только не вздумай плакать память твоя — на сердце якорь но ведь я буду рядом
Первая ночь после неудавшегося Армагеддона была на удивление безветренной и такой спокойной. Точно затишье перед бурей, думал Кроули, делая очередной глоток из бутылки вина. Чёрные очки давно сползли на кончик носа, намереваясь упасть на землю, а тело всё стремительнее сползало по деревянной спинке скамейки. Переведя взгляд на ангела, Кроули попытался улыбнуться, но из этого вышла только фирменная ухмылка. Азирафаэль заворожённо наблюдал за звёздами, немного задрав голову. Ангел почти не моргал и не дышал, хоть ему это и вовсе не было нужно. Его губ касалась мягкая улыбка, а во взгляде сквозило столько счастья и других эмоций, которых Кроули давно не видел. Демон внимательно изучал профиль ангела, словно стараясь запомнить каждый миллиметр его земной оболочки. Ведь он совершенно не представлял, что ожидало их утром. — Эй, Ангел, ты так зар... завр... внимательно смотришь на звёзды, — запинаясь начал Кроули, передавая бутылку. — Вспоминаю, как помогал создавать их, — более уверенно ответил Азирафаэль, делая несколько глотков и возвращая бутылку в руки собеседника. Кроули замер и сильнее сжал горлышко несчастной бутылки, шокировано смотря на ангела. Зрачки сузились до невозможности, а сердце земной оболочки зашлось в бешеном темпе. «Неужели?» — пронеслась шальная мысль в голове демона. — Помню, как Михаил пригласил меня посмотреть на создание одной из планет, — мечтательно продолжил Азирафаэль, возвращая своё внимание звёздам, — а потом позволил создать вместе с ним Альфу Центавра! Представляешь? Целую звёздную систему! — ещё немного, и ангел начал бы светиться ярче лампочки. А внутри Кроули медленно, но верно просыпался вулкан, который был гораздо больше Мауна-Лоа. Он издал глухое рычание, срывающееся на шипение, поправил очки и сделал несколько крупных глотков вина, отчаянно желая надраться до беспамятства. Хотелось шипеть, кричать и срывать голос. Хотелось расправить крылья и спрятаться в них, словно в коконе. Но сколько бы Кроули не старался, от воспоминаний так и не убежал. Улетел бы, да вот крылья больше не поднимают его над землёй. — Я бы так хотел увидеть Альфу Центавра сейчас, — упрямо гнул ангел, не замечая перемен в настроении демона. — Твоё предложение отправиться туда ещё в силе? — Наш автобус, — буркнул Кроули, выбрасывая опустевшую бутылку. — Написано "Оксфорд", — задумчиво протянул Азирафаэль, не совсем довольный тем, что его вопрос проигнорировали. — Он поедет в Лондон, сам не зная почему, — недовольно зашипел демон, дав знак водителю. — Пошли уже, Ангел.***
В букинистическом магазине, который уже давно закрылся, тихо играла классическая музыка и веяло чаем с бергамотом, который был выпит несколько минут назад. Азирафаэль размеренно наводил порядок на полках с древними фолиантами, бережно вытирая с них пыль и не забывая сказать им пару слов. Эту привычку он перенял у Кроули, который всегда разговаривал со своими растениями. Ангел бережно гладил ветхие корешки, нашёптывая книгам разные приятные слова и благодарности. Закончив с самой верхней полкой, Азирафаэль устало вздохнул и перевёл взгляд на настенные часы, которые совершенно не вписывались в общий интерьер. Было уже довольно поздно, поэтому ангел решил отложить оставшуюся работу на завтра. Он взял недочитанный роман, приготовил себе какао и устроился в любимом кресле вместе с клетчатым пледом. Найдя нужную страницу, ангел с головой погрузился в чтение. Всё было просто прекрасно. Но Азирафаэля не покидало тревожное чувство, поселившееся там, где у людей