Пламенный дух: Возлюбленная принцесса Сян

«Я собиралась пройтись по магазинам с Фэн Фэнь Дай, так почему я делаю это сейчас с Фэн Юй Хэн?!» Чэнь Ю чувствовала, что её неправильно поняли. Это происходило не в первый раз и было привычным явлением. Но только сейчас возникшее недоразумение мешает трепетному выполнению её основного жизненного кредо на ближайшие несколько месяцев: «не связываться с Фэн Юй Хэн». Она продолжала не собираться что-либо делать с другой попаданкой, пока не будет достаточно уверена в своих силах. Чэнь Ю считала, что, раз попала в этот мир второй и, к тому же, в далеко не безвинную овечку, обречена стать злодейкой. Воспоминания из реальности, которая никогда не происходила, только доказывали – судьба Фэн Чэнь Ю будет разрушена Фэн Юй Хэн. Эта девушка с дикими глазами – флаг смерти. Ей не хотелось лишний раз провоцировать героиню и её окружение, поэтому она пряталась в своём павильоне, не показывая лишний раз носа, и медленно накапливала силы и власть. Её сила, Ань Циан, Фу Вэй и дюжина боевых слуг – это лишь начало на её пути становления главным боссом. Её младшая сестра, Фэн Юй Хэн, уже обладала покровительством императорского дворца, данным ей благодаря взаимному браку с Девятым принцем Да Шунь. Но будь у неё лишь это, она не была бы столь опасна. У этой девушки было своё подпространство, содержавшее вещи из её мира, и кое-какие боевые умения. Наблюдая за странными вещами, происходящими вокруг второй молодой госпожи, она слышала, как у неё появлялись «таблетки», но не обычные горькие, какими пользуются в этом мире, а сладкие. Для Чэнь Ю это было не особо важным, однако остальной мир, ведущий себя словно вредный ребёнок, так не считал, искренне радуясь её «изобретениям». Чэнь Ю была более чем уверена, что эта девушка не сама создала то, что вытаскивает из своего карманного измерения, если бы это вдруг оказалось не так, то у неё были бы существенные проблемы в будущем. Но ей было интересно: когда эти вещи у неё закончатся? И что она тогда будет делать? Она вздыхала, и её рука непроизвольно тянулась ко лбу, когда она думала о том, что тот же Фэн Цзинь Юань всё ещё не обратил внимание на столь очевидные странности. Откуда у бедной нищенки, проживавшей в глухой деревне, невероятно дорогие по меркам этого мира лекарства? Даже если вы верите в загадочность и мистичность персов, всему должен быть предел! Откуда у девушки, что должна была днями и ночами зарабатывать деньги на хлеб для матушки и братика, было время, чтобы тратить его на бродячего учителя? Откуда она знает боевые искусства? Фэн Цзинь Юань действительно разочаровывает. Но дело было не в том, что он не способен заметить эти очевидные дыры в истории Фэн Юй Хэн. Фэн Цзинь Юаню просто нет дела до его второй дочери. Если он когда-нибудь ею заинтересуется и захочет использовать, он заметит все её странности. Но... вероятней всего, к тому моменту она уже не будет ему подвластна, и ему останется только кусать локти. Этим утром, как теперь и всегда, она занималась с Фу Вэем в отдельной небольшой, но просторной комнате, имевшей выход на улицу – одна из внешних комнат павильона. Сейчас бумажные двери были открыты, пропуская приятный свежий утренний ветер и осеннюю прохладу. В этом помещении не было ничего, кроме низкого стола и пары мест для сидения на полу, предположительно эту комнату использовали для любования природой в хорошую погоду. На столике стояла пара чашек с чаем, одна была нетронутой и находилась со стороны Чэнь Ю, а другая на четверть пригублена учителем. Тёплый пар с тонким цветочным ароматом поднимался в воздух, даря умиротворяющее ощущение. Чэнь Ю не медленно, но и не быстро исписывала листы пергамента, занимавшие половину всего пространства на столе. Фу Вэй небрежно следил за её работой, то и дело отвлекаясь на созерцание вида внутреннего двора, либо смотря на песочные часы, отмерявшие, сколько времени Чэнь Ю тратит на выполнение его очередного задания. Он вёл статистику, в каких предметах его ученица затрачивает больше усилий, а какие ей даются легко. Это было разумно, она не могла с этим поспорить, хотя поведение учителя её немного раздражало. Было чувство, будто она была кроликом, за которым наблюдает удав. Это было довольно глупое чувство, но она ничего не могла с ним поделать, ранее ей не приходилось сталкиваться с настоящим процессом обучения. Пускай Чэнь Ю возмущалась абсолютно бесчеловечным графиком занятий, который навязывал ей Фу Вэй, она наслаждалась тем, что её кто-то обучает, и все это видели. Раньше у неё были только люди, сведущие