнулся, заметив два трепещущих крылышка за стволом дерева. Тихой походкой он подкрался к ней со спины, накинувшись с объятиями. — Попалась, — тихонько прошептал он над чужим нежным ушком, едва цепляя его губами. — Ловко ты.       Ангел повернул её личиком к себе, с улыбкой посмотрев в светлые глаза. — Что ты так смотришь? — вполголоса произнесла она, чувствуя, как чужие сильные руки осторожно ложатся на тонкую талию, обхватывая её. — Ничего особенного. Но, сделай одно дельце, закрой глаза на минутку.       Гавриил хитро улыбнулся и, когда подруга повиновалась, он прильнул к её губам. Сладкий, дурманящий вкус опьянял его лучше самого сладкого вина. Не ожидавшая такого действия, она уперлась ладошками в чужую грудь, жмурясь, но не смея покинуть желанный плен. Чрезмерная робость окутала бешено бьющиеся в унисон сердца. Впервые так близко к друг другу, боязливо, точно маленькие дети спрятавшиеся от родителей, целуются под молодым клёном. Этот поцелуй был чем-то вроде безмолвного разговора, в котором они уже не могли скрыть свои истинные чувства.

Я никогда не предам тебя.

Я буду рядом, что бы ни случилось.

      Ты дорог мне.       В те дни они были полны детского любопытства и любви к миру, к друг другу. Ни что не могло нарушить этого беспечного хода жизни. Время было понятием глубоко условным, пока девушка не нарушила заповедь, что повлекло за собой непоправимое. Так миниатюрный ангел переродился в князя преисподней. И Гавриил знал всю правду, пытался помочь, но тщетно. Судьба развела их по разные стороны баррикад. Происходящее напоминало гражданскую войну, холодную, безжалостную, но победителей нет, есть лишь потери и два любящих сердца, что разрывались тоской по друг другу.

