Faded

«Говорят, что опаздывать опасно, а по-моему, опаснее всего спешить». (Роберт Льюис Стивенсон «Черная стрела») Вся жизнь состоит из совпадений и случайностей. Нет никакого великого замысла. Это люди стремятся во всём видеть смысл – так им легче жить, представляя, что они не просто песчинки во вселенной, ведь каждому – или почти каждому – хочется считать, что у него в жизни особое предназначение. Но смысла нет. Разве был какой-то смысл в том, что Крис лежал сейчас один на дороге в луже крови? А ведь, не пойди он тогда к Алисии ночью, всего этого могло бы не быть. Если бы она не была такой заносчивой дурой и просто поверила ему, ведь он спасал её столько раз! А она продолжала относиться к нему, как к маленькому мальчику, а потом и вовсе, как к бандиту – но только не как к своему брату. Так же, как и её мать никогда не видела в нём своего сына. Теперь он это понял. Все её знаки внимания были лишь крохами, жалкими подачками, которыми он, пребывая в смятении, не брезговал, а принимал если не с благодарностью, то с доверием. Но она врала ему. Он узнал об этом от отца. Тот разговор, когда она сказала, что верит ему и поможет всё разрулить – был просто блефом, чтобы утихомирить его. Поэтому ли он замер, когда на неё напал зомби?.. Крису хотелось думать, что нет. Он просто… замер. Как это уже бывало с ним раньше. Нет, он не хотел видеть свою мачеху мёртвой. Тогда не хотел. Тогда у него не было ненависти к этим людям. Ненависть приходит с опытом. Сначала ты просто цепенеешь от неверия в происходящее – неужели близкие люди действительно могут с тобой так поступить? Лишь когда он стал вспоминать и обдумывать каждый их поступок, лишь тогда в нём проснулась ненависть. Но это было потом. А сейчас он просто лежал на дороге с раненой ногой, изнывая от страха. Брэндон и Дерек хотят убить его. Неужели, всё закончится здесь? Вот так?.. А что потом? Его съедят мёртвые? Впрочем, тогда ему будет уже всё равно. Он знал, что просить их о пощаде бесполезно. У них не дрогнула рука, когда они убивали Джеймса, не дрогнет и теперь. «Они знают Джеймса с шести лет и всё равно хотят убить его. Представь, что они сделают со мной». Всего лишь то же самое. «Будь проклят, Крис». Он зажмурился, не желая видеть их рожи как то последнее, что он увидит живым. Он представил лицо матери. - Теперь быстренько положите оружие на землю, поднимите руки и отойдите от него. Он где-то слышал этот голос. - Я не шучу. Я держу на мушке одного из вас. Кто-то из вас хочет двинуться и проверить, которого? Брэндон и Дерек колебались. Крис всё ещё боялся открыть глаза. - А теперь живо отойдите от него. Повисла пауза, в момент которой Крис чуть не умер от страха. - Крис, - кто-то тронул его за плечо. Это был Ник. Он был весь вымазан в крови, как зачастую он это делал, и Крис сначала отшатнулся от него. От нахлынувших эмоций и оттого, что каким-то чудесным образом он остался жив, Крис расплакался. - Ну-ну, всё хорошо, - говорил Ник, прижимая к себе покрытыми запёкшейся кровью руками. - Эй, может, потом будете нежничать? Отдай нам пушки, и мы пойдём. Ник, возможно, и согласился бы, уж слишком добр он был душой. Но он мельком взглянул на Криса. На окровавленного, покалеченного мальчика, который приходился ему сводным братом. И эти отморозки хотели порешить его. - Ник, они опасны! – крикнул Крис. - Ни фига я вам не дам, - Ник повернулся к ним. - Эй, это нечестно! Мы так не договаривались. - А кто говорил о честности? Или честно было бы убивать моего брата? - Твоего?.. – Брэндон и Дерек переводили взгляд с Криса на Ника. – Ты хочешь