в этих вопросах, но теперь она сама изучала ту же математику и экономику, начиная понемногу глубже понимать, как устроен этот мир. Эти абстрактные концепции, изящно применяемые к повседневным вещам, были занятными. К тому же, писать числа и рисовать схемы намного проще, чем иероглифы, из-за чего ей не приходилось постоянно ощущать на себе осуждающий взгляд человека, чей почерк был идеально каллиграфическим. За несколько дней её навык письма чуть-чуть улучшился, но всё ещё был невероятно далёк от того идеала, что воздвиг Фу Вэй. Возможно, он никогда не будет доволен. Писать столь же красиво, сколь красиво это лицо, просто невозможно. — Ваши слуги сегодня излишне шумные, — без каких-либо эмоций констатировал Фу Вэй. Это было правдой. Услышав, что сегодня старшая молодая госпожа Фэн пойдёт на прогулку по столице в компании второй молодой госпожи, в павильоне стало очень шумно. Во многом из-за энтузиазма Вань Лицзюань, которая очень хотела, чтобы её госпожа обзавелась другом. Чэнь Ю её энтузиазм не разделяла и не понимала. — Это не стоит вашего внимания, учитель, — холодно произнесла Чэнь Ю, ни на миг не отвлекаясь от своей работы. Что ж, это действительно так. Фу Вэй молча кивнул, вернувшись к своим наблюдениям. Казалось, во всём павильоне лишь у них двоих предстоящее событие не вызывало ни малейшего трепета. Даже Цао Фэн нервничал, лёжа боком на крыше беседки и видя, как носятся повсюду служанки, подготавливая одежду и украшения. «Уверен, когда леди пойдёт на прогулку с четвертой молодой госпожой Фэн, такого ажиотажа не будет», — мысленно сетовал он, немного сочувствуя этому четвертому ребенку. Как и Чэнь Ю, Цао Фэну та девочка была ближе по душе, ему нравились пускай крикливые, но искренние люди больше, чем та непонятная и мутная вторая госпожа Фэн, которая за улыбкой прячет кинжал. Все в павильоне знали, что Чэнь Ю защищает Фэн Юй Хэн, поэтому, когда их госпожа наконец получила одобрительную реакцию со стороны, они захотели помочь ей и сделать всё в лучшем виде. «Вторая молодая госпожа должна оценить всё, что сделала для неё наша госпожа!» — уверились слуги. Чэнь Ю могла лишь тяжело вздыхать. Остановить это безумие будет сложнее, чем его возглавить. Если они хотят превратить это в «чудесное воссоединение старшей и младшей сестёр», она смирится с этим и подыграет. Хуже от этого точно не будет. Когда занятия подошли к концу, в начале второй половины дня к Чэнь Ю нагрянул незваный гость, как раз перед тем, как она собиралась направиться на встречу со второй сестрой. Вань Лицзюань хотела отослать его прочь, но Чэнь Ю остановила её. Она попросила её передать второй молодой госпоже, ожидавшей её у ворот усадьбы, сообщение, что она задержится, но скоро придёт. Вань Лицзюань бросила на гостя гневный взгляд, но подчинилась приказу своей госпожи и быстро ушла. Фу Юаньцзюнь и Чэнь Ю остались с гостем во внутреннем дворе павильона, стоя неподалёку от беседки среди прекрасного сада белых лилий. В своём белом одеянии Чэнь Ю сама напоминала прекрасную лилию, которой самое место в этом саду. Заметив взгляд, коим одарил её этот гость, её лицо на мгновение скривилось от отвращения, но затем вернуло маску безразличия и холодности. Слова резали словно лёд: — Что привело старшего брата в павильон этой сестры? — она едва сумела сдержаться, чтобы не продолжить: «Хочешь залезть в ещё одну сестринскую постель?». Фэн Цзы Хао не выглядел здоровым. За полдня он не смог бы залечить все раны, полученные ночью от слуг девятого принца и Фэн Юй Хэн, поэтому все открытые участки тела пестрили чёрными синяками и ушибами, где-то даже были порезы, вероятно, от острых краёв одежд и ногтей тех двух служанок. Чэнь Ю не могла немного не радоваться в душе, видя плачевное состояние этого ничтожества. В её родном мире быть избитым девчонкой не было чем-то постыдным, особенно, когда речь шла о том, чтобы оказаться избитым ею, но в этом мире иные порядки. Здесь женщина сродни грязи под подошвой обуви мужчины. Она могла только представить, насколько достоинство мужчины перед ней было разбито вдребезги. — Сестра, почему ты так ведёшь себя? Разве мы не родные брат с сестрой? Почему ты столь холодна и жестока? Казалось, эти слова сквозили отчаянием. Она была уверена, что он просто не хочет этой ночью прислуживать в... подле кровати их дорогой бабушки. — О чём говорит старший брат? Разве Чэнь Ю была жестока с братом? Не Чэнь Ю была той, кто ранил старшего брата! На лице Фу Юаньцзюнь было написано отвращение, которое она не пыталась скрыть в отличие от своей госпожи, чьё лицо выражало