должен быть желудок. Он просто места себе не находил, перебирая в голове все возможные события и надумывая себе чего похуже. Не сумев совладать с этим противным чувством, Азирафаэль поднялся с нагретого места и устремился к телефону, попутно находя небольшую записную книжку с номерами. Мадам Трейси и сержант Шедвелл были, мягко говоря, удивлены столь поздним звонком, но любезно рассказали последние новости и клятвенно заявили, что с ними всё хорошо и поводов для такого бурного беспокойства совершенно нет. Анафема и её избранник были не так любезны, изо всех сил стараясь не нагрубить ангелу, который как-никак помог остановить Армагеддон. С семьёй Адама и Этих связаться не удалось, но ангел словно чувствовал, что новой угрозы от Антихриста не исходило. Остался только Кроули. Азирафаэль несколько секунд подумал над правильностью своего порыва, но всё-таки набрал цифры, выученные наизусть. Пока ангел вслушивался в протяжные гудки, паника росла в геометрической прогрессии. — Кроули? «Привет. Это Энтони Кроули. Вы знаете, что делать. Сделайте это стильно». Азирафаэль чертыхнулся и положил трубку, растерянно смотря на полки с книгами. Тёплый какао сменился холодным вином, а недочитанный роман послужил хорошей подставкой под телефон. Эта ночь была слишком долгой для ангела.***
Обычно дни Кроули начинались с бокала хорошего красного вина, выбора костюма и поездок на малышке "Бентли". Вместе с песнями Фредди Меркьюри он доезжал до книжного магазинчика и забирал своего ангела на обед, выслушивая его жалобы на наглых и глупых покупателей. Затем прогулка, ужин, посиделки в задней комнате вместе с ангелом и бутылкой вина. Одинокая дорога домой, мрачные мысли и, конечно же, самые прекрасные растения в Лондоне. — Растите лучше! — срывая голос, кричал Кроули, сжимая опрыскиватель в руках. Раньше шелест трясущихся листьев заставлял Кроули довольно прикрывать глаза и расслабляться, а сейчас лишь сильнее разжигал раздражение в глубине земной оболочки. Кажется, в том месте, где у смертных должна быть душа. Откинув в стену опрыскиватель, Кроули покинул оранжерею, не забыв громко хлопнуть дверью. Звук его шагов отдавался эхом в тёмных и слишком пустых коридорах, давя на всю сущность. Демон содрал очки, раздражённо потирая глаза. И когда он стал так сильно уставать и злиться на всё живое? В голове так и крутился, словно назойливая муха, последний разговор с ангелом. — Кроули, я так хочу посмотреть на Альфу Центавра, — грустно вздохнув, начал канючить Азирафаэль. — Ну так возьми и слетай. На что тебе крылья, Ангел? — проглотив всё возмущение, пробурчал Кроули. — Ох, знал бы ты, какие были невероятные чувства при создании чего-то такого гра... гард... великого! Демон, без применения всяких там чудес, мгновенно протрезвел, удерживаясь от желания хорошенько встряхнуть ангела за плечи и прокричать, что он всё и без него прекрасно знает. Но вместо этого Кроули покорно выслушивал едва понятные и спутанные рассказы ангела и то, как он нахваливал Михаила и Гавриила. — Азирафаэль, чёрт тебя дери, хватит! — не выдержал Кроули, вскакивая с насиженного места. — Эти сволочи пернатые без зазрения совести украли тебя, притащили на чёртовы Небеса, судили и хотели сжечь в адском пламени! — Венка на лбу демона недобро вздулась, а зрачки сузились, почти пропадая. — Они с милой улыбкой отправили меня... тебя... да неважно! Отправили своего собрата в огонь! И ты после этого продолжаешь отзываться о них так, словно они самые невинные твари на свете! — Кроули надел обратно неизменные очки, подхватил пиджак и быстрым шагом направился к выходу