сказать, что Трэвис Манава твой отец? – впрочем, какая им разница. - Он мой отчим, - ответил Ник, подумав. Всё-таки, он не мог назвать Трэвиса отцом. Особенно после того, как вместо того, чтобы вернуться в семью, он выбрал остаться с Крисом. Конечно, он не мог выбрать иначе, и Ник не мог его винить. Он и не думал о том, чтобы Криса можно было бросить. Он был уверен, что нужно просто взять его с собой, и тогда малой не валялся бы сейчас на дороге в компании этих придурков. Ведь, если бы Ник не нашёл его, то он бы уже погиб. В отличие от Криса, Ник склонен был верить в чудеса. Несмотря ни на что. А может, именно таким, как он, пропащим героиновым зависимым только и остаётся, что верить в них. - Я с вами договариваться не собираюсь, - сказал Ник. – Идите, куда шли, иначе я вас обоих пристрелю. – Ник взвёл пистолет. Вообще-то, он не хотел бы их убивать. Даже их. Но, к счастью, они этого не знали, и ему удалось их напугать. - Да как же мы дойдём куда-то?! У нас же нет оружия! Вдруг, нам повстречаются мёртвые. - Что-нибудь придумаете. Ну. Проваливайте! Скрипя зубами от злости и негодуя, осыпая их обоих проклятиями, Брэндон и Дерек ушли. Крис проводил их взглядом, испуганно вцепившись в Ника. Когда они скрылись из вида, он понял, что делает, и резко отпустил руки. - Всё нормально, - Ник погладил его по плечу. – Всё нормально, Крис, - он вновь прижал его к себе, так что Крис положил голову ему на плечо. – Теперь всё хорошо, Крис. – «Почти», - подумал Ник. Но самое трудное уже, наверное, позади. - Как… как ты меня нашёл? – спросил Крис. - Если честно, я не собирался искать тебя, Крис. Твой папа сказал, чтобы я отпустил вас и сказал маме, что не видел вас. Кстати, где Трэвис? Крис опустил голову. - Можно, я расскажу тебе об этом потом? - Как скажешь, - Ник вымучил из себя подобие улыбки. – Он жив? Крис пожал плечами. - Наверное. Ник кивнул. - Так, значит, это случайность? – спросил Крис. - Что? – переспросил Ник. - То, что ты меня нашёл. - Можешь считать это случайностью, - Ник пожал одним плечом. – Я считаю это знаком судьбы. Ты можешь считать меня своим ангелом-хранителем, - улыбнулся Ник. Крис посмотрел на него, а потом спросил: - А что с тобой было? Где ты был? Ты что, тоже убежал? - Я расскажу тебе потом, ладно? Теперь надо подумать, что делать с тобой. С этими словами Ник встал на колени, чтобы удобнее было взять Криса на руки. - Я в порядке, - начал было парень, но Ник тут же оборвал его. - Ты что, шутишь? Посмотри на себя. У тебя же нога сломана. И, наверное, сотрясение мозга. Давай, залазь, горе ты. Странно, но Ник впервые словил себя на том, что почувствовал даже какой-то порыв нежности к мальчишке. Возможно, что он бы почувствовал это и раньше – тот ему даже как-то нравился, но уж больно колючим он был, никого к себе не подпускал, даже Ника, хотя тот относился к нему наиболее благосклонно и с пониманием. Крис покорно уцепился за плечи Ника, беспомощно повиснув на нём, совсем, как ребёнок. Он пытался напрячь тело, чтобы вес не так сильно ощущался, но это вызвало боль в мышцах и в костях, так что Крис вскрикнул. - Расслабься, мне не тяжело, - сказал Ник, хотя всё же Крис был тяжеловат для Ника. Крис рассказал Нику о той ферме, где они остановились и где произошли все те злополучные события, которые и привели его сюда. Оценив ситуацию, Ник и Крис решили, что нет ничего лучше, чем остаться там. А потом, если потребуется, они поищут что-то другое. Дорогой Ник любовался пейзажами – он даже улыбался, чем вызывал удивление у Криса, наблюдавшего за открывающимися взору просторами