саму невинность и чистоту, хоть и веяло лёгким холодом. Если бы Чэнь Ю не притворялась, как она делала в компании людей Ань Циана, ледяной бриз её выражения лица точно смёл Фэн Цзы Хао в другой конец столицы. Ему следовало бы сказать ей спасибо, что она сдерживается. Фэн Цзы Хао определённо пришёл искать неприятностей, но её это не беспокоило. — Вчера ты просила этих жутких слуг избить меня, — голос молодого человека был пропитан сталью и силой, однако, это ни капли не пугало, учитывая, насколько он был избит – ему даже приходилось горбиться и придерживать рукой под ребром, чтобы хоть немного утихомирить тянущуюся боль. — Ты действительно думаешь, что я так просто об этом забуду и спущу тебе это с рук?! Чэнь Ю и Фу Юаньцзюнь смотрели на него с безразличием. Оно промелькнуло лишь на мгновение, после чего сменилось притворными невинными выражениями лиц, однако Фэн Цзы Хао, не отрывавший от них взгляда, это заметил и испугался. — Брат, — уверенно начала Чэнь Ю, отвлекая его внимание от увиденного, — ты уверен, что тебе следует бороться со мной? Переводя, Чэнь Ю спрашивала: «ты хочешь пойти против кровной сестры?». Пускай она потеряла надежду на то, чтобы иметь любящего отца, она всё ещё имела возможность реабилитировать для себя старшего брата. Каждый ошибается, она также не была святой. Если она избавит его от дурных наклонностей или, по крайней мере, научит, как не попадаться ей на глаза, он мог бы стать сносным старшим братом. Смотря на него что вчера, что сегодня, она видела распущенного мальчишку, которому очень не хватает жёсткой руки и дисциплины. Его отец практически не следит за собственными детьми, не видя в них родственников, но фигуры на шахматной доске, а их мать потакала каждому его капризу и в итоге испортила этого взрослого ребёнка. «С этим ничтожеством ещё возможно работать». Фэн Цзы Хао, будто подсознательно чувствуя её мысли, задрожал и покрылся мурашками. Он отступил на несколько шагов назад. Чэнь Ю не сдвинулась с места, не желая окончательно спугнуть его. Возможно, если бы он не показывался ей на глаза, она бы забыла о нём. На её губах уже долгое время играла сладкая улыбка, ясно показывавшая, что она задумала что-то очень недоброе. Красивые глаза феникса сузились, зафиксировав взгляд на молодом человеке. Он вздрогнул и не смел более отступать, всё его тело покрывал парализующий страх. — Ах, старший брат, — голос стал слишком добрым и приятным, — пока ты здесь, я думаю зайти ненадолго к отцу и спросить о твоей учёбе. Ты же хочешь составить мне компанию, не так ли? У него не было выбора. Когда Чэнь Ю поравнялась с ним, они вместе направились в Сосновый двор. Молча. Фэн Цзы Хао отчаянно пытался противостоять той силе, что заставляла его идти, ноги двигались, хотя он того не хотел. Он ощущал ещё больший страх, осознавая, что не может не только остановиться, но и сказать что-либо. Одновременно он чувствовал, что действительно хочет идти за ней следом и исполнять её желания. Хотеть сбежать от неё и одновременно хотеть идти с ней – разве такое возможно? Что с ним происходит?! Единственное, что он понял, это то, что он не может сопротивляться. Ему оставалось только смириться со своей участью. Отец узнает. Отец обязательно узнает, что всё это время он не посещал академию! Их слуги семенили следом. Слуги Фэн Цзы Хао, которые должны были сопровождать его во время пребывания в академии, постоянно переглядывались и посматривали на служанку Фэн Чэнь Ю. Ситуация практически вышла из-под контроля. Они знали, что то, что тайно делает их мастер, определённо не должно оказаться на поверхности, однако видели собственными глазами, как их мастер, не сопротивляясь, шёл рядом со старшей молодой госпожой на разговор с лордом Фэн. Это было безумие! Они пытались отговорить его, но Цзы Хао словно не слышал их. Поэтому они сдались, покоряясь судьбе. Неожиданно Фу Юаньцзюнь улыбнулась им и посоветовала расслабиться. Даже не зная планов госпожи, Фу Юаньцзюнь догадывалась, что та не собиралась уничтожать репутацию и положение Фэн Цзы Хао в семье Фэн. По крайней мере, не сегодня. Сегодня у их госпожи было вполне хорошее настроение, пускай она и не хотела в этом признаваться. Они дошли до Соснового двора и, выполнив все стандартные процедуры, спустя некоторое время были приняты Фэн Цзинь Юанем в приёмной комнате. Фэн Цзы Хао весь вспотел, стоя перед отцом. Он всё ещё не мог ничего произнести, да и... а что бы он сказал? Инициатором этой встречи была Фэн Чэнь Ю, а не он. — Отец, — её голос звучал взволнованно, будто она правда переживала о