18.06.2017 Квартира Антона
Несколько дней почти без еды и сна Антон провел словно в тумане. Он заботился об Алисе, и это была его единственная цель. Позаботиться о маленькой девочке, которая сейчас нуждалась в его тепле и заботе. И Лиссов всеми силами старался улыбаться ради нее. Разумеется, маленькой девочке было намного сложнее и тяжелее, ведь рядом не было самого близкого человека. Мамы. Мама… Уже много лет Антону это слово поперек горла встает тяжелым комом. Ведь он уже очень давно потерял своих родителей. У него осталась лишь младшая сестра, с которой он не очень-то и ладит, и которая давно живет своей жизнью. Черт, надо бы позвонить ей как-нибудь. Но все эти мысли сразу же уходили на второй план. Сейчас Антон отдавал все свои силы и заботу Алисе. И кажется, он и правда не заметил, как ничего не ел эти три дня, хотя при этом заметно схуднул. Алиса вон тоже молодец, держалась. Плакала она только первый день, а дальше, как ни в чем не бывало. Но Лиссов хорошо знал, что это была только детская защитная реакция. В любом случае сегодня вечером у них наконец будет возможность немного отвлечься. Ребята решили организовать репетицию, и девочке предстояло познакомиться с друзьями Антона, (не считая конечно Гокка), и тот заметно волновался о том, как же на деле пройдет эта встреча. Вряд ли девочка будет в восторге. Однако эту процедуру пройти было необходимо, даже если это и означало какие-то недопонимания. Боже, что он скажет своим друзьям? Как объяснит? Ведь он никому ничего не сообщал о том, что теперь под его присмотром маленькое чудо. Ближе к обеду, когда Антон уже все подготовил и поговорил с Алисой, пришла и вся остальная группа. Девочка разумеется была очень рада видеть своего крестного, которого тут же бросилась обнимать. Да и Макаров не отставал в соревнованиях по обнимашкам. Корень и Медведь вели себя более сдержанно, в отличии от Гокка, пытающегося то ли «съесть» свою крестницу, то ли еще что-то не понятное им. Алиса словно не особо замечала новых людей, однако, когда заметила, то довольно испуганно посмотрела на них, сразу же прячась за Антоном. Лиссов посмотрел через плечо на девочку, которая обнимала его за ноги, натягивая улыбку. — Лисенок, все в порядке? Эти дяди хорошие и они тебя не обидят. — Бурза, как давно ты завел ребенка? — с шуточным непониманием спросил Сергей (Корень) и облокотился локтем на плечо Антона. — Да совсем недавно… — сделал умозаключение Лиссов и глубоко вздохнул, — Ребята, Сереж, Антох, познакомьтесь. Это Алиска. Я присматриваю за ней… — но после он обратился к девочке беря ее на руки, — Алиса, это дядя Сережа и дядя Антон. Мои хорошие друзья. — Что, еще одни дядя Сережа и дядя Антон? Как же я вас различать то буду? — заохала младшая Таюрская, на что ребята переглянулись и невольно рассмеялись. Они неоднократно слышали подобное в свой адрес, поэтому ответ был заготовлен, как это говорится: «На все случаи жизни». — Именно поэтому в нашей банде у каждого свой псевдоним, чтобы нас могли отличать! — заявил Гокк, широко улыбнувшись, — так что и ты привыкнешь, мое маленькое чудо! Болтовня конечно могла длиться довольно долго, но нужно было репетировать. В конце концов именно для этого они пришли. Во время репетиции Антон немного расслабился, смог отвлечься совсем не надолгое время. Музыка всегда помогала ему расслабиться, но вот когда репетиция дошла до песни «Вулканы», голос солиста начал предательски срываться, подрагивать и даже пропадать. Эта песня слишком резко навеивала воспоминания о Соне, а когда дело дошло до второго куплета, Антоха не выдержал. Сжав в руке микрофон, он опустил голову, плотно сжав зубы. Ребята сразу же перестали играть, как только Лиссов не смог петь. Гокк с некой тоской в глазах посмотрел на своего несчастного друга, подошел ближе кладя руку на его плечо. — Брат, все в порядке? — спросил он не громко, на что Антон кивнул. — Терпимо, — хрипло отозвался он. Гокк в этот момент объявил о коротком перерыве. Корень и Медведь занялись своими делами с сочувствующими взглядами в сторону друга. Антон приземлился на диван, запустив руку в волосы, и закрыл глаза. Он вновь видел ту страшную аварию. Снова представлял с каким ужасным грохотом машина девушки несколько раз перевернулась и снова пытался понять, как такое вообще произошло. Серега в качестве молчаливой поддержки просто присел рядом, по-дружески приобнимая Антона за плечо и тихо говоря, что все обязательно будет хорошо. Но разве это могло сейчас успокоить? Ну, конечно же нет.***