из магазина. Азирафаэль сидел в полном шоке, силясь понять, а что, собственно, только что произошло. Посмотрев вслед уходящему Кроули, он хотел что-то сказать, да не успел. — Увидимся, когда ты одумаешься, Ангел, — зло прошипел Кроули и громко хлопнул дверью, заставляя колокольчик нервно звенеть, а несколько книг упасть с полок. Наспех проверив сообщения на автоответчике и проигнорировав все пропущенные звонки от Азирафаэля, Кроули ушёл в сторону спальни, не забывая прихватить с собой бутылку бурбона. В спальне Кроули нервно сдёрнул с себя пиджак и рубашку, которые приносили чертовский дискомфорт. Крылья так и рвались наружу, давили, болели, лишь бы их расправили. Это заставляло демона вспомнить то, с каким наслаждением он летал, будучи на Небесах. Как его крылья мягко рассекали пушистые облака, оставляя за собой причудливые полосы. Как развевались его волосы, подхватываемые прохладным, но таким приятным ветром. Он вспоминал, как сидел в саду Эдема на лугу, слушая пение птиц и перебирая белые и невероятно мягкие кудряшки своего ангела, который так доверчиво тянулся к касаниям. Вспоминал грозовые тучи, яркие молнии и свист ветра, который застыл в ушах во время падения. Крылья дёрнулись в приступе фантомной боли, и Кроули со всей силы кинул нетронутую бутылку в стену, падая спиной на кровать и кутаясь в собственные крылья, как в кокон. Жаль, что демон не превратится в прекрасного белокрылого ангела.***
Азирафаэль терпел. Изводил себя мыслями, срывался на клиентах, каждый час звонил мадам Трейси, оставлял бесчисленное количество сообщений Кроули и продолжал покорно терпеть. Но, к сожалению, всему приходил конец. И, как оказалось, терпению ангела тоже. Он не очень-то любезно выгнал всех покупателей, сменил табличку на "закрыто" и отправился в квартиру Кроули. Стерпел пьяные крики, стерпел прерванные традиции, стерпел молчанку, но стерпеть склизкое волнение за это оккультное нечто было просто невозможно. Весь путь Азирафаэль преодолел, словно поддаваясь каким-то первобытным инстинктам. Вот он вышел из своего магазинчика и в следующий же миг уже стоял и вдавливал палец в дверной звонок, рассматривая озлобленную, но такую прекрасную кобру, которая оплетала тот самый звонок. К слову, дверь не спешили открывать. Ангел, для пущей уверенности, несколько раз постучал и позвал хозяина квартиры. Результата это тоже не принесло. Рискнув, Азирафаэль толкнул дверь, и она, издав тихий скрип протеста, открылась, позволяя гостю войти в покои демона. Ангел нахмурился, не встретив никаких препятствий, наложенных демоническим чудом. Неужели Кроули совсем не боялся Небес и Ада, раз не удосужился обеспечить себе полную безопасность? Как только Азирафаэль вошёл в квартиру, его мгновенно пробила крупная дрожь. Точнее, его земную оболочку. По ощущениям в квартире было гораздо холоднее, чем на улице. Ветер гулял по тёмным коридорам, завывая свою печальную колыбель и пробираясь под несколько слоёв одежды незваного гостя. Ангел получше запахнул свой бежевый плащ, упрямо проходя вглубь коридора. Когда-то он слышал, что змеи совершенно не выносят холод и всегда тянутся к любому источнику тепла. В голове ангела заиграл второй тревожный звоночек. — Кроули? В ответ лишь свист ветра и гул проезжающих мимо высотки машин. Азирафаэль бродил по длинным и пустынным коридорам, нервно оглядываясь и постоянно сворачивая не в те комнаты. То приходил на кухню, в которой царил удушающий запах алкоголя, то попадал в гостиную с распахнутыми окнами и одиноко стоящим диваном. Сворачивал в рабочий кабинет, в котором пиликал автоответчик, не замолкая