том, о чём говорит, — может ли Чэнь Ю отправить одного из своих слуг, чтобы тот приглядел за братом и не позволил ему бездельничать в академии Юнь Лу? Чэнь Ю очень беспокоится за будущее старшего брата и за лицо семьи Фэн. Фэн Цзинь Юань, пока обдумывал, сделал глоток только что заваренного слугой чая. В этой просьбе не было ничего странного, как казалось на первый взгляд. Разве что... то, что Фэн Чэнь Ю просит об этом спустя столько лет. Но и это объяснялось тем, что лишь недавно она приобрела боевых и хорошо обученных слуг. Сестра беспокоится о благополучии брата. Довольно чудесная картина – подумал бы любой нормальный отец. Но не Фэн Цзинь Юань. Этот человек обдумывал, какие от этого могут быть положительные и отрицательные стороны. Вспоминая ночь, он мог догадаться, что с его сыном не всё в порядке. И не только с головой. — Чэнь Ю, есть ли у тебя контракт этого слуги? Ему не нравилась идея, что иностранный слуга будет следить за его сыном. Если этот слуга на самом деле служит кому-то другому, он сможет держать сына достопочтенного премьер-министра в заложниках. Чэнь Ю на несколько секунд оцепенела, вспоминая о том, что глупый Ань Циан всё ещё не передавал ей никаких контрактов! Конечно, она и не настаивала, считая это лишним обременительным действием, поскольку все важные документы будут в безопасности её верного слуги, однако последствия её халатного отношения всплывали вот в таких ситуациях, и это было неприятно. Заметив её промедление, отец нахмурился, заподозрив неладное, но сразу же вперёд вышла служанка, склонив перед ним колено: — Лорд Фэн, будьте уверены: контракты всех слуг находятся в павильоне Белой Лилии в сокровищнице старшей молодой госпожи. «Там была сокровищница?» — Чэнь Ю вскинула бровь. Ей было любопытно осмотреть это незнакомое место павильона. — Сокровищнице? — Фэн Цзинь Юань похоже тоже не помнил, какие помещения есть в том павильоне, ведь им давно никто не пользовался. — Что ж, раз так, то покажите мне контракт позже. Хао’Эр этим вечером будет помогать бабушке, поэтому в академию отправится на следующий день. Чэнь Ю, принесёшь документы утром. Это всё? — На этом всё, отец. Позволь нам откланяться, — уважительно поклонилась Чэнь Ю, а Цзы Хао слегка кивнул, сложив руки. — Чэнь Ю, — неожиданно позвал её отец, не отрывая взгляд от бумаг, лежащих перед ним на столе. — Ты сегодня собираешься на прогулку с А’Хэн? Лицо Фэн Цзинь Юаня не выражало никаких эмоций или заинтересованности. Он бесстрастно смотрел в текст, но глаза его практически не двигались. — Да, отец. Вторая сестра уже ждёт меня. — Будь осторожна. — Отец?.. На этом Фэн Цзинь Юань замолк, погрузившись с головой в чтение документов. Никто не заметил, что его почти всегда нахмуренные брови сошлись к переносице на миллиметр ближе. В сердце он не желал, чтобы его дочери сближались, поскольку манипулировать кем-то по одиночке намного проще: их сердца разбиты, они никогда не испытывали тепла и ласки, потому стоит ему только протянуть им руку, как они сразу же за неё ухватываются мёртвой хваткой, готовые исполнить любую его просьбу. Такие же эгоистичные и просто жаждущие выжить, как и их бесчувственный и отчуждённый отец. И только Фэн Юй Хэн своим возвращением и изменениями характера начала понемногу рушить эту стабильность усадьбы Фэн. Откуда-то в усадьбе... начали произрастать цветы. И вот эти двое – его любимый инструмент и брошенная фигура – теперь собираются как самые настоящие сёстры прогуливаться вместе по городским магазинам, это... это... излишне нормально. В его собственной семье все давно забыли, что такое настоящие родственные отношения. Они были бедны словно церковные мыши, но всегда чтили закон как внутрисемейный, так и общественный. Такая же строгая и бесчувственная по отношению друг к другу семья, вспоминавшая о том, что все они родственники, только тогда, когда всем им грозила беда. С этими людьми он бы никогда не вырвался в люди. Единственное, что они умели хорошо делать, это вытирать пыль с гробов их предков. Он знал, что эти люди его осудят за принятое несколько лет назад решение относительно Яо Ши и Чэнь Ши. Но не считал это чем-то важным и существенным, пока сам император об этом не заговорит. Он всего немного отошёл от принятых семейных правил и традиций, в этом не было никакой проблемы. Как ни как, кто его в праве осудить? Фэн Цзинь Юань только что пытался проявить заботу? Чэнь Ю в это с трудом могла поверить, поэтому решила, что этот человек старается хорошо исполнять социальную роль её отца. Он не попросил их обеих быть осторожными и