Репетиция продлилась еще несколько часов, прежде чем Антон окончательно дал знать, что на сегодня все. И пока ребята постепенно собирались, а за окном уже темнело, Лиссов вдруг понял. А куда подевалась Алиса? Все было слишком тихо то время, пока они репетировали. Когда он проводил ребят, то сразу же направился искать Алису. В комнате ее не было, в гостевой комнате тоже. И только зайдя на кухню, Антон замер от шока. Сказать, что в помещении был бардак - не сказать ничего. Белые поверхности тумб были в масле, кетчупе, с небольшими примесями фарша. Мужчина крайне нервно осмотрелся и увидел окало плиты девочку, стоящую на табуреточке, и усердно мешая что-то в сковородке. У нее была запачкана одежда во всем том же, что и поверхности тумб. Некоторые кастрюли валялись на полу, просыпана соль, мука, и разбито пара кружек. Антон нервно улыбнулся, а глаз его дернулся. Но никак не от злости, а скорее от переживания и волнения. — Лисенок, а…что ты тут делаешь? — поинтересовался он осторожно. Девочка вздрогнула от появления Антона и обернулась, немного улыбаясь. — Я решила приготовить тебе ужин! Ведь ты сейчас работал, а значит потом будешь голодным и уставшим! Я решила тебя накормить, дядя Антон! И тут, что-то в самом сердце Лиссова ёкнуло. Очень резко, сильно и одновременно болезненно и тепло. Он улыбнулся чуть ли не со слезами на глазах, но так широко и искренне, что даже засиял. Мужчина не стал ругать ребенка за бардак, ведь она так сильно старалась! Ну, как ее можно ругать?! Подойдя ближе, Антон с улыбкой наклонился к ней целуя малышку в макушку. Слава богу, она не спалила дом и все хорошо. Это было самым главным для новоиспеченной няньки в его лице. — Спасибо, малышка… Мне очень приятно… Только вот скажи, что дяде Антону теперь делать с этим бордаком? — с легкой усмешкой спросил он, вновь осматриваясь. Мда, тут не на один час уборки. И чем раньше начать, тем будет лучше. — Я помогу убраться! Прости, что намусорила! — протараторила Алиса и улыбнулась, — я почти закончила. — Чтож… — Антон улыбнулся, садясь за стол в ожидании.***
Ужин выдался вкусным, хоть паста и была переварена и пересолена. Антон съел все и даже тарелку «вылезал». Да, съел он конечно с трудом, но даже не показал того, что еда была какой-то не такой, какой он бы привык. Ребенок старался! Ребенок готовил с любовью! Поужинав, Лиссов с улыбкой вновь поблагодарил доедающую свою порцию девочку. — Спасибо, Лисенок… Очень вкусно! — сказал мужчина, убирая тарелку в раковину и сразу моя её. Сам же он ощущал, как наверняка пол ночи не покинет уборную, но это было совершенно не важно для него, — а теперь нужно убраться… Ты же поможешь мне? — Конечно! — воскликнула девочка, тут же отдавая Антону пустую тарелку, а сама сразу же начала подбирать руками с пола просыпанную соль, возвращая её в пачку. Антон посмотрел на это с долей умиления. Какая же усердная бандитка! Их совместная уборка не заняла больше часа. Но зато она была веселой. Даже таким моментом, что когда Антон сметал остатки муки с пола, он испачкал в ней пальцы и нарисовал Алиске мучной носик и усики, как у лисички, отчего оба посмеялись. И мужчине сейчас казалось, что вместе с этим чудным ребенком он забывает о всех своих проблемах, боли и бедах. Конечно же, Алиса очень сильно напоминала ему Соню, о которой он думал, не переставая, почти все время, но маленькая копия своей мамы не давала ему отчаиваться и грустить совсем. После уборки предстояла помывка, одежду Алисы Антон закинул в стирку, её завтра обязательно нужно постирать. И наконец, он уложил девочку спать. Она свернулась клубочком поудобнее, а Лиссов накрыл ее одеялом, мягко погладив по плечу. — Спи, малышка… — тихо прошептал он по-отечески целуя её в лобик. И тут… — Дядя Тоша… — позвала Антона малышка. Он кивнул головой, мол: «Что такое?», — спой мне ту песенку. Про волчат… На лице Антона блеснула улыбка. Лиссов осторожно лег рядом с ней, аккуратно приобнимая и начиная напевать «волчата», все так же смягчая остроязычные фразочки. Нежно, спокойно, мелодично. Вскоре Алиса уснула, а Антон еще какое-то время смотрел на нее грустным взглядом. Он невольно вспомнил, как эту же песню пел Алисе дома у Сони, когда уснул окало кровати. Губы невольно задрожали, а глаза вновь неприятно защипало от желания проронить слезы. Нельзя… Сделав глубокий и тяжелый вздох, Антон посмотрел в сторону окна. Темно. Пасмурно. В Питере так было всегда. За мыслями о Соне, Антон отключился и уснул, поскольку был вымотан после тяжелой репетиции и вообще всех эмоций, которые выжимали парня словно лимон. Все это было очень тяжело для него. Слишком много событий, способные настолько сильно ломать душу изнутри, заставляя выть по-волчьи. Но Антон был обязан быть сильным. Ради Сони. Ради маленькой Алисы. Ради своей группы. Ему нельзя сдаваться. Впереди была неизвестность, которую нужно было просто пережить. Но музыкант знал одно совершенно точно… Если Соня никогда не проснется, он станет для девочки полноценным опекуном. Он не бросит её… И не важно, через какие суды и процедуры ему придется пройти. Однако, в глубине его души теплился сильный и очень горячий огонек надежды, что все рано или поздно придет в норму. Этой ночью Антону снились кошмары.