***

— Почти пришли, потерпи немного. В Аду не приходится много ходить? — усмехнулся архангел, — Ладно, сейчас помогу. — Что? — Просто закрой глаза.       И Вельзевул послушалась, точно так же как и в давние времена, не в силах противиться чужой воле. Густые ресницы плавно опустились, скрыв голубизну светлых глаз. Гавриил подошёл ближе, чуть наклонившись, он подхватил девушку на руки. Совсем как куколка, крохотная и лёгкая, точно пёрышко. — Эй! Хватит! — взбунтовалась она, напоминая дикую кошку, всегда непредсказуемую. — Но теперь же ноги не болят?       Гавриил улыбнулся, заметив, что Вельзевул прекратила попытки выбраться из сильных рук. Она недовольно фыркнула, положив голову на плечо мужчины. Изящные руки с тонкими запястьями обвили его шею, дабы точно не упасть. Крохотные пальчики коснулись прядей волос, поигравшись с ними и вызвав улыбку на пунцовых губах.       Снова так близко, прижимается к груди и вслушивается в ровное биение чужого сердца. Чужие ладони не смеют больно сжать, попытаться причинить малейшие неудобства, лишь изредка оглаживая самыми подушечками пальцев бархатную кожу. Из под прикрытых ресниц ей кажется, что архангел выпустил свои белоснежные и такие огромные крылья, что нежно опоясывают её, закрывая от всех. — Пришли, милая, — тихонько прошептал Гавриил на ухо задремавшей спутнице, прижав ближе к своей груди её хрупкое тельце. — Хорошо... Я побуду так? Или устал? — шепнула она в ответ, проведя носиком по чужой шее. — Будь, всё хорошо.       Мужчина подошёл к самому краю вершины. Весь город как на ладони, видно даже окраины, конечно, если хорошо присмотреться. Сотни огоньков сияли в ночной мгле, точно множество светлячков около сердца города танцевали свой волшебный танец, то сверкая так ярко, что начинали болеть глаза, то тут же растворяясь в ночи бесследно. Серебристая луна, смотрящая на город свысока, своими лучиками игралась на личике демона, перескакивая с щёк на губы, глаза. Изредка её закрывали высокие деревья, но она всегда находила лазейки, следя за парой и являясь единственной посвященной в их секрет на протяжении тысяч лет. Никто и ничто более не видел их счастья в объятиях друг друга. Медленно сфера пересекла вековые дубы, уже беспрепятственно глядя на них. Гавриил устроился на ещё молодой траве, не отпуская Вельзевул от себя. — Как всегда безупречно. В такие моменты мне кажется, словно все эти столетия были лишь сновидением или помутнением, но точно не реальностью, — проговаривает Вельзевул, исподтишка глядя на мерцающие огоньки на небосводе, которые сверкая, точно переговариваются друг с другом. — Не могу не согласится, но и мы уже не те, старое поколение и строгие начальники, — с усмешкой, свойственной лишь ему, отвечает архангел, гладя ладонью черные как смоль волосы. — Я рада, что мы всё равно можем видеться так просто, сбегая из своих офисов и проводить время вместе. Это лучше, чем было пять тысяч лет назад. — Я же обещал тебе быть рядом всегда, и этот случай, когда меня не волнует сущность, всё это предрассудки и пережитки прошлого. По крайней мере с тобой точно. Ты всё та же, и даже не спорь.       Вельзевул безмолвно посмотрела в глаза ангела, что был так дорог сердцу, пылающему любовью со времён юношества. Возразить не было сил и желания. Наблюдая за ним в лучах луны она не могла что-либо сказать, лишь мягко улыбаясь. Холодная ладонь огладила щёку партнера, оставив лишь ему заметный след. — Я ни о чём не жалею, Гавриил. Моё падение показало нам многое, и самое важное. — Из тебя вышел замечательный чертёнок. Но это не переменило моего мнения о тебе, ты — мой любимый чертёнок.       Вельзевул отстранилась от архангела, сев к нему на колени и чуть приподнялась. Оказавшись на одном уровне с ним, она взглянула в таинственные глаза, находясь всего в паре сантиметров от лица. — Любви нет преград, так у вас говорится? — Именно так, дорогая.       Архангел с мягкой улыбкой смотрел ей в глаза,расположив ладони на тонкой талии, что извечно была скрыта за мешковатой одеждой. — Ничего не бойся, я рядом. И пусть всё идёт не так, я никогда тебя не покину, даже если ради этого мне придётся упасть, — прошептал Гавриил, приблизившись к лицу Вельзевул.       Тёмные пряди волос развиваются на ветру, а в глазах сияет счастье и трепет. Вновь рядом, непозволительно близко. Смотрит в глаза, точно опьяненный. О чём же думает? Что движет им? И ответ на это до глупого прост. Оно движет всеми нами, любым живым существом. И, почувствовав горячие губы на своих, она вновь это поняла, уверенно расположив руки на его плечах. Их поцелуи всегда были долгими, тянущими, полными чувств и без единого грамма похоти. Их связывает точно платоническая любовь. На протяжении многих тысяч лет, даже когда не было и весточки, они чувствовали, что ничего не кончено, и в их жизни тоже будет счастливый финал.       Часы близости всегда быстротечны, хочется сказать столь многое, но не хватает смелости. Хотя и слов не нужно, лишь одного взгляда хватает, чтобы прочувствовать эмоции ангела, будь он падшим или высшим. Наедине понятия как "ангел" и "демон" исчезают, и остаются лишь они, Гавриил и Вельзевул. Множество нежных слов было произнесено в эту ночь, множество признаний услышала луна, столько же, сколько звёзд на небосклоне. Но вскоре первые лучики раннего солнца коснулись щеки девушки, с которой незаметно рухнула хрупкая слеза, разбившись о землю. Вновь преднамеренное расставание обещает встречу впереди. Но скоро ли? Каждый день на счету. — Береги себя, дорогая. Ну же, улыбнись для меня, — шепчет ангел на ушко Вельзевул, огладив мокрую дорожку от слезы.       Как бы он хотел продлить эти мгновения, прижимая её к себе и более не отпуская ни на шаг. Он сделал бы всё, чтобы на этих губах сияла улыбка лишь для него одного, освещая тьму медленно идущих столетий. Ни одна слеза не скатилась бы более с её бледной кожи. Но Судьба-чертовка распорядилась иначе.       Сквозь пелену нахлынувших чувств Вельзевул старается улыбаться, лишь бы архангел видел, что всё хорошо, что она счастлива рядом с ним. Но как только в голове проскакивают мысли о надвигающемся расставании улыбка исчезает, а грустный взгляд обращается на исчезающую луну. — Увидимся в следующее полнолуние, — едва смогла прошептать она, вновь оказавшись у крепкой груди.       Серые будни вновь шли своим чередом. Грозные начальники надели маски, не давая подчиненным увидеть душевных терзаний и любовных мук. Лишь в следующее полнолуние они встретятся и вновь заветные часы счастья обретут своё место.