не попросил её приглядывать за своей неопытной младшей сестрой, нет, он чётко выразил своё желание, чтобы она была осторожна. И возможно не только по отношению к уличных бродягам, но и с Фэн Юй Хэн, остерегаясь влипнуть из-за неё в неприятности. Что же, спасибо папочке за заботу. Об одном ребёнке. И то, скорее, о её бирке «обладает судьбой феникса». Чэнь Ю мысленно ухмыльнулась, никак не выразив каких либо эмоций по этому поводу. В целом её это отношение абсолютно устраивало, пока этот человек на несколько дюжин шагов не приближается к её матери без формальной причины. Кровные брат и сестра переглянулись, а затем вышли из кабинета, поскольку поняли, что здесь им ловить больше нечего – отец явно не желал продолжать разговор и что-либо обсуждать. Оказавшись на улице, оба наконец перестали испытывать напряжение, всё это время они чувствовали себя словно натянутые струны. Опомнившись, что её ждёт Фэн Юй Хэн, Чэнь Ю направилась к выходу из Соснового двора, неосознанно ускорив свой шаг. Фу Юаньцзюнь столь же быстро направилась следом, коварно ухмыляясь: «Если госпоже всё равно, почему она так спешит? Вань Лицзюань была права!». Фэн Цзы Хао смотрел им вслед, всё ещё испытывая чувство неловкости, смешанное с уже поостывшим ощущением ужаса. Он не стал окликать её, чтобы спросить, что это черт побери было, поскольку предчувствовал, что это не закончится ничем хорошим. Этот случай напугал его. — Сегодня нам повезло, молодой мастер! — радостно произнёс его слуга. — ...Да. Отец так и не узнал ни о чём. Но то, что сестра что-то затеяла, вынудило его напрячься даже больше. Его компаньоны не понимали этого. Разве всё не обошлось? Мастер ни о чём не знает, а старшая молодая госпожа, родная сестра молодого господина, даже предоставила слугу, чтобы тот якобы следил за мастером. Разве это не чудесно? Однако так было только в бестолковых головах его слуг, которым было важно только сохранить собственные положения и ни о чём другом они глубоко никогда не задумывались. Когда Фэн Юй Хэн, Ван Чуань, Хуан Цуань и Вань Лицзюань увидели белую фигуру с развевающимся водопадом чёрных волос, стремительно приближающуюся к выходу из поместья, Чэнь Ю запыхалась и выглядела растрёпанной. Фэн Юй Хэн даже спросила, едко усмехнувшись: — Старшая сестра, что-то случилось? Что с тобой? Её забавляло называть эту девушку «старшей сестрой», впрочем, как и все здешние формальные обращения. По сравнению с Фэн Чэнь Ю, Фэн Юй Хэн, пришедшая из другого мира, была намного старше. Но за столько недель она уже к этому привыкла, и подобное вызывало у неё лишь усмешку, которую она отнюдь не всегда демонстрировала на людях. Это ведь невежливо, да? Она будто насмехается над старшими, но что поделать, если она здесь самая старшая? Наверное, если бы она знала истинный возраст Чэнь Ю, то перестала смеяться. Чэнь Ю непонимающе посмотрела на неё, не обращая никакого внимания на активные размашистые жесты Вань Лицзюань, которая зачем-то постоянно то показывала, то трогала своё лицо, а затем оправляла и так идеально сидящую на ней одежду. «Что ты делаешь? Это какой-то танец? Могла бы продемонстрировать его, когда мы будем дома и наедине», — Чэнь Ю с немного издевательской интонацией спросила её. Вань Лицзюань хлопнула себя по лбу, она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что для общения с её леди слова вовсе не требуются: «Мисс, ваш внешний вид! Вы выглядите неопрятно! Что случилось с вашей прической?! Зачем вы бежали всю дорогу, когда могли спокойно дойти?!» Чэнь Ю на мгновение замерла, наконец осознав, что так сильно не понравилось её слуге. Ну, она же хотела до мозга костей правильных слуг, знающих каждый пункт в своде семейных правил поместья Фэн. Теперь она лично испытывала, что будет, если она просто решит пробежаться. А именно – на её лице отчётливо заметен пот, из-за которого эта милая девушка с обычно спокойным и надменным лицом сейчас рвёт на себе волосы. — Чэнь Ю пришлось навестить отца, поэтому я очень спешила, когда возвращалась, — с улыбкой честно призналась Чэнь Ю, решив, что глупо было бы пытаться это скрыть. Она же выглядит прекрасно и в поту, не так ли? Спасибо за это этой чудо-внешности. Только вот запах... ах, это действительно было проблемой в древние времена. Она сама не заметила, как при мысли о запахе подняла свою руку достаточно высоко, локоть оказался на уровне груди, и принюхалась к одежде. Это действие было очень приметным и необычным для девушек этого времени, поэтому наблюдавшие застыли в шоке, будто видели что-то очень неприличное. — А? — Чэнь Ю