из-за его плеча. Мимо пролетали голубые бабочки. Они садились на цветы поседевших одуванчиков, и те взлетали вслед за ними, когда они снова уносились прочь. Странная картина для конца света. - Здесь красиво, - сказал Ник. - Если честно, у меня сейчас нет настроения об этом думать, - заметил Крис. - Постарайся отвлечься. Посмотри вокруг – это отвлечёт тебя от боли. Хотя бы немного. Потерпи. Они сделали несколько привалов. Им обоим нужно было отдохнуть. Нику так и хотелось утешительно похлопать Криса по плечу, обнять или хотя бы взять за руку – тяжело было смотреть, как он страдает от боли. Но Ник знал, что это не поможет её утихомирить, да и быть навязчивым ему не хотелось. Вскоре они наконец пришли. Ник положил Криса на постель и тут же пошёл за водой. Оба они изнывали от жажды. Напившись, Ник поспешил заняться Крисом. Кое-как он снял – точнее разрезал – штаны Криса. Он обмыл и обработал его раны тем, что нашёл в доме. Ник сел напротив Криса, и тот вкратце рассказал ему о случившемся. Странно, когда он был вместе с отцом, он был уверен, что прав. И он действительно не чувствовал угрызений совести. Или так ему только казалось? Рассказывая же обо всём этом Нику, он вдруг почувствовал, что ему стыдно. Возможно, будучи рядом с отцом, он просто выпендривался? Может, он просто специально делал это всё ему на зло. Потому что он смотрел на него так… как на что-то отвратительное. Как не на сына, а на разочарование. И тот момент, когда он подал ему руку, а отец не взял её – стал для него последней каплей, и он готов был признать семьёй скорее тех чужих парней, а не своего отца. - Даже те люди на острове, даже они, казалось, понимали и принимали меня, но не он. И не… не Алисия с Мэдисон. Но вот Ник – он не смотрел на него так. Только хмурился, когда парень опять отшивал его при любых попытках сблизиться с ним. - Я хотел помочь. Когда Трэвис не нашёл тебя на яхте, а ты гулял с этим Сэтом. И тогда, когда ты убежал, а я вас нашёл. Я предлагал Трэвису пойти поговорить с тобой, но он отказался. Я не стал настаивать. - Зачем ты прыгнул? – спросил Ник после паузы. Крис поднял на него глаза. - Тогда, на яхте, - сказал Ник. - Не знаю, - сказал Крис почти шёпотом. - Ты что, правда, хотел утопиться? – Ник протянул руку и слегка коснулся его плеча. - Наверное, я просто хотел, чтобы меня заметили. - Я заметил тебя. Всегда замечал. А ты от меня только брыкался. - Мне жаль, извини. - Да ладно… Зато теперь ты не сможешь никуда убежать от меня. Крис усмехнулся. - Крис… Я должен тебе что-то сказать, - Ник дотронулся до его колена. – Тебе придётся перетерпеть ещё одну неприятность. Будет больно. Мне жаль, но мне придётся сделать тебе больно. Меня кое-чему научили там, где я был. Ещё раз осмотрев Криса, он оценил ситуацию. Перелом был очень плохим, неудачным. Но он не стал говорить об этом Крису. - Всё будет хорошо, - он постарался сделать так, чтобы его улыбка выглядела как можно более искренней. К счастью, он нашёл в доме бутылку с остатками виски. - Это лучшая анестезия, что у нас есть. Подождав, пока Крис немного опьянеет, Ник принялся за работу. Он крепко стянул его ногу и сделал какое-то подобие гипса. - Мне совсем не больно, - сказал Крис после всего. - Не хочу тебя огорчать, но больно будет потом. Когда спадёт эффект алкоголя. Поспи пока, - Ник уложил его на подушку. Вскоре Крис проснулся с криками. Действие виски выветрилось, а вот рана дала о себе знать. Кости ныли, их как будто жгло изнутри. Ник, который спал рядом, обнял его и прижал к себе. - Потерпи, потерпи, я поищу какие-то таблетки. Только не