ни на секунду. И так было несколько десятков раз. Словно сама квартира не пускала ангела к Кроули, запутывая и сбивая с толку. Скажем, выходило это просто прекрасно. «Вот эти самые чары...» — смело предположил ангел, дёргая очередную дверную ручку. Ему пришлось на несколько секунд зажмурить глаза, заодно закрыв лицо ладонями. После блуждания по мрачным коридорам белоснежный кафель и яркий свет слишком сильно резали по глазам земной оболочки. Несколько раз моргнув, Азирафаэль опустил руки, шокировано рассматривая небольшую ванную комнату. Кафельные стены и пол были измазаны кровью, словно кто-то старательно водил кистью; большое зеркало было разбито, а осколки разлетелись по всему периметру, издавая неприятный хруст, когда на них наступали. В раковине валялось несколько полотенец, которые можно было выжимать, а полученную из них кровь отдавать в донорские организации. Азирафаэль испуганно вскрикнул и мгновенно выскочил из помещения, чувствуя липкую панику и нехватку воздуха, который ангелу и так совершенно не нужен. Ринувшись в следующую комнату, Азирафаэль обнаружил знаменитую оранжерею, о которой Кроули ему так трепетно рассказывал во время обедов в "Ритц". Сердце пропустило несколько ударов, а чудо решило совершиться само по себе. Пальмы, монстеры, фикусы и спатифиллумы выглядели так, словно пережили столетнюю засуху и свой личный Армагеддон. Они почти погибли, но при появлении ангела мгновенно выпрямились, вернули свой здоровый цвет листьев, а самый маленький спатифиллум подарил несколько белоснежных цветков. Кроули бы ни за что не допустил такого состояния своих растений. Колокола в голове Азирафаэля били предсмертным набатом. — Господи, дай мне добраться до него, умоляю, — ангел устремил взгляд к потолку и сложил ладони в молитвенном жесте. В эту же секунду одна из веток монстеры качнулась в сторону дальней двери, словно указывая верное направление. Заметив это, ангел побежал в указанную сторону и распахнул дверь, снова обращаясь к Богу. — Кроули... То, что увидел ангел, распахнув дверь, заставило бы его потерять сознание, будь он простым смертным. По ламинату тонкими струйками стекала кровь, беря своё начало у основания иссиня-чёрных и невероятно прекрасных крыльев. Кроули лежал на полу, расправив крылья, которые заняли почти всё пространство светлой комнаты. Его руки были раскинуты в стороны, голова немного задрана, волосы небрежно спутались, одежда испачкалась. Невидящий взгляд демона был устремлён к потолку. Грудь Кроули практически не вздымалась, а из горла доносились тихие хрипы. Подойдя ближе, Азирафаэль заметил разбитые очки, откинутые подальше от головы. Ангел аккуратно опустился на колени рядом с демоном и едва ощутимо коснулся ледяной ладони, чтобы привлечь внимание. Но Кроули даже не моргнул, лишь зрачки сильнее сузились. Азирафаэль перевёл взгляд на величественные крылья и хотел коснуться их, но те резко дёрнулись, заставляя демона издать тихий болезненный стон. — Ради Бога, прости меня, — испуганно начал ангел. — Кроули, я... Я так волновался, а ты не... — Знаешь, Ангел, — перебил Кроули, — падать было совсем не больно. Азирафаэль вздрогнул и наконец-то проследил за взглядом демона. Подняв голову, ангел увидел отражение в зеркальном потолке, которое показывало каждый миллиметр. Азирафаэль в полной мере увидел картину, которую видел демон, и совершенно не мог представить, что творилось в голове Кроули. — Я почти не чувствовал того, как воспламенялись маховые перья, становясь чёрными и выгорая до самого мелкого пушка, — Кроули всё-таки сжал ладонь ангела в ответ. — Совсем не