наконец обратила внимание, что все на неё смотрят, но опять не поняла первопричину. Она вдруг ярко улыбнулась: — Ах, да! А’Хэн, мы же собирались в город, да? Пойдёмте скорее, пока не успело стемнеть! Чэнь Ю почему-то чувствовала себя очень весело и забавно, когда подталкивала свою служанку к выходу. Взгляд Вань Лицзюань пылал от негодования, очевидно, не будь Чэнь Ю её мастером или не будь рядом Фэн Юй Хэн и слуг Девятого принца, она бы уже многое ей высказала. «Ох, и чего она так сердится? Эта леди не виновата, что это тело не приспособлено к таким коротким дистанциям». Они велели слугам подготовить личную карету Фэн Чэнь Ю. Чэнь Ю удивилась, когда краем уха услышала объяснения Ван Чуань о том, что только у первой молодой госпожи есть своя собственная карета. Она улыбнулась: «А быть дочерью главной жены прекрасно – даже в таких мелочах происходит ущемление чьих-то прав». Чэнь Ю легко забралась в карету, игнорируя помощь своих служанок. Она любезно предложила своей младшей сестре ехать с ней в одной карете, поэтому Фэн Юй Хэн забралась следом, повторяя её действия. Слуги стояли в недоумении и переглядывались, похоже, они думали об одном и том же: «Да почему эти двое не следуют этикету?!». Слуги должны были помочь госпожам подняться в карету, а затем на выходе также помочь спуститься. Но эти двое просто проигнорировали это! Вань Лицзюань скрипнула зубами, с нетерпением ожидая конца дня, чтобы устроить своей леди курс лекций о манерах и этикете, принятых в Да Шунь. Она собиралась нажаловаться на неё Фу Вэю при первой же возможности! Только эта мысль вынуждала её закрывать глаза и немного успокаивала. По дороге Чэнь Ю с интересом рассматривала окрестности через оконную раму. Она улыбнулась, когда заметила, что вторая сестра делает то же самое, только выглядит более взволнованной, чем она. Похоже, они обе видят этот город практически впервые. Когда Яо Ши и её дети возвращались, вряд ли у них было время разглядывать окрестности. — Что ты об этом думаешь, вторая сестра? — она чуть-чуть наклонилась вперёд, пробуя начать беседу, пока Вань Лицзюань копошится вокруг неё, пытаясь привести в порядок её внешний вид. Усердные попытки служанки всё «наладить» выглядели довольно забавно на фоне безразличной и спокойной Чэнь Ю: она разглаживала её одежду, поправляла и расчёсывала гребнем волосы, аккуратными движениями стирала платком пот с её лица и шеи, будто ухаживала не за человеком, а за статуей. «Кто бы мог подумать, что старшая молодая госпожа окажется такой беспечной?» — Этот город поразителен. Это город, в котором несколько недель назад помпезно встречали военную процессию Сюань Тянь Мина. Это город, в котором живёт императорская семья. Он не может быть обычным. Здесь кипит жизнь, ссоры и интриги переплетаются между собой, образуя ту политическую арену, на которую ей предстоит взойти рука об руку с её человеком. Ей не хотелось ввязываться в политические интриги, но поскольку её жених – принц, у неё уже нет выбора. Его проблемы это её проблемы, и её проблемы это тоже её проблемы. — Возможно, — без каких-либо эмоций выдохнула Чэнь Ю, с тоской вглядываясь в проходящих по узким улочкам людей. Среди них она видела как богатых, так и бедных, как полные семьи, так и одиночек и бездомных. Для неё это была самая обычная непримечательная столица, в которой кипела жизнь. «Из какого же мира ты пришла, что тебя это так удивляет?» — пронеслась в её голове навязчивая мысль. «Таблетки в сладкой оболочке — это довольно свежее решение. Может быть... будущее?». — Сестра, тебе нравится твой павильон? — не зная, о чём ещё спросить, Чэнь Ю вернулась к домашним делам. — Наложницу-мать Яо всё устраивает? Фэн Юй Хэн удивлённо моргнула, уставившись на старшую сестру. Фэн Чэнь Ю правда беспокоится о Яо Ши?.. Она не знала, что произошло, но почему-то её старшая сестра на второй день её пребывания в поместье резко сменила своё отношение. Фэн Юй Хэн чётко видела в первый день, что этот белый лотос жаждал от неё избавиться и не понимал, почему Яо Ши вообще вернули в столицу. Но сейчас Фэн Чэнь Ю практически не интересуется тем, что происходит в особняке, и большую часть времени проводит в изоляции. Её не волнует налаживание отношений с основательницей. Всё, что она делает – это старается не перечить отцу и не привлекать к себе внимания. Затем Чэнь Ши, которая и не скрывала ранее своей ненависти к Яо Ши, неожиданно дарит им павильон, приличные одежду и еду и оставляет в покое. Также Хуан Цюань слышала, как Чэнь Ю делала выговор слугам, которые намеренно собирались навредить