кричи, прошу тебя, ты можешь кого-нибудь привлечь так. И я не знаю, что хуже – живые или мёртвые. Но, Крис, мы ведь не сможем убежать, если кто-то сюда придёт. Так что, пожалуйста, постарайся потерпеть. Возьми подушку, или, я не знаю… Просто постарайся, ради нас обоих, прошу тебя. Я знаю, что тебе больно. Я сейчас приду. Ник отправился шарить по квартире в поисках лекарства. Он бросил взгляд на Криса. Тот измученно вцепился в подушку, уткнувшись в неё лицом, и плакал. Ник ощутил укол совести. Умом он понимал, что не виноват, а всё равно чувствовал вину – за то, что не позволяет ему даже покричать, и боль – за то, что приходится быть суровым. Как же это тяжело. Ник нашёл какие-то таблетки от боли и подсунул Крису. - Давай, я отвлеку тебя чем-то. Он стал рассказывать о своём путешествии в одиночестве, о том, как его укусила собака, как его нашла Лусиана, как он побывал в колонии. - Я тоже лажал, Крис. Я бросил своих родных, и ради чего? Ради того, чтобы смотреть, как какие-то сумасшедшие скрамливают людей мертвецам, - он покачал головой. – Там я понял, как я был неправ. Да, может, люди и невиноваты в том, что становятся зомби после смерти, но они уже не личности, и они уничтожают нас. Господи, они едят живых людей. Одна девочка осталась без отца, потому что его просто принесли в жертву этим животным. Я считал наших – монстрами. Я назвал маму чудовищем, потому что она сожгла дом Селии вместе с ней. Но рядом с теми людьми, которые скармливали друг друга этим монстрам, я понял, что она всего лишь хотела защитить нас всех. И ты тоже, Крис. Я не виню тебя за то, что ты стал, по мнению остальных, жестоким. Я понимаю, что, рано или поздно, нам всем придётся такими стать, чтобы выжить. Но, Крис, - он дотронулся до его плеча. – Давай хотя бы попытаемся оставаться людьми при этом. Когда-нибудь этот кошмар закончится. А сейчас только мы есть друг у друга. Ты и я. Позже Крис списал это на свою измученность и напуганность, на усталость – на что угодно, - но в эту минуту ему показалось, что Ник хочет его поцеловать. И он был непротив. Но в эту минуту момент был упущен. Крис понимал, что у него есть только Ник. И это не то же самое, что у Ника есть только он. Он – обуза для него. Ник может уйти в любой момент. Конечно, он не сделает этого, он не оставит его, но сама эта возможность пугала Криса до чёртиков. - Ник, мне очень страшно, - решил признаться Крис. Ник подвинулся к нему и взял его за руку. - Я теперь совсем ничего не смогу без тебя. Сколько мне так придётся лежать? - Пару месяцев, Крис, - помедлив, сказал Ник. - Сколько?! - Пару месяцев, прежде чем ты начнёшь ходить… - И тебе придётся… Господи… Крис только сейчас понял, что сам он даже до туалета не доберётся. Он хотел бы сжаться в комок, но нога не позволяла. Он даже набок не сможет повернуться во сне, как он любил. У него из глаз невольно полились слёзы. Он разозлился на себя, но не мог себя сдержать. - Всё будет хорошо, Крис, мы справимся, я обещаю тебе. Я помогу тебе. Крис поднял на него глаза. - Я даже не сказал тебе «спасибо». За всё. За то, что спас меня. Сейчас и тогда, на яхте, и… И за всё… За всё, что тебе придётся сделать… Ник протянул к нему руку и дотронулся до его предплечья – так ласково и небрежно. Никогда ещё Крис не чувствовал себя настолько никчёмным. Он хотел, как лучше, хотел показать, что он на многое способен, а теперь, как по иронии, он валяется здесь мёртвым грузом. Он так и сказал Нику. - Им действительно нужно было пристрелить меня, - тихо сказал он, глотая солёные слёзы. - Боже, Крис, не говори так, - Ник