чувствовал боли при приземлении где-то на дне Преисподней. Ангел слушал внимательно, не дыша и не перебивая, но давая понять, что он здесь, совсем рядом. — Мои глаза быстро привыкли к темноте, а боль от поломанных костей, разорванных сухожилий и мышц... она казалась чем-то приятным, — Кроули закрыл глаза, позволяя первой слезе проложить дорожку вниз по щеке. — Мне не было больно, когда адское пламя впервые опалило кожу, выжигая абсолютно всё. Вытравливая прежнюю сущность и последние капли благодати. Азирафаэль чувствовал неприятный ком в горле и то, как защипали глаза. — Мне было вовсе не больно, когда Хастур пытался доломать кости и выдрать мои уродливые чёрные крылья, чтобы я не выделялся среди всех падших. Ведь каждый при падении потерял свои крылья, — Кроули снова издал болезненный стон, когда попробовал пошевелить крыльями. Азирафаэль невесомо коснулся чёрных перьев, кончиками пальцев очерчивая их контур и ослабляя невероятную боль, которую испытывал его крылатый демон. — Не было больно, когда Вельзевул решила сжалиться надо мной и, пока никто не видел, стала вправлять кости и сломанные перья, только учась применять свою новую силу. В комнате перестал звучать хриплый голос, полный боли и отчаяния. Кроули медленно открыл глаза и увидел, как его ангел заворожённо проводил пальцами по лучевой кости, бережно оглаживал маховые перья второго, а затем и первого порядка. Чувствовал, как Азирафаэль при помощи чуда убирал засохшую кровь и позволял перьям почувствовать благодать, которая раньше сквозила по ним каждую секунду. Кроули вытер непрошеные слёзы и предпринял попытку хотя бы сесть. Она бы с треском провалилась, если бы ангел вовремя не помог. Демон, рвано выдохнув, прижался к груди Азирафаэля, который явно не ожидал такого, но не оттолкнул от себя друга. — Было невыносимо больно, когда я закрывал глаза и видел одного единственного ангела на Небесах, — тихо продолжил Кроули, подавляя тихий всхлип. Азирафаэль напрягся, готовый услышать то, что демон никогда не рассказывал, сколько бы ни просил ангел. А просил он на протяжении шести тысяч лет. — Белокурого, перепуганного и рвущегося на помощь ангела, — шептал Кроули, сильнее сжимая ткань бежевого плаща на спине Азирафаэля. — Было невыносимо больно помнить каждую секунду, когда я вместе с этим глупым ангелом создавал созвездия и чёртову Альфу Центавра. Было больно, когда вспоминал наше с ним обещание всегда быть рядом друг с другом, — Кроули уже не сдерживал всхлипов и позорных слёз. Слушая признание демона, Азирафаэль не переставал гладить его по спине, стараясь не тревожить основания крыльев. Вслушиваясь в каждое слово, он всё больше и больше думал о том, что ему это смутно знакомо. Словно происходило когда-то очень давно. Словно воспоминания были закрыты на амбарный замок. — Больно было, когда мы с ангелом оказались по разные стороны чёртовых баррикад из-за моего излишнего любопытства. Он предупреждал меня о таком исходе, но я его не слушал в те моменты, — задушенно продолжал Кроули. — Больно было в последние секунды видеть застывшие слёзы в лазурных глазах и слышать крик, полный отчаяния и ненависти к себе и Господу. И даже свист ветра не мог заглушить этих криков, набатом отдававшим в голове на протяжении шести тысяч лет. Азирафаэль тоже не смог сдержать жгучих слёз, которые стремительно катились по щекам. Его, словно огромным обухом, ударило осознание, а перед глазами проносились все воспоминания, которые Небеса так усердно подавляли в нём. Ангел крепче обнял Кроули, не переставая шептать ему в макушку то, какой он, Азирафаэль, слепой идиот. — Ангел, — прохрипел Кроули. — Падать было не больно... больно было помнить.***