Яо Ши, испортив их еду и испачкав одежду. Всё это никак не вязалось с тем поведением, что продемонстрировала Фэн Чэнь Ю в первую их встречу. Разве что... Может, в первый день у неё просто болела голова, поэтому она вела себя как самая настоящая стерва? Фэн Юй Хэн была уверена, что умеет с первого взгляда отличать хороших людей от плохих. Человек, который сидел перед ней, определённо был хорошим. Но та, кого она увидела впервые, была явно с гнилым сердцем. Чем больше она об этом думала, тем больше ей казалось, что она заблуждалась на счёт старшей сестры. Если припомнить, та слегла с болезнью на следующей же день. Так что идея с тем, что у юной девушки была обычная мигрень, из-за которой она ненавидела всех и вся, но при этом из-за предрассудков этого времени была вынуждена вести себя как Бодхисаттва, казалась весьма правдоподобной. К тому же, любая бы на её месте занервничала, вернись к ней родственник, которого она давно похоронила в своём сердце. Фэн Юй Хэн нежно улыбнулась, решив, что первое впечатление оказалось приятно-ошибочным, и ответила: — Эта сестра благодарит старшую сестру за проявленную заботу. — Это был всего лишь вопрос из вежливости, — Чэнь Ю отмахнулась, очевидно занервничав. «Что происходит с этой чёртовой попаданкой? Её отношение меня пугает». Случайно бросив взгляд, она заметила, что на коже её руки у запястья появились мурашки. Чэнь Ю скрыла это явление, натянув длинный рукав ниже. Её ответ прозвучал грубо и небрежно, однако Фэн Юй Хэн интерпретировала это по-своему, предполагая, что раз Чэнь Ю делала все эти вещи тайком, то скорее всего она смущена. — Напротив, — собеседница мотнула головой. — Эта сестра многое слышала о делах старшей сестры. И я весьма благодарна за всё, что вы делаете для нас. Говоря последнюю фразу, Фэн Юй Хэн случайно либо намеренно опустила формальные выражения, перейдя на личные обращения. Это было очень фамильярно и невежливо, но демонстрировало близость и расположение к собеседнику. Первая молодая госпожа Фэн ничего не сказала в ответ и даже отвела взгляд, снова вглядываясь в улицы города. «Ты думаешь, я не знаю, чего ты хотела добиться ещё совсем недавно? Думаешь, я буду дружить с той, кто единожды помыслила причинить мне и моим людям вред? Размечталась», — она сохраняла лёгкую приятную улыбку на губах, но в глазах проскальзывала еле уловимая ярость. — «Эти воспоминания... Если бы я их не видела, может, мы бы и стали друзьями. Хотя и это тоже... вряд ли». Чэнь Ю часто вспоминала то видение, просматривая особо яркие моменты будто в замедленной съёмке, и анализировала, пытаясь отметить самые важные детали и сделать выводы. Она видела причины «падения» Чэнь Ши, которые привели её к смерти. В целом их можно было обозначить как три столпа. Первый это её репутация как главной жены. С самого начала она никак её не оправдывала. У неё появилось больше возможностей, которыми она неуместно пользовалась. Она запугивала слуг и обделяла других наложниц своего мужа, желая сделать их как можно более несчастными, сломить всякое желание подавать против неё голос. В общем и целом, у неё это получилось: ни Хань Ши, ни, тем более, Ан Ши никогда не скажут ей слово поперёк, опасаясь не только за собственные жизни, но и судьбы своих дочерей. Слуг, которые высказывались против, также пороли и били розгами до тех пор, пока они не могли больше двигаться, их тела чётко запомнили, что такое «страх». Но появившаяся в поместье вторая молодая госпожа своими поступками и словами, с лёгкой руки отбивавшая все попытки Чэнь Ши ей навредить, вселяла в них надежду. Они бы ни за что не отыскали в себе храбрость пойти против Чэнь Ши даже скрытно, но в сердцах радовались, когда видели, что главной жене причиняют боль. Их сердца так же черны, как и у хозяев этого дома. Помимо этого, новая хозяйка поместья, несмотря на своё происхождение из богатого купеческого дома, присваивала себе сэкономленные из общего бюджета деньги – она покупала более дешевые одежду и продукты для дворов наложниц, сократила их ежемесячные пособия. И это Чэнь Ю ещё не дошла до отнятых ещё основательницей магазинов Яо Ши, из которых уже Чэнь Ши похитила все ценные вещи, заменив подделками. Воистину, всё это... было недостойно человека, обладающего титулом главной жены дома премьер-министра. И она печально познала на собственном опыте, что означает «позарившись на чужое, лишишься всего». Второй столп – взаимодействия с семьёй. В своём сердце Чэнь Ши всегда будет ставить семью Чэнь выше любой другой, даже семьи мужа. И Чэнь Ю может это понять. Практически