обнял его. – Никогда так не говори и не думай так. Ты выкарабкаешься. Я помогу тебе. Я буду рядом. Потом ты будешь вспоминать это, как просто плохой сон. Он стал слегка укачивать его, как делала когда-то его мама в детстве для него. - Ты не думал, что мы с тобой похожи? – спросил внезапно Крис. Его боль отошла, лекарство помогло. - Думал, конечно. - Мы оба убежали от родных. Но ты выбрал милосердие, а я – жестокость. Потому меня жизнь и покарала так, а тебя нет. - Эй, меня вообще собаки покусали. Я чуть не умер. И вообще, не говори так, Крис. Мы наказаны не за наши грехи, а ими же. - Это откуда? - Из какой-то книги. Твои угрызения совести – уже достаточное наказание, а не это. Не твоя нога. Вот это и есть простая случайность, не нужно связывать это с чем-то и видеть в этом скрытый смысл. Пожалуйста, не думай так – что ты наказан. Чувство вины разрушает. Подумай об этом по-другому: что тебе дано время побыть в покое и подумать. Крис кивнул. Он на время успокоился, и они легли спать. «И вообще, я не считаю, что ты должен быть за что-то наказан. Выбрось это из головы», - сказал Ник, засыпая. И вправду, ему хотелось заботиться о Крисе. В его большом сердце нашлось бы место для всего мира – если бы не наркотики, - а для Криса особенно. Так странно, всю жизнь он считал себя бременем и паршивой овцой, за которым вечно ухаживают то сестра, то мать, то даже чужой мужчина, набивающийся в отцы, а теперь и у него появилась возможность о ком-то позаботиться. И Нику это понравилось. В следующие дни они много беседовали – боль Криса, как физическая, так и душевная, не утихали. Крис рассказал ему, как угрожал мальчику. На самом деле, он не собирался его убивать, просто хотел, чтобы отец оставил его в покое. «И о чём ты только думал, Крис?» - спрашивал Ник. Хотя он тоже ушёл от семьи в полном одиночестве, но он мог ходить среди мёртвых, а Крис… Крис такой маленький. Его хотелось любить и защищать. Любить… Мысль возникла внезапно, как майская гроза, лёгким трепетом прошла по телу. Ник почувствовал, что испугался. Он вышел из дома, закрыл дверь и отправился за продуктами. В ближайших магазинах ещё валялась еда на полках. Притащить все сразу не было возможности. Он оставил Крису пистолет на всякий случай. Крис сказал, что, в крайнем случае, он застрелится, чтобы не обратиться. Ник долго смотрел на него при этом, ничего не говоря. - Не говори ерунды. Я закрою дверь и окна, а ты просто сиди тихо, - сказал он наконец и ушёл. Здесь в округе давно уже не ступала нога ни живого, ни мёртвого, но мизерная вероятность беды всегда существовала, поэтому Ник старался делать всё максимально быстро. По пути он думал про Криса и про ту нагоняющую и пугающую мысль, что прожгла его сегодня. Любит ли он его? Ему хотелось заботиться о нём, это правда. Его хотелось защищать. Хотелось обнимать, хотелось… Нику стало стыдно за свои последующие мысли. Он попытался стряхнуть их, но не смог. Он уже не раз помогал Крису переодеваться или мыться и ненароком касался его тела. Он пытался не сосредотачиваться на этих ощущениях, но его пугало то, что ему хотелось касаться его дольше, что ему приходится сдерживать такие свои желания. Крис стал искушением для него. Что сделало это с ним? Одиночество? Желание быть нужным? Но ведь он чувствовал к нему что-то такое и раньше. Просто на фоне бурно развивающихся событий у него не было времени понять это, осознать, а здесь, в сельской глуши, словно на окраине всего мира, ничто не мешало уже быть честным с собой. «От себя не убежишь», - подумал Ник, набрав припасов, и вернулся обратно.