Просто держись за меня

Don't tell anyone about the way you hold my hand Ты сжимаешь ее в перерывах между уроками, в толкучке школьного коридора, когда никто не обращает внимания, в трамвае, когда уже стемнеет, а нам оказывается по пути. Через мокрые от дождевых капель стекла пробивается тусклый свет фонарей, и он кажется таким неестественным, когда рядом стоишь ты. Потому что единственное, что естественно, единственное, что по-настоящему в такие моменты – моя рука в твоей руке. Не рассказывай никому, как ты держишь меня за руку. Я не хочу делить это знание ни с кем другим. Don't tell anyone about the things that we have planned Мы хотели бы перевернуть мир с ног на голову, как барон Мюнхаузен, хотели бы сражаться с мельницами, как Дон Кихот, человек из Ламанчи, хотели бы устроить революцию, как I-330. Я могу ждать тебя всю жизнь, как великий Гэтсби. Верить в тебя до последнего, как Соня Мармеладова. А помнишь, я говорила, что хотела бы разделить с тобой все время твоей жизни, быть с тобой каждую секунду, когда ты подкожно нуждался в ком-то, я хотела бы разделить с тобой каждую радость и каждое горе – до последнего. Ты помнишь? Не смотри на возраст, я смогла бы. Я хотела бы, чтобы в моих легких расцвела водяная лилия.* Не рассказывай никому, что мы планируем все это. Они не поймут. Они все испортят. They want to push me down They want to see you fall Won't tell anybody how you turn my world around Ты помнишь одиннадцатилетнюю девочку с бантиками, которой я впервые в жизни пересекла порог твоего класса? Ведь она не знала, кто такой Алексей Романов и когда был заключен Тильзитский мир. А еще она не знала, что в этом классе решается ее дальнейшая судьба. Сирень на твоем столе – от ученицы десятого класса. Она специально выходит утром раньше из дома, чтобы забежать в кабинет до того, как ты придешь. В самом деле, этому покрытому пылью кабинету не хватает чего-то живого. Запах сирени расползается по нему и – на пару мгновений можно заметить – оплетает тебя. Ученица десятого класса напрягается и прячет довольную улыбку за учебником. Тебе ведь не в первый раз оставляет цветы ученик? В первый? В груди вздрагивает отзвуком – «первый». Я буду первой, кто осмелился внести изменения в твой привычный кабинет. Поверь, это такой пустяк по сравнению с тем, что ты сделал с моим миром. Но я никому этого не расскажу. Это касается только нас двоих. I won't tell anyone how your voice is my favorite sound У тебя тихий голос. Тихий и… деликатный. Да, такое определение подходит. Звук твоего голоса волнами расходится по атмосфере, как круги по воде – от метко брошенного камешка. Пока не достигают моей грудной клетки. А потом что-то происходит, словно они материализуются и становятся связующей нитью между нами, и я уже никогда не спутаю твой голос ни с чьим другим. Ты что-то говоришь про возраст. Про возраст, про социальные различия, про то, что я – ученица. Что у меня вся жизнь впереди, что я встречу кого-нибудь из сверстников, кто будет носить меня на руках. Видите ли, ты – обуза, камень на шее, хотя я слышу, как дрожит твой голос, когда ты это говоришь. Пройдет время, и мы станем разговаривать больше. Встречаясь случайно на лестнице, в учительской, в коридоре. Мне придется отвязываться от подруг словами «иди на урок, я тебя сейчас догоню», а самой бежать к тебе. Перед твоим кабинетом всегда толпится очередной класс, но для меня твои двери открыты. И ты знаешь, чувствуешь, я все равно в глубине души буду ревновать, когда ты возьмешь новый класс. Ведь когда-то мы тоже были для тебя новым классом. Ведь там тоже может быть какая-нибудь Наташа. Я никогда не озвучу этих своих страхов, а ты их поймешь и так. Без всякого озвучивания. В конце концов, ты всегда меня понимаешь, иногда мне даже кажется, что ты читаешь мои мысли. Don't believe the things you tell yourself so late night You are your own worst enemy Нет ничего хуже, чем сползающиеся со всех углов комнаты ночные тени. Вслед за ними появляются страхи, опасения, недоверия. Они уйдут с первыми лучами солнца, но ты ведь все равно не сможешь заснуть часов до трех ночи. Я ведь тебя знаю. Я знаю тебя как никто другой в этом мире, ведь ты – моя родственная душа, и не имеет значения, сколько километров и лет лежат между нами. Не поддавайся этим теням. Я в тебя верю, ты продержишь оборону до утра, и Севастополь не падет.** You'll never win the fight Я не знаю, как ты смог полюбить меня. Я не представляю, как ты прожил столько лет – полвека! – и не встретил девушку, которую мог бы назвать той единственной, той самой, которой ты приносил бы сирень в кабинет, шепотом в трамвае рассказывал про Николая I, от которого все на свете выходило за обычные свои рамки, а в груди расцветала лилия. А когда пытаюсь представить, мне кажется, что я сама прожила тысячу лет, и каждый день ждала тебя. В шестом классе мне нравится Миша из параллельного. В восьмом классе Никита признался мне в любви. В его глазах было столько искренности, он говорил столько красивых слов, был готов в свою очередь ждать меня всю жизнь… но, наверное, я всегда знала, что встречу тебя. Ты был мне маяком задолго до того, как мы познакомились. Just hold onto me I'll hold onto you It's you and me up against the world It's you and me Держись за меня, Илья Семенович. А я буду держаться за тебя, и морская бездна не поглотит нас, мы не превратимся в пену, ни одна мельница нас не одолеет, ни одна семейная вражда Монтекки и Капулетти не станет препятствием, мы просто будем держаться друг за друга. Ты говорил, что слишком стар для меня. Что мне нужен сверстник. Сверстники думают о себе, своей карьере, авторитете, будущем. Они думают, что уже все знают лучше всех, они хотят свобод и независимости. Ты знаешь, что мои волосы тоже рано или поздно поседеют, привыкаешь читать мои мысли и понимаешь, что отношения – вещь непредсказуемая, как океан. Он меняет цвет со скоростью света и настроение – тоже. Чтобы в нем выжить, приходится искать компромиссы. И держаться друг за друга. В этом ведь и смысл – всегда, в любой момент, быть парашютом? Держись за меня. А я буду держаться за тебя, и, если водяная лилия расцветет в легких, то только у нас обоих. ____________________________ *весьма сомнительная отсылка к роману Бориса Виана «Пена дней» **отсылка к Крымской войне 1853 – 1856 гг.