каждая женщина, даже проживая в мире полигамных семей, мечтает, чтобы она была единственной у своего возлюбленного. Или на твёрдом первом месте в его сердце. Но у Чэнь Ши подобной уверенности нет. Узнав о существовании Яо Ши и о том, что эти двое однажды сыграют свадьбу, она была разбита и сломлена. Но даже в таком состоянии нашла в себе силы, чтобы снова понадеяться и согласиться выйти за него замуж в качестве наложницы. До какой-то поры в ней жила вера, что пускай Фэн Цзинь Юань взял в жёны Яо Ши, но его сердце осталось с ней. Однако с годами эта надежда таяла словно снег по весне. Чэнь Ши возненавидела Яо Ши за то, что та отобрала у неё её обещанное будущее. Возможно, она бы даже убила её, если бы её муж не был расчётливым премьер-министром, бдительно следившим, чтобы его шахматные фигуры были в целости и сохранности до момента, когда он сможет их использовать, ведь... никто не может предсказать, что произойдёт в будущем. Чэнь Ши сознательно отказывалась дружить и с другими наложницами, видя в них врагов, паразитов, что вцепились в её возлюбленного. Никогда не отвечавшая любезностью на любезность. Вечно задиравшая нос и корчившая недовольное, полное отвращения лицо. Не имевшая никого, кто бы за неё заступился. В итоге проклятая и оставленная собственной дочерью. Третьим заключительным элементом, ставшим причиной её гибели, был Фэн Цзинь Юань. Вернее, его сердце, чувства, что он испытывал к Чэнь Ши, поступки, которые он видел воочию. Он мог многое ей простить, во многих моментах спустить рукава... но даже он не мог закрывать глаза на самые вопиющие поступки Чэнь Ши и их обличение не только семьёй и простыми людьми, но самой императорской семьёй. В первый раз это был Девятый принц, уличивший её в том, что магазин Яо Ши под её руководством осмелился продать подделку самой императорской наложнице. Во второй раз сам император упомянул при всех, что Фэн Цзинь Юань так и не пришёл в государственный офис, чтобы сместить Яо Ши с поста первой жены и назначить на её место Чэнь Ши. В третий раз императорская племянница и её мать были оскорблены руганью Чэнь Ши, когда их кареты столкнулись на узкой дороге. Семейные отношения Фэн Цзинь Юаня во многом зависят от мнения извне. Поэтому его отношение быстро переменилось. Когда императорская семья возлюбила Фэн Юй Хэн, он неохотно сменил свой гнев на милость, начав вылизывать дочери пятки, чем ещё больше злил как оригинальную Фэн Чэнь Ю, так и Чэнь Ши. Фэн Цзинь Юань, итак не питавший никаких тёплых чувств к ней, отказался от Чэнь Ши. Он избил её до полусмерти и запер в павильоне, лишил еды и воды, чтобы она умерла от ран и истощения. Единственные, кто пытался помочь и спасти её, это семья Чэнь. Чэнь Ю не была уверена, делали ли они это из корыстных целей или заботились о своём родственнике, но они пытались вылечить её и спасти от смерти. И Фэн Юй Хэн была той, кто им воспрепятствовал. Разум Чэнь Ю был наполнен яростью, но лицо этого не отразило. Жажда убийства плотно окутала её тело изнутри, томясь и не показываясь. Даже понимая, что девушка перед ней ничего не сделала, Чэнь Ю не переставала испытывать ярость только при одном взгляде на неё. Она понимала, что это чувство также подпитывается остатками злости прежней души. Но и сама испытывала праведный гнев: «Ты приходишь в чужой мир и берёшь от жизни всё, не спрашивая и не интересуясь последствиями. Так уверена, что карма тебя не настигнет?!». «Леди... вы злитесь?» — прозвучал немного испуганный, но обеспокоенный голос Вань Лицзюань. Чэнь Ю бросила мимолётный взгляд на девушку прежде, чем снова отвернуться к созерцанию пейзажей за картонной рамой-окном. «Это всё из-за того дурного сна. Не берите в голову». Чэнь Ю не хотела вдаваться в подробности. Ей вполне хватало, что эти люди знают о самой крупной её карте – силе пламени. Они наверняка считают её ведьмой, пускай и не говорят об этом вслух. Ань Циан, конечно, чудак, он-то может и принять все странности этой новой Фэн Чэнь Ю, но его люди всё же испуганы. Даже такая простая для неё вещь как телепатия ими воспринимается как какое-то чудо. Вань Лицзюань всё же не унималась, но понимала, что может перегнуть палку, поэтому её вопрос был осторожен: «Вы так и не рассказали нам, о чём был тот сон?» И, так и не получив ответа, она больше ничего не спрашивала. Она заметила, что настроение её госпожи постоянно стремительно меняется: только недавно она радовалась, сейчас злилась, а теперь её будто накрыла меланхолия. Вань Лицзюань не понимала, что так гнетёт госпожу, и это вынуждало её сердце беспокоиться.