Кроули сидел на краю кровати, стараясь собрать в одну кучу все мысли и адекватно проанализировать их. Выходило это плохо, потому что большую часть времени демон провёл в алкогольных объятиях, а в оставшиеся минутки раскрывал своему ангелу душу и то, что совершенно не должен был. Его пугала тишина со стороны Азирафаэля. Пугала до жутких мурашек и приступов паники. Неужели после всего вот этого представления под названием "Истерика у падшего, который и падать-то не хотел" Азирафаэль так ничего и не вспомнил? Тогда Кроули самостоятельно прыгнет в лапы Хастура и добровольно утонет в святой воде. И даже уточку не попросит. — Всё ещё болят? — робко подал голос ангел. — Ангел, они болят и кровоточат каждый божий день, — слабо усмехнулся Кроули, доверчиво подставляясь под касания ангела. Азирафаэль бережно, словно Кроули сделан из хрусталя, причёсывал спутанные волосы, аккуратно распутывал колтуны и применял чудо, чтобы очистить ярко-рыжие пряди от следов крови. Ангел мягко улыбнулся, заметив, что Кроули закрыл глаза и довольно жмурился, пока ему заплетали волосы в французскую косу. Быстро справившись с манипуляциями, Азирафаэль поцеловал своего демона в лоб и поднялся с кровати. — Останься, — сразу же испуганно отозвался Кроули. — То есть... Я имел в виду... — Я на несколько минут на кухню, дорогой, — успокоил его Азирафаэль. Вернулся ангел действительно через несколько минут (три минуты и двадцать восемь секунд, но нет, Кроули вовсе не считал). В его руках были две чашки, из которых поднимались небольшие клубы пара и доносился невероятно сладкий аромат. Раньше от запаха какао у Кроули сводило всё, что только можно, а сейчас он был готов отдать что угодно, лишь бы выпить любимый напиток ангела. Азирафаэль отдал одну чашку Кроули, а вторую поставил на прикроватную тумбочку, позволяя напитку остыть. В это время он снова устроился за спиной демона, мягко проводя по крыльям, которые уже не дёргались от каждого прикосновения и явно не приносили столько боли владельцу. Ангел аккуратно обнял Кроули, мягко целуя его между лопаток, словно забирая абсолютно всю боль, которая мешала демону спокойно жить все эти тысячелетия. Демон довольно улыбнулся, делая несколько глотков какао и расслабляясь от такого приятного тепла. — Ангел... — неуверенно начал Кроули. — Я, кажется, догадываюсь, о чём ты хочешь поговорить, — перебил его Азирафаэль, забирая чашку из рук демона и помогая ему улечься. Кроули, в силу привычки, хотел завернуться в собственные крылья, но ангел не дал ему этого сделать, обнимая и укрывая своими белоснежными и тяжёлыми крыльями. Демон затаил дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям. Больные крылья перестали его тревожить, к слову, совсем. Наоборот, они словно снова чувствовали тот приятный ветер и мягкость облаков. Чувствовали ангельскую благодать, протекающую по каждому пёрышку. Кроули закрыл глаза, решая, что все разговоры вполне себе подождут до утра. — Я всегда был рядом с тобой, дорогой. Никогда не нарушал своего обещания, — зашептал Азирафаэль, поправляя перья Кроули. — Приглядывал за тобой все эти шесть тысяч лет. — Знаю, Ангел, знаю... — прошептал демон, начиная погружаться в долгожданный сон. — И это кто ещё за кем приглядывал. Азирафаэль мягко поцеловал Кроули в висок и сам закрыл глаза, готовясь испытать все прелести ночного сна. — Азирафаэль? — Да, Рафаэль? Дыхание падшего сбилось, а сердце застучало, так и желая выпасть из грудной клетки. — Я люблю тебя, — тихий шёпот. — И я люблю тебя, дорогой.