понедельник.
Колесики скейтборда мягко шуршат по асфальту. За движущейся доской бежит одна пара ног. Человек, догоняющий транспорт, тихо матерится себе под нос, бегая за ним скорее от скуки, чем от реальной проблемы. Парню всего семнадцать и он определенно точно тусуется здесь один. Попеременно шмыгает носом из-за наступающей на пятки прохлады сентября. Его взгляд прикован только к скейту, который, через пару секунд, останавливает чья-то нога. Сначала взгляд Кирилла скользит по этой самой ноге, а после и по самому человеку. Перед ним стоял парень, примерно его возраста.
Блондинистые волосы то и дело лезли в глаза, но незнакомец будто бы их не замечал. В руках он держал такую же доску. Правда, более покоцаную, чем у Кирилла, что означало наличие большого опыта. Либо кто-то неаккуратно его уронил.
— Да я по приколу, — это были первые
слова, отговорки Кирилла. Скейт он все-таки поднял.
— Спорт — это жизнь? — незнакомец улыбается и тянет руку в приветствии, — Женя.
— Кирилл, — Тимошенко отвечает на рукопожатие и как-то смущенно-неловко улыбается.
— И шо ты, — Женя осекается и в шутливой манере бьет себя по губам, — и что ты тут делаешь совершенно один?
— Один-то не один, — указывает на доску в руках, — катаюсь.
— Тогда сделаем это вместе, — Женя ставит скейт на асфальт, опирается на него ногой и отталкивается другой, катясь в направлении фонтана. Кирилл не отстает. Делает то же самое, внутренне радуясь образовавшемуся новому знакомому.
вторник.
Тимошенко чертыхается на скейтборде и, взмахнув руками, падает на пятую точку, смачно ругнувшись. Ладони тут же «загораются» из-за содравшейся кожи, но парень терпит героически, вставая на ноги. Новенький скейт, будто бы насмехаясь над своим непутевым хозяином, откатывается куда-то вперед.
— Да ты наклоняешься неправильно, — Женя с легкостью делает круг и возвращается к Кириллу, почти спрыгивая с доски, — поэтому и падаешь.
На улице, на удивление, жарко. Кирилл пыхтит и рассматривает покрасневшие ладони, после озираясь в поисках рюкзака, в котором должна быть вода.
— Погоди, — Мильковский куда-то уезжает, через пару секунд возвращаясь с двумя листьями подорожника, — дай сюда.
— Да это же бред, — Тимошенко морщится, но руки протягивает. На ранки тут же ложатся листики, перед этим аккуратно смоченные водой.
Удивительно, но ладони больше почти не болели.
среда.
— Зацени, — Кирилл достает из рюкзака бутылку коньяка и трясет ею в воздухе. Улыбается счастливо, когда и сам Женя, радуясь, шепчет: «е-е-е», показывая два больших пальца.
Они пьют где-то на заброшке, заедая привкус алкоголя орешками. Иногда морщатся и кашляют, но это скоро проходит. Проходит с приходом опьянения. Парни чуть ли не хихикают, смотря друг на друга. Сидят прямо на досках, иногда покачиваясь на них из стороны в сторону. Когда пустая бутылка разбивается о стену, расписанную всякими пошлостями, двое, покачиваясь, выходят на улицу.
— Ой, не-не-не-не. Ты шо, не-не-не, — Тимошенко спотыкается о собственные ноги и чуть ли не летит носом на землю. Вовремя подоспевший Женя спасает его от новых ранок на руках, хватая того за талию.
— Не падай, — а сам валится за ним. Доски летят в сторону, а два пьяных тела валяются около заброшенного здания, заливаясь хохотом. Через какое-то время они успокаиваются, и Женя ложится «звездочкой, прикрывая глаза. Где-то рядом, на боку, валяется Кирилл.
В какой-то момент тот бледнеет и быстро вскакивает на ноги, уходя за кусты, где прощается с алкоголем. Мильковский снова смеется, пока друга рвет где-то на фоне и закуривает.
— Кому ты звонишь, когда ты в говно? Тому, кому все равно! Будь прокл..проклят этот коньяк, — Кирилл сидит на доске, вытянув ноги. Пьяно поет и курит, пока Женя тянет его скейт за веревку, идя вперед. Свой держит в руках, не решаясь катить рядом.
Домой они так и не попали.
четверг.
Две пары ног гулко стучат по асфальту. Два тела энергично двигаются в такт первой попавшейся песне.
что-то по моей коже
пробирается и хочет тебя целовать
нет, я делаю вид, что мне все равно
ведь мы просто друзья, да и какое мне дело
но все палят на тебя — блин, что за говно?!
это не ваши глаза, это не ваше тело!
Женя останавливается, тяжело дыша. Смотрит на Кирилла и улыбается, чувствуя, как паника медленно-медленно подбирается к его сердцу, протягивая свои острые когти. Мысли врываются так внезапно, что от их тяжести Мильковский садится на скейт, наблюдая, как Тимошенко останавливается и садится тоже. Отключает песню и, пытаясь отдышаться, что-то печатая в телефоне. Блондину хочется что-то сказать, но он только плотнее сжимает губы.
Ветер усиливается и взмокший Кирилл мелко ежится, убирая телефон в карман. Не собираясь это наблюдать, Женя накидывает на его плечи свою джинсовку, молча отказываясь от каких-либо претензий.
— Замерзнешь и заболеешь, идиот, — Тимошенко смотрит на
друга, одетого в одну футболку, — заболеешь — дома у себя не жди.
пятница
— А я говорил, — Кирилл бросает пакет с фруктами на стол к Мильковскому и берет стул, садясь рядом с кроватью. Переворачивает спинкой вперед и опирается на нее руками.
— Да это насморк тупо. Так, по приколу, — блондин кутается в плед и переворачивается на бок, будто бы не замечая хмурого взгляда
друга.
— Это похмелье, ничего не знаю.
суббота
Удары четкие, резкие и рывками. Мильковский не чувствует ноющей боли в костяшках. Не обращает внимания на кровь на лице и на одежде, продолжая месить обидчика, пока тот не начинает скулить, прикрывая лицо руками. Что-то мямлит о прощении и едва ли не плачет, из-за чего кажется сейчас слишком жалким.
Неподалеку стоит Кирилл, вытирая тыльной стороной ладони кровь с губы. Шмыгает носом и размазывает кровь там, подходя к двоим. Аккуратно тронув друга за плечо.
— Достаточно, он, думаю, усвоил урок.
Женя встает с парня и яростно прожигает его глазами, пока Тимошенко хлопает по его карманам, доставая оттуда маленькую красивую коробочку с обручальным кольцом внутри.
— Будешь знать, как воровать, ублюдок, — почти выплевывает Кирилл и, кивнув блондину, направляется в сторону домов, выходя из-за гаражей.
Коробочка предназначалась для Олеси — общей подруги, которую накануне обворовали. Описав вора, парни сразу поняли, кто же является карманником, а потому решили «проучить», мягко показав, что будет, если такое повториться.
Пока Кирилл звонил Олесе, чтобы оповестить, что с ее кольцом все в порядке, Женя чуть отстал, давя довольную улыбку. Аккуратно открывает коробочку с действительно красивым кольцом внутри и встает на одно колено.
— Я уж думала, замуж не выйду. Стас все ногти обгрыз, когда узнал, что его украли, — девушка в трубке облегченно смеется и благодарит друга. Договорившись о встрече, Тимошенко отключается и поворачивается к затихшему другу, тут же засмеявшись.
— Ох, я согласен, дорогой, — протягивает правую руку и наблюдает, как на безымянный палец надевают то самое кольцо. Довольно улыбается, представляя, что люди могу увидеть: за гаражами, с «убитыми» в кровь лицами, красивое обручальное кольцо и ноющий побитый парень на фоне.
воскресенье
Кирилл тихонько брынчит на гитаре в своей комнате, пока Женя сидит рядом и активно играет на воображаемой. Тихо поет что-то на понятном только ему языке, а после валится на спину, слушая спокойную мелодию.
— Это не «Мерцай, мерцай, звездочка?» — Мильковский поворачивает голову к другу, пока тот согласно кивает, улыбаясь.
— Ахринеть, угадал, — блондин встает и аккуратно забирает у Тимошенко гитару, отставляя куда-то к стене.
— Хочешь, фокус покажу? Закрой глаза только, — улыбается хитро и губу закусывает, пока Кирилл ломается.
— В лицо мне плюнешь? — Но глаза закрывает. Пара секунд проходит в тишине, а уже после Кирилл чувствует на своих губах чужие. Отвечает на его поцелуй и улыбается сквозь, садясь ближе.
— И че это было? — Тимошенко дотрагивается до припухших губ, смотря на друга.
— Да это так, по приколу, — блондин озорно пожимает плечами и снова падает на спину.
